Дерёшься как девчонка

      Я смотрю вверх. Надо мной пролетает несколько птиц. Мне кажется, что вороны, кружащие над головой, это тени вражеских самолётов. Моё воображение снова выталкивает меня на песчаное поле, поглощённое чёрными клубами дыма.       Внутри всё холодеет. Паника неумолимыми волнами накатывает на меня.       Только не снова.       Сознательная часть меня понимает, что это всего лишь грёбанный приступ. Он пройдёт. Но с каждой секундой дышать становится всё тяжелее.       С трудом поворачиваю голову направо. Мне нужно добраться до подвала.       Подкашивающиеся ноги поочерёдно спускаются по ступенькам. Ладонь опирается на шершавую стену, исписанную похабностями.       Дверь была открыта, но это меня не смутило. Главное, оказаться внутри. Мне казалось, что если я ещё несколько секунд проведу на улице, на меня скинут бомбу. Мне страшно.       Не помня себя, я очутился в подвале. Ноги подкашиваются, и я оседаю на пол. Практически падаю. Спина находит опору в холодном бетоне стены.       Расфокусированным взглядом я изучаю свои руки. Не верю, что они мои. Они значительно трясутся. Я пытаюсь взять их под контроль, но у меня не получается. Ледяные пальцы не слушаются. Я продолжаю разглядывать их. Я вскрикиваю, когда вижу, как проступает кровь.       Мне мерещится кровь. Мои ладони покрыты кровью, будто красной краской. Я панически пытаюсь вытереть её о грубую ткань джинсов, но она не вытирается.       Животный страх заполнил каждую клеточку моего тела.       Я кричу до боли в голосовых связках.       Сквозь собственный крик я слышу какое-то копошение. Здесь есть кто-то ещё?       Новая волна тревоги связывает по рукам и ногам. Глаза безумно осматривают помещение. Мне кажется, что из каждого тёмного угла на меня может выпрыгнуть враг. Лопатки сильнее впиваются в стену, когда я, наконец, замечаю человека.       Кто ты?       По спине течёт обильный ледяной пот.       Размазанный силуэт идёт на меня.       Мне страшно. Меня сейчас убьют. – Ш-ш-ш, – звучит шёпот. Чужие раскрытые ладони в успокаивающем жесте показывают, что не собираются мне вредить. Я не верю. – Вова…       Слышу своё имя. Будучи в кромешной тьме иду на него, как на крошку света.       Чужие несуществующие крики разрывают ушные перепонки. Я плотно закрываю уши и болезненно зажмуриваюсь. Дыхание живёт отдельную от меня жизнь. Я пытаюсь его обуздать, но грудь сдавливает бетонной плитой.       Я не хочу умирать. Не хочу.       Силуэт опускается передо мной на колени. Чужие ладони мягко касаются моего блестящего от пота лица. Осторожно разворачивают голову на себя. Мне страшно разжать глаза. – Вова, посмотри на меня, – зовёт голос, – это я… Саша.       Титаническим усилием распахиваю веки, боясь увидеть перед собой монстра. Но глаза пересекаются с обеспокоенным взглядом упрямой девчонкой. Я внимательно рассматриваю её лицо. Изучаю. Мажу рассредоточенным взглядом по напряжённо сжатым губам, серым глазам, подрагивающим ресницам, линии подбородка.       Вспоминаю, кто она такая.       Саня.       Что она тут делает?       Её ладони крепко держат моё лицо, заставляя смотреть прямо в глаза. Она не позволяет мне отвлечься на окружающий мрак. – Что случилось? – настойчиво спрашивает она, но я не могу ей ответить. Функция речи заморожена.       Я лишь смотрю на неё. Мои руки ложатся на её ладони. Держусь, словно за спасительную ниточку, способную вытянуть меня из этого кошмара.       Кажется, моё цепкое прикосновение её напугало. Она почти отпрянула. Я заметил в её глазах сомнение. Решение удрать. Я успел подумать, что Саня собирается меня бросить. На долю секунды она стала моей опорой, поэтому потерять её – всё равно, что выбить землю у меня из-под ног.       Громко выдохнув, словно приняв тяжёлое решение, она придвинулась ближе. – Я рядом, – неловко произнесла Саня, едва пригладив мою кожу. Она явно не знала, что со мной делать. Поверь, Саня, я тоже не ебу.       Мои мысли метались в хаосе.       Я беспорядочно глотал воздух, будто не мог им насытиться, но выдохнуть не мог. Сбитое дыхание не приносило облегчения, а лишь усиливало ощущение собственной беспомощности.       Жалкий.       Мои губы задрожали, а зубы застучали, словно от холода.       Внезапно давление на мои скулы усилилось. Саня, сжимающая моё перекошенное ужасом лицо, сократила между нами расстояние. Я почувствовал её ровное дыхание. На контрасте с моим, оно ощущалось, как спокойное и размеренное. Нормальное.       Наши взгляды пересеклись. Тяжело дыша, я заметил, как её глаза мазнули по моим губам.       В следующее мгновение её мягкие губы коснулись моих.       Я задержал дыхание. Сердце отбивало бешеный ритм.       Она не двигалась. Просто прижалась губами к моему рту. Давление на скулы ослабло. Саня разорвала лёгкий поцелуй и заглянула в мои глаза.       Я смог выдохнуть. Впервые.       Я не понял, кто из нас первым поддался вперёд. Вероятно, оба. Мы слились в долгом нежном поцелуе. Я целовал её так, словно от этого зависела моя жизнь. Её ладони отпустили моё лицо. Тёплые пальцы скользнули за уши, приятно царапая ногтями кожу головы.       По шее пробежали мурашки удовольствия.       Мысли замедлили ход. Я ощутил себя в безопасности, когда сжал Саню в своих объятиях. Руки притянули её к себе. Мне отчаянно хотелось близости. Хотелось забраться ей в сердце, как в убежище. Спрятаться от этого ебанутого мира.       Будто опомнившись, Саня разорвала поцелуй. Отпряла. Мягко выпуталась из моих объятий и села рядом, также прислонившись к стене. Мы оба смотрели прямо перед собой.       Молчали до тех пор, пока я не вернулся в адекватное состояние. Только пот холодил кожу. – Как ты вошла? – тихо спросил я.       Она хмыкнула. – Я смотрю, ты пришёл в себя, – сказала Саня. Она поднялась, – я лучше пойду.       Я вскочил за ней. – Саня, стой.       Она прятала глаза, уставившись в пол. – Не переживай, – вздохнула она, – я никому не скажу.       Блять, ты серьёзно думаешь, что меня это беспокоит? Боишься поколебать моё мужское достоинство? Или осточертелую лидерскую позицию? – Что это было? – спросили мы одновременно. Я о поцелуе. Она, вероятно, о приступе.       После долгой паузы я прочистил горло. – Не знаю, – нарушил я молчание.       Саня, поняв, что я снова не собираюсь открываться, направилась к двери.       Но я чувствовал, что должен признаться. Сознаться ей. Быть честным.       Она имеет право знать. – Это началось после Афгана, – голос отдал хрипотцой. Девушка остановилась в дверях. Обернулась. Смотрела и слушала. Каждое моё слово. – Эта херня накрывает с, хуй пойми какой, периодичностью. Может, я схожу с ума. Не знаю.       Мы буравили друг друга тяжёлыми болезненными взглядами.       Я молчал. Долго. Она тоже. – Я убивал людей, Саня. На войне. Тут. Может, это… – оборвал себя я, – мне за грехи. Или как там это называется… – Зачем? – внезапно спросила Саня уставшим, почти обречённым голосом, не отрывая от меня прожигающего взгляда.       Я непонимающе уставился на неё. – С войной понятно. Зачем ты здесь… – она споткнулась о слово «убил».       Я устало потёр переносицу. – Домбытовский девочку изнасиловал. – Ж-жёлтый? – дрожащими губами произнесла Саня.       Я отрицательно помотал головой. Перед глазами фильмом прокрутилась сцена мести. – Там сложная история. Но я должен был отомстить, понимаешь? За девочку, за брата.       Она сморгнула стоящие в глазах слёзы и ушла, не проронив ни слова.       Я вышел из подвала новым человеком. С твёрдым решением уйти из группировки. Я не знаю, что на меня повлияло. Может, странный разговор с Саней. Может, ещё что.       Я так больше не могу.       Пацаны, возможно, не поймут. Но примут.       Я сложил с себя полномочия и передал их Зиме. Пускай рулит.