Талая вода

Шато и Адамберг зашли в номер, стараясь не скрипеть дверью, и обнаружили Виктора сидящим на диване в обнимку с чайником. - Амадей спит, - полушепотом сказал Виктор. – Я как раз думал его будить, почти час уже. Мы к двум должны быть готовы, Рёгнвар за нами зайдет. Или пришлет кого-нибудь. Кофе хотите? - Благодарю, мы только что пили, - так же приглушенно ответил Шато, бросив взгляд на дверь маленькой спальни. – Пойдемте покурим, господин комиссар, и действительно пора собираться. Но Амадей вполне может еще немного поспать. Шато курил молча, прикрыв глаза. Адамберг покосился на него с выражением нерешительного протеста, кашлянул и сказал: - Мсье Шато, как хотите, но в таком виде на Лисий остров плыть нельзя. Костюм и туфли – это, конечно, хорошо, но... - Не беспокойтесь, господин комиссар, - серьезно ответил Шато. – Я буду одет подобающе. Вернувшись в номер, Шато и Адамберг застали милую семейную сцену: братья Мафоре пили кофе. Виктор был в джинсах и зеленом свитере, Амадей – в мягкой белой пижаме. Встрепанный спросонья, он казался расслабленным и почти веселым, однако при появлении Адамберга его лицо сразу сделалось непроницаемым. - Добрый день, - сказал Адамберг. - Добрый день, господин комиссар, - безучастно ответил Амадей. Посмотрел на Шато и выдавил: - Привет. - Привет, - Шато сел на диван возле Амадея. – Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? Амадей молча кивнул. - Ты не передумал? Так же молча Амадей помотал головой. - Значит, собираемся, - Шато встал. – Виктор, скажите, пожалуйста, что у нас… - Мсье Шато, все готово, - Виктор кивком указал на рюкзаки под окном: один большой и два поменьше, городского типа. Вздохнув, Шато прижал к губам сложенные ладони и ушел в маленькую спальню. Адамберг опустился в кресло. - Может, не брать его? – негромко произнес он, обращаясь к Виктору. - Не брать вы можете компас, господин комиссар, - менторским тоном заявил Амадей. Допил кофе и аккуратно поставил чашку на журнальный столик. – Все равно не понадобится. А мсье Шато едет на Лисий остров, потому что он так решил. - Он едет, потому что он вам обещал! – в полный голос сказал Адамберг. Шато тут же выглянул из спальни, воскликнул – не то с упреком, не то с угрозой: - Господа! И снова скрылся за дверью. Адамберг встал, снял пиджак, вытащил из шкафа черный свитер и натянул его поверх футболки. Потом достал с верхней полки свой рюкзак и начал кидать в него вещи. В дверь номера постучали. Амадей вышел в прихожую, обменялся с кем-то несколькими фразами на исландском, вернулся и сказал: - Это от Рёгнвара. Он передал, что будет ждать нас на третьем причале, через полчаса. - Виктор, вы готовы? – спросил Адамберг, застегивая рюкзак. – Пойдемте подымим, что ли… Адамберг и Виктор курили, стоя на дорожке, метрах в десяти от входа в гостиницу. Выглядели они почти одинаково – парки с капюшонами, черная у Адамберга и темно-зеленая у Виктора, джинсы, серые вязаные шапки и кроссовки с толстой подошвой. - Ну и где они? – комиссар переминался с ноги на ногу, посматривая в небо – ясное, без единого облачка. - Сейчас выйдут, - спокойно ответил Виктор. - Шато сказал, что оденется подобающе, - вспомнил Адамберг. – Я надеюсь, он не имел в виду парик и фрак? Виктор глянул на него с некоторым осуждением и сказал: - Нет, конечно. Дверь гостиницы открылась, на крыльцо вышли двое мужчин. Первый, выше ростом и пошире в плечах, был одет в теплую куртку до середины бедра – алую, с черными вставками и длинным черным мехом на капюшоне. На втором была похожая куртка, только лазурная, с белым мехом и такими же вставками. За плечами у обоих были небольшие рюкзаки в ярких чехлах, оранжевых с серебристой окантовкой. - Толково, - одобрил Адамберг. – Для тумана – самое то, а так вообще за километр видно. Ого, «Тимберленды»… Все серьезно. У Шато сумка бездонная, что ли? - Если вы про куртки и ботинки, то это мы привезли, - ответил Виктор. – Рюкзаки тоже. Мсье Шато заказал в интернет-магазине, мы получили и привезли. Он и мне куртку выбрал, я отказался, а зря. Спустившись с крыльца, Шато остановился, повернулся спиной к Амадею и что-то проговорил. Амадей расстегнул наружный карман рюкзака Шато, вытащил оттуда черные перчатки и снова полез в карман. - Ладно, не заблудятся, - сделав последнюю затяжку, Адамберг бросил окурок на землю. Наступил на него и пошел вперед, не оглядываясь. Виктор догнал комиссара почти в конце длинного деревянного причала. Рёгнвар ждал их, сидя на корме лодки – небольшой, но крепкой на вид; костыли, засунутые под скамейку, лежали вдоль бортов. Адамберг, наклонившись, пожал ему руку, Виктор поздоровался – «халло». Рёгнвар кивнул и показал пальцем куда-то им за спину. Адамберг обернулся. Шато и Амадей спускались по тропе. Амадей шел первым, ускоряя шаг и брызгая щебнем из-под ботинок. Шато следовал за ним – без лишней спешки, ставя ноги под углом друг к другу. - Ну я ведь говорил, - Виктор двинулся было навстречу брату, но тот уже пробежал несколько шагов по причалу и остановился, дожидаясь Шато. Подойдя к лодке, Амадей приветствовал Рёгнвара длинной фразой, которая прозвучала, как перестук катящихся валунов. Шато молча поклонился и натянул белую вязаную шапку из толстой пряжи. Рёгнвар в ответ разразился целой речью, указав по очереди на всех присутствующих, на лодку, на костыли, а в завершение – еще раз на Шато. - Что он сказал? – спросил Адамберг. - Мы с мсье Шато садимся на нос, вы с Виктором на скамейку, - перевел Амадей, глядя в сторону. Он был с непокрытой головой, волосы стянуты в хвост резинкой. – Маленькие рюкзаки вперед, большие в середину. Сказал, что нам нечего опасаться: афтурганга не тронет того, с кого уже взял дань. Рёгнвар имел в виду свою ногу. - И что-то про мсье Шато, так? – уточнил Адамберг. - Да, - нехотя ответил Амадей. – Он сказал – афтурганга не станет причинять вред… Амадей осекся, посмотрел на Шато и тихо произнес: - Дважды рожденному. Шато улыбнулся – плотно сжав губы, отчего на щеках у него образовались ямочки – снял рюкзак и шагнул в лодку, которая почти не качнулась под его весом. Треугольное сиденье на носу было слишком узким для двоих, однако Шато, прижавшись к борту, ухитрился оставить достаточно места для Амадея. - Держитесь нормально, - сказал Адамберг, садясь и укладывая свой рюкзак под скамейку. – Не дай бог вылететь на ходу. Под винт попасть – это все, конец. Днищем по голове – тоже ничего хорошего. Амадей завел правую руку за спину Шато и крепко ухватился за оба борта. Адамберг, хмурясь, подвинулся, Виктор сел рядом с ним. Мотор фыркнул и ритмично затарахтел. Рёгнвар вел лодку на средней скорости, под углом к небольшой волне. Адамберг смотрел то на приближающийся Лисий остров, то на Амадея, который говорил что-то на ухо Шато; длинный искусственный мех на капюшонах курток шевелился на ветру, как живой, черные и белые шерстинки переплетались. Шато сидел очень прямо, опустив ресницы. Метрах в двадцати от берега Рёгнвар сбросил обороты и на малом ходу пошел вдоль пляжа, выбирая место. Вскоре лодка ткнулась носом в темно-серую гальку. Шато вскочил, переступил через борт – Амадей едва успел убрать руку – сдернул правую перчатку, опустился на одно колено, приложил ладонь к земле и что-то прошептал. Виктор помог Рёгнвару сойти на берег, Шато подал костыли. Амадей забрал маленькие рюкзаки, Адамберг с Виктором выгрузили большие и наполовину вытянули лодку из воды. Скептически хмыкнув, Виктор достал из своего рюкзака веревку и стальной штырь с крюком на конце. Продел веревку в кольцо на носу лодки, обмотал вокруг штыря и вбил его в землю в четырех шагах от воды, привалив для надежности камнем. Рёгнвар одобрительно кивал. - Мы наверх, - отряхнувшись, Виктор махнул рукой в сторону плато, где находился теплый камень. – Постараемся недолго, но Рёгнвар быстро не сможет… - Конечно-конечно, - отозвался Шато. – Мы с господином комиссаром побудем здесь. - Там наше барахло осталось, - вспомнил вдруг Адамберг. – Мое и Вейренка. Если найдете – заберите, хорошо? - Попробую, - ответил Виктор, и они с Амадеем и Рёгнваром неторопливо пошли вдоль берега в поисках пологого подъема. Шато застыл на месте, глядя им вслед. - А тумана нет, небо синее, - Адамберг вытащил сигареты и закурил. – Как ваша куртка. - Наверное, все-таки наоборот, – Шато обернулся. – Господин комиссар, хотите кофе? С любопытством ребенка, сдирающего обертку с рождественского подарка, Адамберг наблюдал, как Шато извлекает из маленького рюкзака складную горелку, таблетки сухого спирта и мягкую прозрачную флягу с водой. Следом за флягой появилась металлическая кружка, кофе и сахар в пакетиках, картонные стаканчики и несколько плоских деревянных палочек. - Я половину Иль-де-Франса пешком обошел, - пояснил Шато, заметив выражение лица комиссара. Поджег таблетку, налил в кружку воды и присел на большой плоский камень, подогнув одну ногу. – Для меня лучший отдых – побродить где-нибудь в одиночестве, подальше от людей. Иногда думаю – поселиться бы на необитаемом острове… Но не на этом, конечно. - Ну да, - сказал Адамберг. – Здесь уже занято. Шато надорвал пакетики и высыпал в стаканчики кофе и сахар: - Здесь все мертвое. Даже воздух. Дышать нечем. Со дна металлической кружки поднимались мелкие пузырьки. Шато поправил капюшон, сдвинул шапку назад, открывая высокий лоб, и достал сигареты. Его движения были точными, чуть замедленными. - Почему вы все-таки поехали? – спросил комиссар. – Вы же могли остаться. - Рёгнвар сразу сказал – если я поеду, тумана не будет, - ответил Шато, закуривая. - Ясно. Амадей в это поверил, и вас уговорил. - Вовсе нет, - в голосе Шато было прохладное недоумение. – Напротив, мсье Мафоре изо всех сил старался меня отговорить. Адамберг поперхнулся дымом. - То есть? – спросил он, откашлявшись. – Я был уверен, что это он вас убедил. Вы же сами сказали, что не хотите ехать, но вы ему обещали… - Но это правда, - Шато кивнул. – Я и не хотел. Но я дал слово, что поеду. Это было мое решение, и я его не изменил. Несмотря на просьбы мсье Мафоре. Вода закипела. Шато осторожно снял кружку с огня, взявшись за ручку через две сложенные вместе перчатки, и наполнил стаканчики. - Не понимаю я вас, мсье Шато, - сказал Адамберг, размешивая сахар деревянной палочкой. – И, похоже, никогда не пойму. - А зачем вам это, господин комиссар? – отхлебнув кофе, Шато достал из кармана круглую пепельницу и открыл ее. – Здесь не стоит ничего оставлять после себя. Адамберг потушил окурок в пепельнице. - Разве мало других загадок? – продолжал Шато. – Убийства мадам Готье, мсье Мафоре, мсье Брегеля… - И кости двоих неизвестных, - комиссар слегка поежился. – Что произошло с Аделаидой и Куртеленом, я в целом понял. Надо же было до такого додуматься – Трибунал! - И в самом деле, уму непостижимо, - заметил Шато не без сарказма. - Как это Шарлю Рольбену, потомку Фукье, пришла в голову идея созвать Трибунал? Для справедливого суда над женщиной, которая бросила своих детей, потом сожгла заживо двух человек и собиралась убить мужа… - Аделаида мерзавка, не спорю, – Адамберг потоптался на месте, пытаясь согреться. – А Рольбен – псих, и тут уже вы не спорьте. Но остальные? Присяжные? Свихнулись за компанию с Рольбеном? И как они выжили, если… Кхм. Что-то же они ели? - Господин комиссар, - Шато погасил сигарету, дотянулся до своего рюкзачка и приподнял его за петлю, - здесь одного только шоколада полтора килограмма. У мсье Мафоре рюкзак тоже не пустой, как видите. У Виктора – тем более. Кстати… Шато встал и порылся в рюкзаке Виктора. Вынул два золотистых термопокрывала, подал одно Адамбергу: - Поверьте, они были подготовлены не хуже. Мсье Дютремон много раз ходил в экспедиции – в опасные, суровые места. Знал особенности здешнего климата. У них было все необходимое, чтобы продержаться две-три недели. У нас тоже. Но я уверен, что это не понадобится. В самом крайнем случае – есть маяк. - Его в тумане не видно ни черта, - сказал Адамберг, кутаясь в покрывало. - Радиомаяк, господин комиссар, - пояснил Шато со всей возможной деликатностью. – У него дальность до двадцати километров, а тут и трех не наберется. И видимость прямая. Адамберг пожевал губами и спросил: - Так что, они и тогда могли вернуться на Гримсей? - В принципе, могли, - ответил Шато. – Но взвесили все "за" и "против" – и решили дождаться, пока туман рассеется. Снаряжение у них было, продуктов и топлива хватало, а кроме того... Шато отвел взгляд. - Они держали связь с кем-то на Гримсее, - догадался Адамберг. – С Рёгнваром, да? - Да, - кивнул Шато. – Он, в некотором роде, хранитель этого острова. И связанной с ним… тайны. - Даже так… – Адамберг, присев на корточки, наполнил кружку и с молчаливого согласия Шато снова развел огонь. – И что это за тайна? - Пока не знаю, - Шато накинул термопокрывало и устроился на камне. – Рёгнвар обещал, что расскажет или здесь, или на Гримсее, как вернемся. - Кстати, а что вы сказали, когда сошли на берег? – вспомнил комиссар. – Вы руку положили на землю... - А, да, - Шато смутился. – Я сказал – «мы не просим ни суда, ни милости – только правды». - Это Рёгнвар так велел? - Нет, - пожал плечами Шато. – Просто захотелось. Адамберг глянул на него недоверчиво, но смолчал. Шато допил кофе и принялся бродить по пляжу. - Что-то долго они, – проворчал Адамберг, не сводя глаз с невысокой фигуры в шелестящем золотистом плаще. - У них есть рации, господин комиссар, - отозвался Шато. – Если что-то случится, мы узнаем. Ярко-алую куртку с черными вставками было видно издалека, так что пока Рёгнвар, Виктор и Амадей добрели до лодки, вода в кружке успела закипеть. Виктор вытащил из-под сиденья на корме раскладной стул и помог Рёгнвару усесться. Шато протянул ему кофе, Адамберг – свое термопокрывало. - Takk, - сказал Рёгнвар. - Мсье Мафоре? – Шато смотрел на Амадея с тревогой и состраданием. – Как вы себя чувствуете? - Не беспокойтесь, мсье Шато, все в порядке, - ответил Амадей. Его лицо было бледным, неподвижным и умиротворенным, как посмертная маска. – Спасибо. - Здесь раньше казнили убийц, - Виктор вручил Амадею стаканчик с кофе и встал между Шато и Адамбергом. – Привозили сюда, раздевали, связывали и оставляли. Умирать. Зимой от холода, летом от голода и жажды. Даже если развяжешься, до Гримсея не доплывешь, тут вода всегда ледяная. Через две недели – половину луны, как сказал Рёгнвар – возвращались проверить. Если выжил, то, может, и не виноват. Но никто не выжил, кроме одного. То есть, он тоже умер, но превратился в афтургангу. Амадей, наклонившись к Рёгнвару, полушепотом переводил. - Вышел к людям, которые приплыли – не живой и не мертвый, - продолжал Виктор. – Сказал, что они ошиблись, он не убивал. И назвал убийцу. Он когда умер, ему… открылось то, чего люди не знают. Оказалось, правда. У того человека нашли пропавшие вещи убитого. И привезли его сюда. Когда вернулись через полмесяца, от него один скелет остался, от настоящего убийцы. Это все было давно, в двенадцатом веке. Шато опустил голову и свел руки на груди, придерживая термопокрывало. - В общем, - Виктор разлил новую порцию кипятка в три стаканчика, - с тех пор он тут как бы судья. Афтурганга. Кто положил руку на теплый камень – тот, значит, его позвал. И если он услышит, то придет и напустит туман. Обычно на две недели. Это как испытание. Адамберг подул на кофе, сделал небольшой глоток: - А что написано на камне? - «Чистый сердцем ищет истину, и да откроется ему истина», - торжественно произнес Амадей. – «Сильный духом требует справедливости, и да свершится справедливость. Но жалок тот, кто молит о милости – он получит только смерть». Шато взял свой стаканчик, шурша золотым плащом. Адамберг покосился на него и спросил: - А кости чьи? Рёгнвар не сказал? - Он не знает, - ответил Виктор. – Он иногда возит сюда людей, только это секрет. В прошлый раз он не стал говорить – при всех, при этом вашем переводчике… Восемь лет назад к нему пришел человек и сказал, что ему надо на Лисий остров. Рёгнвар его отвез, человек пошел на пляж и жег там костер, минут двадцать, а потом они вернулись на Гримсей. Рёгнвар ничего не спрашивал, тот человек ему нормально заплатил. Заранее. Когда они плыли сюда, у него был с собой пакет, от которого… пахло. - Господи… - сдавленно простонал Шато. Поставил стаканчик на камень и зажал рот ладонью. Амадей тронул его за плечо: - Франсуа! - Все-все-все, - Шато выпрямился, переводя дыхание. – Прости. Ничего, прошло. - То есть, восемь лет назад где-то образовалось два трупа с отрубленными руками, мужской и женский, - Адамберг поворошил камешки носком кроссовка. – И не лень ему было переться в такую даль их палить? Секта какая-то, что ли? Обе руки правые, кстати – это наводит на мысль… - Господин комиссар, - выдохнул Шато почти без голоса, из последних сил подавляя спазм. Амадей бросил на Адамберга негодующий взгляд. - Ну что, грузимся? - Виктор допил кофе и сплющил стаканчик. – Господин комиссар, я пойду схожу за вашими рюкзаками. Мы их сложили, но забрать не смогли, нам надо было Рёгнвара вести. - Я с вами, - сказал Адамберг. - Не надо, - Виктор мотнул головой. – Тут недалеко, дотащу. Я быстро. Виктор управился за несколько минут – Шато и Амадей как раз успели усадить Рёгнвара на корму и убрать горелку, флягу, стаканчики и покрывала. Никакого мусора на пляже не осталось, Шато придирчиво за этим проследил. Маленькие рюкзаки положили под сиденье на носу, четыре больших распределили равномерно. Виктор выдернул штырь, смотал веревку и с помощью Адамберга столкнул лодку на воду. Все заняли свои места. Мотор чихнул и застрекотал, лодка развернулась. Лисий остров остался позади. Берег Гримсея быстро приближался. Адамберг, прищурившись – ветер усилился, в лицо летели брызги – смотрел на Шато и Амадея, которые сидели на носу. Шато, подняв голову и повернувшись к Амадею, что-то говорил. Амадей держался за оба борта, его волосы растрепались и лезли из-под капюшона во все стороны. Одна прядь скользнула по щеке Шато. - …понесем? – спросил Виктор, указав на рюкзаки. - Что? – не расслышал Адамберг. - Как мы их понесем? – Виктор повысил голос, перекрывая свист ветра и рокот мотора. – В гостиницу? - Два раза сходим! – прокричал Адамберг. – Или помогут! Глянул вперед, где была уже хорошо видна бухта с деревянными причалами, и поднял руку. Маленькая темная фигурка помахала в ответ. Встречавшим их человеком оказался Брестир. Увидев груду поклажи, он приставил ладони ко рту и что-то гаркнул в сторону соседнего причала. Подбежали двое рослых белокурых парней, взяли рюкзаки, привезенные с Лисьего острова. Амадей сказал им несколько слов по-исландски, парни помотали головами и ушли. Брестир помог Рёгнвару взобраться на причал, Амадей вытащил из лодки костыли. Рёгнвар пожал руку Адамбергу и Виктору, посмотрел на Шато и произнес длинную фразу. Амадей перевел – шепотом, на ухо Шато, лицо которого выражало растущее замешательство. Дослушав, Шато приложил руку к груди и церемонно поклонился Рёгнвару. Тот ответил еще более глубоким поклоном, тяжело опираясь на костыли, и снова заговорил. Адамберг нетерпеливо топтался на месте. - Пойдемте, господин комиссар, - сжалился над ним Виктор. Амадей догнал их уже на берегу. - Рёгнвар отказался от денег, - сообщил он брату. – И Брестир, и те двое. Я предлагал. Не взяли. - А не сказали, почему? – спросил Шато, подходя и забирая свой рюкзак, который Амадей держал в руке. - Нет, - ответил Амадей. – «Не надо» - и все. - Неловко как-то… Но, конечно, им решать, - Шато привычным движением надел рюкзак и посмотрел на часы. – Всего четыре? Такое чувство, что сутки прошли. Виктор поднимался по тропе первым, Амадей за ним – держась нарочито прямо, без наклона вперед. Шато двигался осторожно, стараясь наступать на крупные устойчивые камни. Адамберг приотстал, окинул взглядом тонкую, яркую фигурку и позвал: - Мсье Шато! Остановившись, Шато покосился через плечо. - Не могли бы вы уделить мне немного времени? – нарочито вежливо осведомился Адамберг. Лицо Шато приняло отстраненное выражение: - Я весь внимание, господин комиссар. С шорохом посыпался щебень – это Амадей обернулся и оступился, едва не потеряв равновесие. Шато вскинул руку, Амадей выждал пару секунд и с явной неохотой продолжил подъем. - Вы просили не беспокоить Амадея, пока мы не вернемся с Лисьего острова, - напомнил Адамберг, подходя ближе. - Да, - односложно ответил Шато. - Мы вернулись. - И? - Он будет со мной говорить? - О чем? - О многом, – отбросив напускную любезность, Адамберг задрал подбородок и сунул руки в карманы. – Об Алисе Готье. О том, что произошло между ним и Анри Мафоре вечером в среду. О том, что он увидел в кабинете отца утром в четверг. О его роли в Обществе. Мсье Шато, вы гораздо лучше меня разбираетесь в тонкой душевной организации Амадея. Он готов со мной общаться? - Я просил его об этом, - Шато снял шапку, провел рукой по волосам. – Виктор тоже. Давайте поднимемся, господин комиссар. Здесь ветер. И Шато направился вверх по тропе. Адамберг следовал за ним, шаг в шаг. Выйдя на дорожку, ведущую к гостинице, Шато сказал: - Амадей не убивал отца. Он невиновен, жизнью своей ручаюсь, как бы мало она ни стоила… - Мсье Шато, зачем такие жертвы? Ради чего? – Адамберг сошел на траву, чтобы держаться рядом с Шато. – Точнее, ради кого? Кто вам… мсье Мафоре? Кстати, не пойму – вы с Амадеем на «ты» или на «вы»? - Когда как, - быстро ответил Шато. - И когда – как? – Обогнав своего спутника, Адамберг развернулся и заступил ему дорогу. Шато чарующе улыбнулся: - Господин комиссар, у меня есть предложение. Пообедайте, пожалуйста – вы ведь проголодались, правда? – и приходите в номер, мы с мсье Мафоре будем в дальней комнате. Стучать не нужно – не беспокойтесь, вы нам не помешаете, хотя на сей раз мы действительно будем заняты. Весьма увлекательным делом, которым лучше заниматься вдвоем, в одиночку не так интересно… Но мы не возражаем, если при этом кто-то присутствует. Единственная просьба – воздержаться от советов. Шато поправил рюкзак, сделал шаг в сторону – скользящий, вальсовый – и удалился, оставив Адамберга стоять столбом.