snake without head

      Алая капля стекает по бледной, почти белой холодной коже, оставляет за собой полупрозрачный красноватый след, позволяя понять, откуда именно она берет начало. Стекает ниже, доходит до ключиц и, в итоге, впитывается в белоснежную ткань идеально чистой и выглаженной рубашки. Вернее было бы сказать, что она когда-то была идеально чистой, а сейчас впитала в себя достаточно кровавых капель, чтобы походить на грязно-бордовую. На коже мерцают блики от вспышек фотокамер, запечатляющих не самую приятную картину. Где-то на фоне стоит гомон, и, при желании, можно было бы вникнуть в некоторые слова, но в данный момент существовала цель куда важнее.       С этого ракурса, если не знать всего ужаса ситуации, можно сказать, что девушка сидит на стуле, запрокинув голову в неестественной позе, связанная, с перерезанным горлом, словно животное на скотобойне, жестоко, но мастерски. Даже и не скажешь с такого положения, что головы-то и вовсе нет. Было бы просто замечательно, если бы смысл был метафорический, но, что имеем, то имеем. В нос с каждым вздохом все сильнее бьет тошнотворный металлический запах, который уже успел пропитать стены.       Прозрачная стяжка-хомут туго стягивает бледную кожу на тонких запястьях, удерживает их у груди, что была обмотана еще одной стяжкой. Ноги жертвы подавно стянуты, не позволяя конечностям отодвинуться друг от друга ни на дюйм. Тело плотно привязано к спинке стула все теми же стяжками. Безглавый труп будто бы молился. Было смело предположить, что именно это несчастная девушка и делала в последние минуты своей жизни, перед тем, как попала в лапы к жестокому, безжалостному монстру.       Фигура как живая. Казалось, что ее тонкая рука, пережатая пластиком, вот-вот двинется, но чуда не происходит, да и было бы странно, если бы произошло.       Где-то позади нее, на фоне чужих разговоров и прочего шума топота и фотоаппаратов, слышны тихие удары капель о дерево. Кровь, насквозь пропитавшая воротник рубашки, уже переполнила ткань, начала капать на пол, разнося редкие удары капель влаги о поверхность.       Поднимаясь с корточек, следователь обходит еще раз бездыханное тело, записывает что-то в блокнот, тщательно рассматривает, пока криминалисты продолжают фотографировать место преступления. На месте среза, там, где по сути должна быть голова, теперь находится толстая корка уже запекшейся темной, почти черной крови. Этот вид вызывает тошноту, заставляет морщить нос, выбивает из профессионального состояния.       Рукавом следователь стирает липкий холодный пот со лба, делает шаг назад, обращая внимание на стену, измазанную кровью. Её украшала размашистая алая надпись с единственным словом «Призрак». Будто убийца оставил подпись своего деяния, словно художник на полотне. Только в случае с художником, по подписи о нем можно многое узнать, да даже элементарно имя, ведь именно за этим и ставится опознавательный символ, а вот по этой подписи мало что понятно.       Джон вздыхает и убирает блокнот в карман своей кожанки.

***

      Звук шкрябающей по бумаге ручки не дает настать тишине в коридоре. Из-под металлического стержня появляются новые линии, одна за другой накладываются друг на друга, пока на листе блокнота не появляется надпись «Призрак» — подобие той, что была на стене комнаты погибшей девушки. Джон хмурит брови и зажимает между зубами заднюю сторону ручки, грызет дешевый пластик.       Дверь перед ним открывается, и Кайл — местный судмедэксперт — рукой призывает следователя войти. На холодном металлическом столе лежит труп, теперь накрытый белой тканью. За соседним столом над микроскопом склонилась темноволосая девушка. Джон видел ее несколько раз на экспертизах, обычно они редко контактируют, он узнал, что ее зовут Фара. Она, как и Кайл, судмедэксперт, но не особо любит разговаривать с полицией, молча делает свою работу, а остальное — заботы Кайла.       Что мы имеем: девушка убита у себя дома примерно сегодня утром. Следов взлома обнаружено не было, что наводит на мысль, будто она сама открыла дверь своему убийце. Отсюда можно строить предположение, что, либо она была знакома с Призраком — так прозвали таинственного преступника в участке — либо же он смог вызвать ее доверие, возможно, представился соседом или что-то подобное. Мучилась девушка недолго, скорее всего преступник нанес ей удар по голове, но это трудно сказать, так как ее голову он прихватил с собой, а других значительных повреждений на её теле не обнаружено. Обезглавливание было совершено уже после смерти. Срез на шее идеально ровный, будто выполнен металлической пластиной, что наводит на мысль, что Призрак — достаточно сильный и разбирающийся в анатомии человек, раз сумел столь идеально отсечь человеческую голову. Вот только зачем она ему нужна? Опять вытекает предположение, что в качестве трофея.       — Опознание трупа без головы заняло больше времени, чем обычно, — подытожил Газ и хлопнул следователя по плечу.       Это не первое убийство. Около недели назад произошло еще одно происшествие с похожим почерком: обезглавленный труп. Но в тот раз жертвой стал мужчина, однако тело было ужасно растерзано, чуть ли не утонувшее в собственной крови. После опознания двух тел, Джон лично проверил, чем могли бы быть связаны жертвы, но ничего общего не нашел. Добавляет их фотографии в папку с делом, так же немного важной личной информации.       На столе валяются ненужные бумаги, которые уже давно пора было убрать — они мешаются под рукой и путаются с важными документами. Джон недовольно фыркает, пытается собрать их в одну кучу, но в итоге просто сметает их рукой на пол, и те с шелестом разлетаются. На него устремляются несколько взглядов других работников, но они тут же отворачиваются, как будто только что не стали свидетелями нервного срыва их следователя.       Он пытается найти смысл этих преступлений, скрытый мотив, но, похоже, что его нет. Недостаток улик и прочих зацепок изрядно выматывал, как эмоционально, так и физически. Даже приходя домой, Джон пролистывает свой блокнот, пытаясь найти что-то, что изначально упустил, но всё тщетно. Даже уснуть было тяжело с осознанием того, что убийца сейчас спокойно гуляет на воле, а может и совершает новое зверское убийство, о котором станет известно только через какое-то время. За завтраком кусок в горло не лезет, и Джон проводит весь день с чашкой кофе.       От беспомощности хочется взвыть, до боли сжать волосы, как бы наказывая самого себя за то, что не в силах решить задачу, найти верный ответ, который может стоить жизни людей. От недосыпа под глазами появляются темные круги, белки глаз покрылись красными сосудами, а на похудевших щеках появилась щетина.       Взгляд отрывается от экрана компьютера и цепляется за мужчину, сидевшего за соседним столом и что-то смотрящего в своем мониторе. На нем была черная медицинская маска, тот не болел, возможно, прятал какой-то уродливый шрам на лице — Джону все равно. Лейтенант Райли. Он опытный следователь, имеет множество достижений, сам капитан Прайс не раз ставил его в пример новичкам, хотя Джон и сам не сильно-то от него отставал. Он немного недолюбливал лейтенанта, так как тот зачастую вел себя так, будто является начальником, был безразличен к достижениям других, в том числе и Джона, у которого имелся рекордный процент раскрытых дел, после него, разумеется, да и не общался с коллективом. Он уважал Саймона как человека, знающего свое дело, и ценного работника, но не более.       Массивная фигура, которая, казалось, состоит из одних мышц под строгой черной водолазкой, наклонилась над столом, переписывая что-то с монитора на бумагу, параллельно поднимает край маски, в один глоток допивает чашку чая, что минутой ранее покоилась на столе. Джон закусывает губу. С профессиональной точки зрения, было бы правильно подойти за советом к старшему по званию, но при этой мысли внутри что-то неприятно скручивалось, будто заживо мучительно сгорала гордость МакТавиша. Но здравый смысл берет верх, так как на кону стоит совсем не его самолюбие, а чужие жизни, и Джон встает со своего места, обходит стол, и застывает на месте, когда лейтенант резко поднимается из-за своего рабочего места и куда-то уходит. Значит спросит позже. Почему-то с плеч будто спадает камень, а из губ вырывается облегченный выдох.       Телефон в кармане дает о себе знать слабой вибрацией. Рука ловко достает его, и на экране появляется надпись «Капитан». Палец проводит в сторону.       — Слушаю, Прайс.       — МакТавиш, быстро в мой кабинет. Появилась зацепка, — хриплый твердый голос на другом конце линии заставляет напрячься. Капитан сбрасывает первым.       Быстрыми шагами, Джон добирается до кабинета, по пути чуть не сбивает какую-то девушку, на что та недовольно бурчит, и он кричит ей короткое извинение, когда продолжает чуть ли не бежать к нужной двери. Не постучав, врывается в кабинет, Прайс недовольно цыкает на него.       — Сядь, отдохни, — заметив состояние коллеги, указывает рукой на стул напротив, и Джон кивает, обессиленно падает на место и переводит дыхание.       Капитан залезает в один из ящиков стола, перебирает вещи, небрежно оставленные в нем, выуживает оттуда серую флешку, передает ее следователю.       — Наш хакер смог восстановить запись с уличных камер.       Джон принимает флешку, крутит ее в руке, вопросительно поднимает бровь.       — И что же?       — Ни на что значительное не рассчитывай. В кадр попала задняя часть машины. Записи были почищены хорошо, но видно, что в спешке, вот мы и нашли его прокол.       Джон хмыкает, уголок губ ползет вверх. Хоть Призрак и казался неуловимым, но даже он совершил ошибку. Прайс достает какой-то лист бумаги из полки, пробегается глазами по тексту.       — Черный джип чероки, номера фальшивые, проверено. Даже не знаю, поможет ли тебе чем-то это видео.       — Разберемся, — кивает Джон, встает со стула и направляется к двери, — Спасибо за помощь, Кэп.       Прайс кивает на прощание, слегка улыбается, отчего усы дергаются вверх.       Захлопнув за собой дверь, Джон уже не пытается сдержать широкой улыбки, хоть на него и косятся мимо проходящие люди. Он чисто физически не мог сдерживать бушующий ураган эмоций внутри. Наконец-то они смогли найти хоть что-то на серийного убийцу, что уже не делало его таким уж неуловимым. Даже если эта мелочь и не принесет никакой пользы, все равно можно считать, что появилась надежда на поимку маньяка. В голове мелькает мысль, что стоит сходить к хакеру, что обычно прятался от лишних глаз в своей каморке. Парень был странноватым, ему много раз предлагали выбрать себе нормальный просторный кабинет, но он наотрез отказывался, обосновывал это тем, что уже знакомые четыре стены стали как родные, ну а спорить с парнем ростом в два метра, и мышечной массой, какой позавидует любой сотрудник, не хотелось. Джон относительно ладил с ним. Его звали Кёниг. Хоть тот и имел устрашающий вид, но на самом деле не нес никакой угрозы, был понимающим, обычным работягой без личной жизни. Об этом МакТавиш узнал, когда пригласил его в местный паб пропустить по стакану пива. Кто ж мог знать, что большой парень быстро пьянеет и имеет привычку рассказывать под действием алкоголя чуть ли не все о своей жизни. Было забавно слушать, как чужой язык заплетается, связывая с трудом неловкие фразы в полноценный рассказ. Да и активное жестикулирование вызывало улыбку, но только до тех пор, пока Джон не услышал всю историю, а точнее историю странного шрама на его шее.       Кёниг всю свою жизнь увлекается компьютерами, только, если сейчас это программирование, то раньше были обычные видео-игры на дисках. В подростковом возрасте он не особо ладил со сверстниками, и те любили его позадирать, когда он в очередной раз целыми днями пропадал в компьютерном клубе. Грубо говоря, был изгоем. Но однажды все поменялось, либо он так думал, когда компания этих самых подростков пригласила его провести с ними время. В тот момент он был как никогда счастлив. Но эта радость не длилась долго, ведь как только они ушли подальше от людных мест, то тут же поменяли свое дружелюбные отношение к нему. Когда стало ясно, что никакого отпора от Кёнига ждать не стоит, то простые шутки закончились рукоприкладством. Дошло до того, что один из парней нацепил ему на голову какой-то старый мешок и принялся душить, сильно сжимая на шее. Грубая ткань царапала и рвала тонкую кожу, пока на месте трения не появилась кровь. Она-то и отпугнула его, и Кёниг смог сделать глубокий вдох, который был равен глотку прохладной воды в знойную жару. Он упал на пыльную землю, хватался рукой за шею, ощущая на коже липкую влагу. Из-за адреналина в крови боль совсем не ощущалась. В ушах бил пульс, а перед глазами плыло. На щеках ощущалась влага, и он быстро стер соленые капли рукавом, сам того не замечая растирая кровь по щеке. Не скажет точно, когда чужие перешептывания затихли и больше не было слышно торопливых шагов, но содрогающееся тело так и осталось лежать в пыли, мешая грязь с несколькими кровавыми каплями.       И рассказывал он это спокойно, ровно, даже голос не дрогнул ни разу, в то время как у Джона отвисла челюсть. Дальше описанные события были не такими жуткими, но всё равно вызывали жалость и сочувствие.       Кёниг вырос, отучился в местном университете, который был единственным в районе нескольких соседних городков, продолжал самостоятельно изучать программирование. После накопил денег и уехал в крупный город. Ему повезло встретить однажды в одном из засаленных пабов Прайса, который заинтересовался его умениями и предложил работу, что и сделало его тем, кем он сейчас является.       Тем же вечером Джон вызвал ему такси и помог дотащить его тяжелую тушу до машины. С того дня они больше не пили вместе, но тут отсутствовало не желание, а свободное время. Не сказать, что Джон считал его своим другом, но приятелем бы назвал не раздумывая.       Стук в дверь эхом разносится по пустому коридору. Звуки по ту сторону затихают, и Джон нагло заходит, не ожидая разрешения. Кёниг, как и предполагалось, сгорбился над компьютером, сидит в полумраке из-за плотно закрытых жалюзи, и только синеватый свет с экрана падает на его фигуру. Он переводит взгляд с монитора на следователя, упирается локтями о поверхность стола. Выглядит напряженным, так что возможно, Джон отвлек его от каких-то важных дел.       Он хмыкает, старается улыбнуться, чтобы немного разрядить обстановку. Цепляет рукой стоящий рядом со стеной стул, тянет его за собой, когда подходит к столу, а после садится напротив Кёнига. Тот все еще хмурится и поджимает губы.       — Прайс передал мне запись с камеры.       — Я рад, — хмыкнул он, опять переводя взгляд на монитор. Пальцы стучат по клавиатуре, — Там что-то не так?       Джон кусает сухую корку на нижней губе. Рукой тянется к нескольким бумагам, которые лежали в углу стола. Просматривается одну из них, прибегает глазами по набору букв и цифр, как будто он что-то можно разобрать. Замечает, как за ним теперь пристально наблюдают пара серовато-голубых глаз.       — Я ее еще не смотрел, просто…       — Зачем тогда пришел? — Грубо перебивает его хриплый голос, и Джон понимает, что тот сейчас не настроен на разговор.       — Просто хотел поблагодарить за хорошую работу. Я долго не мог найти никаких зацепок, а ты очень выручил.       Глаза напротив немного расширяются, как от удивления, а потом взгляд напротив смягчается, опускается на клавиатуру. Джон не может не улыбнуться.       — Ну, это моя работа, — проводит ладонью по шее, — В конце концов, мне за это платят.       Джон кивает, вытягивает ноги под столом.       — Тем не менее, я хотел тебя поблагодарить, — вытягивает из кармана флешку, которую выдал ему Прайс. Проводит пальцем по серой поверхности.       — Ты говоришь, что еще не смотрел? — Кивает он на флешку, и, не дожидаясь ответа, встает со своего места и тянется рукой через стол, забирая её из чужих рук.       Джон не возражает, ждет, когда видео появится на экране. Встает со своего места, обходит стол и располагается возле Кёнига, смотрит на монитор, где уже появилась запись. Все как говорил Прайс. Массивный черный автомобиль стоит возле здания, где была найдена жертва, рядом никакого движения, и Кёниг щелкает по клавиатуре, ускоряя запись, останавливает на моменте, где в кадре на миг мелькает одетая в черное человеческая фигура. Странное белое размытое пятно в районе лица на видео привлекает внимание. А после автомобиль уезжает в неизвестном направлении.       Джон нажимает на клавиатуру отматывая видео на момент, где появляется человеческая фигура, хмурит брови, щурит глаза, пытаясь рассмотреть это белое нечто подходящее на странную маску. Указывает пальцем на экран.       — Ты сможешь улучшить картинку?       Кёниг откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и пожимает плечами.       — Без понятия. Видео снято не на самую хорошую камеру, да и я уже увеличил и улучшил запись как мог. Попробую что-нибудь сделать, но ничего обещать не могу.       Джон хлопает его по плечу, наблюдая, как Кёниг стал щелкать что-то мышкой по экрану, полностью увлекаясь работой. Флешка остается подключена к компьютеру, и Джон еще раз произносит благодарность, покидая его небольшой кабинет.       Проходит по коридору, не обращая внимание на проходящих людей. Неторопливыми шагами он направляется на свое рабочее место, подхватывает со стола мятую пачку сигарет и зажигалку, а также неизменно беря с собой папку с документами, и выходит на улицу. Зажимая дымящуюся сигарету в зубах, он садится на лавочку у участка, лениво перебирает бумаги. Стоит потом добавить флешку Прайса к делу.       В руки попадается бумага от психолога, к которому он ходил на днях для составления психологического портрета убийцы. За основу анализа была взята кровавая надпись, что Призрак любезно оставил на стене. Острые размашистые буквы с ощутимым наклоном вправо — такой почерк встречается зачастую у образованных людей, со сложным, вспыльчивым характером. Психолог пишет, что от него стоит ожидать непредсказуемости, он обладает склонностью к глобальному системному мышлению и предприимчивости. Возможно, обладает стратегическими навыками, но это можно сказать и без анализа, исходя из того, как ловко он избегал полицию. За основу эти данные, может, и не возьмешь, но теперь хотя-бы появляется примерное представление о характере разыскиваемого человека.       Джон втягивает едкий дым, докуривая сигарету, и возвращается к своему столу, вновь пряча нос в папке с документами. От бумаг заставляет оторваться скрип открывшейся двери, и он смотрит, как лейтенант Райли возвращается на свое рабочее место. Джон подпирает рукой щеку, наблюдает, как лейтенант устало склонился над столом, упирается локтями о поверхность, зарываясь пальцами в светлые волосы и шумно выдыхает. Он выглядит уставшим. Похоже, что у него самого полно работы, и лишних сил на дело Джона у него нет. Хотя, МакТавиш уверен, что подойди он сейчас к нему за советом, то тот бы не отказал в помощи. Возможно, поворчал бы немного, но не более. Джон решает, что обратится к нему завтра.       По статистике, в большинстве случаев оказывается, что убийца — кто-то из знакомых жертвы, хоть жертва и не первая, но Джон все равно должен опросить родственников девушки, не замечали ли они раньше черный джип рядом с ее домом. Если да, то это очень помогло бы расследованию, так что Джон поднимает с пола сумку, которую оставил там валяться еще с утра, закидывает туда наполовину исписанный блокнот. Резко распахнувшаяся дверь, с глухим стуком ударившаяся о стену, заставляет чуть ли не подскочить на месте, да и неподалеку сидевший лейтенант коротко дергается от громкого хлопка и переводит взгляд на вошедшего.       Кёниг быстрыми широкими шагами приближается к МакТавишу, со стуком прижимает распечатанные изображения к столу, пристально смотря на сбитого с толку Джона.       — Этот урод делает из черепов маски!