В заложниках

Сет.       «Что-то не то, ощущение, будто маленький кусочек моей жизни исчез. Такое последний раз было, когда Эва... Умерла. Исфет, только не это!» — подумал бог с ужасом, прежде чем воспользоваться своей силой для перемещения в хижину.       — НЕТ! — раздался дикий вопль.       Сет молниеносно подлетел к захлебывающейся в собственной крови Эвтиде, которая все ещё сжимала злосчастный осколок вазы в руке.       — Зачем Мере, зачем?! — Бог дрожащими пальцами прикоснулся к лицу девушки, затем положил руку ей на горло.       — Н-нет… н-не см-мей… — ослабевшей рукой она попыталась оттолкнуть его, но оказалась слишком бессильной в этом простом действии. Жизнь постепенно покидала её, веки медленно закрылись, осколок выпал из ладони, с тихим звоном падая на пол.       — Нет, Мере, ты будешь жить! — он вытянул пальцы, из них потянулись жеёлтые лучи, нацеленные на шею Эвы. Ужасная рана стала затягивать на глазах.       «Зачем ты это сделала дурочка…»       Переложив богиню с пола на кровать, Сет принялся протирать влажной тряпкой её рану.       «Такая красивая… Моя».       Рука опустилась на щёку, огладила контур точёной скулы, шею и перешла на ключицы.       «Стоп, что я делаю…»       Мужчина отвёл взгляд в сторону, и он зацепился за скомканный папирус. Пересев за стол, он раскрыл бумагу, где его ожидал написанный кошмарным почерком текст.       «Мере, когда-нибудь ты обязательно научишься нормально писать, но точно не сейчас».       На лице Бога проскользнула ухмылка, моментально исчезнув, лишь он вспомнил о едва дышащей Эве на кровати.       «Не думала, что мне когда-то будет настолько больно, я думала, что больнее уже быть не может, но все оказалось по-другому. Кто бы мог знать, что мне может понравиться этот нахал? Однако, Исфет, этот нахал очень красив и… сексуален? Боже, что за мысли, Эва, или как мне теперь себя называть? Я совершенно потеряла себя, я даже не знаю как меня зовут отныне. С одной стороны я Эвтида, с другой Меренсет, а ведь есть еще и Нефтида. К тому же Сет, воспринимающий меня, как Нефтиду… И его слова, сказанные накануне… Как он мог? Сколько боли мне теперь переживать из-за него? Как вообще существуют те мужчины, которые хотят использовать девушек в угоду своего плотского удовольствия?!»       «Мере, прости меня… Я такой дурак!»       Его взгляд упал на девушку, которая сейчас лежала без сознания и чуть не умерла из-за него.       «Всё-таки Нефи была права, ты мне симпатична... Приди в себя побыстрее, нам надо поговорить».

***

      Так прошла неделя. Эва всё ещё не приходила в себя, а Сет кружил у её кровати, сожалея о содеянном. Однако было поздно корить себя.       «Нет, так больше продолжаться не может!» — яростно подумал Сет.       — Анубис, сынок выйди на связь, — призвал он к пространству вокруг . Долго ожидать ему не пришлось, его сын появился перед ним из неоткуда.       — Что случилось, отец?       — Мере, она не появлялась у тебя?       — Нет, да и как? Туда же попадают только мёртвые, а она жива, — он указал на тело девушки.       — Она так не выглядит, — нахмурился Сет. — К тому же она неделю не приходит в себя… — взгляд его ожесточился в непонимании.       — Она придёт в себя, если испытает какие-то неизвестные ей ощущения. Сейчас она просто не может выйти из кокона горя, попробуй что-нибудь сделать, а мне пора, — Анубис щёлкнул пальцами, оставляя после себя только чёрную дымку.       — Спасибо, сынок, но вот что мне сделать такого?.. — задумчиво пробормотал оставшийся в одиночестве бог.       В голову сразу начали лезть мысли о том, что Эва могла не ощущать в жизни.       «Точно. Единственное, что она не ощущала, это близость. Но не буду же я пользоваться её состоянием…»       Сев возле девушки, он посмотрел на неё, затем очертил глазами фигуру. «Нужно это сделать, она должна проснуться». Задрав подол платья, он согнул её ноги в коленях и раздвинул. «Прости меня, Мере». Сет сглотнул образовавшийся в горле ком и притронулся пальцами к эрогенной зоне Эвтиды, слегка надавив, выводя на мягкой, нежной коже различные узоры. Ничего не происходило.       — Что я делаю не так?.. — пробормотал он, убирая пальцы.       «Стоп, возможно, для неё это не новые ощущения, вдруг она себя уже удовлетворяла? Тогда... Нет, только не это…»       Единственное, что пришло на ум, это сделать приятно языком. То, что Сет не делал вероятно миллионы лет. Вперёд его вела надежда, что Эва все ощущала.       — Ладно, придётся.       Проведя дорожку поцелуев от ступни до промежности, он начал активно работать языком. Возбуждение в штанах говорило о себе не самыми приятными ощущениями, плоть стремилась вырваться из оков, и её хозяин позволил. Накрыв своё достоинство рукой, он принялся делать движения вверх, а затем вниз. Посасывая зону скопления нервов, он услышал шуршание над головой, и моментальный сиплый крик.       — Сет, ты что делаешь?!       Быстро оторвавшись от прекрасного тела девушки, он убрал собственный возбужденный орган в штаны и, облизнувшись, проговорил:       — Тебя возвращал к жизни.       Глаза девушки округлились, рот открылся от удивления.       — Тем, что сейчас делал у меня между ног, и с собой?       Взгляд перешёл на штаны, в которых виднелась заметная выпуклость.       — Мере, мне было сложно не... Не возбудиться, сама подумай…       — Уйди, — глаза бывшей лещик вновь потеряли свою искорку, в них появилась знакомая боль.       — Прости, это был единственный способ привести тебя в чувства. Я сам этого не хотел. По крайней мере без твоего согласия. И ещё, я читал то, что мы написала. Мере, молю, прости меня, я... Просто я был ослеплён тем, что могу вернуть её, я совсем забыл о твоих чувствах, но дай мне шанс, прошу…       — Ты хотел воспользоваться мной, а теперь просишь прощения. И я не забыла, что ты только что делал. Вот скажи мне, зачем всё это? Зачем, Сет? — по щеке Эвтиды скатилась одинокая слеза, которую она смахнула рукой. — Ты мог всего-то позволить эпистату меня убить, но вместо этого ты воскресил меня, потом вообще хотел использовать и теперь опять вернул к жизни таким способом. Зачем?!       Её слезы начали литься не переставая, глаза покраснели, руки дрожали от нервов.       — Мере, я был дураком. Я был ослеплён мыслью, что я сумею вернуть её, я настолько сильно погряз в этом всём, что забыл о том, что у тебя есть чувства. О том, что у меня появились чувства к тебе... — бог опустил голову и непроизвольно прикусил нижнюю губу, ожидая ответа.       — Что ты сказал?       Из глаз перестали литься слёзы гнева. Это были слёзы радости, понимания, что её чувства оказались взаимны.       — Кажется, я влюбился в тебя, Мере...