Игра с огнём

Неделя выдалась сложной: они прошерстили тонну информации, разработали детальный план, и всё это могло оказаться напрасно из-за Мацуды, который проник на совещание в Ёцубе. Эл видел, что Лайта даже спустя пару дней злила выходка коллеги, решившего поиграть в шпиона. Казалось, что Ягами действительно желает поймать Киру, однако слишком многое в прошлом указывало на него самого, чтобы Эл мог так просто успокоиться. Он всё чаще задумывался, стоял ли кто-то за Лайтом тогда? Есть ли тот самый первоначальный Кира, скрытый в тени, а остальные — лишь фигуры на шахматной доске? Но даже в таком случае Лайт оставался бы серийным убийцей. Эл размышлял об этом, глядя, как его подозреваемый глубоко спит, раскинувшись на полкровати. Сквозь длинные окна виднелось огромное ночное небо, покрытое мелкими бледными звёздами. И если бы одна из них упала, то Эл бы обязательно загадал, чтобы Лайт не оказался Кирой. Раньше он считал, что нельзя смешивать чувства и работу, что есть определённые принципы, которые нельзя нарушать, что надо следовать долгу, несмотря ни на что. Но разум пишет правила, а сердце рождает в них сомнения. Самым страшным в этой ситуации было то, что Эл колебался и до сих пор не мог просчитать все ходы. Одно он знал точно: останавливаться поздно. И в случае Лайта, и в случае Киры. *** Наконец, всё успокоилось: Миса прошла собеседование в Ёцубе и теперь охотно бегала сниматься в рекламной кампании. Не сказать, чтобы Эл был рад такому исходу событий: Аманэ Мисе нельзя было доверять, она тоже могла быть связана с Кирой, а даже если и нет: она была лояльна к нему и могла вступить с убийцей в контакт. Тогда всё обернулось бы катастрофой. Однако Эл старался держать ситуацию под контролем. В остальном на смену адреналину и приключениям вернулись серые будни. Но Лайт, как ни странно, всё равно был тревожен, молчалив и необычайно замкнут, точно спрятался в раковине. Иногда он не слышал, что ему говорят, а другой раз глядел куда-то вдаль с необычайной тоской. Однажды, когда они вернулись в комнату и выдалось немного свободного времени, Эл решил узнать, что произошло. Лайт остановился у панорамных окон, рассматривая нежно-лиловый закат. Ночная тень плавно опускалась на город, и в небе загорелся тонкий полумесяц. Эл тоже встал рядом, любуясь видом. Там, внизу, мельтешили люди: кто-то спешил домой, кто-то шёл весёлой компанией по направлению к бару со светящейся вывеской, а парочки медленно прогуливались, держась за руки. Эл немного завидовал им всем. Как давно он не выходил никуда, не был свободен… Может, Лайта посещали те же мысли? Парни стояли так, пока не засиял последний луч солнца, скрываясь за горизонтом. Тьма накрыла небосвод, и они вновь оказались в свете ярких холодных ламп. — Лайт? Тот лишь слабо качнул головой. — Я хотел бы угостить тебя кое-чем, — осторожно начал Эл и слегка потянул за цепь, шагнув в сторону небольшого скромного шкафа. Ягами пришлось оторваться от вида потускневшего города. — Ты же знаешь, я не очень люблю сладкое, — пробормотал он, но осёкся, заметив в руках у Рюдзаки зеленовато-жёлтую бутылку. — Оно не сладкое, — улыбнулся Эл, поставив вино на стол, заваленный ручками, исписанными бумагами и документами, и жестом пригласил напарника присоединиться. Лайт настороженно присел напротив, внимательно следя за тем, как Эл достаёт блестящие бокалы. — Рюдзаки, ты хочешь выпить? — в его тоне скользнули нотки недоверия. — Если ты не против составить мне компанию, конечно, — ответил Эл, умело открыв бутылку. Лайт изучающе смотрел, как бокалы наполняются жидкостью янтарного оттенка. Затем принюхался, словно ему могли предложить яд. Эл сделал вид, что не обратил внимания. — Что чувствуешь? Лайт нахмурился: — Я не разбираюсь, если честно. — Тут важны не только знания, но и ощущения, — Эл пытался говорить как можно более мягко и дружелюбно, ведь Лайт и так был напряжён. Спустя минуту размышлений Ягами всё же пробормотал: — Пахнет лимоном. Эл тоже поднёс бокал ближе. — А мне цветами, — сказал он, вдыхая тонкий аромат жасмина, и сделал небольшой глоток. Поколебавшись, Лайт последовал его примеру. Эл прикрыл глаза, наслаждаясь взрывом фруктовой свежести, плавно сменявшимся мягкой медовой сладостью. — Очень кисло, — поморщился Лайт и кашлянул. Эл обвёл его взглядом. — Лайт, ты что, в первый раз пробуешь алкоголь? На это Ягами лишь обиженно отвернулся и скрестил руки на груди. — Как-то не до того было, знаешь ли. — Оу, я как будто учу тебя всему плохому, — с искреннем сожалением проговорил Эл и задумчиво почесал голову. Очередной план был близок к провалу. Но Лайт вдруг еле заметно улыбнулся и мелодично проговорил: — Да нет, мне интересно, Рюдзаки. Просто не ожидал от тебя. — Ты сейчас вино имеешь в виду? — как всегда, непосредственно спросил Эл, и на Ягами вдруг напал новый приступ кашля. Эл подскочил с места, чтобы броситься на помощь, но всё быстро прошло. Лайт выпрямился и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, чтобы стало легче дышать. Эл невольно скользнул взглядом по его жилистой шее, острым ключицам и впадинке между ними. Интересно, Кира мог бы использовать красоту как оружие? — Рюдзаки, ты о чём-то задумался? — голос Лайта прозвучал точно издалека, и Эл встряхнул головой, оставляя свои размышления на потом. — Прости, что ты сказал? — Я… Просто я допил и не знаю, хотел бы ты продолжить… Эл ещё раз извинился и быстро встал, чтобы налить им по второму бокалу. Лайт уже был смелее и щедро отпил, пытаясь распробовать вкус, но, похоже, попытка не увенчалась успехом, и он слегка скривился. — Слишком резко? — Вкус не очень, — признался Лайт. — Но мне нравится эффект: моё тело словно стало легче, а слова сами приходят на ум, — его губы расплылись в улыбке, и Эл не мог не улыбнуться в ответ, наблюдая, как с каждым глотком щёки Лайта всё розовеют и розовеют, а стеснение и меланхолия исчезают. Ягами развалился на стуле поудобнее неожиданно спросил: — А будет лекция? Что это за вино, какой сорт? Эл слегка усмехнулся, глядя в сверкающие тёмные глаза. «Знает ли Лайт, насколько очаровательным он бывает? И когда злится, и во внезапном порыве веселья, и в своих рассуждениях…» Если нет, то Эл бы мечтал рассказать ему однажды. А пока он произнёс: — Если Лайту интересно. Это Chardonnay Grand Cru, белое вино из Бургундии. Отличается своей кислотой и минеральным вкусом, однако при высокой выдержке раскрывается более сладкими оттенками. — И когда ты успел за ним сходить? — недоумённо спросил Лайт, вглядываясь в золотистую поверхность так, будто там был выбит чек на имя Рюдзаки. — А, я попросил Ватари купить его на аукционе. Ещё пару недель назад. Хотел угостить тебя. — Зачем? — недоумённо спросил Лайт, поднося бокал к губам. — Чтобы был повод спокойно побеседовать с тобой. Я не знал, что ты никогда не пил. Наверное, это плохая затея. Лайт опять умолк, отворачиваясь. Эл узнал этот вид: мыслями и душой Лайт был уже не здесь. Однако детектив не стал его одёргивать, терпеливо выжидая, пока Ягами не заговорит. — Я всегда концентрировался на том, что от меня ждут другие: учёба, спорт… Я не видел ничего другого и не считал это интересным, — медленно произнёс Лайт и с горечью покачал головой. Было ясно, что говорил он далеко не об алкоголе. — Я понимаю тебя. Но в мире много интересного, и потом мы могли бы сходить или поехать, куда захотим. «Чёрт, неужели я тоже пьян?» — пронеслось в голове у Эл. Как он вообще мог произнести столь потаённые мысли вслух? С чего вдруг? Лайт резко поднял голову и взглянул на Рюдзаки с удивлением и каплей надежды. — Я был бы рад. Когда я смотрел туда… — он кивнул в сторону небоскрёбов, — увидел всякие заведения с неоновыми огнями, и мне… Он не смог закончить, но Эл и так догадался: — Оу, Лайт. Ты хочешь сходить в клуб? Тот кивнул и смущённо улыбнулся. — Я не танцую, но мне всегда было любопытно, что в этом находят мои сверстники. Однако никогда не было ни времени, ни компании. Ты, Рюдзаки, тоже мой первый и единственный друг. Эл не нашёл слов, чтобы ответить, но этого и не требовалось. Лайт протянул руку, и Эл накрыл её своей тяжёлой и холодной ладонью, лаская идеальную гладкую кожу. В комнате установилась спокойная, умиротворяющая тишина, и Эл с удивлением понял, что нескончаемый гул мыслей внезапно стих и он мог отдохнуть не только телом, но и умом. Они молча допили бутылку вина, и Эл неохотно встал, направляясь к компьютерному столу: они засиделись, а ему надо было ещё чуть-чуть поработать. Когда Эл прошёл мимо Лайта, тот еле слышно прошептал: — Рюдзаки? Мы точно будем общаться, когда всё закончится? — Если ты не окажешься Кирой, то да, — осторожно сказал Эл, неуверенный в правильном выборе слов. В одно мгновение они оба потянулись друг к другу, будто это было самой естественной вещью на свете. Эл ответил на поцелуй нежно, вкладывая всё то, что не мог произнести вслух. Лайт встал, кладя руки Рюдзаки на плечи, плавно провёл пальцами по его шее, зарылся в волосы, отчего у Эл пробежали мурашки по телу и он забыл, куда шёл. Эл обхватил Ягами за талию, притягивая к себе. Их языки сплетались, и Эл ощутил пьянящий вкус вина. — Рюдзаки… — неуверенно проговорил Лайт, — а сексом действительно так приятно заниматься, как об этом говорят? Эл провёл рукой по его бёдрам, еле сдерживаясь, чтобы не позволить себе большего. — Только со мной, — с напускным спокойствием ответил он. Лайт поднял на него недоумённый взгляд, видимо, пытаясь понять, шутит Рюдзаки или нет. — А что, Лайт, ты хочешь? Он кивнул, и в глазах засиял огонь. Эл ощутил, будто внутри что-то перевернулось. Он продолжал спрашивать себя, понимает ли Ягами, что он с ним делает своими словами, поведением, взглядом? Специально ли Лайт сводит его с ума? — Тогда через пару дней. — Что? — в голосе проскользнули недовольные нотки. — Ты пьян, Лайт. Давай я лучше уложу тебя спать, — Эл заставил себя это сказать, но знал, что так будет правильно. Решение Лайта должно быть взвешенным, потому что Эл не хотел причинять ему страданий. Он мягко отвёл протестующего Лайта к постели, и они улеглись, не расцепляя объятий. Эл помог ему снять рубашку и принялся поглаживать голую спину кончиками пальцев. Лайт, наконец, расслабился и улёгся на чужом плече, как на подушке. Эл не смог сдержать дурацкую наивную улыбку и провалился в мечты о том, как у них всё будет хорошо.