Игра в жизнь

Вечером Ния поехала забирать Ука на машине охранника Хосока. Они приехали ровно к тому времени, когда оной оставалось доготовить ему ужин. Как раз сын Чона переоденется, а еда его уже будет ждать на столе. Мальчонка вошёл в дом гордой походкой раненого орла. Губа подбита, щека поцарапана, но он был доволен как кот, добравшийся до сметаны. Она ничего не спросила, но интуиция подсказывает, что Чон младший подрался из-за девочки. Ния ставит перед ним ужин и напиток, а после садится напротив него. В правилах написано не было, что ей нельзя с ним находиться при принятии пищи. Если бы даже и был запрет, то Ния на него наплевала бы. Она не такая няня. Она просто помогает. У этой няни свои запреты, разрешения и хотелки. — Из-за девочки подрался? — Почти… — шмыгнул он носом, — из-за тебя… — поднял на нее взгляд и стыдливо опустил в тарелку. — Раньше меня няня забирала, потом Миён, а потом папа… Вот теперь ты. Мальчишки посчитали, что можно посмеяться над тем, что у меня нет мамы… И что папа никак не может найти себе женщину… Тогда я ему вмазал! — заявил гордо тот, — и сказал, что даже если папа на тебе не женится… я вырасту и сделаю это сам! Ния ошарашенно на него посмотрела, а после подсела к нему и приобняла за плечи: — Ук… Это ведь не все так просто. Он посмотрел на нее грустно, и ничего не оставалось, как похвалить: — А вообще ты правильно сделал! Себя нужно защищать! Ния была такой, что могла бы просто сейчас встать, выцепить мамок этих малолетних уродов и поболтать об облаках. — Давай я завтра поговорю с их мамами? — ей было важно услышать любой ответ, так как действовать без его разрешения она не будет, а без запрета будет маяться. Вдруг над ним снова смеяться будут? — Не нужно. Я думаю, они все поняли. И девочка та… Тоже мне больше не нравится. Она смеялась с остальными… Глупая какая-то. А ты… Тоже нас бросишь да? — спрашивает он, посмотрев на девушку, — если не знаешь, как ответить — лучше соври. Я ведь ребёнок… Все взрослые врут детям. Девушка стала мешать ложкой свой чай и смотреть в него. — Няня у тебя может быть одна, а мама другая, — и ответила, и не соврала. — Не переживай. — Тогда просто стань моей мамой и все. Брюнетка сидит в полнейшем шоке. С самого начала этого ужина с ним. Она прикрывает глаза, вздыхает и подносит край кружки к губам, делая глоток. Ук всегда так много болтал? — Ты понимаешь, что… Папа должен полюбить женщину, чтобы она стала твоей мамой? — аккуратно она ему говорит. — А женщина должна полюбить тебя, чтобы стать твоей мамой. Понимаешь, да? — Ну, вот первое не проблема… Папа слишком любит женщин. Нужно просто заставить любить одну, а вот… Если я буду очень послушным, ты меня сможешь полюбить? «Как-то мне сложно…» Ния вздыхает в порывах что-то ему ответить. — Ук… Это… Не так все работает. Это просто немного отличается от того, что я тебе сказала. «Я сейчас расплавлюсь здесь!» — Ук! Мне сказали, ты подрался! — слышится грозный голос отца у входной двери. — Попадос! — мальчик шикнул, соскочил с места и тут же помчался наверх. Хосок прошёл мимо столовой, глянул на Нию, на пустой стул и на лестницу, а после направился туда. Чхве пошла за ним. Она быстренько поднималась по лестнице и словила Хосока у дверей, которые мальчишка закрыл за собой. — Прежде чем орать на него, просто поговори с ним. Спокойно поговори. Надеюсь, ты это умеешь. — Я и не собирался «орать на него». — спокойно ответил тот и вошёл в комнату. Мальчонку он нашёл только через пару минут, где-то под дальним углом кровати. За дверью не было слышно о чем они говорили, но с Уком Хосок явно был нежнее, чем со своими дамами.