И помните, потомки, чья кровь питает вас

Однажды на охоте в горах Арман заметил, что оползень, сошедший еще летом, перекрыл путь снежному языку. В нескольких местах под ледником из-под камней били теплые ключи. Колоссальную массу набрякшего, мокрого снега вперемежку с камнями, удерживала неустойчивая природная плотина. Арман не придал значения увиденному и вернулся домой как ни в чем не бывало. Спустя неделю волшебное зеркало упорно показывало это место. Юта, как ни просила показать что-то другое, никак не могла сладить с ним. Арман присмотрелся повнимательней, и заметил, что из-под камней в панике удирают все немногочисленные обитатели высокогорья. Масса снега за неделю значительно увеличилась. — Что происходит с этим стеклом, — поражалась Юта, протирая его чистой тряпкой, — Ну же, зеркало, покажи что-нибудь другое. Тут не на что смотреть! — Сойдет большая лавина, — уверенно заявил Арман. — Сойдёт куда?! — испугалась Юта. Арман задумался, вспоминая, где расположено опасное место. Наконец, он ответил. — В нашу сторону. Замок выстоит, в прошлый раз такой обвал сломал мост, но дальше рва не прошёл. — А деревни?! Арман только воздел очи к небу. Только не это. Сейчас она опять начнет просить о чем-то невозможном. — Юта, мне очень жаль, — не совсем искренне сказал дракон, — Но деревни точно не уцелеют. Ах ты ж, как не вовремя! — добавил Арман, снова глянув в зеркало. Зеркало показало пиратский корабль, вытащенный на берег в том месте, где Большой Робер и его команда обычно занимались починкой. Большая трещина, идущая вдоль всего борта, едва не потопила его месяц назад. Только Большой Робер был настолько опытен или настолько безумен, чтобы вести судно по морю значительно позже закрытия сезона навигации. Арман знал, что за короля Остина пираты получили отличный выкуп, а потому кутили напропалую до самой зимы. И вот, корабль оказался непригоден к плаванию, поврежденный льдиной. — Арман… — Юта не просила. Она бросилась к ногам мужа и умоляла его так, как никогда, — Арман, пожалуйста, пусть они придут сюда! Разреши, любимый! Такой всплеск эмоций не понравился дракону. Он нахмурился и поставил Юту на ноги. Он был не готов пустить в их семейное гнездо около сотни перепуганных крестьян, да еще и шайку Большого Робера в придачу. Горгулья! В былые времена он бы и слушать не стал никаких уговоров. Как же трудно порой быть мужем беременной женщины, и чувствовать, что каждая ее слеза — непоправимый вред младенцу. Да и как она себе это представляет?! Сколько бы она ни просила и не плакала, а лететь у него на спине, в тяжёлых стальных латах он ей ни за что не позволит. А как он, огнедышащий ящер, убедит суеверных простолюдинов добровольно пойти в страшный замок?! Но Юта не плакала, а лихорадочно размышляла. И все же единственная возможность спасти таких близких ей теперь людей была только одна — приютить их в замке. Поняв, что Арман так просто не уступит, она одарила его самой обворожительной улыбкой, на какую была только способна. — Арман, — ласково проговорила она, накручивая прядь волос на палец. — Нет. — Любовь моя, ты когда-то обещал, что если я организую бал, то ты разнесешь пригласительные… И как ей было отказать? Профессор Мортимер оказался ниже Юты. Ратное одеяние драконьего всадника держалось на нем, как на вешалке. Кое-как пристроив очки под забралом шлема, профессор браво отсалютовал. — Драгоценная королева, обещайте не волноваться. Мы обязательно справимся. Знаете, в университете я даже самых безответственных студентов заставлял приходить на лекции. Юта волновалась. Арман и сам, с удивлением, обнаружил, что не может с былым равнодушием относиться к судьбе ее (или их?) подданных. Раньше они были для него лишь источником свежего молока и других продуктов. Но сейчас что-то изменилось. Человеческая дочь действовала на дракона, словно заразная болезнь. Не таким ли путем, интересно, его предки однажды обрели способность превращаться в людей? — Береги себя и малыша, — сказал он ей на прощание. Друзья вылетели из замка. Четкого плана у них не было. «Была бы Юта, — подумал Арман, — она бы в два счета уговорила целую армию не то, что бежать в замок, а залезть мне в пасть бы убедила». Дракон парил над деревнями. Жители мигом попрятались по домам. Арман почувствовал, что затея безнадёжна. Повернув к лесу, он опустился на землю и аккуратно стряхнул с себя неловкого профессора. — А как же крестьяне? Ведь мы обещали королеве… Арман вздохнул и похлопал профессора по плечу. — Отправляйтесь в замок и следите, чтобы моя жена, — такого раздражения никогда еще не бывало в голосе дракона, когда он говорил о Юте, — Чтобы она не сбежала. Делайте что угодно, хоть свяжите ее. Только не подпускайте к зеркалу и не выпускайте из замка. Профессор Мортимер все понял правильно. Освободившись от лат, он мелкой трусцой заспешил по дороге. Арман впервые в жизни надел доспехи. Ранее ему представлялось, что сталь на человеческом теле будет ощущаться примерно так же, как чешуя на драконьем. Но латы мешали каждому движению. Неудивительно, что столько рыцарей нашли свой трагичный конец в схватке с его предками. Арман бы с радостью бросил доспехи, но в деревне знали о металлическом всаднике, и он хотел это использовать. Дракон больше всего жалел о том, что не догадался приковать жену к стене в зале с камином. Так ему было бы куда спокойнее. Первым делом Арман отправился к тому месту, где пираты чинили поврежденный корабль. Увидев его, Большой Робер грузно поднялся навстречу. — Зря стараетесь, — зло сказал ему металлический голос, — Через несколько часов с гор сойдёт лавина, и ваш корабль разнесет в щепки. Старый капитан упер руки в бока и вопросительно воззрился на таинственного гостя. Арман ругался про себя. Он не мог придумать, как — как?! — убедить жителей в том, что за стенами замка их ждет спасение. Может, небольшая группа смельчаков и решилась бы заглянуть в гости, посули он их озолотить. Но идти всем вместе, со стариками и детьми — как? — Дракон увидел это с высоты, — продолжал он, — Замок выстоит, а все, что здесь сметет. — И что же? — спросил Большой Робер. Арман поморщился. Его вдруг потянуло на откровенность. Возможно, потому что он не верил в успех затеи, а потому любой его собеседник говорил с ним в последний раз. Он поднял забрало, передумав разыгрывать бесполезный спектакль. — У дракона есть жена… — Арман задумался, не назвать ли Юту королевой, но не стал, — И у нее слишком доброе сердце. Она просит вас и всех, кто здесь живет, переждать в замке. Большой Робер задумался. — Если бы не льды, мои молодцы бы наделали плотов, и мы бы переждали в море, — задумчиво протянул он, — Да только как знать, не врет ли нам дракон? Арман с чувством плюнул. Зачем он связался со всем этим?! Глухое раздражение уже закипало в нем. Надо было изолировать Юту от волшебного зеркала, и очень давно. — Вы все или умрете, или примете её приглашение. Выбирайте. Капитан погладил бороду, внимательно глядя в глаза Арману. — Я принимаю, — вдруг сказал он. — Подождите здесь, сейчас я приведу старосту, и мы вместе придумаем, как загнать это дурачье в замок. Юта ломала руки. Уже прошел не один час, как мужчины улетели, а вестей не было никаких. Зеркало показывало что угодно, но только не деревенские улицы. Увидев, как профессор один возвращается в замок, она кинулась ему навстречу по лестнице. Мортимер раскинул руки, не давая ей пройти. — Где Арман? — в отчаянии спросила она профессора. — Драгоценнейшая королева, умоляю вас, ни шагу дальше! — Мортимер вцепился в ее руку, — Он послал меня… Ни шагу… Юта рвалась на волю. Она была сильнее профессора, но из-за огромного живота не могла драться в полную силу. Наконец, вывернувшись из его цепких рук, Юта побежала к воротам. И вдруг вдалеке она увидела длинную процессию людей, лошадей и подвод. Крестьяне и пираты нестройной толпой брели в замок. Вместе со старостой и Большим Робером они собрали всех жителей деревни на перекрестке. Там пираты, выполнявшие любой приказ своего предводителя, отогнали от толпы крестьян детей. Ничего не объясняя — объяснение напугало бы толпу сильнее, чем неизвестность — они погнали всех в сторону замка. Детей вели отдельно и охраняли особенно. Это позволяло крепче держать взрослых в повиновении. Грудных младенцев вместе со стариками и больными погрузили на немногочисленные подводы, которые нарочно послали вперёд. В плотной толпе время от времени проскакивала искра паники. Их гнали, как скот на бойню. Арман бил железным кулаком каждую кликушу, нещадно пресекал попытки к бегству. Он подгонял пинками и ругательствами. Пираты, словно конвоиры, выстроились колоннами справа и слева от испуганных жителей. Староста шёл впереди. В спину ему плевали. Путь до замка, казалось, длился год. Когда пункт назначения стал очевиден даже для самых непонятливых, наступило самое сложное время. Арман понимал, что даже один беглец немедленно повлечет за собой остальных. А в горах уже раскатисто гремели осыпи. Подъёмный мост был разрушен, и толпе пришлось форсировать ров. Первый человек, пересекший его, шел по девственной земле, пробирался среди обломков скал и неприхотливых колючек. Пират, замыкавший строй, шагал по хорошо утоптанной дороге. Когда крестьян загнали в ворота замка, Большой Робер с группой самых отчаянных пиратов отправился спасать брошенных у рва лошадей. Арман остался вместе с ними, распрягал и тянул упиравшихся животных вниз, а потом вверх. Наконец, все пересекли черту древнего рва. — Ну что ж, пойдем поздороваемся с хозяйкой, — Большой Робер вытер пот со лба огромной мясистой рукой, — И не забывайте, парни, что мы в гостях.