Агентство "КР"

      Ледяной воздух жег легкие, и каждый вдох отдавался болью под ребрами. Онемевшими от холода стопами он мог бы сейчас легко ходить по гвоздям или углям, все равно ничего бы не почувствовал. Зато как же они будут болеть, когда он, наконец, окажется в теплом безопасном месте. Но окажется ли?..       Тело протестовало против каждого нового шага – оно было вымотано. Он почел бы за высшее благо упасть лицом в свежий снег и остаться в нем навсегда. Но рассудок продолжал посылать сигнал об опасности, которая шла за ним по пятам, кровь разносила адреналин по мышцам, и те несли его сквозь заснеженный полупрозрачный лес.       Криков и выстрелов позади уже не было слышно. Оторвался? Он позволил себе несколько секунд передышки, прислонился спиной к ближайшему дереву, ощутив сквозь дорогущий тонкий итальянский хлопок рубашки шершавую кору, и прислушался. Сначала шум крови в ушах мешал ему расслышать хоть что-то. Потом пульс немного успокоился, и издалека послышался едва различимый, но вызвавший новый приступ страха звук. Вой.       Они пустили по его следу волков.       Теперь ему не уйти от погони по земле.       Он осмотрел деревья. Толстый и крепкий ствол, густая хвоя, но ветви растут слишком высоко, даже в прыжке невозможно ухватиться. Рядом не оказалось ни одного мало-мальски пригодного для лазанья дерева.       Вой приближался. Преследователи уже близко. У него есть максимум минута. В нескольких метрах впереди он увидел подходящее дерево. Его ветви росли относительно низко, и был шанс ухватиться за них. Собрав в кулак остатки сил, он рванул вперед. Вой за спиной становился громче.       Разбрасывая в стороны свежий хрусткий снег, он добрался до дерева, изловчился и подпрыгнул. Не вышло. Еще не успевший утрамбоваться снег был плохой опорой для прыжка. Вторая и третья попытка тоже оказались пустыми.       Он бросил взгляд через плечо и остолбенел. Игнорируя сопротивление снега, с дьявольской грацией и ловкостью огибая деревья, к нему неслись пять волков. Их ощеренные пасти и налитые кровью глаза не оставляли сомнений: они пришли по его душу.       Его мозг отключился, тело управлялось одними инстинктами. Он снова напружинился, подпрыгнул вверх и на этот раз ухватился за нижнюю ветку. Сконцентрировав всю силу в руках, он стал подтягивать тело вверх, но в это мгновение адская боль пронзила лодыжку, и нечто с нечеловеческой силой потянуло его вниз. Пальцы не смогли удержать шершавую ветку, он разжал их и свалился в снег.       Один из волков мгновенно разорвал ему сонную артерию, так что ни испытать агонии, ни проститься с близкими, ни подумать о своих ошибках он не успел.

***

      Предрассветную тишину и уютный полумрак комнаты разорвал «Iron» Woodkid’а. Киллиан пошарил рукой по прикроватной тумбочке. Он даже не пытался разлепить глаза. Знал, что иначе яркий свет экрана его ослепит, и имени звонящего он все равно не увидит.       — Алло, – прохрипел он в трубку.       — Лайтвуд, приветствую.       Сухой и шершавый голос шефа Гектора Баретти не сулил ничего хорошего. Как и сам звонок в четыре утра.       — Доброе утро, шеф.       Он выделил первое слово, придав ему вопросительный оттенок.       — Мда уж, то еще «доброе». Прости, что звоню в такую рань, но у нас тут инцидент. Общий сбор всей группы через час.       — Принято. Выезжаю.       Киллиан отбросил телефон на соседнюю подушку. Снова пустую. Амала, его жена, опять была в командировке, и Киллиан прикинул, что в ее часовом поясе уже наступило полноценное утро. Отметив про себя, что позвонит ей, как только узнает, что же стряслось на работе, он направился в ванную, за десять минут привел себя в порядок, накинул свежую рубашку, неизменную кобуру, на ходу схватил ключи от Рендж Ровера и выехал в сторону офиса.       Одно Киллиан любил в ранних подъемах – безлюдность города. Он ехал по пустынным улицам с мигающими желтыми светофорами. Через опущенное стекло в салон врывался свежий, еще не пропитанный выхлопными газами утренний воздух. Киллиан вспомнил, что сегодня обещали первый снег, подумал, что хорошо бы заскочить на СТО, поменять летнюю резину на зимнюю.       На офисную парковку он въехал одновременно с низким спортивным автомобилем. На весь мегаполис он был такой один, пурпурно-бело-золотистый. Такой же уникальный, как его владелец. Амен Кабир, египтянин по крови, был высоченным широкоплечим альбиносом.       Поздоровавшись за руку с коллегой, Киллиан отметил, что на щеке Амена все еще не прошли следы от подушки.       — Готов убить за чашку кофе, – подавляя зевок, сказал Амен, когда они поднимались в лифте.       Киллиан в ответ только ухмыльнулся. Он не был уверен на все сто процентов, что Амен выразился фигурально. Египтянин слыл в их команде специалистом по добыче информации из несговорчивых свидетелей, и если того требовали обстоятельства, мог прибегать к не очень деликатным методам.       Но дело свое он знал. Как и Киллиан, который в свою очередь специализировался на баллистике и всем, что было связано с оружием. В мире не было такой пушки, из которой Лайтвуд не мог бы попасть в «яблочко».       Когда они вошли в дверь с лаконичной табличкой «Агентство «КР»» , там уже находился Баретти, который, ворча себе что-то в усы, копался в заполонивших его стол бумагах, и Мальбонте, с каменным лицом листающий новостную ленту в телефоне и время от времени прикладывающийся к кружке с кофе. Одна ее сторона была черной, и на ней было изображено крыло ангела, а вторая – белой с крылом дьявола. Никто в отделе кроме самого Мальбонте не смел прикасаться к этой кружке, а на вопрос: «что означает этот странный, явно на заказ сделанный рисунок?», он многозначительно ухмылялся, но молчал.       Как только все перездоровались друг с другом, в кабинет влетел запыхавшийся Камал, последний из «основного состава», как Баретти называл свою команду. Он нес большую спортивную сумку, в руках был шейкер и целая стопка разнокалиберных контейнеров с едой.       — Что, война войной, а обед по расписанию? – язвительно спросил его Амен.       Камал отсалютовал ему шейкером.       — Не успел позавтракать, – сказал он, усаживаясь за свой стол. — Никто же не против?       Он показал на один из своих контейнеров, и все кивнули. Они знали, что атлет и ярый поборник здорового образа жизни Камал Рай строго следит за режимом. Ежедневные тренировки были его непреложным правилом, и несмотря на то, что все четверо из «основного состава» следили за своей физической формой, в спортзале Камалу не было равных.       — Ладно, парни, – Баретти хлопнул в ладоши, чтобы сконцентрировать внимание присутствующих, – у нас тут очередное «чепэ». Сегодня ночью пропал Генри Ли. Когда он не вернулся с делового ужина домой, его гражданская жена Виктория Уокер забила тревогу.       Амен поднял руку, прося вставить слово.       — Генри Ли – это тот мудила из Конгресса, который распродает африканским царькам армейское вооружение?       — Точно, – подтвердил Баретти. – И не исключено, что причина исчезновения может быть связана именно с этим.       Повисла пауза. Политика, оружие, нестабильные африканские страны… Дело приобретало дурной оборот. Впрочем, к простому и понятному делу «КР» не привлекли бы.       — А теперь к задачам, – продолжил шеф. – Нам нужно опросить свидетелей: троих бизнесменов, с которыми Ли ужинал, сотрудников ресторана, гражданскую жену. Амен, Мальбонте, берете эту задачу на себя.       Оба кивнули.       Мальбонте, как и Амен, умел вытаскивать из людей нужную ему информацию. Но методы его отличались. Никто точно не знал, но поговаривали, что он владел гипнозом и умел так ментально надавить на допрашиваемого, что тот «раскалывался» мгновенно.       — Дальше, – продолжил Баретти, – цифровой след. Платежи, регистрация в сети и все прочее. Если после пропажи Ли пользовался банковской картой или заходил в мессенджеры, мы можем найти зацепку. Камал, это по твоей части.       Тот произнес что-то утвердительное с набитым ртом. Камал был незаурядным айтишником, что было вполне типично для выходцев из Индии. С сетью он был на такой же короткой ноге, как и с железом в спортзале.       — И наконец осмотр мест, где Ли появлялся за последние сутки. Киллиан, там потребуется детальное изучение следов. Возможно, будут патроны или что-то связанное с применением оружия. Возьмись за это. В помощь возьми себе Уайта.       Киллиан страдальчески закатил глаза.       — Шеф, он ведь совсем «зеленый». От него не будет никакого проку, только под ногами будет путаться.       — Вот и поделишься своим опытом с подрастающим поколением. Он толковый парень. Нагружай его побольше, глядишь, и прок появится.       Киллиан вздохнул, но спорить дальше было бессмысленно.       — Координация, как обычно, через Мэй. Ее я уже ввел в курс дела.       В это же мгновение дверь открылась, и в кабинет грациозной походкой вошла Мэй Хаттори.       — Доброе утро, – она одарила всех лучезарной улыбкой. – Извините за опоздание. Ирис заболела, пришлось везти ее ночью к ветеринару.       — В ветклинике не удивились, когда ты притащила к ним лису? – спросил Амен.       — Не очень, – пожала плечами Мэй, – она же у меня привитая, чипированная, как и обычное домашнее животное.       — Надеюсь, с ней ничего критичного? – спросил Баретти.       — Спасибо, – Мэй изящно наклонила голову, – сейчас с ней все хорошо.       Все в команде знали, как дорога их единственной сотруднице-женщине ее ручная лисица, которую та спасла пару лет назад на загородной трассе. И к самой Мэй относились с глубоким уважением, поэтому подтрунивать над ней никто не решался.       — Итак, если вопросов нет, начинаем работать, парни. Времени в обрез. Результат, как всегда, нужен "еще вчера".       В кабинете остались трое. Баретти снова нырнул в груду бумаг, Камал покончил с завтраком, надел очки в узкой стальной оправе, которые удивительно шли к его волнистым собранным на затылке в пучок волосам, и принялся с немыслимой скоростью стучать по клавиатуре своего компьютера. Мэй же не спеша заварила себе чай, и запах жасмина быстро перебил ароматы кофе, обычно царствующие в кабинете.       К типичным офисным звукам прибавилась мелодия входящего звонка. Мэй надела изящную серебристую гарнитуру, которая смотрелась на ней не как девайс, а как украшение, и приняла вызов:       — Агентство «КаЭр», чем могу помочь? Да, господин сенатор, мистер Баретти здесь.       Шеф поднял на нее взгляд, она кивком показала ему на то место на столе, где обычно был телефон, но сейчас под бумажными завалами его видно не было. Баретти одним движением руки смахнул все лишнее со стола, чтобы добраться до аппарата.       Убедившись, что шеф готов к разговору, Мэй сказала:       — Конечно, переключаю.       Беседа Баретти и сенатора длилась дольше обычного. Исчезновение такого влиятельного политика, как Генри Ли, не могло не обеспокоить высшие слои государственной власти.       «Ну, теперь каждые полчаса будут звонить из Конгресса и Сената и требовать доклада», – мысленно посетовала Мэй, но на лице не отразилось ни капли раздражения.       — Раз уж ситуация особая, – судя по изменившейся интонации, в беседе статус Баретти с «отчитывающегося» сменился на «запрашивающего», – нам потребуется приоритет «ультра».       В переводе на человеческий язык это означало, что агенты КР получат доступ к любым секретным базам и архивам, будут иметь разрешение на применение какого угодно оружия на их усмотрение и требовать содействия всех государственных структур. А в случае, если ситуация вынудит их преступить закон, то никакие обвинения против них выдвинуты не будут.       Удовлетворенно кивнув и наметив улыбку под усами, Баретти снова мягким и покладистым голосом сказал:       — Не стоит беспокоиться, господин сенатор. Этим занимаются мои лучшие люди.       Стоило ему положить трубку, как снова раздался звонок. На этот раз звонил Киллиан. Мэй слушала его внимательно и не перебивая, и, казалось, что ей сложнее обычного дается сохранять свое обычное спокойное выражение лица. В конце разговора у нее даже дернулась верхняя губа, выдавая напряжение.       — Я поняла тебя. Жди его там.       Сняв гарнитуру, она обвела Баретти и Камала тяжелым взглядом. Обоим мужчинам тоже передалось ее волнение.       — Что там? – спросил шеф.       — Похоже, мы имеем дело с мафией.       Барретти нахмурился.       — Нехорошо. Придется привлекать узкого специалиста.       Мэй в нерешительности кивнула и снова надела гарнитуру. Она даже прочистила горло, чтобы не дать голосу дрогнуть.       — Мистер Наито, нам нужна ваша помощь.