И помните, потомки, чья кровь питает вас

Весь вечер захватчики тщательно планировали набег. Юта настояла на своем непосредственном участии. Арман сначала никак не поддавался и не хотел разрешать ей. Решающим аргументом стало то, что в облике дракона он не мог говорить. Как же тогда огласить требования? Арман согласился, но настоял на том, чтобы Юта надела броню. Спустившись в сокровищницу, он повел ее к дальней стене, где, словно застывшие часовые, мрачно несли свой вечный караул пустые доспехи. Юте пришлись впору кольчужные штаны, легкая кираса и древний шлем с несколько полинявшим, но все же гордым плюмажем. Интересной особенностью было то, что, когда Юта опускала забрало, ее голос, проходя через хитроумное металлическое приспособление, многократно усиливался и радикально менялся. Юта с энтузиазмом обряжалась в доспехи, но вдруг встала, как вкопанная. Жуткая догадка пронзила ее. Не в этом ли шлеме некогда скакал к несчастной пленнице рыцарь-освободитель? Каким путем попали эти латы в сокровищницу драконьего замка? — Арман, — осторожно спросила она, — Это… эти… Арман закатил глаза. — Юта, от плюмажа бы ничего не осталось после боя с драконом. В этих доспехах можно только принимать парады. Вот этот, посмотри, — он указал на один из запыленных экспонатов, — У него на груди созвездие из драгоценных камней. Это просто коллекция. Успокоенная, Юта кокетливо поправила шлем, глядя в большой, до блеска отполированный щит, как в зеркало. Она повернулась к Арману с особенной, только для него изобретенной улыбкой. Лукавые глаза смеялись. — Мне никогда бы раньше не позволили так одеться, — призналась она. — Юта, я тебе этого не позволял, — поправил Арман, — Я тебя заставляю. И тебе очень идёт! Утро выдалось сырым. Супруги еще раз проговорили порядок действий и тщательно собрались. Только волшебное зеркало никак не собиралось идти навстречу, и упорно показывало что угодно, но не нужное место. Наконец, решено было отправляться в путь. Арман в считанные минуты добрался до пункта назначения. Вынырнув из-под низких облаков прямо на улицу, супруги увидели, что в деревне не всё спокойно. Вместо размеренной жизни, ранее наблюдаемой через зеркало, в селении царил хаос. Повсюду рыскали вооружённые люди в рыжих мундирах. Их перепоясанные черным фигуры напоминали спинки жуков. Оглушительно кричали женщины, бились в рыданиях старухи. Рыжие мундиры вышибали двери в домах, тащили без разбора и счета мешки зерна. Гнали скот, нахлестывая и понукая громкими криками. В небольшом палисаднике, на глазах у всей улицы, рыжий мундир насиловал маленькую девочку. Под косяком двери дома, где это происходило, раскачивался труп грузного бородатого мужчины. Повсюду метались перепуганные курицы и гуси. Рыжие мундиры со смехом ловили их. Чуть поодаль стоял обоз, в который со смехом валилось награбленное добро. Подводы обоза украшали государственные флаги. К крайнему обозу были прикованы девять молодых мужчин, некоторые совсем ещё юноши. Все они неотрывно смотрели в сторону родных домов, бессильные помочь своим семьям. Их угоняли в рекруты — защищать родные земли от сопредельных государств. Дракон со всадником появились так неожиданно, что все опешили. Люди замерли, животные в панике бросились прочь. Арман ругал себя последними словами. Зачем он ввязался в это, впутал Юту? Зачем было омрачать их счастье всей этой грязью? Ему были не так уж важны эти люди, но Юта… Ее доброе сердце и так много на себя приняло. Он должен был предвидеть, слетать сначала на разведку. Арман рассчитывал позабавиться, напугать неграмотных крестьян, а после через день находить в условленном месте пару кувшинов молока, корзинку яиц и других продуктов. Не должна же Юта всю жизнь питаться сухими лепёшками! В конце концов, так можно заболеть цингой! Невинная затея любящего мужа. А ведь он не брал ее на охоту, чтобы не ранить кровавыми картинами. Арман подумал, не унести ли Юту прямо сейчас, но удержался. Заварив кашу, надо жечь до конца. Над селением разнесся громкий металлический голос. — Капрал! — рука драконьего всадника властно указала на рыжего мундира со знаками отличия офицера, — Сколько человек ты привел сюда? Рыжий мундир, трясся так, что едва мог стоять. По его штанам растекалось мокрое пятно. Но под тяжелым взглядом из-под забрала шлема он все же ответил, заикаясь: — Пят… Пятнадцать. В…вместе со мной. — Постройтесь. Две колонны солдат по семь человек в каждой выстроились посреди улицы. В оцепенении, они проходили перед драконом на негнущийся ногах. Арман зорко смотрел, нет ли у кого-то из них в руках арбалета. — Уходите к своему сюзерену, — железный голос резал воздух, словно меч резал плоть, — Передайте ему, что эта земля принадлежит дракону. Каждый чужак, пересекший Гнилое ущелье, будет убит. Уходите пешком. Солдаты стояли, как каменные. Арман рыкнул на них и выдохнул небольшой клубок пламени. Тогда они побежали без оглядки. Побежали и крестьяне. Юта напрасно кричала, пытаясь успокоить их. Прикованные к обозу рекруты рвались из оков, как недавно рвалась Юта, прикованная к скале. Неожиданно из панически мечущейся толпы выскочил старик. Сверкая безумными глазами, он подбежал к самому младшему из рекрутов. В его руках был топор. Секунда, и лезвие его вонзилось в деревянный борт обоза. Но не для того, чтобы вырубить железные кандалы. Это заняло бы слишком много времени, а другие молодые мужчины уже отбирали у него топор. В спешке, спасая сына или внука от пасти дракона, дед отрубил ему запястье. Схватив юношу под плечи, старик кинулся вместе с ним наутек. Последнее, что видела Юта, было кровавое пятно, расползающееся по грубой домотканой рубашке. Арман стоял неподвижно. Они договорились заранее о том, что Юта особым образом постучит по чешуе, если захочет, чтобы, Арман скорее унес ее домой. Это было самым большим его желанием сейчас, унести супругу в замок и вернуть тот рай, в котором жили их души. Хватит, достаточно. Но он не двигался с места. Селение опустело. Только один-единственный человек, тоже рекрут, стоял на месте, потому что остался прикован к обозу. Рядом с ним валялась отрубленная кисть юноши. Его товарищи по несчастью, воспользовавшись топором по очереди, выломали кандалы из деревянного борта. Один из них, убегая в панике, бросил топор слишком далеко от несчастного. Мужчина не смог дотянуться до него и теперь, страшно бледный, смотрел на чудовище и безликого, страшного всадника. — Скажи другим, они могут вернуться, — произнесла Юта тихо. Но шлем превращал даже шепот в громогласную речь, — Скажи… Что больше к ним никогда не придут солдаты. Вы можете жить здесь в безопасности. Крестьянин переводил взгляд с дракона на валяющийся на земле топор, потом на всадника, и снова на дракона. — Вас никто не тронет, — убеждала Юта, — Возвращайтесь! «Хватит», подумал Арман и без условного знака взмыл в небо. Отталкиваясь от земли, дракон подкинул лапой топор ближе к последнему прикованному рекруту.