Дерёшься как девчонка

      И снова я должна участвовать в универсамовской афере. С другой стороны, на что я рассчитывала, когда пришла пришиваться? Что тихонечко разнюхаю, как устроена банда изнутри, сделаю свои дела и даже ручки не запачкаю? Придётся считаться с издержками.       И вот я уже заговариваю зубы какому-то дяденьке, пока группировщики обчищают его машину. Приходится плести что-то про то, что я не местная и понятия не имею, как добраться до другого конца города. Он широко улыбается своими золотыми зубами, предлагая меня подвезти. Нет, дядь, к машине мы не пойдём. Ей в данную минуту другие люди занимаются.       Мне приходится прикидываться дурочкой и громко смеяться над его двусмысленными намёками. Мне нужно задержать его, но отнекиваться странно. Он не должен ничего заподозрить.       Пухлая рука мужика ложится между моих лопаток. Мне хочется стряхнуть её, но я перебарываю себя. Терплю. Ноги медленно передвигаются. Мозг отчаянно придумывает, как ещё можно потянуть время.       Периферическим зрением вижу, как Зима двигается в нашу сторону. Паника. Мне хочется прожечь его взглядом, послать мысленный сигнал: «Проваливай, придурок». Но Вахит целенаправленно идёт ко мне. – О, Сестрёнка, ты чего тут делаешь? – на бледном лице Зимы застывает искреннее удивление. Оно передаётся мне воздушно-капельным путём. Я растерянно моргаю, тупо уставившись на универсамовца. – Я… заблудилась? – с сомнением приподнимаю бровь. Одними губами произношу немое: «Что ты творишь?».       Мужик недовольно фырчит, переводя недовольный взгляд то на Зиму, то на меня. Я невинно хлопаю глазами. – Простите, а Вы… – начинает мужик, но Зима спешно стряхивает его лапу с моей спины. Его рука приятельски ложится на мои плечи и притягивает к себе. – Брат её, – картавит Зима и несильно похлопывает меня по плечу. – Спасибо, что пытались помочь. – Не за что, – бубнит мужик и пытается побыстрее ретироваться, чтобы не получить в бубен от «старшего брата», который в любой момент может заподозрить неладное.       Зима с довольной улыбкой провожает взглядом дядьку. Чуть ли не машет ему в след платком. Я перевожу суровый взгляд на Вахита. – Какого хрена, Зима? – возмущаюсь я.       Будто только что опомнившись, Зима убирает руку с моих плеч. – Он мог тебе навредить, – изрекает он, пряча руки в карманы. – Я могу за себя постоять, – колко замечаю я. – А если бы мы спалились? – Но не спалились же, – легко улыбается Зима и начинает идти. Я ускоряю шаг, чтобы его нагнать. – Вахит, – с нажимом окликаю я, но парень продолжает путь. – Я не идиотка. Ты всегда за меня вписываешься. Что тебе от меня нужно? На самом деле.       Он усмехается. Так добродушно, что у меня теплеет в груди.       Я растеряна. Я должна ненавидеть и его. Но не могу. Не получается. – Ничего, – помолчав, выдал Зима, – может, я просто люблю помогать людям.       Мне хотелось докопаться до сути. Расковырять его душу, переполошить вверх дном, чтобы найти в нём хоть какую-то червоточину. – Спасибо, конечно, но тебе это зачем? – не успокаивалась я. Я остановилась. Закусила щёку, чтобы привести себя в чувства. Нужно поставить точку. Прояснить. Набрав воздуха в грудь, я громко спросила, – тоже трахнуть хочешь или просто хороший человек?       Я смотрела на лысый затылок. Зима остановился. Повернулся ко мне. Его лицо было крайне серьёзным. Моё тоже. Мы буравили друг друга тяжёлыми взглядами. – Ещё не решил, – произнёс Вахит. Моё сердце тяжёлым камнем упало на землю. Яд разочарования начал медленно распространяться по телу. Вдоволь понаблюдав за моей реакцией, губы Зимы растянулись в мягкой улыбке. Улыбка быстро сменилась звонким смехом. На моё лицо исказилось непониманием. В глазах застыл немой вопрос. А Зима всё смеялся, словно смешнее ничего в жизни не видел. Отсмеявшись, он выдохнул, – расслабься, Саня. Сестёр не ебу.       С моих губ сорвался облегчённый выдох. Смешок, хоть и несколько нервный. Внезапно стало легко. Так, словно с горба скинули тяжёлую ношу.       Я так по этому скучала. По братскому отношению, что ли. Мне было больно и хорошо одновременно. Боль потери смешалась с теплом приобретения.       У меня возник порыв обнять его. Крепко. Повиснуть на шее. Но я сдержалась, благодарно глядя в удаляющуюся спину.       Мы могли бы стать хорошими друзьями. Во всяком случае, я бы хотела. Но при иных обстоятельствах.       Пока я была поглощена своими философскими размышлениями, Зима, не оборачиваясь, воскликнул: – Ну где ты там, Сестрёнка? Не отставай.       Широко улыбнувшись, я догнала Зиму и по правую руку пошла с ним рядышком.       Никогда не любила дискотеки. Музыка орёт, людей много. Танцевать я предпочитала в одиночестве, и уж точно никак не в кругу, совершая бесконечные однотипные движения.       Но пацаны пошли. И мне пришлось.       Пока ребята веселились в своём кругу, я пристроилась в углу и попивала дефицитную фанту. Глаза внимательно следили за происходящим. Парни, как по дресс-коду, в спортивных костюмах и девушки в обтягивающих джинсах и кожаных куртках. Несмотря на весёлую атмосферу, в воздухе повисло некоторое напряжение. Возможно, потому что здесь собрались пацаны, принадлежащие к разным группировкам, которые так и жаждут впиться друг другу в глотки.       Нос щекотал запах старого паркета, дешёвого алкоголя и фруктовых жвачек. Глаза безразлично наблюдали за качающимися в такт нового шлягера группы «Мираж». Разноцветные огоньки мелькали, подражая ритму песни. Я заметила спрятавшегося в другом углу зала бюстик Ленина. Его явно передвинули, чтобы вождь не мешал танцевать. Я сочувственно подняла стаканчик, воображаемо чокнувшись, и сделала щедрый глоток шипучей жидкости.       Песня сменилась, и вокруг меня столпились универсамовцы. Они что-то напряжённо обсуждали, но я не сразу уловила суть. – Низы воду мутят, – донеслось до моего слуха, и я заинтересованно подняла голову. Проследила за взглядом супера в сторону высокого угловатого парня в капюшоне. Тот выглядел крайне неприветливо. – Делать-то чё? – говорил другой. – А я знаю? – голос приобрёл раздражённые нотки. – Надо Иглу по ложному следу пустить, – придумал Зима. – Напеть ему.       Сузив глаза, я внимательно выслушала план Вахита. В принципе, может сработать. – И кто петь будет? Ты или я? – грубо оборвал Турбо, доказывая Зиме, что его идея – говно. Они почти перешли врукопашную.       Пока они спорили о невозможности исполнения плана, я отставила в сторону пустой стаканчик. Пацаны отвлеклись и не сразу заметили, что я направилась прямиком к парню в капюшоне. Судя по всему, лидеру Низов.       Музыка сменилась. Медляк.       Как удачно.       Я буравила решительным взглядом его костлявую спину. Вделав глубокий вдох, я мягко дотронулась до его плеча. Меня пробил мандраж, когда я наткнулась на его жестокий взгляд. Холодные замутнённые глаза недовольно уставились на меня.       Подавив отвращение, я бодро предложила потанцевать. Он усмехнулся, но быстро согласился. Подозрительно легко. Я старалась игнорировать неприятные прикосновения его вездесущих рук. Кружась под сопливую мелодию, я ловко уводила разговор в сторону лёгких шуток. Кажется, Игла счёл меня забавной. И немного расслабился. – А тут не опасно? Я здесь просто первый раз, – даже не соврала я. Затем кивнула в сторону универсамовцев, которые с открытыми ртами уставились в мою сторону. Их глаза напряжённо буравили нас уничтожающими взглядами. Кажется, я сегодня огребу. Либо от Низов, либо от Универсама. – Эти ребята выглядят опасными…       Чувство опасности шустро растекалось по венам. Каждая мышца моего тела напряжена. Мне казалось, что в любой момент лидер Низов догадается, кто я такая и удавит меня прямо на танцплощадке.       Игла неприятно рассмеялся, сильнее сжимая жилистыми руками мою талию. Клянусь, опусти их сантиметром ниже, и тебе не поздоровится. – Эти? – презрительно хихикнул парень, – не смеши меня, пупсик. У выхода их будут ждать мои ребята.       Вот оно. В моих глазах блеснул огонёк. Игла явно принял это за что-то своё.       В тот самый момент, когда его губы приблизились к моему уху, я пересеклась взглядом с Адидасом. Он оказался всего в нескольких метрах, танцуя с какой-то блондинкой. Её я раньше не видела. Мне показалось, что раздался выстрел в моём внутреннем мире. Мы испепеляли друг друга немигающими взглядами.       Нестерпимое давление тянуло к земле. Откуда он вообще здесь нарисовался? Если из-за этого тупоголового солдатика весь план пойдёт по пизде…       Даже моя фальшивая улыбка померкла. Я не особо поняла, что прошептал мне Игла. Я могла думать лишь о том, что Адидас перевёл гневный взгляд на ладонь Иглы, которая переместилась на мои ягодицы. Из-за Вовы я не могла сконцентрироваться на Игле. Взгляд всё время ускользал в сторону Адидаса.       Удары сердца ускорились, но я старалась выглядеть невозмутимой. Кого я обманываю, я на грани потери контроля.       Я отпрянула. Игла что-то говорил о том, чтобы продолжить наше общение в более интимной обстановке.       Я растерялась. Страх сковал моё тело. Поняла, что угодила в ловушку. Нужно убираться отсюда. И как можно скорее. – Хорошо. Только в уборную зайду, – мой голос растратил былую решимость, превратившись в комок нервов, – носик, пудра, всё такое. Сейчас вернусь.       Я заставила себя не так резко выдернуть руку из его ладони. Мои движения стали ломанными. Музыка вновь сменилась, и по полу энергично забегали разноцветные лучи.       Я живо пересекла зал на подкашивающихся ногах. Направилась в сторону туалетов. Мне безумно повезло, что приспичило и Лампе. Прежде чем мальчик успел скрыться за дверью с пометкой «М», я успеха схватить его за шиворот.       Тихо дрожащими губами я кратко обрисовала ему ситуацию. – Вам нужно подкрепление. Лампа, беги за остальными.       Мальчик был из понятливых. Без лишних пререканий убежал, не справив нужду.       Теперь мне осталось разобраться со своими проблемами. Я зашла в женский туалет. Подбежала к окну. Дёрнула ручку.       Сука.       Его, видимо, заварили, чтобы парни не лезли к девушкам. Блять, ну почему же всему миру насрать на женщин, а управляющему этого ДК нет?!       Закон подлости.       Давай, Саня, думай. Думай, если не хочешь стать вафлёршей.       Я пыталась собрать себя в кучу, но паника проникла в каждую клеточку моего тела. Дыхание стало поверхностным. Весь воздух исчезал из помещения. Разнообразные мысли вихрем проносились в голове, оставляя за собой лишь флёр нарастающей тревоги.       Дверь скрипнула, и я испуганно развернула голову. – Что-то ты долго, пупсик, – раздался голос Иглы.       В лёгких застрял крик. Моя кожа покрылась мелкими иголочками ужаса. Серые глаза испуганно расширились, а рот бесполезно глотал воздух. Я забыла, как дышать.       Я отчаянно пыталась вспомнить комбинации ударов. В агонии прикидывала, куда и как бить, с учётом комплекции Иглы. Глаза взбудоражено анализировали парня, стараясь найти слабые места. Мои трясущиеся пальцы почти сжались в кулаки.       Тело покрылось липким потом. Одежда неприятно прилипла к влажной коже.       Игла сделал шаг в мою сторону, и тут же упал на пол. Тяжело дыша, я уставилась на растянувшееся перед моими ногами тело. Наверное, я бы закричала, если бы не была настолько сильно дезориентирована. Голова закружилась, и окружающий мир смазался. Я даже не поняла, что меня схватили за руку и куда-то повели.       Блядство.       Ещё немного и я приду в себя. Совсем чуть-чуть и мой организм вспомнит, что такое грёбанный инстинкт самосохранения.       Не помня, каким образом, я оказалась на улице. Холодный порыв ветра отрезвляюще ударил по щекам. Я перевела расфокусированный взгляд на тянущего меня вперёд. Парень. Русые волосы. Из-под мехового воротника куртки торчит полосатая тельняшка.       Адидас?       Мы шли какое-то время, пока не оказались на приличном расстоянии от дома культуры. Моё дыхание постепенно восстановилось. Вернулась способность выстраивать логические цепочки. Тревога медленно, но верно сходила на нет. – Какого хуя, Саня? – злобно процедил Вова, даже не пытаясь скрыть своё раздражение. Он не кричал, но по дрожанию его голоса я понимала – он к этому очень близок. Его пальцы до синяков сжимали мою кожу. Неприятно, но гуляющая по моей крови анестезия в виде годовой порции адреналина, заглушала эту боль. – Как пацаны? – тихо спросила я, желая поскорее услышать, сработал ли план Вахита. Наверное, мне также хотелось узнать, не напрасно ли я рисковала своей жизнью последние двадцать минут.       Он нервно дёрнулся и отпустил меня. Я незаметно растёрла ноющую руку.       Зажав пальцами рот, он несколько раз прошёлся по коротким усам. Брови нахмурились. Он заходил туда-сюда передо мной. Вова двигался нервно и хаотично, словно запертый в узкой клетке зверь. В его голове точно происходил сложный мыслительный процесс, и мне не хотелось его нарушать. Мне казалось, как только я напомню Адидасу о своём присутствии, он задушит меня голыми руками. – Ты хоть примерно понимаешь, в какую историю могла вляпаться? – прохрипел Адидас. Его суженные от злости глаза небрежно мазнули по мне. Каждое слово, вырывавшееся из его уст, звучало как гроза, набирающая силу. – Но не вляпалась же, – осторожно произнесла я, держась от Адидаса на расстоянии.       Обеими ладонями он «умыл» напряжённое лицо.       С его губ срывалась тихая череда нецензурной брани. – У меня всё было под контролем, – соврала я, не желая выставлять себя безбашенной дурой.       Адидас остановился. Его карие глаза холодно и проницательно впились в моё лицо. Так, словно хотели отыскать хоть каплю здравого смысла в моих поступках. – Знаешь, почему он «Игла»? – неожиданно спросил Адидас, изучая каждый нюанс моей радужки.       Я задумалась. Об этом парне я не знала ничего.       Тревога окончательно покинула моё тело. Мне захотелось разрядить обстановку. Сбросить напряжение, нагнетаемое Адидасом. – Крестиком вышивает? – пошутила я, приподнимая уголки губ.       Я рассчитывала, что Адидас улыбнётся мне в ответ, но вместо этого он заорал. – Саня, блять! Наркоман он ебанный! – вторгнувшись в моё личное пространство, кричал Адидас. Он не тронул меня и пальцем, но в тот момент мне казалось, что он проник в каждый уголок моей души, мыслей, заполз под кожу. Я могла лишь вжать шею в плечи и, молча, пережидать его гнев. – И баб, что к нему ближе, чем на пять метров подходят, подсаживает. Сначала обкалывает наркотой, а потом ебёт во все щели! Как можно быть такой легкомысленной, блять?! Ты прямо скажи: «мне жить надоело», и я сам тебя…       Он оборвал свою мысль. Набрал в грудь воздух.       «Тебе же не в первой, да, Адидас?!» – крутилось у меня на языке. Подавив желание ответить ему, я ещё какое-то время понаблюдала за ним. – Я просто пыталась помочь, – тихо сказала я. Не извиняясь, не оправдываясь, не сожалея.       Он хмыкнул. – Заделавшись проституткой? – ядовито произнёс Адидас.       Внутри закипела ярость. Заёбанная за сегодня нервная система дала сбой. Не успев себя остановить, я влепила звонкую пощечину.       Чёрт.       Роковая ошибка.       Его голова немного дёрнулась вбок.       Оба бешеными взглядами прожигали друг друга насквозь.       Не проронив ни слова, я бросилась бежать. Пускай, будет, что будет. Я не намерена провести ещё хоть одно мгновение в обществе этого человека.       По венам текла всепоглощающая ненависть. Хотелось крушить всё вокруг. Но в равной степени мне было страшно. Я только что ударила старшего. Нет. Лидера Универсама.       Нужно смириться с тем, что меня отошьют. И придумать новый план.