Воспоминания о будущем

      Веки нежеланно приподнялись, умиротворенная тьма в сонливых глазах разлилась привычными красками серой каюты. Капитан уже обыденно для себя размял онемевшую спину и вытянул шею, ритмично похрустывая пальцами.       После вечерних тренировок мечтаешь лишь о сытном ужине в стерильной столовой, вдоволь наполненной знакомыми лицами, ровно столько же, как и о крепком глубоком сне на любимой койке, ожидавшей твоего искалеченного тела месяцами. Чего скрывать, каждый солдат-клон, прошедший через кровь, пот и смерть своих собратьев, хочет отвлечься от дурных воспоминаний и кошмаров, уединясь в родной среде Камино. Мимолетный расслабляющий отдых на своей любимой планете, долгожданные встречи с братьями, по которым так сильно скучал. То самое непродолжительное время, которое можно провести в кругу белоснежных стен Типока, в которых тебя вырастили и сделали храбрым солдатом.       Вчерашний день капитана Уилко был отнюдь невоодушевляющим, после долгожданного прилета с Бракки мысли туго переплетались в болезненный клубок. Сэк снова чуть не погиб, когда рванулся забирать коммуникаторы и документы со штаба, несмотря на строгие предупреждения. Он был новичком в его личном взводе, однако солдат постоянно старался произвести впечатление на своего капитана, что, порой, приводило к непредвиденным катастрофам. В прошлом Уилко был таким же прытким энтузиастом, стремящиеся исполнить свой врождённый долг и выслужиться перед начальством на все сто процентов, поэтому он несильно ругал бездумно рвущиеся в бой подчинённого, лишь давая тому служебные советы и вдохновляя его на корректировку своих действий. К сожалению, Сэк любил пощекотать нервишки своего капитана.       Уилко перепинался бегающим взглядом по своим аппартаментам, иногда ему требовалось больше одной минуты, чтобы окончательно пробудить потумненный рассудок ото сна. Капитан был порядочным солдатом, не допускающим внезапных перестановок в своëм строгом распорядке дня.       Ноги бойца казались размякшими, непослушными, но он всë равно нашëл в себе силы подойти к освежителю. В отполированном зеркале он привычно разглядывал своë собственное лицо, не имевшее ни доли уникальности или щепотки чего-то особенного. Многие клоны старались преобразить себя так, чтобы хоть какими-то чертами отличаться от остальных, добавить своей внешности уникальности или исключительности, однако Уилко не видел в этом нужды. Он намеренно не хотел выделяться среди своих собратьев, ему словно и не хотелось придавать своей персоне даже малейшее внимания. В основном это было связано с тем, что капитан искренне желал, чтобы всё его бойцы могли ассоциировать и сопоставлять себя с ним, он старался демонстрировать, что никак не обособляется от своих людей. Он — такой же как и они, прямой клон Джанго Фетта без каких-либо изменений. Солдат — который един со своими братьями, и каждый из них может быть на его месте.       Капитан уже выполнил все процедуры по приведению себя в порядок и направил свой курс в столовую, попутно отсалютывая своим знакомым и приятелям из различных батальонов и корпусов. Он недолго блуждал по заполненным коридорам, даже несмотря на тот факт, что ещё вчера пришвартовались три «Венатора» и транспортные корабли с десятками тысяч солдат. Уилко и его люди были в их числе, рассеяных по всей Галактике клонов и их генералов джедаев призывали вернуться в течение недели, чтобы согласовать дальнейшую тактику и стратегию по ведению войны на следующий год. Это позволяло многих бойцам выдохнуть с облегчением, ведь большинство из них без устали проливали свою кровь на полях сражений. Война забирала бесчисленное количество жизней, и Уилко был счастлив, что многие из его братьев наконец-то смогут отдохнуть.       Шаги капитана моментально замерли, остановившись около большой очереди из десятков голодных желудков, чьи намерения были предельно ясны. Они жадно осматривали блюда на раздаче подносов с едой, стараясь использовать любую возможность, чтобы опередить остальных. Обычно такого большого потока в столовой не бывает, но в связи с цепочкой последних событий это не было удивительным. На самом деле, Уилко имел закреплённое полномочие, согласно общепринятым уставам капитанов всегда пропускают первыми, но по определенной причине он всегда игнорировал это правило. Уилко никогда не был против того, чтобы уступить своим братьям место в очереди. Он находил это справедливым, полагая, что пользуясь «личной привилегией» он отдаляется не только от них, но и от самого себя.       Капитан лишь безразлично пожимал плечами, когда кто-то не шибко внимательный неистово проносился перед его бесстрастным взглядом. Может быть, что кому-то из его братьев и не хватало должной дисциплины. В данный момент, капитану ничего не мешало приструнить оборзевших бойцов, однако Уилко не собирался делать выговоры и замечания братьям, что только что прибыли с ожесточенного фронта. Солдат лишь скромно принял свою утреннюю порцию насыщенного завтрака, спокойным шагом устремившись к одинокому столу. Уилко неволей собирал помесь различных слухов, сплетен и солдатских баек, в шумной столовой они были нередкостью, точно также как и мелкие потасовки спорящих клонов.       Измотанный солдат расположился на своём месте как можно комфортнее, уже предвкушенно захватывая левой рукой металлический нож. Закатанные глаза, блеснувшие в жадном ожидании куска мяса были неожиданно распахнуты, когда раздался звонкий лязг чей-то брони на свободном месте напротив.       — Я присяду? — заговорил незнакомец в какой-то странной броне клона-коммандос.       — Кажется, ты уже сел. — не колеблясь кивнул капитан.       Неизвестный игриво улыбнулся, звонко хрустнув шеей.       — Вы же капитан Уилко? — скрестил руки на груди мужчина в красной бандане.       — Верно. Можно и на ты, солдат. А как тебя зовут? — капитан заинтересованно посмотрел на собеседника, тихонько разрезая кусок мяса в своей тарелке.              Коммандос в серой броне лишь удивлённо почесал затылок, слегка неловко постукивая пальцем по бедру. Он был чем-то непомерно удивлён, но все еще сохранял прежний облик невозмутимости.       — Меня зовут Охотник. Разве ты никогда не слышал об отряде девяносто-девять?       Уилко отрицательно кивнул, с ещё большим любопытством рассматривая нового знакомого.       В ответ Охотник радушно закинул ногу на ногу, встречаясь взглядом с задумавшиеся капитаном:       — Мы экспериментальный отряд клонов с особыми генетическими модификациями, что делают нас экспертами в определённых областях. К примеру: улучшенное зрение и бесподобная точность, сверхчеловеческая сила и огромные мускулы, высокий интеллект и ввпечатляющие навыки в сфере технологий.       Коммандос выразительно потер нос, тыкая большим пальцем себе в грудь. — Моя же способность заключена в распознавании электромагнитных волн планеты для лучшей ориентации даже на территории противника.       Едва разжеванный комок мяса чуть было не перекрыл дыхание ошеломленного капитана. Всё это время он даже предположить не мог, что в рядах Великой Армии Республики существуют подобные уникальные индивидумы. Эта мысль могла показаться грубой, поэтому Уилко был рад, что умел сдерживать свои эмоции. Капитан предполагал, что может неволей оскорбить нового знакомого, если вдруг начнëт изображать чрезмерно недоумевающую физиономию.       — Название отряда ведь остылает..       Охотник мгновением перебил его, с ноткой грусти опуская брови:       — Мы никогда не забудем его жертву.       Уилко понимающе кивнул, без труда вливаясь в чувства собеседника.       — Я хотел бы узнать, — начал капитан, стараясь сменить тему разговора, — Что ты думаешь насчёт окончания войны? Какое найдется применение клонам, созданным лишь для одной цели в мирное время?       Уилко любил задавать этот вопрос своим братьям, абсолютно у каждого бойца было своë мнение на этот счет, но что скажет он? Охотник отличается от всех солдат, с которыми он когда либо контактировал.       Сержант едва изменился в лице, очевидно подбирая мысли.       — Мы солдаты, капитан, мы были рождены для этого. Даже если нас заставят чистить пропахшие похмельем кантины или работать охранниками крупных чинов мы не вправе выбирать. — Охотник улыбнулся, издавая лёгкий смешок, — Самое главное для меня, чтобы мой отряд всегда был рядом со мной. Я никогда не оставлю их, как и они не оставят меня.       Слова сержанта развеились в воздухе, но крепко засели в голове собеседника, пока в их части столовой нависала неловкая пауза. От услышанного в сердце капитана что-то колыхнулось, а по виску дерганно скатился пот.       Он был прав.       Уилко был растронут каждым его словом, каждой частицой преданности к собственному отряду. Клон вспомнил себя, ведь именно таким и был его ответ. он точно такого же мнения, как и Охотник, неужели это судьбоносная встреча?       Капитан уже давно прекратил собственную трапезу, оставляя некогда желанное блюдо недоеденным, он с головой был погружен в их диалог с сержантом. Уилко хотел ответить, как вдруг где-то недалеко раздался непривычно низкий и грубоватый голос солдата-клона.       — Охоотник, — продолжил боец, присвистывая вдогонку, — Долго ты там ещё? Тех уже заправился, мне нетерпится испробовать новые пушки!       Мужчина в красной бандане лишь виновато закрыл глаза большим и указательным пальцем:       — Прошу прощения, капитан, его зовут Крушила, местами ему не хватает субординации.       Уилко, как и впрочем уже почти все кто находился в заполненной столовой уставились на улыбающиеся здоровяка. На удивление капитана, многие из солдат не были изумлены внушительными размерами и мышцами огромного бойца.       Капитан внимательно наблюдал, как длинноволосый коммандос неспешно поднимается со своего места и разминает спину.       — Жаль, что нам уже нужно вылетать, капитан, было приятно пообщаться, — Охотник вежливо протянул правую руку собеседнику.       — Это взаимно, сержант, — улыбаясь ответил капитан, аналогично поднимая свою руку и заключая крепкое рукопожатие с коммандос.       По правде говоря, Уилко желал продолжить их разговор, его поистине заинтересовал отряд девяносто-девять, и он хотел узнать о каждом из его членов поподробнее.        Клон, всё ещё сохраняя былое любопытство, разглядывал удаляющиеся серую броню и красную бандану нового знакомого, пока он, наконец, не воссоединился со своим более крупным братом, который был выше его чуть ли не на две головы.       Сразу, как они ушли, взгляд Уилко вновь перетянулся на тарелку с оставшиеся куском уже остывшего мяса, пока одна мысль, а даже, вернее, желание, явно кружилось в его голове.       Капитан улыбнулся, проглатывая последний кусок своего завтрака.        Надеюсь, что мы ещё встретимся, сержант Охотник.             

***

      – Ваши данные неверны, сэр, я лично наблюдал двоих из них.. Они.. ещё живы. – возразил Уилко, наблюдая за непреклонным адмиралом, угрюмо скрествшим руки за спиной.       – Понятно.– ответил недовольный Рэмпарт, качнув головой, – Губернатор Таркин будет недоволен узнав о моей ошибке, а это недопустимо.       Голос коричневолосого имперца обрёл более строгий и мрачный тон:       – Подготовьте новый рапорт в котором не будет упомянут этот отряд клонов.       Им обоим было очевидно, что это прямое нарушение имперского закона, всех протолоков и установленных правил.. но адмирал лишь спокойно развернулся спиной к капитану клонов, неспешно устремляясь к шаттлу на посадочной платформе.       Уилко был растерян, ему нужно было некоторое время, чтобы должным образом переварить указание адмирала. Прямо сейчас он находил некоторое успокоение, созерцая просторный закат Серенно около огромной пропасти.                   Они выжили       Отряд девяносто-девять всё ещё жив, эта мысль не покидала его сразу, как он опознал их около дворца. Теперь они предатели Империи, и Уилко это понимал.. но в тоже время он не хотел их убивать. Капитан никогда не забывал об их встрече в столовой и об их разговоре.. Всегда быть рядом с братьями, кто бы что ни сказал, защищать их до самого конца.. Уилко не хотел идти против них, они были такими же его братьями как и остальные. Уилко сразу приметил, что Охотник и Крушила стреляли оглушающими зарядами, не допуская смертей среди его бойцов. Он был бесконечно благодарен им за сохранившиеся милосердие и доброту, но его обязанностью всё ещё было поймать и схватить их, ведь это оставалось его долгом и необходимостью. Даже так Уилко верил, что отряд девяносто-девять сумеют перевоспитать и превратить в преданных солдат Империи, чтобы они с Охотником, наконец-то, смогли встретиться в совершенно других условиях.       Одно чувство.. некое чувство в глубине душе заставило его колебаться, он не мог, не имел право, хорошие солдаты так не поступают. Набрав дыхания и уверенности клон принял итоговое решение.       – Сэр, – слегка волнуясь начал он, – Я не стану подделывать официальный рапорт.       – Я понимаю, – холодно ответил голос за спиной.       Уилко непонимающе уловил звук заведения бластерного пистолета, лицо смятенного солдата скрючилось в пугающем недоумении.       Капитан обернулся и был неистово дрогнут страхом по всему телу, его ошарашенные глаза не скрывали ужаса а кровь моментально застыла в венах.                   Адмирал навел на него бластер..       – Я... сделаю. – жёстко и безразлично ответил Рэмпарт.       Уилко быстро принял единственное решение, которое он только мог сделать в подобной ситуации. Капитан яростно посмотрел на адмирала, стараясь побороть любой страх, сковывающий его движения. Ему больше ничего не оставалось, этот ублюдок уже не остановится и нажмёт ка курок, осознание этого пришло сразу.              Уилко собрал все силы в себе и предпринял попытку обезоружить адмирала, кинувшись на него резким рывком.. Но это было уже тщетно.       Бластерный выстрел в мгновение ока разрезал воздух и проделал дыру в груди капитана. Уилко ощутил это как нечто настолько болезненное, что уже понимал, что умрёт через пару секунд. Капитан лишь успел вскрикнуть от невыносимой поглощающей боли, пока ударная мощь от рывка и попадания бластера не заставила его тело оттолкнуться назад с такой силой, что оно перевалилось за перила.              Он ощутил неприятный и ноющий в ушах свист ветра, что было, пожалуй, единственным, что он всё ещё мог чувствовать, пока смерть забирала его.             Всё ради братьев.. думал он на смертном одре.       И больше он не мог ни думать, ни чувствовать, пока его холодное тело в свободном падении ожидало соприкосновения с чем-то твёрдым.             Все ради братьев..             Он был прав...