Лилит

      Пятница, почти десять часов вечера, а камины Министерства магии то и дело вспыхивали от вновь прибывших ночных посетителей. Мракоборцы, медики, кто-то из клерков, бесчисленные рыжеволосые Уизли.       Гарри Поттер ворвался в Министерство, снеся с ног какого-то парня, и даже не извинился. А, может, и вовсе не заметил его. Сейчас все его мысли были сосредоточены только на одном. Быстрее оказаться в своём отделе. Его дочь, если, конечно, это была именно она, спустя столько лет наконец-то нашлась! И вместо того, чтобы находиться уже дома или в крайнем случае в медицинском отделении, её отправили в его собственный, мать Мерлина, отдел по борьбе с тёмными искусствами! Сначала он убедится, что его малышка Лили жива и невредима, а потом вставит всем этим министерским недоумкам по первое число и Гермиона, как бы он её не любил, не посмеет ему помешать!       – Гарри!       Стоило вспомнить…       – Гарри, до постой же! Нам не сюда!       – Но ты же сказала, что она находится…       Гермиона схватила друга за руку, прежде чем тот успел договорить и многозначительно уставилась на него, а после шёпотом произнесла:       – Да, но не в общем отделении. Лили находится несколько … ниже.       Гарри напрягся. «Несколько ниже» означало ту часть отдела, о которой мало кто знал. Там находились лаборатории, куда направляли на анализ всё самое необычное, что удавалось обнаружить мракоборцам. А ещё там находились камеры заключения, где в ожидании суда содержали особо опасных преступников до того, как отправить их в Азкабан.       – Ты мне многое должна объяснить…       Гермиона ещё крепче сжала руку друга, чувствуя его злость.       – Поверь, я понимаю тебя, но у нас была причина поместить её именно туда. Ты должен сам всё увидеть.       Гарри ничего не ответил. Ему было достаточно взгляда подруги. Только теперь он разглядел в нём тревожные нотки. От её былого веселья не осталось и следа. Да и его адреналин сошел на нет. Разум заработал. Гермиона была взволнована не только тем, что девочку нашли, но и сопутствующими обстоятельствами. Что ж, теперь это его забота, как главы отдела мракоборцев и отца Лили.       Спустившись на нужный этаж, Гарри взял себя в руки. Кивнув дежурному, он направился прямиком к камерам. Со слов Гермионы, Лили была именно там. Но стоило ему дойти, как его самообладание дало трещину. Он увидел её. Худая девочка с длинными огненно-рыжими волосами сидела на скамейке, окруженная магическими прутьями. Её одежда была вся в грязи и в бордово-коричневых пятнах…       – Кровь не её.       – Мида, – выдохнул Гарри, – рад твоему голосу и как всегда вовремя.       Гарри Поттер познакомился с этой особой вскоре после поступления на службу в Министерство магии. Это было не самое приятное знакомство, но дерзость, принципы и знание собственного дела Миды послужили началом новой дружбы.       Теперь Мида Орфила была женщиной средних лет, носила короткую стрижку и вечно ходила с сигаретой в зубах. Курить в Министерстве Магии запрещено правилами, но ей было позволительно. Мида занимала должность главного медэксперта отдела мракоборцев. Сквиб, имеющий соответствующее образование как магического мира, так и мира маглов. Она была одним из самых ценных кадров отдела мракоборцев, когда дела касались сложных случаев. Магия хорошо лечила раны и именно это в какой-то степени было ахиллесовой пятой магических преступлений. Все, что выходило за рамки того, что можно было вылечить типичными заклинаниями и зельями, было слепой зоной магов. И тут на выручку приходила Мида. Рождённая в колдовском мире без магии, но с магловским умением анализировать информацию, её заключения много раз помогали раскрыть запутанные преступления. Мисс Орфила уважали, не смотря на полное отсутствие магических способностей, но, к сожалению, лишь в её кругу, а за пределами – только те, кто был наслышан о её профессиональных успехах. Она никогда не жаловалась, но и не стремилась покидать родные стены нижних этажей отдела по борьбе с тёмными искусствами.       Мида встала рядом с Гарри. Затянувшись, она медленно выдохнула облако табачного дыма. Гарри был на взводе, но зная подругу, не торопил её. Она сама всё расскажет.       – Её обнаружили молодожёны, что решили провести медовый месяц на Мэне. На британском острове, а не в любимом штате Стивена Кинга.       Гарри непонимающе уставился на Миду.       – Забудь, – в привычной манере произнесла она. Порой Мида и сама забывала о том, на сколько маги плохо знают магловский мир, но ей было всё равно.       – Этот остров, что находится между Британией и Ирландией, не очень популярен у маглов, как у туристов, а вот некоторые волшебники любят его за возможность побыть наедине, вдоволь накупаться в холодном море и так далее. Короче, с утра пораньше новоиспеченная жена как раз-таки решила пойти и искупаться. Но до воды не дошла каких-то пару ярдов. Она увидела там девочку.       Очередная затяжка.       – Вид окровавленного ребёнка кого угодно напугает. И та заорала. Проснулся муж и вызвал мракоборцев. Девочку быстро к нам доставили. Но она цела и невредима. Во всех смыслах. Ну, ты меня понял.       – Магическая экспертиза тела или вы залезли ей в голову?       – Первое, – спокойным голосом ответила Мида, а после добавила, – не переживай, с ней все в порядке. Ну по крайне мере физически. А вот в голову нашим экспертам ей всё-таки не удалось залезть…       – Что ты хочешь этим сказать? – Гарри не знал точно, что больше его выбесило: то, что его сотрудники оказались недостаточно компетентны, чтобы справиться с подростком или то, что они посмели без его ведома просматривать воспоминания его дочери!       – Папа?       Гарри словно ударило током. Голос с возрастом изменился, но узнал его. Лили! Его Лили! На периферии сознания он всё ещё слышал Миду, но уже не слушал, а стремительно шел к камере, не спуская взгляда с рыжеволосой девушки.       – Пропустите! – раздался голос за его спиной и магические прутья побледнели.       Гарри подошел к девушке, что всё это время сидела, опустив голову, и даже сейчас, когда она сама позвала отца, не меняла позы. Мужчина опустился на колени, но даже так он не видел её лица, волосы всё скрывали. Он узнал её голос, но ему нужно было увидеть своими глазами… Он протянул трясущуюся от волнения руку и аккуратно поднял лицо девушки за подбородок. На него уставились два огромных зелёных глаза. И эти глаза он прекрасно знал.       – Лили! Моя Лили!       Весь тот адский груз, что копил в себе Гарри все эти годы, в мгновение ока упал с его плеч. Он нервно рассмеялся, сказались напряжение и шок от происходящего, а после обнял дочь. Но девушка не спешила обнять отца в ответ. Возможно, сказался шок.       – Лили, – Гарри обратился к дочери, убирая с худого лица волосы, – где ты была всё это время? Что с тобой ... происходило?       Радость не затмила острый взгляд опытного мракоборца. Гарри видел на теле дочери множество мелких порезов, неглубоких ран и шрамов, словно все эти годы она то и делала, что дралась. Её одежда была старой, местами просто собранной из лоскутов, но в общем целой, не порванной. Почти всё тело девушки было покрыто слоем пыли и грязи, что говорило о том, что она давно не мылась. Однако от неё исходил странный запах. То не было духом пота или нечистот. От девочки пахло костром…       За тем, как глава мракоборцев Гарри Поттер обнимал дочь, наблюдали многие.       – Девочку обнаружили по колено в воде на берегу, а она вся в грязи и пахнет палённым, – констатировала очевидные факты Мида.       – Думаешь, она просто трансгрессировала? – спросила Гермиона.       – Или её перекинули порталом, все-таки 16 лет не тот возраст, когда владеешь трансгрессией, – Мида затянулась очередной сигаретой, – да и расстояние слишком велико.       – Что ты имеешь в виду?       – Акклиматизация.       Гермиона удивлённо уставилась на Орфила, но только на мгновение. А после невольно улыбнулась.       – Ничего страшного, министр. Вы очень давно покинули мир маглов.       – Однако, – Гермиона хотела сказать, что прекрасно знает, что такое акклиматизация, но Мида её опередила. Медэксперту нужно было не определение слова, а понимание того, почему это важно именно сейчас.       – Присмотритесь. Девочку трясёт, лёгкая температура, но нет симптомов простудных заболеваний или заражения крови. Более того, ни одна ранка на её теле не воспалена. Отсутствие аппетита и низкое артериальное давление можно, конечно, отнести и к особенностям возраста, но и под симптоматику акклиматизации это тоже попадает. И вдобавок у неё сильно болит голова.       – Она жаловалась на головные боли? – Гермиона знала о прочих симптомах, а вот мигрень её удивила.       – Нет, – отрезала Мида, – наоборот, сказала, что чувствует себя хорошо, но вот его мимика говорит об обратном.       – Так, где же она была?       Мида не спешила с ответом, сделала очередную затяжку, ещё раз внимательно оглядела бледную худую девушку, с ног до головы покрытую грязью и кровью, и в шутку произнесла:       – В аду.

***       Снег. Он всюду, как в принципе и всегда. Даже будучи опалённой в огне, её всегда окружают белоснежные хлопья, режущие холодом чувствительную кожу. Маленькие, но очень острые лезвия…       От раздумий Лилу отвлёк силуэт вдали. Сквозь мглу она видела, как к ней приближается волк. Холод и боль, что приносил снегопад, ушли на второй план. Теперь был важен только он.       Зверь постепенно приближался. Огромный волк с блестящей иссиня чёрной шкурой и с окровавленной мордой без кожи и мышечной ткани, лишь окровавленный череп, но в глазницах которого были человеческие глаза.       Лилу напряглась. Она знала, что спит. А ещё знала, что сон ей не принадлежал. Её привели сюда. Что ж… Она слушает. Но окровавленный волк ничего не сказал. Лишь посмотрел на неё, а после развернулся и ушёл прочь.

***       – Лили, девочка моя, просыпайся.       Холод отступил и Лили поняла, что больше не спит, а снова у себя дома, где жила, когда была маленькой. Всё так непривычно, хоть с момента возвращения домой прошел не один день. Однако девушка не спешила открывать глаза. Мама гладила её по волосам и лицу, нежно и тепло. Так непривычно. Стоит ли привыкать? Наверное, нет…       – Все хорошо, – еле слышно произнесла Лили, – я проснулась.       Джинни всё ещё не могла поверить в то, что её единственная дочь снова рядом с ней, жива и невредима. Да, она холодна, неизвестно, что с ней было все эти годы, малышка не хочет об этом говорить, но это и не важно, она дома и, самое главное, жива и невредима! Остальное наладится, нужно лишь немного подождать. Единственное, не рано ли…       – Мне обязательно нужно сегодня ехать в Хогвартс? – спросила Лилу, словно прочла мысли матери.       – Да, милая, – ответила Джинни, хотя на самом деле так не считала, – тебе нужно учиться и оказаться в той среде, где много твоих сверстников и ты… быстрее восстановишься.       Лилу ничего не ответила.       Она плохо помнила тот день, когда вернулась домой: ледяная вода, мракоборцы, тюрьма, отец, а после – отчий дом. Мама, братья, какие-то клерки из Министерства Магии, огромное количество рыжих людей, которых она не помнила, но знала, что все они – её родственники. Шли дни, круговорот незнакомых людей и всевозможных родственников вокруг неё постепенно сошел на нет. И в конце концов долгожданный вердикт Министерства – девочка найдена, физически здорова, психически почти, нужна среда сверстников для адаптации.       В этот раз не потребовалось ехать на вокзал Кингс Кросс, не нужна была платформа 9 ¾. Кто знал, как девушка, исчезнувшая именно с неё, отреагирует на возращение в это место? Да и к тому же к тому моменту, когда Лили вернули домой, разобрались в обстоятельствах её дела, если это можно так назад, прошло около трёх недель. И на учебу девушка отправилась не 1 сентября, а в конце месяца. Символический поезд не был нужен, вполне хватило и камина, ведущего в кабинет директора. Несколько формальностей и теперь новоиспеченная ученица шагает в общий зал.       Слухи распространяются быстро. О чудесном возвращении из мёртвых в мир живых дочери великого Гарри Поттера было известно практически всем. Не прошло и трёх дней, как репортёры прознали об этом и практически в буквальном смысле атаковали Министерство магии и дом четы Поттеров. Журналисты даже нашли квартиру, где живут старшие братья Лили. Отказ от интервью всех родственников девушки ничуть не помешало тому, что вскоре во всех магических газетах мелькали мыслимые и немыслимые статьи о Лили Поттер Младшей.       Так что не было ничего удивительного в том, что, когда Лилу вошла в общий зал, все замолчали и уставились на девушку. Мгновения тишины затянулись. Ученики и педагоги оценивали девушку, а она в свою очередь из-под длинной челки внимательно рассматривала их.       – Мисс Лили Полумна Поттер, прошу, подойдите сюда, – раздался скрипучий от возраста, но всё ещё суровый голос директора школы Миневры Макгонагалл. Девушка медленно пересекла зал. Она не смотрела по сторонам, более того, её голова была опущена, однако обрывки разговоров и шепотков отчетливо доносились до её ушей.       – Это и правда она?       – Дочь Гарри Поттера?       – И из-за неё было столько шумихи? Ничего особенного!       – Просто шуганная девка. Пару раз прикольнёмся и она снова исчезнет.       Лилу не обращала на них никакого внимания, просто шла вперёд.       – Сюда, мисс Поттер, – произнесла директор школы, указывая на высокий стул подле себя.       Лилу послушно подошла и села. Миневра Макгонагалл опустила на голову девушки Распределительную шляпу.       Обычно шляпа за секунды определяет факультет, иногда ей нужно чуть больше времени, секунд 10, максимум 15. На большее процесс никогда не затягивался…до этого момента.       Прошло уже около трёх или четырех минут, а Шляпа всё думала и думала. Чувствовалось волнение и в зале. Студенты уже не шептались между собой, а громко переговаривались. Учителям даже пришлось вмешаться, чтобы их утихомирить. Наконец Распределительная шляпа не выдержала, тяжело вздохнула и обратилась к Лили. Только к Лили.       – Я не вижу ничего в твоей голове, девочка. Абсолютно ничего. Всё покрыто мраком. Впервые со мной так. Не знаю, почему твои мысли сокрыты от меня, но уверена на то есть причина. Так что я спрошу тебя прямо. Куда ты сама хочешь?       – Туда, где темно. Обратно во тьму.       Распределительная шляпа задумалась, услышав такой ответ, но прежде, чем вынести вердикт, прошептала девушке, – ты уже во тьме…       А после Распределительная шляпа громко произнесла:       – Слизерин!