Игра с огнём

Размеренные будни кончились, когда Миса внезапно ворвалась в главную комнату с именем Киры на устах. Дальше события пролетали так быстро, словно вся команда оказалась в магнитоплане: признание Хигути, Мацуда на телеканале Сакура, погоня, вертолёт и Бог Смерти перед глазами. Эл помнил, как при виде исполинской фигуры по телу пробежали мурашки. Тогда он был шокирован настолько, что допустил фатальную ошибку: отдал главному подозреваемому орудие убийства. Детектив не сразу заметил, как изменился взгляд и тон Ягами Лайта, но, когда они вернулись, сомнений быть не могло: с Лайтом что-то не так. «Он Кира на 95%, но одно из правил Тетради Смерти гласит: кто не впишет следующее имя за 13 дней, умрёт сам. Фальшивка? Или он смог обмануть меня в тюрьме? Исключено. Надо проверить правило…» С этими мыслями Эл наворачивал круги по комнате, пока остальные участники расследования увлечённо исследовали тетрадь и пытались разговорить меланхоличную и нелюдимую Рем. — Но получается, что Лайт и Миса невиновны! Они были в заключении более 50 дней! — сказал Мацуда. К нему присоединились и другие голоса. Как бы сильны ни были подозрения Эл, он был вынужден отпустить Лайта. Когда замок на наручниках глухо щёлкнул, то Эл ощутил, будто что-то неправильно, будто у него забрали то, что успело врасти в него, стать его частью. Странная пустота на кисти поползла чумой по всему телу. Лайт вдруг показался удивлённым и таким же потерянным, но лишь на мгновение. Дальше он высказался в своей обычной спокойной и вдумчивой манере, что должен остаться и выяснить, завершено ли дело. Эл долго смотрел на него, пока они поднимались в спальню, на что Ягами лишь одарил его своей привычной холодной улыбкой. *** Обычно Эл чувствовал себя комфортно рядом с Ватари, но сейчас свет многочисленных мониторов прожигал изнутри, как вспышка рентгена, а взгляд пожилого мужчины казался слишком долгим, испытывающим, болезненно пробирающимся под кожу. Эл неуклюже переминался с ноги на ногу, точно нашкодивший подросток. — Ты сможешь это организовать? У нас есть время, и я должен… В какой-то мере я обещал. Наконец, Ватари шумно вздохнул и скрестил руки на груди. — Ты влюбился в него. Это был не вопрос. Эл ощутил себя так, будто его столкнули с обрыва. Внутри всё замерло, руки стали мокрыми и липкими, в горле пересохло, и он не смог вымолвить ни слова в ответ. — И ты хочешь спасти его, — тихо продолжил Ватари. — Я не пытаюсь осудить тебя, Эл, но ты играешь с огнём. Я боюсь за тебя. Чем бы всё ни завершилось, ты… — он закашлялся и инстинктивно схватился за сердце. На лице появилось ещё больше морщин, и Ватари через силу договорил: — Ты будешь страдать. А в худшем случае… Ты же понимаешь, что я не могу допустить твою смерть? — Моя смерть не зависит от планов на вечер, — Эл приложил усилия, чтобы голос звучал ровно. Ватари покачал головой, зная, что подопечный нагло уходит от ответа. Он вновь уткнулся в компьютер, пальцы залетали по клавиатуре, набирая код. Эл тяжело вздохнул, чтобы избавиться от нависшего напряжения, и устало присел на пол рядом с Ватари, скрестив ноги. — Я знал, что для меня расследование не кончится ничем хорошим, ещё когда в первый раз встретил Ягами Лайта. Может, такова была моя судьба, — он говорил больше сам с собой, раскрывая то, что так долго было на уровне бессознательного. — Я разрывался на две части, и никто не мог помочь. Я не знал, к чему это приведёт, и не знаю до сих пор, — он резко тряхнул головой и, будто очнувшись ото сна, добавил: — Свяжись с Ниа. И извини, если слишком много лишних заданий. Эл поспешно поднялся и зашагал прочь из кабинета, чтобы Ватари не успел сказать чего-то, что он был не в силах слышать. Он всех подвёл. *** Лайт не стал переезжать из общей спальни и сейчас умиротворённо лежал на кровати, уставившись в ноутбук. Он вздрогнул, услышав хлопок двери, и поднял взгляд на вошедшего Эл. В глазах промелькнуло неподдельное изумление, а рот приоткрылся сам по себе. Ягами быстро поднялся с постели и ещё раз осмотрел Рюдзаки с головы до пят, будто перед ним оказалась Золушка, преобразившаяся с помощью магии Феи-крёстной. Эл не ожидал столь бурной реакции на свой наряд. Да, и джинсы, и толстовка были более стильными и гораздо более дорогими, чем обычно, но кардинально ничего не изменилось. «Шокирован не менее чем Богом Смерти». — Ты куда-то собрался? — спросил Лайт, ведомый любопытством. — Вообще-то я хотел пригласить тебя кое-куда. Брови Ягами подскочили, а глаза распахнулись в ещё большем шоке. Однако на этот раз его настроение быстро переменилось: Лайт отвернулся, почесал голову и замолчал на пару минут, будто продумывал целую шахматную партию. — Ладно, — неохотно ответил Ягами, и в его тоне отчётливо слышались нотки недоверия. — А мне тоже так одеться? «О нет, ты всегда прекрасен», — пронеслось в голове Эл, но он быстро отогнал глупые мысли и вместо этого сказал: — Не думаю, что тебе надо слишком стараться. Он решил подождать Лайта у выхода. Тот оказался нетороплив: возился целый час, и Эл догадывался, что дело далеко не в выборе образа. Однако, когда Лайт спустился, Эл невозмутимо улыбнулся и жестом показал следовать за ним. Ватари ждал парней в машине. Они тронулись в полной тишине, каждый старался не обращать внимание на другого, уставившись в окно, точно чёрное полотно ночи было самым интересным в их жизни. Постепенно длинные небоскрёбы в белой подсветке и уличные фонари сменили широкие проспекты с кислотными неоновыми вывесками и мельтешащей рекламой на огромных экранах. По тротуарам шагало множество людей, одетых кто во что горазд, их пёстрая галдящая толпа напоминала стайку попугаев. Лайт уставился на открывшееся зрелище так, что носом упёрся в окошко. — Мы в Сибуе? Зачем? Машина остановилась у невысокого здания из тёмного стекла, где выстроилась длинная шумная очередь. Стоящие там казались оживлёнными, весёлыми, десятки глаз сияли огнями в полутьме. Эл невозмутимо провёл Лайта в самое начало и сунул грузному охраннику конверт с приглашением. Тот слегка нахмурился и поспешно пропустил их внутрь. Лайт продолжал судорожно оглядываться по сторонам, как испуганный зверь в свете фар. Но то были лишь разноцветные прожекторы, озарявшие просторное помещение. Первым в глаза бросался огромный танцпол, где собралась целая куча людей, охваченных музыкой и общим ритмом. Эл осмотрелся. Слева располагалась вместительная сцена, которая сегодня должна была пустовать: он решил, что к шоу Лайт пока не готов. Справа мерцал длинный бар, где разнообразные бутылки занимали целую стену до потолка, образовывая узор, как в калейдоскопе. Пожалуй, лучше начать с него. Эл уверенно провёл Лайта мимо компании, увлечённой танцами, и они устроились на высоких стульях, обтянутых чёрной матовой кожей. Бармен дружелюбно улыбнулся и подошёл к парням: — Чего желаете? Эл прикусил большой палец. Очень уж хотелось подтянуть ноги к груди и сесть нормально, но он остановил ненужный порыв. — Давайте пина коладу. — А для вашего друга? Он перевёл выжидающий взгляд на Лайта, но тот всё ещё казался растерянным настолько, что не мог вымолвить ни слова. — Я думаю, мохито подойдёт, — Эл решил снова проявить инициативу. — Отлично, — сказал бармен и удалился выполнять заказ. Еще пару минут Ягами сидел, словно заколдованный, и Эл уже испугался, что каким-то образом ему удалось выбить из колеи даже такого человека, как Лайт, но тот вдруг подал голос: — Где мы? — Я был лучшего мнения о твоих дедуктивных способностях. Лайт повертел головой по сторонам. — Это что… клуб? Последнее слово он произнёс с придыханием, будто что-то нецензурное. — «Миднайт». Судя по рейтингам в интернете, лучший в Токио. На губах Лайта внезапно расплылась улыбка. Не как в последние дни, а та самая: когда он предложил взломать почту архитектурного бюро, когда впервые попробовал вино, когда засыпал в руках Рюдзаки. Эл ощутил, будто его душу сжала горячая рука, и болезненное тепло пробежало по всему телу. — Ты правда запомнил? — тон мелодичный и звонкий. Эл не стал говорить, что запоминать — часть его работы, потому что этот момент был, как прикосновение крыльев бабочки: столь нежный, неожиданный, короткий. Бармен поставил перед ними два коктейля, и всё разрушилось. Лайт нахмурился, поднёс бокал ближе, принюхиваясь. — Мне ещё нельзя алкоголь. — Тебе и сюда нельзя, — пожал плечами Эл и отхлебнул немного. — Я подумал, что мохито должен тебе понравиться. Лайт замер, всё ещё задумчивый, но в итоге попробовал немного. — Действительно вкусно. — Вкуснее вина? — Да. Надеюсь, ты не обижаешься? Эл покачал головой. Они умолкли, глядя на фигуры, мелькающие вокруг. По сравнению со здешней публикой, они с Ягами казались парочкой занудных пенсионеров. — Если честно, клуб был такой дурацкой мечтой, — сказал Лайт, нервно перебирая пальцы. — Дурацкие мечты обычно самые личные и искренние, — ответил Эл и, заметив непонимание на лице Лайта, пояснил: — Чем-то банальным и общепринятым, вроде увидеть Эйфелеву башню, ты можешь поделиться с каждым встречным, и они поймут. То, что ты можешь доверить лишь немногим, — самое ценное. Внезапно в глазах Лайта промелькнула багровая тень, губы плотно сжались, желваки напряглись. «Злоба? Он жалеет, что рассказал мне тогда?», — с удивлением и интересом подумал Эл, но выражение лица Ягами быстро изменилось, и он беззаботно рассмеялся. — Очень по-философски, Рюдзаки. А где бы ты хотел побывать? — на губах застыл хитрый оскал. — Оу, ну, есть один ресторан. — И что в нём особенного? — Лайт наклонился ближе, будто вот-вот был готов протянуть руку и выдрать ответ из сердца Эл. — Вид. — Звучит банально и общепринято, — он вновь усмехнулся. — Не для такой секретной личности, как я, — примирительно улыбнулся Эл. Дальше беседа протекала обычно. Слишком обычно. Эл нахмурился. Лайт, несомненно, умел вести диалог, но все реплики, мысли казались отрепетированными и неживыми. Эл вспомнил записи камер из дома Ягами: та же картина. Идеальный ученик, идеальный сын, всё в пределах нормы, но так не могло быть. В человеке всегда есть изъян, а если его не видно, значит, есть причина, почему его скрывают. «Интересно, что бы ответил Лайт с камеры на вопрос о мечтах? Эйфелева башня?» Они допили коктейли, и, приподнявшись со стула, Лайт спросил: — Пойдём обратно? Эл кивнул и оставил на столе смятые купюры, предварительно подозвав официанта. После они принялись пробираться к выходу через танцпол. Толпа энергично кружилась в общем трансе, затягивая, будто водоворот. Эл удивлённо моргнул — они оказались в западне: со всех сторон кто-то стоял, не думая обращать внимание на парней, желавших выскользнуть из магического кольца. К тому же Эл потерял из виду дверь и теперь даже не знал, куда двигаться дальше. Лайт тоже растерянно оглядывался, сбитый с толку, дезориентированный. Неожиданно музыка сменилась на что-то более медленное, гипнотизирующее, прожекторы загорелись кроваво-красным, обводя каждого настойчивым касанием, притягивая, заставляя повиноваться волнам света и ритма. Парни так и замерли посреди танцпола, стоя друг напротив друга. Яркий свет подчеркнул лицо Лайта: идеальную фарфоровую кожу, симметричные черты, полуоткрытые губы, мягкие линии скул. Волосы и глаза сияли золотом, и Эл невольно залюбовался представшей перед ним картиной. На фоне звучали едва различимые слова о любви, распеваемые нежным глубоким женским голосом, манящим, затуманивающим разум, будто они слышат русалку. Эл заметил, как переменился взгляд Лайта, как острая сосредоточенность, нервозность уступила место спокойствию. Ягами потянулся вперёд, и Эл не сразу сообразил, что тот хочет его поцеловать. Когда их губы застыли в паре сантиметров друг от друга, Рюдзаки поспешно проговорил: — Хочешь в ВИП-комнату? Он ожидал, что Ягами рассмеётся, откажется, попробует отговорить, но он лишь хрипло спросил: — А что это? Рюдзаки молча потянул Лайта к одной из хостес, стоящей чуть поодаль. «Иногда бывает полезно выяснять все детали заранее». Их поприветствовала девушка кукольной внешности в платье, больше напоминающем отдельные кусочки шёлка. Эл озвучил ей своё пожелание, и хостес с безупречной улыбкой провела их на второй этаж. — Вам подходит? Она продемонстрировала просторную комнату в тёмно-фиолетовых тонах. Посредине стояли бархатные диваны, заваленные мягкими декоративными подушками, и низкий мраморный столик. Свет здесь был более тёплым и приглушённым, окна закрыты тяжёлыми плотными шторами. Эл согласился и заказал самое дорогое шампанское вместе с ещё одним мохито для Лайта, надеясь, что этого достаточно, чтобы их не беспокоили. На всякий случай он передал хостес пару сотен долларов, пока они ожидали оплату по терминалу. Та рассыпалась в благодарности и загадочно подмигнула Эл, плотно прикрыв дверь. Детектив невольно ощутил, как загорелась кожа на лице. Тем временем Лайт медленно прошёлся по комнате, внимательно рассматривая каждый уголок. — Ты хочешь что-то спросить? — А, да… — Лайт опустился на краешек дивана и отпил немного коктейля. — Тут разве нет камер? — Нет, это точно. Я попросил Ватари взломать их систему безопасности, всё под контролем. Он присел рядом с Лайтом, намеренно сокращая дистанцию. Ягами встрепенулся, тело заметно напряглось, но он не сдвинулся с места. Разумеется, в день, когда в руки команде попалась тетрадь, всё изменилось. И Лайт изменился. Но в те редкие секунды, когда из-под маски ледяной доброжелательности и равнодушия проглядывали прежние эмоции: радость, удивление, смущение, Эл ощущал, будто всё можно вернуть. Глупая надежда, но он не мог её отпустить, бесконечно хватался за скользкие края, только бы взглянуть последний раз. «Могла ли тетрадь так повлиять на него? Но почему она тогда не повлияла на меня и остальных? Могут ли Кира и Ягами Лайт быть разными людьми в одном теле? Нет, это однозначно не раздвоение личности. Тогда что?» Эл медленно и ласково скользнул ладонью по чужому бедру, провёл кончиками пальцев по животу и торсу, поднимаясь к краям чёрной рубашки. Лайт вздрогнул, сжал зубы. Не обращая на это внимания, Эл погладил нежную шелковистую кожу, подался вперёд, вдыхая сладковатый аромат волос, сводящий с ума. «Вообще-то, это ты хотел поцеловать меня посреди клуба», — Эл слегка улыбнулся внезапной мысли, потираясь носом о мягкую кожу щеки. Дыхание Лайта стало шумным, рваным. Он невольно выгнулся, обнажая изгиб шеи, и Эл послушно прильнул к нему губами, проводя языком по пульсирующей вене. — Рюдзаки… — тихо проговорил Лайт. Его дрожащая рука осторожно легла на грудь Эл, туда, где отчаянно и волнительно стучало сердце. Их губы сомкнулись в долгожданном поцелуе, сначала робко и неуверенно, будто в первый раз, но со временем движения становились смелее, развязнее. Эл углубил поцелуй, заставляя Ягами застонать и прижаться сильнее. Румянец на щеках, в глазах смесь стыда и желания, сквозь тонкую рубашку видны линии тела, вздымающиеся рёбра. У Эл не было ни единого шанса устоять перед видом Лайта. Он не заметил, как снял с него всю одежду, как Ягами оказался у него на коленях, извиваясь в его руках, нетерпеливо потираясь бёдрами. Эл самозабвенно целовал раскрасневшуюся кожу, поглаживал острые косточки паха, дразняще спускаясь ниже. — Давай, Рюдзаки, я хочу тебя, — хрипло прошептал Лайт, нежно касаясь припухшими губами его уха. Эл, конечно, планировал, что дело Киры зайдёт далеко, но не настолько, что он решит заняться сексом с главным подозреваемым в ВИП-комнате клуба. «Как будто не в клубе было нормально». Так или иначе, смазки у него при себе не было, поэтому Эл сжал волосы Лайта в кулак, чтобы тот приподнял голову, и коснулся его рта пальцами, слегка оттягивая нижнюю губу. На лице Лайта отразилась растерянность и непонимание, но он всё-таки приоткрыл рот, позволяя Рюдзаки проскользнуть внутрь, даря необычные ощущения. Поняв, что от него хотят, Ягами послушно сжал губы, обхватывая пальцы Эл, и прошёлся по подушечкам языком, смазывая слюной. Эл хотел бы бесконечно смотреть, как Лайт усердно и немного стесняясь посасывает его пальцы, но член в джинсах давил, и он поспешно завёл руку Лайту за спину, чтобы растянуть его. В этот раз было труднее, Ягами шипел и морщился, но ото всех предложений остановиться он категорически отказывался. Наконец, когда болезненные всхлипы сменились сдавленными стонами наслаждения, Эл быстро расстегнул штаны и принялся надевать презерватив. Как только он закончил, Лайт сам медленно опустился на него, крепко хватаясь за плечи Рюдзаки. Эл прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не застонать слишком громко, настолько хорошо это было: горячо, узко, давяще. Лайт очень старался двигаться в нужном темпе, пока Эл жадно обводил его взглядом, любуясь рельефным прессом, покрытым мелкими каплями пота, сосками, покрасневшими от его поцелуев, выпирающими ключицами и дрожащим кадыком. Ягами так плавно покачивал бёдрами, выгибал спину, поскуливал, принимая чужой член на всю длину, что Эл не хотел его останавливать, однако ему было невыносимо мало. Он откинулся на подушки и крепко вцепился в бёдра Лайта, насаживая его, входя быстрыми, грубыми рывками. Комнату наполнили звуки шлепков тела о тело и тихие жалобные стоны Лайта, вцепившегося ногтями ему в шею. Эл хотел слышать его, громко и долго, смотреть в затуманенные от удовольствия глаза и никогда не видеть там красного блеска. Он повалил Лайта на диван, и двигаться стало удобнее. Эл невольно опустил взгляд, наблюдая, как член входит в розовое колечко мышц, как плотно Лайт обхватывает его и нетерпеливо подаётся навстречу. Он быстро нашёл нужный угол, чтобы Лайт закричал, чтобы поцарапал ему спину, чтобы глядел на него умоляюще, искусывая губы. Перед оргазмом он был настолько красивым, разморённым, открытым, что у Эл появлялось ещё больше фантазий с Ягами в разных местах, в разных позах и на разных поверхностях. «Нет. Больше не будет ничего. Потому что я проверю правило 13 дней и докажу, что он Кира», — прервал самого себя Эл и в тот же момент услышал, как Лайт кончил, произнося его имя. Мягкие стенки сомкнулись ещё сильнее, и Рюдзаки, не контролируя своё тело, излился в него со сдавленными стонами.