#Нахал

      Хищная улыбка напротив заряжала уверенностью, и мне явно стоило подумать над открытым предложение этого нахала, но комбо алкоголя и адреналина в крови играли против меня. Я даже не осознавала куда шла, и чью крепкую шероховатую ладонь держала, ведь мне было не до раздумий, пусть мозг и пытался среагировать — инстинкт самосохранения ещё никто не отменял. Красавчик, что вёл меня в вип-ложу, завораживал. Пронзительные голубые глаза выдавали нескрываемое возбуждение, заметное под пеленой серого тумана и расширенных зрачков, а потрескавшиеся губы буквально вынуждали поцеловать их.       Когда мы зашли в закрытую комнату, мужчина пригвоздил меня к стене, без зазрения совести обхватывая талию, но я не попыталась вырваться, наоборот — закинула ногу на него, практически моля положить руку на ягодицу. Он целовал меня горячо, страстно, так, как я в жизни бы не посмела, но отвечать на поцелуй — не значит брать на себя инициативу. Я млела, сгорала под жаром его натисков, и точно не ожидала такого скорого прекращения ласк.       Он оторвался от меня, и в дверь тут же негромко постучали. Официант, принёсший бутылку текилы и блюдце нарезанного дольками лайма, неловко протянул поднос красавчику. Тот принял его и, подмигнув мне, отошёл к столику.       — Сыграем? — рычащий тембр обволакивал, и я с уверенностью могла согласиться на любое его предложение.       — Давай.       — Кто сдастся первым — получает на один оргазм меньше, — я мотнула головой, поддаваясь этому странному пари, и приблизилась к нему, поддевая краешек пиджака ногтями.       — Тогда играем по моим правилам, — его улыбка дёрнулась, и я начала это соревнование.       Воздух спёртый, накалённый, едва проникал в приоткрытые губы, но мы не медлили. Кусочек цитруса, заранее посыпанный солью, находился меж моих зубов, и я точечно ощущала каждое прикосновение чужих губ, что мокро проходились сначала по ключицам, потом по шее, пока наконец не достигли нужной точки. Красавчик языком обвёл дольку, слизал соль, намеренно задевая меня, и забрал лайм. Опустил взгляд на мою грудь, где в разрезе спортивного топа стояла одинокая рюмка, наполненная сладким спиртным, и, показушно убирая руки за спину, схватил её ртом, тут же опрокидывая. Зрелище, что надо. Я была готова застонать от каждого касания, но проигрывать не хотелось.       — Твоя очередь, — я внимательно следила за каждым его действием, и этот уровень явно отличался по сложности. Мужчина поставил три наполненные до верху рюмки на пол, сам уселся на кресло и, посыпая разрез локтя солевой дорожкой, выдавил фрукт сверху. — Если боишься, так и скажи.       Голубые глаза сузились, игриво посматривая, как я закусила щёку, решаясь на его провокацию. Жаль нахал не знал, что брать меня на «слабо» — провальная затея. Желание тут же разгорелось в груди, и я позабыла о воспитанности, ставя возбуждение и потребность в выигрыше на первое место. Я была уверенна, что на следующий день стала бы корить себя за сделанное, стыдясь посмотреть на своё же отражение в зеркале, но тогда мне было плевать.       Я встала на четвереньки, выгибая спину и крадясь, словно притаившаяся в кустах тигрица, готовая вот-вот сцапать дичь. Поползла медленно, виляя попой и наслаждаясь пристальным взглядом напротив, что ещё больше будоражил кровь, пока наконец не опустила голову, хватая губами прохладное стекло. Резко опрокидывая в себя все рюмки подряд, приблизилась к красавчику, цепляясь ладошками за его бёдра. Приподнялась, разглядывая изящные синий вены, что нервно сужались под загорелой кожей, и притихла. Я слышала тяжёлое дыхание откуда-то сверху, и зачем-то решила не мучить мужчину — высунула язык, проходясь по дорожке и ощущая резкую, но приятную смену вкуса. Хотелось большего, но я лишь приподнялась, отходя от него.       Никто не сдался. Начался следующий раунд.       Я стянула с себя ненужную в этот момент рубашку и схватила лайм. Проходя мякотью по ключицам, застыла, стараясь выдумать что-то пошлое, из ряда вон грязное и неисполнимое, но даже не успела пискнуть — мужчина резко поднялся, притягивая к себе и практически срывая с меня джинсовые шортики. Я едва успела глотнуть воздуха, как снова оказалась в паре метров от него.       — Не стесняйся своих мыслей, — красавчик усмехнулся, читая меня как открытую книгу, и уселся обратно. Отстать в фантазии — равно проиграть, так что я снова приняла его слова с вызовом.       — Ты ведь не знаешь о чём я думаю, — хитрый оскал раззадорил меня ещё больше, но он лишь продолжил держать на лице маску спокойного хищника.       Я улыбнулась. Новая затея пришла внезапно, будто загоревшаяся над головой лампочка, и я повернулась к мужчине спиной. То, что я стояла перед ним в одном белье, когда он был полностью одет, играло мне на руку — я прогнулась, оттопыривая попку, и тут же услышала рванный сиплых вздох. Схватила бутылку текилы и с жадностью вылила почти половину на свои открытые ягодицы. Ткань бикини тут же намокла, и я съёжилась, ощущая табун мурашек на нежной коже, что приятно разряжал тело волнами тока. Этот контраст казался молниеносным, но я была настолько погружена в себя, что даже не заметила, как оказалась на диване. Почти вскрикнула, когда меня поставили на четвереньки и шлёпнули.       — Эй! — мой голос дрогнул, а затем последовал ещё один удар.       — Считай, что я сдался, — тембр прозвучал настолько близко, что я не смогла сглотнуть. — Ничего не бойся.       Лица коснулась ткань, и я взбрыкнула, вновь получая шлепок. То, что я не знала этого человека от слова «совсем» всполошило меня только сейчас, но нежные прикосновения ко спине вызывали положительные эмоции. Вряд ли этот красавчик — маньяк, и уже тем более ему не удастся выйти с трупом незамеченным. Так, стоп, о чём я вообще думаю?       Шершавый язык прошёлся вдоль поясницы, вытесняя из моего сознания все плохие мысли. Какой, к чёрту, маньяк? Личный дьявол, приглашающий в ад, состоящий из удовольствия и экстаза.       Мужчина с силой сдавил мои бёдра, сто процентов желая пометить меня ноющими синяками, и укусил за попу.       — Так точно вкуснее, — почти бесшумно вымолвил он, слизывая с меня остатки сладкой текилы.       Я ёрзала, поддаваясь на встречу, но нахал грубо схватил мои запястья, заводя за спину и перевязывая чем-то тонким и мягким. И мне почему-то не было стыдно. Ни за эмоции, которые было сложно сдерживать, ни за стоны, рвущиеся из груди. Я желала большего, но мужчина торопиться не собирался. Он нарочно медленно гладил мои ягодицы, поддевал края бикини, накрывая разгорячённое место ладонью, и отстранялся. Я была готова скулить, как брошенная на улицу собака, но чувство достоинства велело держаться стойко. Моё подсознание не хотело думать, что выйдет из того вечера, но я точно знала — его я не забуду.       — Кричи, хочу слышать тебя, — приказной тон вывел меня на новый уровень ощущений.       С закрытыми глазами всём было куда страшнее, но я чётко испытывала появившееся обострение осязания и слуха. Каждый шорох и вздох казался чересчур громким, каждое движение и касание — острым, словно не тронутое лезвие, и до предела раскалённым. Было что-то ещё, что я пыталась уловить, но к чему мозг не был готов — то ли действовали одуряющие покалывания внизу живота, то ли хмельной запах мужского одеколона, окутывающего похлеще текилы.       Нахал поддел резинку бикини пальцами, небрежно опуская их на разведённые колени, и я тут же издала резкий полу-крик. Чужое горячее дыхание, будто только что выплывающая из жерла вулкана лава, пленило мои гениталии. Я вздрогнула, кажется готовая уже кончить, но не осмелилась вымолвить ничего, кроме хриплого стона. Мужчина дунул на мои складки, провёл языком по половым губам, слизывая сочащуюся смазку, и довольно хмыкнул.       — Да ты сама — та ещё сладость, — и вернулся к делу.       Я горела. На меня это было совсем не похоже — голая, возбуждённая и перед незнакомым мне красавчиком, чьи глаза внушали уверенность; дерзкая, спонтанная, и до сумасшествия желающая отдаться ему.       В комнате было жарко, да и запах секса не раз ударял в ноздри. Я хотела убрать прилипшие ко лбу волосы, но из-за связанных рук могла лишь уткнуться лицом в подушку, пытаясь стереть ручейки пота. Хотелось небольшого кубика ягодного льда, который я бы попробовала провести от шейных позвонком до самой поясницы, а потом выпросила бы незнакомца слизать с меня цветной полупрозрачный сок. Но мечтания прекратили своё существование, когда язык нахала начал вырисовывать узоры. Он действовал медленно, до мучений протяжно, издеваясь, зная как я жаждала этих прикосновений. Сжимал в больших ладонях кожу, щипая, растирая, и всё больше и больше отдавался процессу.       Я извивалась, как змея, но он держал меня, совершенно не брезгуя доставлять удовольствие ртом. Лизал, кусал, захватывая в плен губ то клитор, то половые губы, создавал вакуум и тут же высвобождал, проникая кончиком языка внутрь. Помогая себе пальцами, выстраивал мои стоны своими быстрыми круговыми движениям, распаляя забытые чувства. Он заставлял желать себя без остатка, и не могла отвертеться от мысли, что сама хочу сделать ему приятно, а потом закончить ночь фееричным сексом. Не могла не концентрироваться на длинных пальцах и беспорядочных поцелуях, но забывалась, теряясь в пространстве и собственном приближающимся оргазме.       — Ну же, детка, кричи, — я задрожала, издавая что-то на подобии стонов, и от приятной тяжести обмякла на пару секунд. — А мы ведь даже не начали.       Я затылком ощущала его самодовольную улыбку, но мне было плевать абсолютно на всё, кроме звука лязгающего ремня и расстёгивания ширинки, шелеста фольги и сиплого мужского рыка.       Он притянул меня на самый край диванчика, будто двигая пёрышко лёгкими дуновением, и снова шлёпнул. Не так сильно как в первый раз, но ягодица всё равно возделано пощипывала, сто пудов покрываясь красным отпечатком ладони. Провёл головкой члена по моим складочкам, не давая распознать размер органа, и развязал руки, давая секундную передышку. Схватил меня за плечи и примагнитил спиной к своему крепкому торсу, по-хозяйски охватывая грудь. Я была куклой в руках этого нахала, но он с такой пластичностью доводил меня до истомы, что мне хотелось ещё и ещё, не смотря на слипающиеся веки.       Он вошёл в меня грубо. С животным натиском, я бы сказала. Вбиваясь сначала на пару сантиметров, он даже сумел меня огорчить столь маленькой длиной, но позже я почувствовала его всего, и не смогла сдержать криков. Срывая голос, я подмахивала бёдрами ему навстречу, просила не останавливаться, и красавчик слушался — двигался быстро, резко, почти до боли жёстко. Натягивал меня на себя, вбиваясь так, что шлепки разносились по всему помещению, но и не забывал мучить ещё и ласковыми, нежными касаниями к груди. Он словно не знал, что мне больше понравится — хлёсткие фрикции или тягучие, словно свежий мёд, прикосновения. А меня завлекало всё: любое его движение, шёпот со сбивчивыми комплиментами, уверенные игры с сосками и кусающие хрящик уха зубы. Дрожь пробиралась до самого сердца, что глухо билось о рёбра, но я продолжала стонать, ощущая новые поцелуи на шее.       Спустя мару минут нахал стянул с моих глаз завязанную рубашку и перевернулся, приземляясь на диван и сажая меня на себя. Я толком в глаза его заглянуть не успела, но сама начала прыгать на члене, не желая ни на секунду отрываться от разрывающего чувства экстаза внутри. И он помогал мне, хватая и дёргая мою попу вниз, в прямом смысле, насаживая. Рука его спустилась к моим складкам, и большой палец начал порхать над самой разгорячённой точкой.       — Посмотри на меня, — низкий бас отличался от недавнего голоса, и я не смогла не подчиниться — подняла взгляд, встречаясь с глазами-уже-не-океанами. Его зрачки почти полностью перекрывали тёмно-синюю радужку, и даже серо-голубые вкрапления не могли вернуть прежний оттенок.       Он глядел жадно и хищно, но это не помешало мне приблизиться к нему для поцелуя. Его губы, — сухие и почему-то до безумия сладкие, — постоянно захватывали власть, прикусывая и тут же зализывая, захватывая и посасывая. И мы не могли остановиться, пусть воздух в лёгких давно закончился, и дышать через нос не получалось. Продолжали двигаться, воссоединяя тела в одно целое, до чёртиков правильное и нужное, до изнеможения желанное.       Мышцы бёдер забились через пару десятков прыжков, и я была вынуждена приостановиться, разрывая приторный поцелуй. От губ нахала вилась ниточка слюны, и эта картина выглядела чересчур привлекательной и едкой, как мятный сигаретный дым, казалось, что он весь — воплощение красоты и искусства. Растрёпанная копна чёрных волос придавала ему лёгкой небрежности, нахмуренные брови — строгости, а сидящий до этого на нём костюм тройка — не терпящего возражений авторитета. Он будто бы сошёл с журнала мод, весь такой из себя обворожительный и идеальный, только что вышедший из каморки гримёра и костюмера. Ему даже шла двухдневная щетина, добавляющая образу педантичного босса некого шарма и напускной угрюмости.       — Детка, мне поменять позу? — его рокот у самого уха не испугал, скорее заставил каждую клеточку тела напрячься ещё сильнее, хотя куда уже? Итак словно натянутая тетива лука, готовая треснуть и разлететься на тысячи кусочков в любой момент.       — Нет.       Приближаясь к его лицу, я возобновила движения, двигая тазом вперёд-назад, и опустила ладони на мощные плечи, покрытые россыпью родинок. Зарылась носом в загривок и укусила его за шею, желая оставить свой отпечаток. Кожа отдавала горчинкой, но мне это нравилось настолько, что я не ощущала его ускорившихся толчков. Мои ноги задрожали над ним, и от мощной волны наслаждения я попыталась свести колени, за что получилась ещё один шлепок.       Красавчик что-то шептал мне, но я будто находилась в прострации — тело обмякло, а уши перекрыло белой ватой. Всё казалось по волшебному нереалистичным. Да я ни разу не кончала два раза за полчаса! А с этим нахалом… Что он творил со мной?       — Детка, я должен отставать лишь на один раз, ты ведь помнишь это? — Я помнила, но принимать какое-то решение после второго оргазма — так себе идея. А впрочем, какая разница?       Я уже хотела спать, но послушно вцепилась в мужчину. Поцеловала, будто его губы — самый сладкий в мире десерт, и приподнялась. Сползла с чужих бёдер и опустилась перед диванчиком. Он стянул с себя презерватив. Его член, — большой и твёрдый, — притягивал внимание, и мне сразу хотелось раскрыть рот от внушительного размера. Малиновая головка, из которой сочился эякулят, заставляла пошло облизываться, представляя чупа-чупс. И выпирающие фиолетовые венки, тянущиеся от самого основания, придавали изящества даже в столь похабную картину.       Я высунула язык, проходясь им по уретре, лаская и улыбаясь, потом взяла головку в рот, посасывая. Прерывистое дыхание сверху просило о скорейшем продолжении, и я опустилась дальше, вбирая половину. Создавая вакуум и втягивая щёки, начала двигаться верх-вниз, растирая смазку губами. И пусть я ненавидела делать минет — сейчас кайф от процесса доставлял примерно равное количество удовольствия, как от всего нашего вечера.       На затылок опустилась тяжёлая ладонь, и я позволила управлять собой. Снова. Нахал грубо подталкивал меня вниз, вынуждая брать больше, глубже, и тихо постанывал, когда я лизала член. В какой-то момент он зафиксировал мою шею, начиная самостоятельно вбиваться в мой рот, сначала аккуратно, потом шустро и небрежно, так, что на глазах выступали небольшие скопления слёз, а слюни стекали по подбородку. Я была уверенна, что выглядела не очень, но сыпавшиеся вновь комплименты говорили об обратном.       — Господи, детка, ты идеальная, — что в его значении «идеальная» я уточнять не стала, ведь принять это как факт было намного легче.       Он приподнялся, напрягая ноги, и отпустил мою голову. Я, вновь не поднимая глаз, продолжила действия. Провела языком от яиц до самой головки, точёно обводя некоторые вены, и стала играться с длиной.       — Блять, я скоро, — первый за этот вечер мат удивил, но я приняла его за дополнительную окраску ситуации, так что начала активнее двигаться, желая довести нахала до разрядки.       Взяла его член максимально, опираясь задней стенкой горла в конец, и стала помогать себе руками. Он кончил почти сразу же, и я без задних мыслей сглотнула вязкую солоноватую сперму. Красавчика это ничуть не смутило — он одним движение поднял меня к себе и вцепился в губы мёртвой хваткой, очерчивая дёсна и зубы, доставая чуть ли не до гланд. Как озверевший в момент волк — он оглаживал все мои изгибы, дотягивался до складок и гладил попку, стараясь изучить каждый сантиметр и деталь моего не супер то совершенного тела. И я снова плавилась, как мороженное на закатном солнце, выгибаясь, подставляясь.       — В общем то, я должна тебе ещё один оргазм, — шёпотом простонала ему на ухо, пока он с силой сжимал мои ягодицы.       — Тогда предлагаю поехать ко мне, — я кивнула, предвкушая новую порцию жгучих эмоций и эйфории.