В заложниках

      Сет отреагировал сразу, побежал к ней. Он очень испугался за неё. Он — бог! — испугался за смертную. Это даже звучало смешно.       — Что случилось? — взволнованно спросил, глядя на девушку.       На её глазах были слезы, она показала дрожащей рукой в окно, не в силах вымолвить ни слова. Сет повернулся, посмотрев куда она указывала.       Там шёл господин эпистат.       — Что он тут забыл? Меренсет, сиди и не шуми, он не сможет найти тебя здесь, а даже если увидит, то ощутит на себе гнев бога, — жёстко произнес Сет, сжимая кулаки.       — Х-хорошо… — прошептала Эва, захлёбываясь слезами.       Как же ей было страшно. Страшно, что он найдет её, казнит. Она забилась в угол и, свернувшись калачиком, пыталась успокоиться. Сет видел её состояние, понимал тяжесть скопившегося внутри страха, но поделать ничего не мог, и это бессилие угнетало его, ведь он был не в состоянии помочь своей возлюбленной. Стоп, возлюбленной? Когда это он успел полюбить Эвтиду? «Выброси это из головы Сет, да, она не обделена красотой, но это не повод», — дал он себе мысленную пощечину.       Он открыл дверь и состроил удивлённую гримасу.       — Господин эпистат? — окликнул его Сет. — Что вы делаете в пустыне красных песков?       — У меня тот же вопрос к вам. Я ищу девушку, являющуюся шезму. Высокая, смуглая, длинные волосы — не видели такую? — подойдя, поинтересовался эпистат.       — Я здесь живу, а девушку в глаза не видел, — вслух сказал Сет, про себя думая: «Конечно же видел, но тебе, фараонской шавке об этом знать не стоит».       — В пустыне? Быть не может! — показывая свое недоверие, эпистат насмешливо приподнял бровь.       Сет, увидев его реакцию, усмехнулся.       — Тебе необязательно знать, кто я, если ты хочешь жить, то лучше беги подальше, — его зрачки показательно сверкнули красным огнём.       Поняв, что перед ним вовсе не человек, а, вероятнее всего, хозяин этих пустынь, эпистат поклонился.       — Простите за беспокойство, господин. Мне пора идти, — хоть он и пытался это скрыть, но Сет заметил промелькнувший в его глазах секундный ужас. «Этот эпистат — тряпка полная. Чем вообще думал фараон?»       Бог молча зашел в хижину и прошел в комнату, где увидел заплаканную Нефтиду.       — Мере…       Как же ему было её жалко, он просто не мог смотреть на неё такую, такую подавленную…       — Мере? — эхом отозвалась девушка, поднимая голову.       — Да, Мере… Мне кажется, красиво звучит.       Ему и вправду нравилось, Мере звучало так хорошо, правильно.       — Мне нравится, — улыбнулась она, приятно удивлённая очередной выдумке Сета.       — Тебе, наверное, надо на рынок за вещами? — многозначительно взглянул он на её разорванное платье.       — Надо, но, Сет… — она опустила глаза в пол.       — Что шезмочка? — он прекрасно понимал, чего она хочет, однако хотел, чтобы Эва сказала сама.       — Я хочу связаться с Ка моего мертвого названого брата…       — С тебя будет должок.       — Какой?       — Пока не знаю, у меня много должников, — ухмыльнулся Сет.       — Много? — она непонимающе посмотрела на него.       — Ну да, таких же, как твоя мать.       Услышав про мать, Эвтида замерла.       — У тебя много таких? — снова спросила она.       — Конечно, много кто жаждет исполнения желаний. А что, ты хотела быть моей единственной должницей? — осклабился он, обнажая ряд белоснежных зубов.       «Да…» — пронеслось в мыслях девушки. Она действительно желала быть его единственной — не только должницей, а просто той, ради кого он был бы готов умереть. Умереть с улыбкой на лице. «Глупая, наивная Эвтида, серьезно подумала, что он может влюбиться в человека? Настолько, чтобы пожертвовать собой? Он же бог.»       — Нет, — вместо ответа, нужного сердцу, вдребезги разбитому сначала эпистатом, после и богом, произнесла она.       Сет прекрасно читал её мысли, ощущал переживания, и ему становилось все больше жаль Эву. «Поверь, Меренсет, я умру за тебя с улыбкой на лице,» — мечтал он ей сказать, но… Стеснялся своих чувств? Возможно. Однако рано или поздно придется признаться ей во всём, наступит же когда-то этот переломный, судьбоносный момент. Хотя слишком рано. Точно не для Эвы — для Сета.       — Мере, подойди ко мне.       — Зачем? — она приподняла бровь в ожидании ответа.       — Ну, нам же надо как-то попасть в город.       — А если… А если там отряд? — дрожащим голосом спросила Эва. Она очень боялась, что её будут пытать так же, как Дию, а потом привяжут к столбу и казнят под одобрительные возгласы людей.       — Нефтида, ты будешь с богом, что эти шавки тебе сделают?       Не ответив, она подошла к Сету и обхватила его ладонь.       «Такая горячая… Ох, как бы она гуляла по моему телу?.. Так, не думай об этом, Эва, выброси из головы!»       Сет ухмыльнулся, и перед Эвой растворилась вся картинка, сменяясь на новую.       — Иди выбери себе вещи, вот деньги. Я приду попозже.       — А если они меня найдут?..       — Не найдут, — Эва хотела ещё что то сказать, но Сет испарился прямо перед ней.       «Вот же… Исфет, когда это все закончится?» — в мыслях пролетел ответ, от которого по спине пробежал холодок. «Никогда».       Она подошла к лавке с одеждой, но вдруг её схватил кто-то сзади, грубо закрывая ладонью глаза.       — Нашлась, шезму, — прозвучал знакомый голос Амена. Голос, внушающий Эве неподдельный страх.       — Сет! Сет, помоги! — вспомнив про кулон, она зажала его в пальцах, безостановочно повторяя: — Сет! Сет помог… и…       Эпистат перерезал ей горло. То, чего она боялась больше всего случилось, и теперь она умрет, не познав этой жизни. Сет явился, но было поздно. Он застал момент, когда Амен перерезал Эвтиде горло. Из него словно вырвали часть души, с корнем и без остатка.       — Мере! Ты поплатишься за это, фараонская шавка! — его глаза загорелись ярче, чем когда-либо; вокруг образовалась красная дымка. Сет был в ярости и одновременно в отчаянии.       — Господин, помилуйте, не знал, что она вам… принадлежит… — пробормотал эпистат поражённо.       — Она ненавидит, когда кто-то говорит, что она принадлежит кому-то, — злостно зашипел бог, приближаясь. — Я сверну тебе шею, однако не сейчас.       — С-спасибо господин… Благодарю вас…       — Пошел вон! — вскрикнул Сет, наблюдая, как Амен убегает. «Только и может быть трусом, обычной пешкой. А строит из себя не пойми кого!» — Мере, слышишь меня?       — С-сет? — захлёбываясь слезами и кровью, выдавила девушка.       — Держись, я спасу тебя, — уверенно заявил он, внутри гадая как? Был лишь один способ, но к нему он не хотел прибегать.       — Стой, оставь меня, меня уже не спасти спасти, никак.       — Замолчи, Эва, — Сет сжал зубы, не желая слушать её. Она из последних сил приподняла руку и коснулась его щеки.       — П-прощай…       Её глаза закрылись, а сердце, бившееся пару минут назад ровно, замерло. Эвтида умерла. Но умерла ли Нефтида Меренсет?