Интрижки священника

Холодный свет пробивается сквозь стекла витражных решетчатых окон огромного католического храма и освещает темное помещение, заполняя его яркими красками. Разноцветные блики ложатся на мраморный пол, тяжелые деревянные скамьи, стальные трубы громадного органа и бледное лицо святого отца, что стоял на коленях перед алтарем в глубине храма и молился, шепча привычные слова одними губами. -Под твою защиту прибегаем, пресвятая богородица, не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, дева преславная и благословенная...-замедлившись, он облизнул губы и продолжил, - владычица наша, защитница наша, заступница наша, с сыном твоим примири нас, сыну твоему поручи нас, к сыну твоему приведи всех нас...аминь. Несколько минут неподвижно стоя на коленях, священник с тихим кряхтением поднялся, потирая ноющую поясницу. Он точно знал, что после проповеди, произнесенной им этим утром, все уже ушли, поэтому когда за спиной раздается громкий звук шагов, мужчина заметно вздрагивает и быстро поворачивается к запоздавшему прихожанину, натягивая на лицо смертельно уставшего человека привычную полуулыбку. -Приветствую в доме господнем, сын мой. Посетил ли ты этот храм для того, чтоб помолиться или для того, чтоб исповедоваться в содеян..но..м? Крепкая рука сжимает горло священника и приподнимает его над полом, заставляя впиться ногтями в кожу чужих ладоней и не позволяя отодвинуться. -Отец Мори, вы.. Хриплый низкий голос кажется слишком громким и отдается эхом под сводами собора. Священник сипит: он узнал седовласого мужчину в традиционной одежде, что так бесцеремонно схватил его за горло. -Подожди, не торопись, Юкичи-кун. Ты уверен, что это он? К мужчине, душащему священника, подходит сзади второй. Он тоже уже немолод, растрепанные волосы седые, морщины под глазами такие же, как у первого, но этот одет, в отличие от него, в военную форму, а, кроме того, на щеке у него красуются три шрама и аккуратные ровные усы. Впрочем, какое-то неясное сходство все равно виднелось в этих двух людях. -Да, Геньитиро, это точно он. Его лицо в тот день я никогда не забуду..пусть он и постарел, как и все мы, почти не изменился. Это точно он... Мужчина, одетый в военную форму с равнодушием пожал плечами и дёрнул себя за ус. Впрочем, подняв глаза на задыхающегося священника, тут же разозлился. На покрасневшем от удушья лице святого отца виднелась примерзкая улыбка. Количество волосков в усе, кажется, сильно уменьшилось, потому что вмиг узнавший своего врага и разозлившийся обладатель двух мечей и прекрасных военных сапог с силой оттолкнулся от мраморного пола и подлетел к священнику, приставляя лезвие меча к его белой шее, сжимаемой руками второго мужчины. -Ты...Мори Огай...я помню тебя. Тот самый военный врач, что убил нашего командира из-за каких-то разногласий. Тебя отправили в тюрьму, но ты не доехал - свернул на остров Токоями, где как раз разгорелся самый бой. Так ты тот самый Мори? Не однофамилец? А я-то думал..Юкичи, убьём его! Командир был моим другом.. Теперь медлил уже первый. Узнав о таком прошлом своего друга, он не мог не думать о том, кем был Мори для него. Юкичи медленно разжал руки, отводя лезвие меча от шеи священника и предусмотрительно поддерживая его, ослабевшего от асфиксии. -Нет, Геньитиро, нельзя, сначала мы должны доказать его виновность, и только потом, если получится, отвести в суд, мы... Раздался надрывный кашель бывшего военного врача и не успевший среагировать самурай отлетел в сторону. Мори выпрямился, стирая пот со лба тканью сутаны, и с неприятной ухмылкой взглянул на Юкичи. -Фукудзава-доно, не думал вас увидеть здесь, - сипя и покашливая, начал Огай, с презрением усмехаясь, - и вас, Фукучи-сан..неужто уверовали? Что ж, Господь будет рад всем в своём доме...и наемникам, - выхватив из складок сутаны скальпели, священник отразил сразу два удара мечами обоих мужчин, - и предателям родины. -Что? - синхронно воскликнули мужчины. Узнав такое друг о друге, они не могли не удивляться. Каждый, стыдясь своего тёмного прошлого, в то же время презирал другого за его. Долгое время сверля друг друга взглядом, они одновременно повернулись к Мори, что уже минут десять сидел на ступенях алтаря и зевал, прикрывая рот рукой. -Огай! Испугавшись громких голосов, священник подскочил на ноги и с недовольством посмотрел на мужчин. -Пожалуйста, не Огай..не Огай, а отец Мори.. -Да какой ты отец, мразь!.. -Тише, Геньитиро, если кто-то из прихожан войдёт, то может все это понять неправильно. Откуда ты все это про нас знаешь, святой отец? -Знаете, Фукудзава-доно, на исповеди прихожане много интересного рассказывают.. Мужчины улыбнулись друг другу. Верно, удобно быть тем, кто знает все тайны. Нет, Огая надо наказать - но не более, он ещё будет полезен. Тяжёлые двери храма с тихим скрипом медленно раскрылись, и в дверь вошли две милых девушки. Одна была с ряжими волосами, собранными на затылке в пучок, одетая в длинное кимоно, на второй была темная юбка по колено и белая блузка. Волосы её были тёмными, как волосы Мори, и глаза были такими же сиреневыми, как его. Девушки, едва слышно о чем-то перешептываясь, пошли вдоль рядов деревянных скамей навстречу поспешившему к ним священнику. -Папочка, - с любовью обратилась к нему рыжая и что-то начала говорить ему в одно ухо, пока он с выжиданием смотрел на вторую девушку. -Отец.. - с неким раздражением начала темноволосая, но замолчала, увидев за спиной Мори двух мужчин, - кто это? -Дочь моя, Акико, это заезжие, не обращай внимания..ну-ка, повтори ещё раз, девочка моя, Озаки, я не расслышал.. Фукудзава хмыкнул, подметив сходство между темноволосой девушкой лет двадцати и сорокалетним Мори. Фукучи усмехнулся, понимая, что  прозвище "папочка" никак не связано со "святым отцом". Принеся Йосано из алтаря свечи и целомудренно поцеловав Кое в лоб, благославляя на что-то и осеняя крестным знамением, Мори закрыл двери за девушками и улыбнулся терпеливо ждущим его мужчинам. -Ну, так, дети мои, зачем вы пришли ко мне? -Я на пять лет старше. -Спокойно, Геньитиро. Здесь не про это..мы искали тебя, доктор Мори, чтоб отвести в суд и наказать за совершенные тобой преступления, но теперь поняли, что ты можешь быть полезным. -Я не имею права раскрывать то, что рассказывают мне прихожане на исповеди. Я прекрасный отец, не знаю никого, кто был бы лучше меня. Фукудзава вскинул брови, с неким удивлением глядя на Огая. -А по голосу вашей дочери, той темненькой, этого и не скажешь. Огай вспыхнул. -Она не моя дочь, я соблюдаю целибат! -А ты рыженькая это может опровергнуть, я уверен. Фукучи с усмешкой посмотрел на красного от злости и смущения Мори и пожал плечами. -Мы не такие тупые, как ты думаешь. Мы все видим, Отец. Удивлён, что о твоих грешках до сих пор никто не прознал. Но, знаешь.. - мужчина сверху вниз посмотрел на нервно сглотнувшего Огая и с превосходством улыбнулся - мы ведь можем все рассказать прихожанам этого храма, если.. Священник почувствовал сползающую по виску каплю холодного пота. В сиреневых глазах заплескался гнев, но сжатые в тонкую полоску губы показывали, что мужчина постепенно смиряется с мыслью о том, что придётся делать то, что ему скажут бывшие напарники. Спустя несколько минут, в течение которых самурай сверлил его побледневшее лицо полным ненависти и нетерпения взглядом, он слегка сиплым голосом ответил. -Я понял вас. Что я должен делать? Друзья переглянулись и с облегчением выдохнули. Все-таки, шанс того, что брюнет сумеет как-нибудь заставить их молчать, был. Хлопнув со всей своей богатырской силы Мори по плечу, да так, что тот подскочил, Фукучи громко захохотал и заглянул поморщившемуся Огаю в лицо. Позеленевший от страха, когда сзади приблизился Фукудзава, которой легонько и осторожно похлопал его по второму плечу, он перевел взгляд на Оочи. -Ты должен делать абсолютно все, что мы тебе скажем. Убить - убьёшь, ограбить - ограбишь, признаться во всех своих грехах - признаешься.  Ты понял? С силой сжав плечо несчастного священника, Фукучи свернул злым взглядом и вслушался в невнятно бормотание священника. -Черт..да..хорошо.. -Вот и прекрасно - удовлетворенно улыбнулся Оочи и ещё раз хлопнул Мори по тому же плечу. Он скривился и отпихнул от себя грубую руку. -Огай.. Святой отец обернулся, с вопросом глядя на тихо заговорившего Фукудзаву. -Огай, зачем ты тогда так поступил? Ты же понимаешь, что был неправ. Мори широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами. Точнее, коронками - почти все свои зубы мужчина растерял в драках. -Не понимаю, о чем ты. Я никогда не делаю и не говорю того, что считаю неправильным и ненужным. Если я лгу, то лгу осознанно, с какой-то целью. Я знаю лучше вас, что мне стоит делать. Самурай тяжело вздохнул и покачал головой: его не изменить. Никогда не думает о чужих чувствах, легко может раздавить, ранить...ради дела. Фукучи накинул на плечи свой плащ и повел огорченного Фукудзаву к выходу. Тяжёлая дверь со скрипом затворилась за ними, и Мори протяжно выдохнул, стирая рукавом сутаны пот со лба и медленно опускаясь на ступени алтаря, откуда, покашливая, вышел высокий и худой, как и Мори, седой алтарник лет пятидесяти с моноклем. -Они все-таки нашли вас, отец Мори? Священник повернулся к нему спиной и недобро улыбнулся. -Да, Хироцу-сан, причём именно тогда, когда я и планировал. Будет весело.