В заложниках

      Эвтида умерла. Но умерла ли Нефтида Меренсет?       Нет. Сет поклялся собой, что не допустит этого. Когда на его глазах умерла Эвтида, он понял для себя две вещи. Первая: она будет жить. И второе… Он влюбился. Но будет ли она любить его после воскрешения? Побочный эффект после него бывает не у всех, однако её сердце, оно может заледенеть — не в буквальном смысле, конечно же, просто Эва забудет о чувствах, о целях, о мечтах. Нет, она не забудет, забыть такое способен только человек, который сделал слишком много плохого в своей жизни, а что плохого сделала она? Ничего. Он проживет с ней тысячи лет, вечность. Но… сможет ли она прожить с ним эту вечность? Вопрос останется без ответа, пока он получит этот ответ от неё самой.

***

В дуате.       «Сет», — первое, что пронеслось в мыслях Эвы.       Перед ней предстали бесконечные пески.       «Я в дуате».       Эва задрожала. Она умерла.       «Я… я больше никогда не увижу Исмана, самовлюбленное лицо Сета, я не достигла ничего, ничего, но… Я прожила эту жизнь, как могла, надеюсь хотя бы тут… хотя бы тут всё будет хорошо».       В голове крутилась одна фраза, которую Эва пыталась отогнать: «Без него не будет».       — М-мама?       Эвтида обернулась, сзади стоял Анубис.       — Мама? — эхом повторила она слова Анубиса.       — Ты умерла слишком рано, так не должно было быть, — он поджал губы и опустил взгляд.       — Почему ты называешь меня мамой? — непонимающе приподняла бровь Эва.

***

Тем временем у Сета.       Сет молча обнял её тело и рассеялся в воздухе. Надо было срочно оживлять Эвтиду, пока она не прошла суд.       Положив её на ложе, он заправил шелковистую прядь темных волос за ухо.       — Нужно промыть тебе шею, Мере…       Налив в ведро воды, он достал лоскуток ткани из сундука и смочил его. Проведя мокрой тканью по ее шее, Сет задумался: «Она… она такая красивая… Лучшее создание богов. Какая она может быть? Узнаю ли я это когда-то? Всё зависит только от неё. Если пророчество не сбудется — он умрет, умрет вместе с сыном».       — Мере, мне пора идти за тобой, жди меня…       Он надеялся, что успеет, ведь сразу туда он отправиться не мог, только спустя час после её смерти.

***

У Эвы и Анубиса.       — Мама, отец придет за тобой.       — Господ… — её резко перебил бог:       — Мама, я твой сын, так зови меня по имени.       — Я… я не понимаю, откуда у меня сын?       — Ты была рождена богиней, но случился сбой во времени, и богиня смерти погибла, то есть ты. Она пообещала своему мужу и ребенку вернуться. В человеческом теле.       — То есть… — она поняла кем являлась, поняла кто её муж…       — Да. Отец скоро придет за тобой.       Прогремел гром, яркие молнии осветили фигуру.       — Отец.       У Эвы округлились глаза, она впервые видела Сета в его настоящем обличии: тёмная кожа, вытянутое лицо, напоминающее морду пса.       — Ты ей всё рассказал? — голос был не похож на тот, которым одаривал Эвтиду Сет в их разговорах. Этот его голос был грубым, отзывался эхом по всему дуату.       Анубис молча кивнул.       — Мере, пойдем домой, — он протянул ей когтистую руку.       — П-пойдем, но ты мне все объяснишь, — Эва слегка неуверенно кивнула головой.       — Обязательно.       Он отвёл взгляд. Она не вспомнит этого, вспомнит, только если испытает чувство любви. Настоящее чувство. И если вспомнит, то он, без сомнения, расскажет.       — До встречи, Анубис.       — До встречи, мама.       Она взялась за протянутую руку и ощутила головокружение, а после неожиданно всё померкло.       «Голова просто гудит, что произошло?»       Эва еле-еле разлепила склеившиеся веки и посмотрела по сторонам, тут же жалея об этом — резкая боль в висках пронзила её насквозь. Последний раз подобное было, когда она выпила три кувшина пива. А потом бегала по Гермополю и кричала, что Реммао любит мужчин больше чем женщин, за что потом, естественно, получила от наставника отмененный заказ.       — Меренсет? — бог взволнованным взглядом посмотрел на девушку.       — С-сет? — едва слышно ответила одна. — П-пить…       Во рту было сухо, как в пустыне, словно в рот насыпали песка, и это доставляло ужасный дискомфорт.       — Сейчас, Мере.       «Она ничего не помнит, ну и хорошо».       — Что это? Твои мысли? — Эва нахмурилась, что принесло ей очередной всплеск головной боли.       — Мере? — обеспокоенно спросил мужчина, протягивая ей стакан воды, который она выпила залпом.       — Я… я слышала твои мысли.       — Ты помнишь, что с тобой было?       — Нет, — она и вправду не помнила, но очень хотела узнать.       — Я расскажу, однако только главное.       — Почему не все? — она вопросительно изогнула бровь.       — Потому что все ты узнаешь сама, если это получится. Ну, в общем, я воскресил тебя и…       — Что и? — ей стало настолько волнительно, что же случилось? Лишь Сет знает об этом, и лишь ей он расскажет.       — Эвтида умерла, теперь есть только Нефтида Меренсет.       Эти слова больно резанули по сердцу.       — В-всмысле? — не до конца понимая, спросила Эва. Она… мертва? Но как? Нужно непременно прояснить обстоятельства своей смерти. И отомстить за себя. За неё. Она должна это сделать.       — И ещё одна погрешность, — прерывая поток невесёлых мыслей девушки, произнес Сет. — Теперь ты богиня, божество Нефтида, моя жена — ему хотелось добавить «и мать моего ребенка», но для этого рано, слишком рано.       — Ч-что?..