И помните, потомки, чья кровь питает вас

Вырезанная постельная сцена из 7-й главы … Это объяснение, неожиданное для обоих, развязало какой-то новый узел. Арман резко подхватил Юту и молча понёс вниз по лестнице. Он шагал по ступеням быстро, почти бегом. Руки его сжимали добычу бережно, но очень крепко. Темнота обступала их со всех сторон. — Пообещай мне кое-что, — произнёс его голос, — пообещай, Юта. Он опустил её на постель, навис сверху. — Что? — вставила она в затянувшуюся паузу. Арман не спешил с ответом. Он наклонился и слегка прикусил зубами её шею, потом принялся расшнуровывать небрежно запахнутый ворот рубашки. Юта ахнула, когда его губы коснулись обнажённой груди. — Обещай, что ты больше не сбежишь тайком из этой комнаты ночью, — его руки нашли её рёбра. Арман провёл языком по Ютиной ключице, поднял глаза, — если тебе плохо, разбуди меня, поговори со мной. Не убегай. Арман, теряя голову, целовал её всё настойчивее. Его рука закатала подол юбки, коснулась тёплого бедра, пальцы скользнули по низу живота. Юта обняла его за плечо одной рукой и почувствовала, как напрягаются твердые мышцы под грубой кожей, как неистово колотится в груди его сердце и как он желает близости с ней. — Обещаю, — Юта прильнула к нему, едва дыша, так сильно Арман сжал её рёбра. Он изогнулся и снова укусил, на этот раз в бок. Она болезненно охнула, попыталась разжать его пальцы руками. Видя, что не рассчитал силу, Арман сразу же ослабил хватку. Облизнул губы непринуждённо, хищно. Его руки двумя змеями проникли под рубашку, стянули её с женского тела. Жёсткие пальцы огладили живот и бока, скользнули к груди. Юта прикусила губу. Арман мял и целовал её грудь, обдавая горячим дыханием. — Любимая, желанная, — ласково говорил Арман, не переставая целовать и нежно прикусывать, — не выпущу, никому не отдам! Юта закрыла глаза. Ей казалось, что мир вокруг кружится и раскачивается, кровь бросалась из головы к ногам и обратно, снова и снова. Арман прикусил её шею, змеем пристраиваясь к ней. Он овладел ей сразу же, как только её тело начало откликаться на ласку. Юта поначалу пыталась отпихнуть Армана коленями, но потом покорилась его натиску. Она изгибалась в его руках, то ли вырываясь, то ли отдаваясь ему, шептала его имя, а он страшно, по-звериному взревел. Страсть широкой волной затопила обоих, вытесняя из памяти пережитые страх и отчаяние. Юта стонала и плавилась, снова и снова отдавая себя без остатка. Она казалась себе маленькой былинкой в огненном столбе, и мучительно сладко было гореть в нём. Забывалось всё, даже собственное имя. Слишком острое удовольствие рождалось где-то внизу живота, поднималось выше, и Юта задыхалась. Несмотря на сырость и холод, было жарко. Арман двигался всё быстрее, пока она не закричала, выгибаясь в его объятиях. Он довершил дело, с упоением зашипел. Рассыпав по шее и плечам горсти поцелуев и укусов, Арман задержался внутри возлюбленной, растягивая блаженное ощущение. — Ты моя, — прошептал он маниакально и жадно лизнул её шею, заставляя изогнуться и снова затрепетать. Арман любил повторять это, страстно упиваясь своим с таким трудом добытым правом быть с любимой женщиной. Юта прижалась к нему, подтверждая: она — его. Арман покорил её, силой и лаской сделал своей, и она принадлежала ему всем своим существом и всей душой. Только он один мог прикоснуться к ней, а сейчас его естество снова крепло в её лоне. Юта часто дышала ртом, уткнувшись лицом ему в грудь, и чуть вздрагивала. Арман упоённо торжествовал над её телом, чуть взрыкивая от удовольствия, и она, окончательно сокрушённая его напором, змеёй изгибалась под ним. Страстно прикусив её за плечо, он кончил и прижал жену к сердцу. Юта обняла его руками и ногами, поцеловала в щёку. Так просто и нежно, за что он любил её ещё сильнее. — Моя, — снова прорычал он, жадно целуя её перед тем, как покинуть женское тело. Юта, тяжело дыша, ответила на поцелуй, сжимая его тело коленями, словно пыталась удержать. Арман обнимал её талию, ощущая под руками гладкую кожу, согретую страстью плоть. Ему казалось, что страстно желанная женщина повсюду. Со всех сторон его окружали её волосы, дыхание, шёпот. Юта всем телом обвилась вокруг него, покорённая, расслабленная. Отдыхая, он ласкал её, обнюхивал, фыркая и прикусывая, принимал ласки в ответ. — Моя, — шептал Арман, пьяный от наслаждения, облизывая её грудь и шею, — ты моя! Арман не переставая поражался, как хрупко и одновременно прекрасно сильное женское тело в его руках. Она словно была создана плотью для его объятий, а душой для его любви. Как же он раньше не догадался?! — Юта, — шептал он, касаясь губами тёплого уха, — Юта… Сокровище моё… Тебе… Хорошо? — Да, — тихо ответила она, проводя по расслабленному животу обеими руками, — очень… Две головы вынырнули из-под одеяла в холодную тьму. От дыхания шёл пар. Юта зажмурилась, ласкаясь к мужу. Всё тело пело от перенесённого удовольствия, а в сырой и холодной, но уже не слишком пыльной комнате было уютно, неожиданно хорошо. Арман лизнул её в плечо, прикусил за ухо. Юта хихикнула от щекотки, и он засмеялся. Лунный отсвет задержался на острых белых зубах, обнажённых в удовлетворённой полуулыбке. Юта потянулась. Арман целовал её всё настойчивее, и стало понятно, что он возьмёт её ещё раз. Напряжённый член несколько раз провел между её ног, выискивая вожделенную щель. — Иди ко мне, — хрипло шептал его голос, — я люблю тебя, я так хочу тебя, иди ко мне… Он снова насадил её на свою плоть. Юта постанывала, пыталась уцепиться руками за твёрдые плечи, мощно двигающиеся в такт его толчкам. На этот раз он владел ею дольше, и она уже не пыталась парировать его страсть, только дрожала от удовольствия. Юта никогда не знала, что соитие с мужчиной может быть таким наслаждением. Остин делал своё дело поспешно и через силу, не пытаясь её удовлетворить. Арман же вожделел возлюбленную с поистине ненасытной страстью. Дракон не бывал груб, скорее как-то по-змеиному нежен с ней. Его ласки, неспешные, но настойчивые, такие не похожие на всё, что Юта знала прежде, пробуждали в ней самые первобытные инстинкты. А может, всему причиной была любовь? Арман слегка прикусил Юту за ухо, сделал несколько мощных последних толчков. Потом вытянулся рядом с ней, отдыхая. Она ласкала и целовала его, и Арман тонул в облаке светлых, мягких волос, плотоядно вдыхая их запах. Откинув одеяло, Юта села на постели. Глаза дракона, видевшие в темноте лучше человеческих, ясно различали белое тело с неснимаемыми браслетами — следами оков на запястьях и лодыжках. — Не испугаешься? — спросил он, беря её за руку. Юта помотала головой, безмятежно улыбаясь. Арман встал, отошёл на пару шагов и обернулся ящером. Огромная голова на длинной гибкой шее подалась вперёд, осторожно дотронулась носом до её плеча. Коварная улыбка заиграла на Ютиных губах. Она грациозно встала и снова с наслаждением потянулась, показывая себя всю. Широкий шервавый язык коснулся её живота, облизнул грудь. Юта подошла чуть ближе, раскинула руки и прижалась к Армановой груди, точно пытаясь обнять. Чешуя показалась ей тёплой, приятной на ощупь. Глубоко под тёмной бронёй мощными ударами билось сердце, разгоняя густую кровь по жилам. Драконий хвост туго обвился вокруг голени, а голова потерлась щекой об узкую белую спину. Он длинно лизнул её лопатки, потом ещё раз и ещё. Из глотки вырвалось низкое утробное рычание. Ящер слегка прикусил тёплое бедро, игриво покачивая сложенными крыльями. Юта вскрикнула, но не от боли, а так, для порядка. Хлопнула ладонью по твёрдой чешуе, которая вдруг зыбко поплыла под её пальцами. Арман обернулся человеком, обнял любимую, грозно зарычал и снова повалил на постель. Неудачные попытки написать стихи от лица Армана (их всё больше, и иногда выходит вот такое) Стекает закат с излома крыла каплями тени. Я возвращаюсь к тебе. Грей пельмени.