IDOL

Глубокий вдох. Выдох. Колотилось сердце. Дрожали колени. В голове крутились заученные строчки. Микрофон перекладывался из руки в руку. Ладони потели. Томление в ожидании. Варка в волнении. Запекание в предвкушении. Всеобщая суета. Прошло пять лет. Пять лет пота и слёз. Пять лет борьбы. Целых пять лет ежедневного плодотворного труда ради своей мечты. Ради своей цели. И вот она, мечта, всего в двух шагах. Двух страшных шагах. Страх неизвестности, неопределённости. Она знала все риски. Знала, что ждёт её в той жизни, к которой она стремилась последние пять лет. Всё знала. И она не остановится. Апрель, 2012 Чужие дома. Чужие люди. Чужая страна. Всю дорогу девочка подмечала детали своего нового дома. Девочка была решительна. Не было никаких гарантий того, что она задержится здесь хотя бы на полгода. И уж тем более не было гарантий исполнения её мечты. Но она была решительна. Девочка была готова сделать всё возможное, чтобы это место стало для неё домом, несмотря ни на что. Держала путь она не одна. В компании таких же детей, которые жадно глотали открывавшиеся виды из окна. Их сопровождала группа взрослых людей. Не было родителей. Не было друзей. Не было ни одного знакомого лица, что смог бы погасить беспокойство. Тоненькие ручки, словно соломинки, крепко держали мягкую игрушку. Это был кот по имени Лео. Лео был единственным, кто согревал маленькую девочку от всего инородного. От одиночества. И он был почти единственным, что было из того мира. Мира, в котором она родилась. Безопасного. Своего. Родного. В автобусе стоял гул. Дети знакомились друг с другом, общались. Они могли. А она нет. Девочка плохо говорила по английски и не знала ни одного языка, кроме родного. Тайского. Так вышло, что она была единственной, кто прошёл прослушивание в Таиланде. Это, несомненно, ей льстило. Несомненно, она была собой горда. Но и была в этом печаль. Не было никого, с кем она могла хотя бы поговорить. Чужая. По приезде на территорию агентства детям провели экскурсию. Девочка запоминала всё с особым пристрастием. И доля её тревоги заменилась любопытством. Главное здание агентства было невероятным для неё. Ничего подобного она не видела. Всё было обставлено по последней моде. Современные телевизоры, колонки, прочая аппаратура. Большие танцевальные залы. Девочка уже видела, как заучивает и повторяет движения на тех паркетах. Но больше всего её захватили те девушки и парни, что встречались ей по дороге. Такие взрослые, опытные. Девчушка сказала себе, что будет одной из них и даже больше. Её глаза горели. После увиденного ей уже было безразлично то, что агентство совсем юное и не входит в большую четвёрку. Девочка верила, что в этом месте у неё всё получится. А ещё она верила в судьбу. В одном из залов собрания новоиспечённым стажёрам всучили в руки целые папки с графиками и правилами. Всё было на корейском. Девочка нервно сглотнула. И когда она попыталась узнать хоть что-то на ломанном английском у своей соседки, её отругали. А других девочек предостерегли, чтобы не смели с ней разговаривать ни на каком языке, кроме корейского. Это было жестоко. Девочка нервно кусала губу после случившегося. Переживала. Старалась не осуществлять никаких лишних телодвижений, чтобы только не усомнились в ней. В общежитии, стоявшем почти рядом с главным центром, девочку распределили в комнату с девушкой, которая уже целый год стажировалась. Её звали Миён. Ей было 16. Девочка с игрушкой в руках отметила её красоту. Она была красивей всех, кого она видела за тот день. Высокая, с добрыми глазами и милой улыбкой. Её присутствие наполняло пространство какой-то теплотой и уютом. Девочка поприветствовала её по корейски. Но дальше разговор не пошёл. Ведь боле слов она не знала. Миён тогда сразу смекнула, что она иностранка и заговорила на английском. Но ответа не было. Миён это показалось странным. Девочка явно её понимала. Её выдавали глаза, которые пугливо метались, но она всё равно не отвечала. Старшая не оставляла попыток и на очередном вопросе девчонка подошла к ней и прошептала, что ей нельзя разговаривать на английском. Миён посчитала милым некоторую наивность новенькой. В тот день они договорились пытаться разговаривать на английском, но Миён так же будет дополнительно обучать свою новую соседку корейскому, за что девочка была безумно ей благодарна. Тогда она почувствовала поддержку. Впервые за время отсутствия её дома. Дом она вспоминала с тоской, когда распаковывала свой чемодан. Родители. По ним она скучала больше всего. Но она знала, что они в неё верят. И это придавало ей сил. Спустя месяц должен был пройти экзамен. Первый. Весь месяц девочка усердно трудилась. Миён часто заставала её не спящей, а репетирующей танец. Повторяющей движения раз за разом, пока они не станут идеальными. Ежедневно она спала по 4 часа, а то и меньше. На тренировках задерживалась. Учителя отмечали в своих отчётах её целеустремлённость и трудолюбие. И не раз ставили в пример её коллегам по стажировке. И это было зря. Девочки относились к этому завистливо и ревностно. Не раз демонстративно её обсуждали так, чтобы она слышала. Не раз её подставляли. Не раз пытались сломать. Девочка не понимала, за что. Что она такого сделала? Но она не обижалась на них, а лишь пыталась наладить контакт, чем лишь ещё больше вызывала негатив. Её считали подлизой. Несправедливо. Миён её успокаивала. Говорила, что это нормально и они лишь завидуют, ведь она лучшая на их потоке. Девочка была благодарна своей новой знакомой. Миён была для неё как старшая сестра. Спустя некоторое время она оставила попытки наладить отношения и сфокусировалась на своей цели. Её результаты стали ещё лучше. А утомление собиралось снежным комом. Настал экзаменационный день. Её группа собралась в зале, полном учителей, менеджеров и другой части сотрудников. Стояли камеры. Девочка нервничала. Нервничала больше, чем перед прослушиванием. Кусала губу. Суетливо повторяла движения. В голове прокручивала строчки своей партии. Она не должна была ошибиться. Нельзя. Экзамен должен был начаться минут десять как. Все кого-то ждали. Девчонки перешёптывались, якобы сам генеральный директор придёт. Об этом директоре девочка знала мало. Из сплетен, что постоянно были за обедом, девочка знала лишь то, что это одна из самых известных женщин в Южной Корее. Девочка не обращала внимание на внешние звуки, будучи погружённой в свою репетицию. Но когда до её ушей стали доноситься возгласы вперемешку с восхищением, она всё же решила отвлечься. В зал зашла девушка в строгом костюме. Девочка её узнала. Это была участница одной из самых популярных к-поп групп в прошлом. Одна из самых красивых и вместе с тем грубых айдолов. Ким Дженни. Девушка холодно поприветствовала всех присутствующих. Отдельно мотивировала стажёров показать лучший результат, поскольку после этого экзамена часть из них поедет домой. Шок господствовал в пространстве. Ранее их об этом не предупреждали. Сами учителя были не менее удивлены. Девочка почти поддалась всеобщей панике. Почти. Глубокий вдох. Выдох. Решила взять себя в руки. Отошла в уголок, встав напротив зеркала, и решила оттачивать движения, пока не придёт её очередь. Казалось, что куда ещё лучше двигаться. Но девочка находила в себе мельчайшие недочёты. Всё же перфекционизм достался ей от отца. Экзамен шёл. А её репетиция проходила под аккомпанемент детских слёз и всхлипываний. Одна за одной покидали агентство. Приговор выносил генеральный директор. У девушки оказались очень высокие требования. Каждая последующая девочка выходила на импровизированную сцену с тремором в теле и голосе, что не оставалось без внимания. На этом делался главный акцент. Это жестоко. Они совсем дети. Им учиться и учиться. Но генеральному директору и по совместительству владелицы компании было совершенно плевать на здравый смысл. Складывалось ощущение, что ей нужен робот, который ничего не боится, не переживает и идеально выполняет задачи. И уже было сложно поверить в то, что когда-то и она сама была стажёром. Иначе разве можно так? Девочка была ей недовольна. В какой-то момент она почувствовала злость. Движения её стали резкими. Она обратила на себя внимание. За её движениями пристально наблюдали тёмные глаза. Им было любопытно, кто это там такой упорный. Директор постукивал наконечником от ручки. Заинтригована её будущим выступлением. Пришла очередь. Девочка шла без страха. Нет, он был. Но сильно подавленный негодованием и чувством справедливости. Когда включилась музыка, девчонку было не остановить. Танец. Это то, в чём она всегда была уверенна. И даже не потому, что хороша. А потому, что проводила в танцевальном зале почти всё время. Это её увлекало. Она ничего не любила так сильно, как танцевать. Её движения обладали характером. Харизмой. Энергией. В них читалась личность. Пусть и столь юная. Ей на мгновение стали безразличны все присутствующие. Она отдавала себя в объятия музыки. И тёмных глаз. Они глядели на неё с удовольствием. Словно это было то, что они так долго искали. Директор подняла руку. Музыка остановилась. Девочка недоумевала. Это всё? Мечта разбита? Что она сделала не так? Она не могла ошибиться. Не могла. Эмоции были быстрее разума. И она спросила, почему её остановили. На это директор лишь выгнула бровь. После чего сказала перейти к рэп-части. Девочка была выбита из колеи. Как можно прервать, не досмотрев до конца? Это неуважение. Ради чего она репетировала денно и нощно? Ради чего трудилась? Спала по 4 часа в сутки. Ради чего? Чтобы её прервали. Пощёчина. Она недостаточно старалась? Девочка поникла. Строчки её партии перемешались. Паника её накрыла. Ещё и эти холодные полуживые глаза внимательно за ней следили. Будто выискивая слабое место. И, кажется, нашли. Ладони потели. Тревога росла. Включилась музыка. Взяв микрофон в руки, решила, что сдаваться не будет. Девочка включилась. Несмотря на то, что где-то она произносила нечётко, а где-то ошибалась с корейскими словами, всё же её рэп был очень уверенным, насколько это возможно. В каких-то моментах даже дерзким. Особенно дерзким, когда она смотрела прямо на эту черноволосую девушку, чьё лицо невозможно было прочитать. Холодная сталь. Директор вновь подняла руку. Девочка сжала челюсть. Поджала губы. Размышляла: возмутиться или нет? Если да, то не видать ей большой сцены. Промолчала. Будто прочитав мысли, директор спросила, не хочет ли та что-нибудь сказать. Девочка не сказала ни слова. Зато её глаза говорили, и она была уверена, что директор всё понимает. Не услышав ничего, девушка продолжила. Указала на недочёты в рэпе и в танце. Настоятельно рекомендовала с особым пристрастием учить корейский язык. А в конце добавила, что в следующий раз будет более требовательна к ней. Девочка не верила. Остаётся. Даже несмотря на то, что её прерывали. Только выйдя из зала, она вздохнула с облегчением. И только вернувшись в комнату и свалившись на кровать, она заплакала. Под руку попалась любимая игрушка, которая приняла все слёзы. Прошёл всего месяц. Один месяц. А девочка столько пережила. Но её заботило не это, а то, сколько ещё предстоит ей пережить, чтобы добиться своей цели. Август, 2016 Ладонь мягко коснулась её плеча. — Не бойся, всё хорошо будет, — как всегда с улыбкой произнесла Миён. Она выглядела так, словно нисколько не волновалась. Всегда статная, спокойная и заботливая. Девушка улыбнулась в ответ. Боле ничего не смогла из себя выдавить. Подруга знала, что творится в той светлой голове. Знала, как та переживает. И знала, что она справится. Со стороны сцены доносилась речь ведущего, что представлял новую группу. На главном экране стали показываться видеоматериалы прослушиваний девушек, их экзаменационные выступления. От этого девушка нервно повела плечом, вспоминая, с каким трудом это всё давалось. Новую группу подвели к сцене. Они должны были по очереди выходить. Удары сердца были настолько быстрыми, что отдавались в голове. Настал её черёд. Зазвучали щелчки камер. Перед глазами сидели десятки журналистов, критиков и аналитиков. Но даже среди всей этой кучи были видны те самые тёмные глаза. Глаза, которые говорили: «Не подведи». Девушке стало некомфортно. Она со своей новой группой стояли перед десятками человек, которые их оценивали. Прикидывали, сколько они будут стоить. Измеряли их успех. Люди, которым нужно было доказать. Показать. Убедить. И сотни чужих глаз с ног до головы их осматривали. Особенно проходились по их оголённым участкам кожи. Она это точно знала. Ощущала. Девушки были выставлены на витрину. И их должны были купить. Миён начала. Каждая из участниц должна была представиться и произнести коротенькую речь. Глаза у девушки прыгали с камеру на камеру. Её уголки губ были натянуты. Строчки её представления повторялись и повторялись. Её черёд. — Всем привет! Я — Лиса из BlackPink, — её голос дрогнул, — я так взволновала и предвкушаю свой дебют с участницами, — нервно сглотнула, — пожалуйста, послушайте нашу новую песню, которая выходит сегодня, и полюбите BlackPink. Девушка благодарно поклонилась. После чего встретилась с уже до боли знакомыми глазами. Ким Дженни ей улыбнулась.