Талая вода

Этьену Ларошу, главному хранителю музея Карнавале, оказалось хорошо за шестьдесят, и он, судя по всему, был из тех людей, которые с возрастом становятся крайне недоверчивыми. Прежде чем впустить Адамберга и Вейренка в подъезд, он пообщался с ними по видеодомофону, затем тщательно рассмотрел в глазок, потом приоткрыл дверь, не снимая цепочки, изучил удостоверения и только после этого разрешил войти. - Господин комиссар, господин лейтенант, - ожидая приезда полицейских, Ларош успел полностью одеться, так что гостей встречал в костюме и при галстуке. – Будьте любезны, позвольте мне взглянуть на письмо мсье Шато. Адамберг протянул ему конверт. Ларош достал письмо, пробежал его глазами и вернул комиссару: - Прошу. Адамберг и Вейренк последовали за хозяином дома в гостиную. На журнальном столике лежала связка ключей. - Вот, - сказал Ларош, подцепив тонкое колечко двумя пальцами, – то, что мне оставил мсье Шато. Для вас, господин комиссар. - А на словах он что-нибудь передал? – Адамберг взял связку: брелок автомобильной сигнализации и три ключа. Ларош покачал головой: - Нет. Мсье Шато ничего не стал мне объяснять – как он сказал, ради моей же безопасности. Господин комиссар, как он себя чувствует? - Плохо он себя чувствует, - мрачно ответил Адамберг. – В него стреляли, он очень много крови потерял. Сделали операцию, в сознание пока не приходит. Прогноз… неопределенный. Переносицу Лароша прорезала глубокая складка. Он заложил руки за спину, сгорбился и превратился из статного, солидного седого человека в усталого старика, которого разбудили среди ночи дурными вестями. - Как же так, - сказал он. – Почему его никто не защитил? Адамберг, перебирая ключи, спросил: - А вы давно его знаете? - Лет пятнадцать, - хранитель музея задумался. – Даже больше, наверное. Франсуа тогда еще студентом был. Скромный такой мальчик – в джинсах, с хвостиком. Он не должен умереть. Не должен. - Мужайтесь и не теряйте надежды, - сказал Адамберг. Ларош пристально посмотрел на него: - Там было еще одно слово. Да, господин комиссар? - Да, - ответил Адамберг. – «Мужайтесь, боритесь и не теряйте надежды». Но бороться сейчас должен он. Ларош кивнул: - Верно. Именно так. Вы ведь найдете того, кто это сделал? - Он уже арестован. Крепко сжав губы, Ларош снова кивнул и протянул Адамбергу руку: - Простите, что ничем не могу вам больше помочь. Желаю удачи, господа. Сев за руль, Адамберг сразу же пристегнулся, но машину заводить не спешил. Щелкнул клавишей верхней подсветки и стал рассматривать ключи. - И что нам это дает? – спросил Вейренк, усаживаясь рядом. - Пока не знаю, - Адамберг крутил связку в руках. – Найти ключ с помощью других ключей… Вполне в духе Шато. Этот точно от машины. У Шато вроде бы есть машина, просто он ей редко пользуется. - А остальные? Дай посмотрю, - Вейренк наклонился и прищурился. – От какой-то двери, похоже. Квартира или дом, гараж вряд ли. Может, это от его квартиры? - Нет, - сказал Адамберг. – У него не такой ключ. – Сунул связку в карман, сделав вид, что не заметил озадаченного взгляда Вейренка, погасил свет и завел двигатель: - Луи, пристегнись. И набери Фруасси. Нам надо срочно найти машину Шато. Пусть Фруасси посмотрит по базе. Как только она узнает номер… Керноркяну и Эсталеру – к офису Общества, Жюстену и Меркаде – к дому Шато. Искать машину – и там, и там. Пока мы доедем, что-то уже выяснится. Когда Вейренк и Адамберг вошли в Соборный зал, было почти четыре утра. Вуазне и Мордан спали – прямо за столом, положив головы на руки. Фруасси сидела напротив Мордана, перед ней стоял ноутбук. - Подъем, - сказал Адамберг и постучал по столу блокнотом. – Лейтенант Фруасси, что по машине Шато? - Белый «Фольксваген», АА-7961, - ответила Фруасси. – Возле офиса его нет, Эсталер недавно отзвонился. Охранник сказал, что мсье Шато машину не оставлял. Возле дома тоже нет, но Жюстен с Меркаде решили осмотреть окрестные дворы. - Вызывайте всех обратно, - Адамберг снова постучал блокнотом по столу. Мордан и Вуазне смотрели на него полусонно, но сосредоточенно. – Это не метод. Шато так не думает. - А ты понимаешь, как думает Шато? – спросил Вейренк, садясь рядом с Вуазне. - Я понимаю, как он не думает, - ответил Адамберг, неторопливо обходя стол по кругу. – Надеюсь. Он хотел, чтобы я нашел ответ, правильно? Значит, я должен знать то место, где он оставил машину. Это не дом и не офис, про гараж он мне ничего не говорил… Стоянка? Когда мы улетали на Гримсей, мы приехали в аэропорт на другой машине, Шато оставил ее на стоянке, а когда вернулись, он уехал с Мафоре. Что, в Руасси сгонять? - Паркинг, - сказал Вейренк. Адамберг остановился и посмотрел на него. – Подземный паркинг… - «Турнель». Черт! – Адамберг подхватился и выскочил из Соборного зала, Вейренк за ним. Белый «Фольксваген» действительно обнаружился в подземном паркинге, через который Адамбергу, Данглару и Вейренку пришлось пройти в день знакомства с Шато. Адамберг подошел к машине и осторожно заглянул внутрь через боковое стекло. На водительском месте, прямо на сиденье, лежал небольшой планшет. - Навигатор, похоже, - сказал Вейренк. Адамберг кивнул. Вынул связку ключей, посмотрел на них и достал телефон: - Фруасси, вызовите взрывотехников на адрес кафе «Турне де ла Турнель». Дайте им мой номер, я их встречу. Машина Шато здесь, в подземном паркинге. Соберите по ней всю информацию: предыдущие владельцы, штрафы, аварии, что угодно. Хорошо? Спасибо. Жду. - Думаешь, может рвануть? – спросил Вейренк. Адамберг пожал плечами: - Не знаю, но проверять не хочу. То есть, наоборот, хочу проверить, только пусть этим спецы занимаются. Адамберг бродил вокруг машины, не выпуская из рук телефон. Заглядывал то в окна, то под днище, приседая на корточки. Вейренк, отойдя к бетонной колонне, молча наблюдал за ним какое-то время и наконец спросил: - Слушай, ты можешь хотя бы сказать – что мы ищем? - А? - комиссар остановился. – Черт, я совсем забыл, ты же ничего не знаешь… Не, извини. Ради твоей же безопасности, как Шато сказал Ларошу. - Я лейтенант полиции, - сухо напомнил Вейренк. - А я твой начальник! – Адамберг даже голос повысил, что случалось крайне редко. – Мы ищем пароль. Который нужно где-то ввести. - В интернете? – уточнил Вейренк. - Наверное. Скорее всего, - Адамберг поспешно ответил на звонок. – Да? Хорошо, я понял. Пусть подъезжают ко входу в «Турне де ла Турнель», мы их встретим. Луи, пойдем, бригада будет через пять минут. Вместе со взрывотехниками приехали двое экспертов. Адамберг попросил их уделить особое внимание планшету, лежавшему на сиденье. Эксперты пообещали сделать все возможное и вежливо, но неумолимо выпроводили комиссара и лейтенанта из паркинга. Адамберг с Вейренком вышли на набережную Турнель. - А пойдем в «Кафе игроков», - внезапно предложил комиссар. - Без пятнадцати шесть, - Вейренк сверился с наручными часами. – Какое «Кафе игроков»? - Ну глянуть-то можно, - и Адамберг свернул в переулок, ведущий к улице Таннер. В «Кафе игроков» горел свет – одна лампа над баром. Какой-то человек в темном плаще сидел на высоком табурете, облокотившись на стойку. Хозяин возился с бокалами – протирал их и развешивал на держателе. Адамберг постучал в стеклянную дверь. Человек в плаще обернулся, всматриваясь в утренние сумерки. Хозяин подошел к двери и отодвинул засов. - Прошу прощения, мсье, но… – глянул на Адамберга повнимательнее и сделал шаг назад. – А, господин комиссар. - Это лейтенант Вейренк, вы его тоже видели, - сказал Адамберг, переступая через порог. Хозяин кивнул: - Я узнал, да. Проходите. Адамберг и Вейренк подошли к стойке. Сухощавый мужчина лет пятидесяти слез с табурета: - Господин комиссар, господин лейтенант… Лицо у него было приятное – немного угловатое, но открытое, умное и живое. Светло-серые глаза, волосы тоже светлые – с сильной проседью, слегка поредевшие. - Мсье Фоше, не так ли? – спросил Адамберг, протягивая руку. - Будем знакомы, - кивнул Доминик Фоше, обмениваясь рукопожатием сначала с комиссаром, а затем и с Вейренком. – Что привело вас сюда в такое время, господа? - В паркинге Турнель стоит машина мсье Шато, - ответил Адамберг. – Я вызвал взрывотехников и экспертов, сейчас ее осматривают. Фоше направился к ближайшему столику, жестом пригласив полицейских следовать за собой. - Я только что из больницы, - сказал он, садясь. – Ваши подчиненные не пустили меня к Франсуа, но с врачами я пообщался. Ему не хуже, слава богу, однако есть некоторые… тревожные признаки. Если в течение двух-трех суток его состояние не улучшится… В наше время жизнедеятельность человека, находящегося в коме, можно поддерживать годами, но… Голос Фоше дрогнул. Адамберг поднялся, скрипнув стулом: - Мсье Фоше, как насчет кофе по-ирландски? С абрикосовым ликером? - Вам понравилось? – Фоше через силу улыбнулся. - Да, - сказал Адамберг. – Очень необычно, раз попробуешь – не забудешь. Луи, тебе взять? Советую. Вейренк кивнул. Комиссар подошел к стойке, где хозяин кафе уже снимал с подставки высокие бокалы с ручками, подождал, пока они наполнятся, и полез за деньгами. - Не надо, - буркнул хозяин. Адамберг забрал все три бокала и перенес их на стол. - Мсье Фоше, нам нужна ваша помощь. Посмотрите, пожалуйста, - комиссар достал из внутреннего кармана пиджака письмо Шато и протянул его психиатру. Фоше прочитал, перечитал, растерянно потер лоб. - Я не все понял, - сказал он, возвращая письмо Адамбергу. – Кто такой главный хранитель, я могу вам сказать… - Мсье Этьен Ларош из музея Карнавале, - Адамберг отхлебнул кофе и выложил на стол связку ключей с брелоком сигнализации. – Он попросил меня приехать с письмом и лейтенантом Вейренком, и дал вот эти ключи. Один из них от машины мсье Шато, ее сейчас проверяют. Но что делать дальше? У меня пока идей нет. На водительском сиденье лежал навигатор, может быть, в нем остался какой-то маршрут. Вы случайно не знаете, от чего другие два ключа? Дом, квартира, офис… Фоше покачал головой. - Понятия не имею, - сказал он, рассматривая связку. - А куда я должен вернуться? «Вернитесь на то место, где вы впервые узнали про заседания Общества…» Впервые я узнал про Общество из его письма, но как можно вернуться в письмо? Про заседания он рассказывал в «Турне де ла Турнель», но разве там может быть корреспонденция на его имя? Я могу, конечно, уточнить, но… Сделав отрицательный жест, Фоше принялся за кофе. - Маловероятно, - сказал он, отпив почти полбокала. – Практически исключено. - Следующая встреча была в офисе Общества. Туда, конечно, много чего приходит на имя Франсуа Шато. Но это же ключи не от его кабинета? Смысл такой огород городить… И не от квартиры. Тогда от чего? - От чего бы ни они ни были, - Фоше допил кофе и отставил бокал, - сами по себе они еще ничего не значат. Тот ключ, который нужно найти – это… И замолчал. - Мастер-пароль, - сказал Адамберг. – Который приостанавливает публикацию базы на семьдесят два часа. «Часы желательно заводить каждые сутки, хотя они могут идти три дня», или как там… В общем, я знаю, что это. - А что еще вы знаете? – спросил Фоше. Без улыбки, но и без всякого подтекста. - Ну, например, я знаю, кому Рольбен оставил вторую половину страховочного пароля. - Ясно, - кивнул Фоше. – А что насчет мсье Вейренка? Адамберг посмотрел на лейтенанта, который молча смаковал кофе, так и не сказав ни слова с того момента, как вошел в «Кафе игроков». - Мсье Вейренк не знает ничего, - ответил Адамберг. - Поскольку господин комиссар считает, что мсье Вейренку ничего знать не полагается, - лейтенант допил кофе, отодвинул пустой бокал и приложил к губам салфетку: - Спасибо, очень вкусно. - Это мсье Жерару спасибо, - ответил Фоше. – Господин комиссар, ваша осмотрительность достойна всяческих похвал, но есть один нюанс. Дело в том, что лейтенант Вейренк – второй в нашем списке. - В каком еще списке? – Адамберг резко выпрямился, словно его током ударило, и положил руки на стол, сжав кулаки. - Господин комиссар, - мягко, немного укоризненно сказал Фоше, - вы не то подумали… кажется. Адамберг, по-прежнему напряженный до предела, сверлил его взглядом. - Мадам Готье жила в пятнадцатом округе, - голос Доминика Фоше был таким ровным и спокойным, что комиссар поневоле немного расслабился. – Мсье Мафоре – в Ивлине. Однако их дела объединили и передали вам. Называя вещи своими именами, этому несколько… поспособствовали. - Кто поспособствовал? – Адамберг все еще держал спину неестественно прямо, однако убрал со стола одну руку и положил ногу на ногу. - Шарль Рольбен, - отозвался Фоше, плавно крутя на весу свой бокал кончиками пальцев. –По настоятельнейшей просьбе Франсуа Шато, который считает вас лучшим комиссаром полиции в Париже. Поставил бокал и посмотрел Адамбергу в глаза – холодно и требовательно: – Хочется надеяться, что он не ошибся. Адамберг закусил губу. Вейренк неожиданно широко ухмыльнулся. - А я, значит, в этом списке шел вторым номером? – спросил он. - Да, - кивнул Фоше. – В случае, если бы с господином комиссаром… что-то произошло – не по нашей вине, как вы понимаете, боже упаси – мы привлекли бы к расследованию именно вас, господин лейтенант. Официально или нет, это уж как вышло бы. - Почему не Данглар? – Адамберг откинулся на спинку стула. – Он мой заместитель, майор полиции. Почему не Ретанкур? - На второй вопрос ответить проще, - ответил Фоше с затаенной улыбкой. – Потому что она женщина. - Ого, - поразился Адамберг. – Мсье Шато, оказывается, сексист и шовинист? А по нему не скажешь, с дамами он любезничает только так… - Мсье Шато, - приятное лицо Фоше мгновенно сделалось очень жестким, - считает женщин, по сравнению с мужчинами, существами высшей природы. Я не иронизирую, не преувеличиваю и прошу понять меня абсолютно буквально. «Тяжелую, грязную и опасную работу должны делать мужчины» - это его слова. - Да Ретанкур его одной рукой поднимет! – с каким-то бахвальством заявил Адамберг. - Хоть одним пальцем, - спокойно возразил Фоше. – Это ровным счетом ничего не меняет. - Но ведь среди агентов Бюро наверняка есть женщины, - упорствовал Адамберг. – Разве нет? - Есть, и немало, - подтвердил Фоше. – Но Франсуа старается не давать им… чересчур рискованных заданий. И всегда за них очень беспокоится. Он и со своего дома наблюдение снял, чтобы обеспечить прикрытие одной нашей агентессе – за ней начали следить, могли напасть или похитить, а уезжать из страны она не хотела… Снял оба экипажа, восемь человек. Чтобы они ее охраняли, часто меняясь, и не бросались в глаза. - А знаете, как его ранили? – спросил Адамберг. - Откуда? – Фоше отвел взгляд. – Меня там не было. - Он высунулся из-за Ретанкур, чтобы открыть ей дверь машины, - Адамберг встал и полез в карман куртки за сигаретами. – Он очень шустрый, когда надо. И особенно когда не надо. - Пойдемте, господин комиссар, - сказал Фоше, тоже вставая. – Я проведу вас во внутренний двор, у входа в кафе сейчас лучше не курить. Мсье Вейренк, присоединяйтесь. Фоше, Адамберг и Вейренк прошли мимо стойки – хозяина кафе за ней не было – потом по коридору, мимо туалетов, до конца, налево и еще раз до конца. Фоше толкнул белую дверь и щелкнул выключателем на стене; длинный коридор озарило тускловатое сияние люминисцентных ламп. Адамберг покосился вправо. Дверь комнаты с камином была плотно закрыта. - Там никого нет, господин комиссар, - сказал Фоше, заметив его взгляд. – Пусто и темно. Если Франсуа… Фоше покачал головой и тихо произнес: - Нет. Он сюда вернется. Господа, прошу за мной. Коридор заканчивался аркой, за которой обнаружилось большое помещение, заставленное стеллажами с коробками – какой-то склад. Петляя между стеллажами, Фоше вывел Адамберга и Вейренка на высокое крыльцо. Снаружи было уже совсем светло; небо над маленьким двориком наливалось ясной голубизной теплого майского утра. Адамберг и Вейренк закурили, Фоше немного помялся и тоже достал сигарету. - Стараюсь курить как можно реже, - пояснил он. – Но… не сейчас. - Что-то нам долго не звонят, - озабоченно пробормотал Вейренк, и почти тут же, опровергая его слова, телефон Адамберга подал голос из кармана. - Это не Ретанкур, - быстро сказал комиссар, глянув на номер. Фоше и Вейренк, как по команде, выдохнули дым. - Адамберг, - комиссар ответил на звонок. – Угу… И что? – Долго слушал молча, потом сказал: - Я понял. Спасибо. Да… Ну, если с него все равно никакого толку – пусть лежит, где лежал. Спасибо еще раз. Всего доброго. Убрал телефон и обратился к Вейренку: - Ну что, эксперты отчитались. Машина не заминирована, полностью исправна, никаких посторонних предметов в ней нет. Никаких тайников, знаков, ничего такого. Они поснимали пальцы, навскидку – все принадлежат одному и тому же человеку, хотя будут проверять, конечно. Взяли образцы почвы с шин, еще всякое по мелочи, но главное – навигатор. Там нет ни одного маршрута. В него даже карты не загружали. Он новый и совершенно пустой. - Ч-черт… - Вейренк тряхнул головой. – И как это понимать? Мсье Фоше, что он хотел этим сказать? Он же дал ключи от машины и от чего-то еще. Получается, надо поехать туда, куда он ездил на машине. И куда? - Раз Франсуа не оставил никаких дополнительных указаний – значит, у вас и так есть все возможности установить, что это за место, - ответил Фоше. – Я действительно не знаю, где находится та дверь, которую отпирают эти ключи… - Зато вы знаете, где нужно ввести мастер-пароль, - перебил Адамберг. – Если я его найду, вы согласитесь его использовать? Фоше помолчал. Достал из кармана маленькую пепельницу с откидной крышкой – только не круглую, как у Шато, а прямоугольную – потушил свой окурок и подставил пепельницу Вейренку и Адамбергу. - Скажем так, господин комиссар. Давайте подождем выяснения всех обстоятельств. Мы по-прежнему не знаем, кто убил мадам Готье, мсье Мафоре и мсье Брегеля. Мы не знаем, кто стоит за Лораном Бассе – то, что он подлежит принудительной судебно-психиатрической экспертизе, сомнений не вызывает, однако его могли использовать… - Я смотрю, ваш источник фонтаном бьет, как прорванная труба, – съязвил Адамберг. – Ничего, я уже вентиль перекрыл. - Он успел отчитаться насчет Бассе, - деловым тоном пояснил Фоше. – Но в целом на данный момент я знаю не больше вашего. Одним словом, если выяснится, что никто не подталкивал Бассе к покушению на мсье Шато, что убийства Алисы Готье, Анри Мафоре и Жана Брегеля никак не связаны с деятельностью Бюро – скорее всего, я буду продолжать пользоваться паролем, даже если Франсуа… не придет в себя. В конце концов, это его просьба. Все-таки ему небезразлична ее судьба. - Чья судьба? – не понял Адамберг. - Республики, - ответил Фоше. – Французской Республики, единой и неделимой. Пойдемте, господа, позавтракаем. - У мсье Жерара тут есть своя комната, - говорил Фоше, пробираясь между стеллажами и коробками. – Он часто остается ночевать в кафе. А сегодня вообще не спал. Он ведь тоже знает Франсуа много лет. Переживает… - Минутку, - Адамберг остановился и вытащил телефон. – Это Фруасси. Да? Угу… Угу… И сильно побился? А где это было? Понял. Спасибо, лейтенант. В девять сдайте дежурство Меркаде, к пяти… нет, к шести часам вечера всем быть в Соборном зале. Кроме Ноэля, он пусть остается у Берье. - Что там? – спросил Вейренк, когда Адамберг убрал телефон в карман. - Кое-что интересное, - Адамберг обогнул последний стеллаж и вышел в коридор, где их с Вейренком поджидал Фоше. – Лейтенант Фруасси собрала информацию по машине мсье Шато. Купил он ее пять лет назад, уже подержанной, предыдущий владелец водил аккуратно, пара мелких царапин и несколько штрафов за неправильную парковку. У Шато вообще ни одного штрафа, а вот авария была. Четыре месяца назад. - Что? – удивление Фоше было явным и неподдельным. – Я об этом не знал. Серьезная авария? Адамберг махнул рукой: - Ерунда, помятое крыло. Выезжал со второстепенной и зацепил машину, которая шла по главной. Никто не пострадал, но жандармов они вызвали и протокол составили. Ремонт был оплачен по страховке Шато. - Да быть того не может, – еще сильнее изумился Фоше. – Чтобы Франсуа не пропустил кого-то при выезде на главную? Абсурд. Где это произошло, в Париже? - Нет, - Адамберг прищурился. – В деревушке под названием Валле-дю-Розье, возле Оффервилля. Вам это о чем-то говорит, мсье Фоше? - Ни о чем, - растерянно ответил Фоше и медленно пошел вперед по коридору. Покачал головой и повторил, не оборачиваясь: - Ни о чем не говорит. - Дверь, которая отпирается этими ключами, должна находиться в Валле-дю-Розье, - сказал Адамберг, присаживаясь к столику, на котором уже стояли три чашки кофе. - Согласен, - Вейренк отодвинул стул и тоже сел. – Навигатор – просто подсказка, что ответ находится не в самой машине, а в каком-то месте, куда он ездил… - А авария – указание на это место, - закончил Адамберг. – Он ее специально устроил, чтобы информация осталась в страховой компании и в полицейских сводках, хотя там можно было обойтись без протокола. Не удивлюсь, если владелец второй машины – член Общества или агент Бюро. Фоше взял со стойки большую плоскую тарелку с круассанами и поставил ее на стол. - Скорее всего, вы правы, - сказал он, садясь. – Простите, я уже плохо соображаю. Почти восемь утра, и за последние двенадцать часов… Ох. Дверь, вы говорите, в Валле-дю-Розье? - Угу, - кивнул Адамберг. – Практически уверен. Только попрошу вас, мсье Фоше, ни с кем не делиться этой информацией. - И в мыслях не было, - нисколько не обидевшись, отозвался Фоше и обмакнул круассан в кофе. – Вы поедете туда? - Да, но не сейчас, - Адамберг откусил сразу половину круассана и на некоторое время замолчал. – Мне надо поспать хоть часа два, - сказал он, прожевав. - Но что же там, в этой Валле-дю-Розье, все двери проверять? – спросил Фоше. - Зачем все, - ответил Вейренк с набитым ртом. – Сколько народу живет в этой деревне, человек пятьсот? Либо кто-то знает мсье Шато, либо есть какой-нибудь особенный дом – заброшенный, например… - Возможно, возможно, - Фоше прихлебывал горячий кофе мелкими глотками. – Господа, мне кажется, вы на правильном пути. На Франсуа это похоже. Он любит составлять такие шифры. Простые и в то же время надежные. Фоше вздохнул и помолчал. - В девять мсье Жерару надо открыть кафе, - сказал он. – Тяжело ему будет после бессонной ночи… Предлагаю по домам, господа. Я так понимаю, вам сразу позвонят из больницы, если что-то изменится? Мне тоже. Ждать и надеяться, что еще остается. Ждать и надеяться. Господин комиссар, господин лейтенант – желаю удачи в поисках… - Подождите, мсье Фоше, - вспомнил вдруг Адамберг. – Мы не договорили про ваш список. - Ах, да, - Фоше устало улыбнулся. – Вы спросили – почему не майор Данглар и не лейтенант Ретанкур? На второй вопрос я вам ответил, а что касается мсье Данглара… К сожалению, у него не вполне подходящий психологический профиль. - Вот как? – Адамберг оживился и забросил ногу на ногу. – Очень любопытно. И что в нем не вполне подходящего? - Мсье Данглар – хороший человек, - заговорил Фоше доверительным, немного извиняющимся тоном. – Порядочный, чрезвычайно ответственный, добросердечный, эрудированный. Однако в глубине души он чувствует себя неудачником и склонен считать, что его недооценивают. В критических ситуациях такие люди иногда начинают действовать ради самоутверждения, а не в интересах дела. Могут пойти на ненужный риск, поторопиться и угодить в ловушку. - Когда вы успели изучить моего заместителя лучше, чем я? – поинтересовался Адамберг. Фоше тонко усмехнулся: - Еще до знакомства с ним. Личное общение дополнило картину, мсье Данглар – человек достаточно открытый. - А мой психопрофиль вы тоже составляли? – спросил комиссар. - Вы уверены, что хотите услышать это здесь и сейчас? – уточнил Фоше. - Почему нет? – Адамберг залпом допил кофе. – Уверен. - Хорошо, господин комиссар, - Фоше повернулся к Адамбергу и посмотрел на него ясным, внимательным взглядом. – Вы привыкли полагаться на интуицию, и обычно она вас не подводит. Умеете скрыто влиять на окружающих и знаете об этом, вам нравится, что вас считают немного загадочным. Не любите, когда оспаривают ваш авторитет – формальный или неформальный, вольно или невольно. Уверенно держите позицию лидера, вам верят и подчиняются, однако вам следует больше признавать заслуги своих людей. Ваша личная честность, как полицейского, не вызывает сомнений, смелость – тоже. Чтобы установить истину и добиться справедливости, вы готовы идти до конца, но не обязательно напролом - скорее, как вода, которая всегда найдет путь. Нестандартное мышление, готовность к обдуманному риску. Это если вкратце. - «Пытливый ум, настойчивость и порядочность», - вспомнил Адамберг. – Что ж, благодарю. Осталось понять, как при всех этих «замечательных качествах», опять-таки цитируя мсье Шато, я умудрился так… запутаться в этом деле. - Против вас играла слишком сильная команда, господин комиссар, - без ложной скромности заявил Фоше. – Шарль Рольбен, я, братья Мафоре. И Франсуа, конечно. В первую очередь. - Не спорю, - Адамберг развел руками. – Франсуа Шато – это обстоятельство непреодолимой силы. - А что насчет меня? – спросил Вейренк. Фоше улыбнулся ему: - Вы, господин лейтенант, явление крайне редкое – отличный второй. Вы умеете быть ведомым, что очень ценно. Еще ценнее, что при этом вы не чувствуете себя обделенным. Вы не слуга, вы – надежный помощник; тот, кому вы прикрываете спину, может считать, что ему крупно повезло. В то же время, по натуре вы скорее одиночка, поэтому способны действовать по собственной инициативе. Решения принимаете взвешенные, хорошо обдуманные. У вас прекрасно развита эмпатия, хотя вы стараетесь это скрывать, но ваши чувства не противоречат логике, а помогают сделать правильный выбор. И нет, я вас не перехвалил. Фоше отставил чашку и поднялся: - Нам всем необходимо отдохнуть. Господин комиссар, господин лейтенант… - Мсье Фоше, - Адамберг тоже встал, - что я могу рассказать лейтенанту Вейренку? - Поскольку я совершенно исключаю, что Франсуа сообщил вам нечто такое, чего не следовало бы знать лейтенанту Вейренку, вы можете рассказать ему все, что сочтете нужным, - без единой запинки выговорил Фоше. Слегка покачнулся и оперся кончиками пальцев на стол. – Господин комиссар, если будут новости… - Я позвоню, - сказал Адамберг. – У Виктора есть ваш номер? - Я вот чего не понимаю, - задумчиво сказал Вейренк, подходя к машине Адамберга. – Как Бассе вообще в него попал? Шато же буквально две секунды был без прикрытия. И фонарь там светит так себе… Я бы промахнулся. - Судьба, - ответил комиссар и сел за руль. Вейренк, устраиваясь на пассажирском сиденье, посмотрел на него недоверчиво: - Ты стал верить в судьбу? - Да тут поверишь, - сказал Адамберг. – Луи, я вижу, что тебе не терпится, но давай не сейчас. Я уже сплю, а разговаривать во сне – плохая привычка. Предлагаю ко мне, Кромс нас разбудит часов в двенадцать, и поедем в эту Валле-дю-Розье. По дороге все расскажу. Хорошо? Вейренк кивнул и зевнул одновременно. - Ну вот и славно, - пробормотал комиссар, заводя машину. В кухне горел свет. Армель спал прямо за столом, подложив под голову полотенце. Открыл глаза, глянул на Адамберга: - Па?.. - Я в порядке, - сказал Адамберг. – Жив, здоров. Луи вот, видишь, тоже… - А кого ранили? - Армель с тревогой смотрел то на отца, то на Вейренка. – В новостях было… - Шато, - ответил комиссар, доставая из холодильника минералку. – Он в реанимации. Ты спал? Или так, подремал? - Спал, - Армель потянулся, пытаясь размять затекшую спину. – Я тебя ждал, ждал и вырубился. Где-то пол-первого было, наверно. Последний выпуск посмотрел, думаю – если это тебя ранили, то уже сказали бы, а они не говорят. И дядя Луи не звонит, и майор. Значит, не тебя. Ну и вырубился. - Ясно, - Адамберг покрутил бутылку в руках и убрал обратно. – Тогда принимай дежурство. Нам надо встать в двенадцать, буди как хочешь. Луи, ляжешь у него? Все, отбой. В двенадцать, Кромс. Хоть пинками.