грязь

      Когда Кашин наконец очнулся, он лежал на кровати, а на улице уже давно было светло — но самого солнца не было видно, его застилали темные тучи, а по окну медленно стекали капли дождя. Спустя буквально пару мгновений после пробуждения всё тело начало ломить, закололо в висках. Даня протер глаза руками, прежде чем осмотреться. Одно пока было ясно точно: он дома, а это уже неплохо. Однако Кашина серьезно напрягли странные пятна на постельном белье, которые явно ничего хорошего не обещали. Пока он завис взглядом на кровати, на телефон его пришло несколько уведомлений. Звук от них исходил откуда-то снизу, и, опустив свой взгляд на пол, Даня обнаружил там свои штаны, а в одном из карманов — телефон. Сообщений было много, но взглядом Кашин зацепился за одно конкретное. Руслан что пил вчера?? Ему нельзя, ты же знаешь что он пятикапельный 02:22 «Я ебу? Причем тут Руслан?» — Быстро напечатал Кашин, после чего сразу отправил сообщение. Снова пролистывая уведомления, он обратил внимание на ещё одно сообщение. это че за хуйня Дань?) 05:29 Вместе с текстом шло несколько фотографий, на которых Кашин не сразу смог разглядеть себя. На первых двух был запечатлен он, но это было не самым страшным. Когда Даня понял, что именно он делал, ко рту подступила тошнота. Хотя, быть может, она подступила не только из-за фотографий. На снимках было отчетливо видно, как он взасос целует какого-то парня — тот стоял к камере спиной, но общую картину это отнюдь не улучшало. После первых двух фоток шёл скриншот поста из твиттера с этими самыми кадрами и подписью «Помирились?)» Сначала Даня не понял её смысла, а затем понял и подпись, и сообщение о Руслане, и сердце пропустило пару ударов. Нет, не может быть. Пока по спине бежал холодный пот, Кашин пробегался глазами по остальным сообщениям. Судя по всему, до пабликов пока не дошло — всё остановило на нескольких твитах и историях в инстаграме. Оторвавшись от телефона, Даня снова наткнулся на подозрительные пятна на простыни, и снова его охватил ужас. Пытаясь дышать ровнее, Кашин поднял с пола штаны, после чего не без трудностей надел, возвращая телефон в один из карманов. Выходя из комнаты, он задел торчащую из стены шляпку гвоздя, отчего на руке осталась красная полоса. Прошипев тихое «блять», Даня завернул в ванную. Оказавшись перед зеркалом, он вздрогнул: на губах и подбородке красовалась засохшая кровь. Однако сам нос не болел — значит, не разбили, что тоже неплохо. Умывшись, Кашин полез потянулся за телефоном, но перепутал карман и достал прозрачный пакетик с парой цветных таблеток внутри. Да, это многое может объяснить. Именно это, а не влажные мечты Дани, которые преследовали его последние несколько месяцев. Когда Кашин всё-таки нашёл телефон, он по памяти ввёл номер Руслана и, не думая не секунды, позвонил. А вот после пару прозвучавших гудков он наконец задумался, отчего сразу сбросил. Навряд ли это хорошая идея. Оказавшись на кухне, Даня влил в себя два стакана воды, отчего сушить во рту перестало, но все остальные побочки веселого вечера по ощущениям только усилились. Опираясь спиной о плиту, Кашин снова достал телефон и вернулся к набранному номеру. Навряд ли это хорошая идея, но других у него нет. После минуты повторяющихся гудков звонок сбросился, но Даня на подсознательном уровне уже понимал, что его это не остановит. Накинув белую футболку с парой пятен где-то внизу и черный бомбер поверх он вышел на улицу. Машина была припаркована в нескольких метрах от дома. Ещё в паре шагов от неё Кашин заметил, что одна из фар разбита. Оказавшись внутри, он осмотрелся по сторонам. Когда Даня обнаружил на полу машины телефон Руслана, сомнений не осталось. На чужом айфоне несколько пропущенных и два процента зарядки, а непрочитанные уведомления имели примерно такой же настрой как и то, что Кашин читал у себя в личке с самого своего пробуждения. Ехал Даня тоже по памяти, надеясь, что Тушенцов не успел переехать. Проскочив несколько раз на красный свет, Кашин вспомнил про разбитую фару и всё же решил вести поаккуратнее. Решение это также подкреплялось тремором рук, что никак не проходил. Оказавшись у нужной двери, Даня поднес руку к кнопке звонка, но нажимать не торопился. Тошнота усилилась ещё в лифте, а головная боль с пробуждения ни на секунду не отступила. Зарывшись в собственную копну волос, Кашин сделал пару шагов назад, шумно выдыхая. Ещё раз взвесив все за и против, он снова подошёл ближе к двери и снова поднес палец к звонку, но и в этот раз нажать не смог, точно так же зависнув в одной позе. — Вчера ты был смелее. Даня слегка вздрагивает на месте, после чего поворачивается на звук. Сзади стоял Руслан с ключами в руке и примерно такими же растрепанными волосами, как и у Кашина. — Дай пройти. Даня делает шаг в сторону, одновременно с этим вручая шатену забытый телефон. Открыв дверь, Тушенцов намеревался быстро юркнуть внутрь, чтобы избежать всего разом: и неловкого разговора, и его возможных последствий, но Кашин это понял заранее, поэтому придержал дверь, прежде чем та закрылась бы. — Русь, — выдохнул Даня, отчего шатен зажмурился, тяжело выдыхая. — Я нихуя не помню вообще. Что вчера было? — Ничего не было. — Руслан поднимает взгляд и пару секунд они сверлят друг друга глазами. А потом Кашин осторожно приподнимает рукав чужой футболки, оголяя тонкую горизонтальную царапину. Такую же, как и та, что недавно появилась на плече Дани. Руслан на это только повёл плечом, опуская глаза. — Что бы то ни было, продолжать это я не хочу. — Руслан, послушай… — Дань, я не хочу тебя видеть. — Перебил шатен, снова глядя в чужие глаза. — В чём, блять, твоя проблема? — Шипит Кашин. Повысить голос не даёт совесть. Руслан выдерживает паузу в несколько секунд, прежде чем ответить. — Проблема в том, Даня, что ты удачно всё забыл, а я — нет. И теперь вряд ли когда-то это исчезнет из моей головы. — Я сделал тебе больно? — Не думая спрашивает Кашин, стоило шатену договорить. Взгляд бирюзовых глаз вдруг падает на чужую шею, на которой виднелось несколько засосов, уходящих под ворот футболки. — Пошёл ты, — Руслан снова пытается закрыть дверь, но его снова останавливают. — Дай мне шанс, — не унимается Даня. Шатену не верится, что когда-то с такой же просьбой он обращался к Кашину, — Не унижайся, — очередная неудачная попытка закрыть дверь. — Пожалуйста. — Не могу, — едва слышно отвечает Руслан. — Почему?! — Кашин хмурится, всё же повышая тон, пока чужие глаза смотрят вниз. — Дань, я люблю тебя. Руслан взгляда не поднимает, пока Кашин замирает на месте. У последнего резко застучало в висках, а на душе стало в двое тяжелее. — Любить — люблю, — продолжил Тушенцов, — только видеть тебя больше не хочу. — Любишь меня? — Испуганно переспросил Кашин, не в состоянии хоть как- то пошевелиться. — Прощай, Дань. Дверь захлопывается у рыжего перед носом, но даже так он не сразу понимает, что именно произошло, продолжая оторопело стоять перед чужой дверью. В кармане вибрирует телефон, который Кашин, всё ещё пребывая в прострации, быстро достает. «Ты живой там?» — новое сообщение. «Не уверен» — быстрый ответ. Не в силах дальше стоять, Даня опустился на пол, облокачиваясь спиной на дверь квартиры Тушенцова. День Кашина только начался, но он уже предвкушает, как не сможет заснуть, как будет курить всю ночь, как зависнет на старых постах чужого инстаграма.