Интрижки священника

Мори тяжело дышит, медленно шагая по алтарю. Его тонкие бледные руки трясутся сильнее, чем обычно, цепочка кадила скользит в них, длинными пальцами он перехватывает её чуть выше и продолжает кружить по тесному помещению. С каждым шагом в голове мутнеет все сильнее, а тело охватывает нестерпимый жар. Голос его, кажется, дрожит, так как седой алтарник приостанавливает Огая и вглядывается в его диковатые глаза. Переводя взгляд на губы, сбивчиво шепчущие молитву, и красные щеки, Хироцу встревоживается ещё сильнее. -Отец Мори, вы здоровы? Огай, встряхивая головой и стараясь придать взгляду осмысленность, натянуто улыбается и начинает читать громче. Голос его прерывист и тягуч, немного выше, чем обычный, он то становился громогласным, каким был обычно, то утихал настолько, что приходилось вслушиваться в невнятное бормотание. Прихожане с беспокойством слушали неритмичный стук каблуков туфель (или не туфель? только некоторые, здесь присутствующие, могли сказать точно) Мори и его неровный голос. Неужто заболел? Огая трясло. Крупный вибратор давил прямо на простату, при каждом шаге вжимаясь все глубже и медленно доводя несчастного священника до оргазма. Впрочем, кончить он не мог. Толстая железка кольца для члена, впихнутая в узкую уретру Мори, не позволяла. И он, с трудом подавляя стоны, старался поскорее окончить службу, причастить прихожан и уйти из храма в сопровождении двоих мужчин, сидевших в первом ряду скамей и невинно улыбающихся. Неожиданно сильная вибрация прошила его насквозь, и едва слышный мучительный стон прорвался сквозь стиснутые зубы. И зачем он только согласился? Мори бы не соглашался, но выбора особо не было. Либо мучительная смерть, либо вибратор в жопе на протяжении всей службы. Умирать ещё молодому Огаю не хотелось, потому он на глазах Фукучи и Фукудзавы наскоро растянул края ануса и вставил в себя вибратор. О боже, как это было приятно! Громкий стон эхом отдавался под сводами готического собора. Мори оперся на ближайшую колонну у стены и согнулся, закрывая глаза и приоткрывая рот. Седоволосые ухмыльнулись и посмотрели на часы. -Отец Мори, вот-вот начнут собираться прихожане. Фукучи с нажимом провел по изогнутой спине Огая с выступающими позвонками. Брюнет затрясся и сжался, отпихивая дрожащей рукой мучителя, медленно выпрямляясь и поправляя альбу. -Д..да.. И вот он, красный, с трудом соображая, читал проповедь. -Отец..Бог отец заповедовал нам..любить друг друга..не обижать, не оскорблять, делать добро..однако сам он часто карал грешников различными..ох..способами. Значит ли это, что Господь приказывал нам делать то, что сам не делал? Имеем ли мы право ослушаться его? Обидеть ближнего своего?.. Кажется, Мори действительно увлёкся тем, о чем говорил. Румянец на его щеках стал бледнее, а речь чётче. Фукудзаве это кажется, не понравилось, потому что он выхватил из рук Оочи пульт от вибратора и изменил скорость вибрации на максимальную. Глаза обоих метнулись к тонкой фигуре священника. Колени его подогнулись, из уст вырвался всхлип, глаза закатились. -Не нарушайте заповеди Господни, братья и сестры! А..минь.. Повалившись на колени, мужчина простонал в римский воротник сутаны и отключился, мелко дрожа под величественные звуки органа. Служба окончилась, прихожане стали расходиться. Только двое мужчин остались на своих местах в переднем ряду, да отец Мори якобы молился, распластавшись на деревянном полу кафедры. Юкичи медленно поднялся на амвон и вошёл по ступеням кафедры. Приподняв зад, священник уткнулся носом в пол и недвижимо лежал так. Самурай задрал подол сутаны и брезгливо сморщился. Теплая смазка медленно стекала по внутренней стороне бедра Огая, в растраханном анусе виднелся толстый конец уже отключенного вибратора, испачканный в вязкой жиже. Кажется, Мори был без чувств, поэтому поднявшийся за другом Фукучи бесовски ухмыльнулся и снова врубил вибратор. Священник вскинулся, широко открывая глаза и вскрикивая. Подскочив на ватные ноги, он оперся о Фукудзаву и с возмущением посмотрел на смеющегося Оочи. -Что ты делаешь?! Мы договорились до конца службы! Я не кончил, кольцо!.. Седоволосый вздохнул и кинул пульт от выключенного вибратора на передние ряды скамей. Юкичи отодвинул от себя расслабившегося священника и посмотрел на друга. -У меня стоит. Фукучи удивлённо поднял брови. Фукудзава никогда так не говорит. Неужели он так любил Мори..так, что хотел, только видя его, красного от перевозбуждения?.. -Трое? -Почему бы и нет? -Я сзади, если не возражаешь. Огай устало вздохнул. Он уже примерно представлял, что сейчас будет. Он медленно начал стягивать с себя сначала альбу, потом сутану, оголяя бледное красивое тело, почти без шрамов. Хоть и любуясь покрытой редкими чёрными волосками грудью мужчины с розоватыми сосками, Фукучи его остановил. -Мы хотим лишить тебя святости, "отец", и будет лучше, если ты оденешься, как священнослужитель. Мускулистая рука схватила вялого Мори за шею и слегка приподняла над полом. Тело Огая, ещё не отошедшего от неиспытанного оргазма, ярко реагировало на каждое прикосновение, вздрагивая и дергаясь. Из-за повышенной чувствительности лёгкое удушье казалось до головокружения приятным. Захлебываясь в слюнях, Мори ухмыльнулся и притянул Фукучи к себе, впиваясь в его сухие шершавые губы мокрыми своими. Оочи немедленно ответил, проскальзывая языком меж зубов Огая. Вдохнув через нос, черноволосый пошел в атаку, с новыми силами скручивая их языки. Фукудзава облокотился на перила лестницы кафедры и начал развязывать пояс юкаты. Он не был девственником, но и большого опыта в сексе не имел. А эти двое, похоже, нередко посещали бордели, так как до сих пор стояли так, жадно целуясь и напрочь забыв про самурая. Фукудзава вздохнул и подошел к Мори со спины, отодвигая от друга, сиреневые глаза которого казались черными от возбуждения. Нежно прикасаясь своими губами к его, Фукудзава гладил руками широкие плечи в коричневой военной форме и тихо мычал в поцелуй, совершенно невинный по сравнению с поцелуем Фукучи и Мори. Оочи провел юрким языком по зубам Юкичи и залез в его рот, обшаривая самые дальние уголки словно в поисках чего-то. Они могли бы долго так целоваться, прижимаясь друг к другу, но Огаю надоело стоять в сторонке, и он незаметно опустился на колени между мужчин. Военный смутился и поспешно отпрянул к лестнице, оставляя Мори и Фукудзаву вдвоем. Священник хмыкнул и взял в руки тяжелый золотой католический крест с острыми концами. Оценивающе посмотрев на накачанное стройное тело и стоящий член бывшего напарника, который распахнутая юката уже не могла скрывать, Мори обхватил член потеплевшими пальцами и осторожно провел крестом вдоль ствола. Фукудзава дернулся, отскакивая назад, но Огай схватил его за ягодицы и вернул на место, неожиданно вбирая соленую головку в рот одними губами и тихонько посасывая ее. Первый стон еще отдавался эхом под куполом собора, а самурай уже был готов кончить. В минете Мори был прекрасен. Воистину, дар от Бога! Заглатывая крупный член почти целиком, мужчина умудрялся доставать языком до мошонки, облизывать яйца и не царапать тонкую кожу острыми зубами. Медленно надрачивая Фукудзаве, Мори дул на розовую головку, переодически слизывая выступивший предъэякулят с уретры. Когда тело Юкичи затряслось в предоргазменной судороге, Фукучи неожиданно схватил зашипевшего Огая за волосы и оттащил от друга. -Неет, рановато еще, Юкичи-кун. Поставив Мори на негнущиеся от перевозбуждения ноги, Оочи кинул быстрый взгляд на Фукудзаву и усмехнулся. Непривычно красные щеки, приоткрытый рот, закатывающиеся глаза. Юкичи выглядел очень...мило?..и горячо... Военный ухватил священника под локоть и быстро спустился с ним вниз по лестнице, опускаясь на мраморные ступени амвона и ставя Мори на колени к себе лицом. Стоять на четвереньках на холодных ступенях было крайне неудобно, но завороженный красивым лицом Фукучи со старыми шрамами, разлетевшимися бровями, выделяющимися скулами и хитрыми глазами Огай не обращал на это никакого внимания, разглядывая розовые губы и дрожа от желания. -Боже, позволь своему сыну совершить со мной! Седоволосый тяжело выдохнул и улыбнулся, разворачивая священника к себе спиной. -Ты так красив и сексуален, святой отец... Задрав подол сутаны священника, Фукучи почувствовал, что сердце его замерло, а потом забилось в два раза быстрее. Молочные женские бедра Мори были испачканы смазкой, мышцы ануса крепко сжимали вибратор, член давно прижимался к впалому животу, а ноги в черных военных сапогах едва заметно тряслись. Когда Оочи с силой нажал на вибратор, надавливая им на простату, а Огай протяжно застонал, Фукучи понял, что не может больше терпеть. Он, быстро расстегнув ширинку своих штанов, взял свой член в руку, медленно размазывая по стволу смазку и тихо вздыхая. Подготовив себя, военный сделал несколько движений вибратором внутри Огая, и вытащил устройство, аккуратно положив его на ступень. Не хотелось бы испортить такую хорошую вещь. Шлепнув пару раз рукой по круглой ягодице, Фукучи приставил член к колечку мышц и медленно протолкнул головку внутрь. -Господи! Прости меня, грешника! - вырвалось из уст священника вместе с громким стоном. Седоволосый дал минуту на привыкание, а после протолкнул член до конца, заставив Огая укусить себя за язык и громко замычать. Оханье и аханье внизу привлекло внимание пришедшего в себя Фукудзавы, и он тихо спустился к ним. Хилый Мори с трудом удерживал на себе вес крепко сложенного Фукучи, то и дело утыкался носом в пол и тяжело дышал, постанывая каждый раз, когда Оочи проезжался по чувствительной железе. Темп был слишком медленный, мучительный для обоих, но позволял прочувствовать всю глубину проникновения, услышать хлюпанье смазки и громкие вздохи. Фукудзава почувствовал, что его ноги подгибаются. Как красиво! Огромное темное помещение, в котором может поместиться не менее трехста человек, витражные окна, сквозь которые почему-то почти не проникает свет, величественный орган, тяжелые деревянные скамьи и шикарный мужчина, трахающий священника на каменном полу. Измотанный своим возбуждением, покачиваясь, как пьяный, Фукудзава подошел к брюнету, блаженно стонущему, и поднял его голову за подбородок, заставляя посмотреть мутными глазами на себя. -Мори..ты бывший врач..а сейчас - священнослужитель..ты должен помогать людям.. Огай понимающе улыбнулся и промычал что-то нечленораздельное, открывая рот и щурясь. Юкичи смущенно потоптался на месте с минуту, а после пристроился перед Мори, приставляя орган к его рту и осторожно проникая внутрь. Хуже всего было Мори. Да, ему нравилось это ощущение члена в заднице и члена во рту, но о нем никто не заботился - мужчины удовлетворяли себя, используя священника, как шлюху. А так и не снятое кольцо на члене причиняло все большую боль, не давая кончить уже который час. Тело крупно дрожало, брюнет оставался безынициативным, позволяя с обеих сторон вдалбливаться в себя. Вся его самоуверенность и чувство собственного достоинства исчезло, когда из глаз потекли слезы. Это ведь действительно больно! Громкие стоны и пыхтение были слышны даже в самых дальних уголках собора. Глаза Мори закатывались, но он не позволял себе закрыть их, с безумной любовью глядя на лицо Спасителя на иконе алтаря. Боже, как ты красив! Теплая вязка сперма заполнила его рот и толстую кишку почти одновременно. Опавшие члены легко выскользнули из приоткрытого рта и разработанного ануса. Огай, выплюнув жидкость на ступени, рассмеялся и поднял взгляд на мучителей. -Теперь можете его снять? Вы же закончили, дайте и мне. -Это честно, - в унисон ответили ему два бодрых голоса, и чья-то рука медленно сняла с его болящего члена кольцо, а вторая парой фрикций довела его до оргазма. -Мы обязательно это повторим, - усмехнулся Фукучи. -Ну уж нет, это слишком энергозатратно и вообще, в соборе..нет, - в голосе измученного Огая чувствовалась усталость. -А тебя не спрашивали.