Rosa del desierto 2

Анита и Джонни приехали в бар раньше Ласвэлл. Стоящий за стойкой бармен взглянул на них с ленцой и продолжил дальше натирать бокалы. Они устроились за тем же столиком, обмениваясь напряжёнными взглядами. Ласвэлл появилась через несколько минут. Она заказала себе выпить и, не теряя времени, положила на стол перед Нитой фотографии. — Ты когда-нибудь его видела? Нита взяла одно фото и долго всматривалась в нечёткое лицо, запечатлённого на нём человека. — Почему ты думаешь, что он может быть мне знаком? — Я снова пересмотрела все записи с камер, которые нам удалось собрать. Этот человек зашёл в дом многим раньше вас, но так и не вышел, даже спустя несколько дней. Сначала мне не показалось это странным, но теперь… Похоже убийца вышел тем же путём, что и ты. — Я всё равно не понимаю, с чего ты взяла, что я могу знать убийцу? — Потому что на видео с других камер было видно только, как ты выбегаешь из переулка, а он словно испарился. Не убил тебя в квартире, даже после того, как ты убежала, не отправился следом. Странно, не находишь? Нита сильнее сжала фото, внимательнее всматриваясь в него, но в размытом изображении черты рассмотреть было практически невозможно. — Может у него не было такого приказа? — Джонни подключился к разговору. — Вот именно, Джонни. Вряд ли бы обычный киллер проявил такое милосердие. — Не понимаю, — Нита подняла на них удивлённые глаза. — Либо кто-то приказал ему тебя не трогать, либо… — Да не знаю я его. Думаете, я играю на два фронта? Нита вернула фотографию Ласвэлл и насупившись откинулась на спинку диванчика. — Тебя никто не обвиняет, — сказала Кейт. — Мне просто нужно понять. У меня нет ничего, чтобы доказать твою невиновность. Никаких зацепок. И то, что наёмник тебя не тронул, вызовет у начальства лишь ещё больше вопросов. — Может так и было задумано? — Нита стукнула ладонью по столешнице. — Меня решили подставить. Пока все ищут меня, никто не ищет настоящего убийцу. — Не исключено, и всё же… — Что? — То, что прошло много времени и найти что-нибудь ещё может быть практически невозможно. Одно нечёткое видео — всё, что у нас есть. — Отлично. Мне придётся скрываться вечно, — Нита скрестила руки на груди. — Ничего этого бы не было, приди ты сразу ко мне. — То есть это я виновата? А может всё дело в том, что вы хреново продумываете свои операции? — Успокойтесь, — Джонни прервал перепалку. — Мы все на нервах, но не стоит усугублять. Женщины замолчали, но продолжили сверлить друг друга недовольными взглядами, которые скрестились, как шпаги, продолжая невидимую дуэль. Наконец Кейт с вызовом кивнула головой в сторону выхода: — Пойдём, мы и так уже привлекли к себе слишком много ненужного внимания. Выйдя на улицу, Ласвэлл достала сигарету, закурила и уставилась в затянутое густой дымкой ночное небо. Огонёк нервно замерцал в темноте. — Не хочу лишать вас надежды, но сейчас я и правда не знаю, что делать. Время упущено. — Знаю-знаю, моя вина, — Нита подняла руки вверх. — Так, всё. Какая теперь разница, кто виноват? — Джонни раздражённо выдохнул. — Давайте просто подумаем. — Утром я улетаю в Вашингтон. До того, как вернусь, вам придётся сидеть тихо и не делать глупостей. Я что-нибудь придумаю. Когда Кейт ушла, Нита недовольно повернулась к Джонни. — Нет, ты это видел? Знала же, что нельзя им доверять. — Кому? — ЦРУ, кому же ещё? Сплошной обман и лицемерие. Пусть я не благородного происхождения, но чести во мне больше, чем в этих высокомерных зазнайках. — Мы со всем разберёмся, обещаю. В ответ на это Нита лишь махнула рукой и пошла в сторону церкви, чьи шпили возвышались над невысокими постройками. — Куда ты? — Джонни пошёл следом. — В церковь. Падре Амару не закрывает двери до поздней ночи. Иногда я прихожу сюда просто для того, чтобы побыть в одиночестве и подумать. Хорошо, что сейчас мы оказались так близко.

***

Домой они вернулись поздно. Нита сразу отправилась в кровать. Джонни присел рядом с ней, наблюдая за её лицом, освещённым мягким светом луны, проникающим сквозь тонкие занавеси. Теперь оно было спокойным и умиротворённым. Он медленно и нежно поцеловал Ниту в губы. Её губы слегка приоткрылись, и Джонни почувствовал странное тепло и лёгкость во всём теле. Вот бы так было всегда. Он, она и никаких проблем. Но разве тогда жизнь не станет до невыносимого скучной? Они все играют в игру на выживание и вопрос лишь в том, кто первый проиграет, а не кто сойдёт с дистанции раньше времени. Казалось, что жить без того адреналина, который заставляет их кровь закипать, не стоило и начинать. Такова их жизнь. А Джонни успел уже почти забыть, ради чего живёт. Ради кого. Рука Ниты скользила вниз и вверх по его груди, задержавшись на коже в ложбинке между ключицами. Внезапно она отстранилась. — Я больше не буду роптать, Джонни. Хватит. — О чём ты говоришь? — Я никогда ни перед кем не присмыкалась и теперь не буду. Если Кейт захочет меня арестовать, я не стану сопротивляться. — Прекрати молоть чушь. — Это не чушь! Первое, что я сделаю завтра утром, поеду к маме. Я всё ей расскажу, а дальше… Будь что будет. — Я не позволю тебе этого сделать. — Ты не можешь мне указывать, ты мне не муж. — Если для того, чтобы тебя образумить, нужно взять тебя в жёны, отлично, я готов. Нита посмотрела на него, скептически выгнув бровь. Потом прищурилась. — Ушам своим не верю. — Я, конечно, знаю, что тебя это остановит, но стоит попробовать. — Невиданное благородство. Когда Нита вдруг отвернулась к стене, он понял, почему. Глупо было надеяться, что она начнёт прыгать от радости и бросится ему на шею прямо сейчас. Но пусть она хотя бы поймёт, зачем он это делает. — Нита, я… — Знаю, Джонни. Представляю, какого мужества тебе стоило сказать всё это. Но я в эти игры не играю. Нита дрожала всем телом. Как давно она мечтала услышать эти слова. Всё в ней горело от осознания того, как много он значит для неё. Но сейчас его предложение звучало как одолжение. «Я готов взять тебя в жёны, только не делай глупостей» — так она это слышала. Решил совершить самопожертвование? Нет, ей такое нахрен не нужно. Нита украдкой взглянула на Джонни через плечо. Тот застыл у окна в гробовой тишине. Ей даже стало немного жаль его. Ните захотелось обнять его, но она поборола в себе это желание. Джонни по-прежнему не смотрел на неё, но сказал, зная, что она не спит и прекрасно слышит его: — Я бы хотел сделать всё правильно. Ну, знаешь, кольцо там и все дела, как в этих ваших фильмах, — он немного помолчал. — Если тебе это важно, я сделаю. Ните вдруг стало нечем дышать. Джонни подумал, что она отказалась из-за отсутствия побрякушек? Она хотела возмутиться, но Джонни продолжил: — Но скажи честно, ты хочешь стать моей женой? В болезни и здравии, радости и горе, и… Как там дальше, чёрт… Нита, я достану тебе что угодно: кольцо, да хоть звезду с неба, только скажи… Нита села на кровати. Теперь это был он. Тот Джонни, которого она ждала так долго. — Я хочу, — начала она, — чтобы ты сейчас ушёл и… — Нита сделала паузу. Джонни повернулся, не веря своим ушам. — …и принёс бутылку шампанского, чтобы отметить нашу помолвку. — Ты… — Ну и лицо у тебя было, Джонни! Честно, извини. — Мне досталась самая дурная невеста на свете. — Невеста, — прошептала Нита и ехидная улыбка сошла с её губ. — Как-то необычно. — Привыкай. Джонни подошёл ближе. Он смотрел на Ниту каким-то совершенно другим взглядом, словно теперь нёс за неё ещё большую ответственность. Маска насмешливости и сарказма, из-под которой Нита всё это время смотрела на него, исчезла. Теперь в их взглядах было что-то общее. Безмолвние понимание, что теперь-то всё будет по-другому. Ните захотелось передать Джонни все свои чувства, но не словами. Словами это сделать было невозможно. Она встала с кровати и подошла к нему. Её ладони легли на плечи Джонни и она, встав на носочки, нежно коснулась его губ. Джонни чувствовал мягкую податливость её тела. Он обнял её одной рукой за талию и притянул к себе. Нита почувствовала, как его пальцы пробрались под блузку и сжали её грудь. Руки Ниты скользнули ниже, к ремню его джинсов. Джонни нетерпеливо повёл Ниту к кровати, на ходу срывая одежду с неё, и помогая снять одежду с себя. Когда их обнажённые тела наконец переплелись в горячем танце любви, Джонни перестал сдерживаться и ворвался в неё сразу, одним сильным толчком, заставившим Ниту вскрикнуть и выгнуться дугой. От наслаждения она чуть не потеряла сознание, пока их тела сливались, будто с самого начала были созданы только друг для друга, и никто другой больше не имел права к ним прикасаться. Только они. Только вместе. Навсегда.