Игра в жизнь

Чон вышел минут через пять, держа мальчика на руках. Он обнял отца ногами и руками, как обезьянка, и уткнулся в его плечо моськой, чтоб девушка не видела его красных от слез глаз. — Идём ужинать, — произнёс старший, очевидно брюнетке, и пошёл вниз. Чхве сидела на кресле в этом коридоре. Поднялась и прошла за ними. Прислуга ставила ужин, как раз это то время, когда ужинает Чон старший. Пришлось накрывать еще на двух особ. Ния возможно понимала, к чему они пришли. Она неумело разрезала кусок стейка, меняя правую руку, что должна держать нож на левую, и смотрела в тарелку. Ей не хотелось смотреть на Ука, который был похож на забитого щенка. Сердце кололо от его такого вида. — Пап, а если я так больше не буду, то… — Может и останется. Ешь молча. — Но ты обещал… — Я не буду грубить, если ты перестанешь драться. Ния просто молчала и слушала их. Ее слова здесь не требуются. Это дела сына и отца, и пускай они разбираются сами. Когда она насытилась, то посмотрела на время и на Хосока: — Уложу его, — она тянет руку мальчику. Ей бы домой попасть. Раз уже няня, то дом есть дом, работа есть работа. Но она не возьмет ни копейки за эту работу. — Сегодня это будет его наказанием. Я уложу его сам. Если куда-то нужно, просто возьми водителя. Мне он завтра все равно не понадобится — Наказание… — цокнула она языком, а после обняла Ука, сидящего на стуле, и отошла, помахав ему рукой. Девушка вышла на улицу, а после прошла к машине и укатила домой. Ровно к семи утра, она уже была в доме Чонов. Собирала Уку рюкзак с едой в садик и ждала его на первом этаже. — Пап, а ты, правда, купишь мне ту игрушку? — Куплю. Сказал ведь уже. Стой и не дергайся. — Чон старший делал мальчонке укладку на волосах, пытаясь сделать их менее пушистыми. — Надо отвезти тебя в салон. Волосы совсем непослушные… — А ты думаешь, в его возрасте они не будут пушистые? Она вспоминает бывшую жену Хосока. У нее всегда волосы пушились, а после покраски в блонд, лет так в шестнадцать так вообще. — Отойди, — она подходит к Уку, отдавая Хосоку рюкзачок, и сама ему укладывает волосы. Не слишком зализано и не слишком пушится. Просто требовалось уложить их феном и задать объема чуть выше висков. — Вот и все. Можем ехать. Хосок даже с каким-то облегчением выдохнул. Сам стоит чуть потрепанный, будто только проснулся, галстук набекрень, болтается на шее, рубашка не застегнута до конца. Проспали? Еще как. — В выходные у меня важная встреча в другом городе. Хочу взять Ука с собой. Ты как? Свободна? — Свободна, — подходит она к нему, застегивает последние пуговицы рубашки и поправляет галстук, чуть нахмурено сдвинув бровки. Такой весь самостоятельный, ответственный, а вовремя проснуться не может. Девушка берет за руку младшего, забирает у старшего рюкзак и выходит на улицу. Хосок проводил их несколько непонятливым взглядом. «Что это сейчас было? Я ведь мог и сам…» — подумал Чон про себя. Вечером девушка готовила ужин, слушая истории Ука из садика. Она провела с ним оставшееся время за столом, а после уложила спать и вышла из комнаты. Выйдя на первый этаж, она забрала с крючка у входной двери сумку и вышла на улицу, ожидая Дживона. Машина Хосока остановилась у дороги. Он вышел явно настроенным не слишком дружелюбно. Волосы взъерошены, губы плотно сжаты. Он прошел мимо девушки, коротко кивнув, а после вошел в дом. Минуя коридор, сразу попадая на кухню, Чон достал бутылку чего-то крепкого и сделал несколько глотков. Подойдя к холодильнику, он достал оттуда какие-то легкие закуски, сильно плотно есть не хотелось. Дживон итак опаздывал, так что брюнетка решила вернуться в дом, понаблюдать за мужчиной. — Сделка сорвалась? — уселась она на кресло в гостиной, где было видно кухню. — Слишком очевидно. Придется соглашаться на любые условия после поездки в Тэгу… — ответил тот коротко и налил себе алкоголя в бокал. Хосок выглядел уставшим. Не только физически, но и морально. В отношениях ничего не складывалось из-за звериного характера, сына почти не видел. Разве это жизнь? — Ну, понятно, — протянула она, оставаясь сидеть на месте. — У Ука праздник в садике завтра. Найди время прийти. В двенадцать. Он хочет тебя видеть. Хосок прикрыл глаза. — Как вовремя… — шумно выдохнул тот и облокотился о стол. Рука на столешнице, лбом уткнулся туда же. На телефон Нии пришло сообщение. Блондин подъехал и ей пора. Она встает с кресла: — До завтра, — девушка выходит из гостиной, а после из дома и идет к машине. Хосок ничего не ответил. То, что она говорит с ним — уже можно считать даром, учитывая его поведение в прошлом. — Чонгук… — набрав брата, тот произнес в трубку, — завтра езжай один… Возьму перед Тэгу перерыв. Надо обдумать, как поступить. Младший цокнул языком. В понедельник ведь запланирована встреча с Миён. А теперь придется встретиться только в среду, как раз тогда, когда приедет обратно. Но Чонгуку остается только согласиться и написать Ким об отмене встречи.