Что будет завтра...

То ли у него испортилось настроение, то ли он дает ей возможность высказаться. Глеб молчит. Пьет виски. Ира собирается с духом. - Глеб Рудольфович. Вы, возможно, не в курсе, но вы хорошо знаете мою мать. Вы встречались с ней в… - Ира называет год операции Глеба – но он молчит. Он просто делает вид, что он не здесь. Или что он глухой. Или что он максимально тупой, хз. Ирина в бешенстве. - Але! Вы слышите меня? Вы спали с моей матерью в течение … месяцев… года. - Блядь, че тебе надо? Я не помню. Не знаю. Не скажу. С кем я спал или не спал, тебя в любом случае не касается. Пошла вон. Его грубость больно бьет ее. Но она понимает, что никто бы не стал такое выслушивать, да и где гарантии, что это правда? Тем более – для него, привыкшего к таким историям с юности. - Извините, Глеб Рудольфович. Хотела поговорить с вами по-человечески. А придется юридически. Она встает с дивана, решительно разворачивается к двери. - Постой. – Глеб смотрит на нее внимательно и спокойно. - Что ты хочешь? Тест ДНК? Все это смешно. Я давно понял, к чему ты клонишь, и ты похожа на мою маму в юности, только симпатичнее. Я понял тебя, детка. Че тебе от меня надо? Денег у меня нет. Связей тоже. Сил тоже уже давно нет. Я ничего не могу тебе дать. - Мне… в смысле нам … ничего не нужно от вас, Глеб Рудольфович. Лично я надеялась, что в вас что-то дрогнет при виде меня, я ведь рили на вас похожа. А мама… она вас любит независимо от вашего отношения. И всегда будет любить. Я всю жизнь по выходным смотрю ваши выступления на «большом экране». Ну как на большом… Не так-то велик наш телевизор. - Маме твоей нужен хороший психотерапевт, а не я. А я, между прочим, женат. И сейчас, и тогда… был. И она об этом прекрасно знала, черт возьми! - Так вы все-таки ее помните? Помните мою маму, да? Ну, скажите? Вы помните вашу любовь, ведь это была она - любовь? - Малышка, ты еще слишком мала. И вряд ли что-то знаешь о жизни. Ты вон даже шампанского не пробовала. И куда ты лезешь во взрослую жизнь? Зачем? - Я сегодня не планировал вечер воспоминаний, крошка. Все, что было, - прошло. Да ничего и не было. Одна ночь... или две, случайная история. У каждого таких к концу жизни наберется десятки Че ты хочешь от меня? Че мне сделать, чтобы ты отстала и не преследовала меня в гримерках? – Глеб слегка усмехается: - Надо же, впервые за столько лет впустил вас – и сразу такая хрень. Мне не нужна. Вся эта. Хрень. У меня нет азарта и нет здоровья, зачем я тебе? Да и тебе уже не два года, блин, че за программа «Жди меня»? - Я не знаю такой программы, извините. – Ира понимает, что «миссия» ее провалена, что она не только не достигла ничего, но лишь разозлила его. И что все зря. Вытирая противные злые слезы, скапливающиеся в углах глаз, она поднимается с диванчика, на котором разложены пакеты с подарками, какие-то провода, сигареты, наушники, пара букетов. Это все. У нее не получилось. - Дайте мне выпить, - вдруг резко говорит она. -Че? С ума совсем сошла? Куда тебе? Да у меня и нет ничего, кроме виски, дурочка. - Все равно. Дайте. - Как скажешь. Кто я такой, чтобы следить за тобой. Мне похер, если че. Глеб встает, подходит к столу с бутылками, стаканами и чайником, наливает в бокал виски (на донышке), протягивает ей. Ира выпивает залпом, жмурится, слезы текут еще сильнее, горло обжигает, горячо становится и в животе и почему-то в груди. Лицо горит. - Еще! - Ты че, пить сюда пришла? Интересный план. Похоже, Глеб больше не злится, скорее забавляется, разглядывая ее. - Твоя мама не будет рада, детка. И что это за треш – спустя годы новоявленный отец спаивает малолетнюю дочь, которую видит первый раз в жизни! Мы не в романе вроде. Но он опять поднимается и наливает ей и заодно себе. - Лимончик? Яблоко? – он протягивает ей фрукты, а сам едва сдерживает смех. Девчонка раскраснелась, все еще в слезах, но они почти высохли, в глазах – упрямство и что-то дикое. Он любит такое. Ему нравятся живые небанальные проявления чувств, а девчонка выглядит такой… настоящей, в этом он как-нибудь да разбирается. Ира замахивает еще виски (Глеб налил совсем чуток) и вгрызается в яблоко. Мир слегка меняется к лучшему. А этот тип не такой уж противный. И до сих пор не выгнал ее! - Послушайте…