Тайна фюрера или последнее приключение Растяпкина

14 марта, 18 часов 49 минут Погода менялась. Если вчера ещё было тепло, и казалось, что весна окончательно вступила в свои права, то сегодня резко похолодало, и ударили сильные морозы. Зима не собиралась отступать и сковала город ледяной коркой. Погода менялась... Резиденция находилась на окраине города. Именно там и проводилось собрание Национал-социалистической демократической партии «Eisen Menschen». Выглядела резиденция, как дворец, в котором могли когда-то проводиться балы в стародавние времена. Если бы не стоянка машин рядом с ней, то можно было бы так и подумать. В будке пропускного пункта скучал молодой охранник. Гостей, сегодня, уже не намечалось, и он, сидя расслаблено на стуле, напевал себе под нос песню: «Тоталитарный рэп — это эксперимент по перестройке сознания масс... Тоталитарный рэп — это ласковый голос...». И вдруг, охранник увидел, что на входе стоит чёрный автомобиль, и давно ждёт, пока его примут. Молодой человек тут же выпрямился, открыл окошко и сказал: «Предъявите ваш аусвайс, пожалуйста!». Он долго рассматривал пропуск, как будто был чем-то недоволен, и произнёс, скорее для себя: — Мартин К.Бредли... Он посмотрел на того, кто протянул ему пропуск. Взглянув внимательнее, его лицо расплылось в улыбке: — Простите, пожалуйста. Не признал, правда... С документами все в порядке!.. А вы с кем-то? Ну ладно, проезжайте, проезжайте... Отдав пропуск и открыв шлагбаум, охранник своеобразно отдал честь. Когда чёрный автомобиль проехал внутрь, он что-то сообщил по рации, но это осталось совершенно незамеченным... Как только автомобиль встал на стоянку, из него вышли два человека в форме. Первый имел обычное лицо в веснушках, а из-под фуражки выглядывали рыжие волосы. Второй был ниже первого и, явно, менее опытный; фуражку он держал в руках, и его светлые волосы были как солнце в ночи. Конечно, читатель легко в этих людях узнал наших старых знакомых: агентов среднего звена, Семена Растяпкина и Одуванчика. Им пришлось объехать целый город, чтобы найти это место. Когда агенты приехали на нужный адрес и зашли внутрь, они увидели кучу журналистов, толпящихся у одного экрана. Главы партии среди них не было. Удивленные и расстроенные, Семён с Одуванчиком вышли на улицу. Их окликнули: — Фюрера ищете? Так его здесь не будет. Тут прямая трансляция его «речи», специально для журналистов... Агенты увидели солдата одетого в форму такой же расцветки, как и они, одетый в солдатскую шинель. Видимо, что-то типа, часового. — А сама она проходить будет в резиденции партии — закончил он и полез в карманы шинели за сигаретами. На вопрос, где находится резиденция, солдат лишь развёл руками и пыхнул дымом: — А откуда я знаю? Никогда там не был. Поезжайте в главное здание. Я думаю, там знают. Оно находится... И «часовой» сказал адрес, по которому находилось строение. Поблагодарив его, агенты поехали к главному зданию. Войдя внутрь, они увидели стойку ресепшена, за которой сидел и был чем-то занят мужчина в форме. Семён подошёл к нему и спросил про резиденцию партии. На что был дан ответ: — Посмотрите на карту. Там все указано... Карта висела рядом со стойкой. Семён посмотрел на неё, и ничего не понял. Помимо улиц, были изображены ещё линии разного цвета, и каждое здание обозначалось каким-то своим, непонятным, значком. В общем, найти резиденцию на карте не посвящённому, было затруднительно. Но чтобы себя не выдать, Семен поблагодарил за помощь и сел в машину. Сев в неё, он подумал, как же Калашников в своё время вычислил легко ОВПГ? И ведь, если бы высший агент сейчас находился здесь, он бы мигом понял, где располагается резиденция. Но Калашникова здесь не было, и агентам среднего звена прийдется разбираться самому. К сожалению, Семён не смог с первого раза найти резиденцию. Всякий раз, как он попадал в здание принадлежащее партии, агент задавал вопрос про резиденцию, и каждый раз, ему «указывали» на карту. Но с каждым разом, значки и линии на ней не становились понятнее Семёну. Даже Истребитель спрашивал, почему они так долго ездят по городу. И хоть его голос был спокойным, чувствовалось, что высший агент был раздражён. Растяпкин оправдывался, как мог, но в ответ получал лишь обреченный вздох. И только с пятой попытки, Семёну удалось узнать, где находится резиденция. Он только хотел войти, но охранник остановил его: — А ну стоять! Закрытая территория! Растяпкин сказал ему, что ищет резиденцию. На что охранник рассмеялся и сказал: — Нет... Здесь фюрер точно не будет читать свою речь. Это здание финансов партии. А резиденция находится загородом. Выезжаете, сначала, на шоссе, потом... И он в подробностях рассказал, как добраться до резиденции. Семён мысленно радовался, что, наконец-то, он узнал, где находится резиденция. Растяпкин поблагодарил охранника, чему он был очень польщен. А напоследок, мужчина сказал: — Только поторопитесь! Речь уже скоро... И вот, наконец, они стоят перед зданием резиденции, логово зла, в котором оно должно было погибнуть... Размышления Семена прервал голос Одуванчика: — Может, пойдём уже. А то я мерзнуть начинаю! Действительно, они уже как пять минут стояли на холоде, не сдвинувшись с места. Растяпкин кивнул, и они пошли к зданию партии. В ухе зазвучал голос Истребителя: — Семён, не подавай виду, что ты здесь чужой. Веди себя как можно естественнее. Как только фюрер произнесёт речь, ты должен захватить его в заложники. Только сделай это, как можно тише и незаметнее. Если ситуация выйдет из-под контроля, не беспокойся, мы за всем следим, и поможем вам выбраться. Но знаешь, на этой операции может произойти все что угодно, так что на всякий случай, скажи пароль. Надеюсь, ты его помнишь. Будь бдительным. Удачи вам. Отбой. Машина-Контроллер, как всегда, находились неподалёку от места операции. В этот раз, не только Кибер находился в ней. За операцией следили, все высшие. И в любой момент, они готовы были среагировать и прийти на выручку. Пароль, который должен был Растяпкин произнести, звучал как «Миротворец». Впрочем, средний агент надеялся на то, что все пройдёт гладко, и никто ничего не заметит. Когда Истребитель закончил говорить, они с Одуванчиком, уже были у небольшой лестницы. Поднявшись по ней, Семён увидел часовых. Один из них был высокий, а второй низкий. Это были те самые солдаты из бара. Ни один мускул не дрогнул на их лице, глаза даже не шевельнулись в их сторону, но Семён готов был поклясться, что и они его тоже узнали. И снова в голове промелькнула мысль о том, что он их где-то уже видел. Однако, тогда не было времени об этом рассуждать. Растяпкин вместе с Одуванчиком толкнули массивную деревянную дверь, и вошли внутрь. Отряхнувшись, они осмотрели помещение. Это была прихожая, с шахматным полом, и лестницами ведущими на второй этаж с двух сторон. Видимо, сама речь должна была проходить на втором этаже. — Значит так — сказал Семён Одуванчику, перед тем, как подняться по лестнице — Когда фюрер будет произносить свою речь, ты должен будешь находиться рядом со мной... — А если я буду находиться далеко? — перебил его Одуванчик. — Я сообщу тебе заранее, когда все начнётся. После того, как он произнесёт речь, мы тихонечко возьмём и захватим в заложники... — А где мы это будем делать? — В каком-нибудь тихом местечке. Этим, ты и займёшься, когда войдём в зал. — Ну, вот. А как же повеселится? — грустным голосом сказал Одуванчик. — Хорошо. Даю тебе десять минут повеселиться, а потом будешь искать тихое место — ответил Растяпкин. — А ты, что будешь делать? — не унимался юноша. — Я буду контролировать ситуацию. Делать все, чтобы операция прошла успешно — устало ответил Семён. — А, понятно — наконец успокоился Одуванчик — Ну тогда я пошёл. Удачи тебе! И агент быстро поднявшись по лестнице, исчез на втором этаже. Иногда, Одуванчик задавал слишком много вопросов, на которые Растяпкин еле успевал отвечать. Эта любознательность, передалась к юноше ещё из детства. И Семён всегда поражался тому, сколько успевал Одуванчик задать вопросов. Порою, казалось, что они у него никогда не кончаются. На эти вопросы, всегда мог ответить только Фёдор. Но, к сожалению, его здесь не было. Растяпкин опять отогнал от себя неприятные воспоминания. Все-таки сейчас надо сконцентрироваться на задании. Он поднялся по лестнице на второй этаж и вошёл в залу. Главный зал был полон людьми. Все они были одеты в темно-сине-серую форму партии. Было шумно, все о чем-то оживленно говорили. До речи оставалось совсем немного, так что надо было подготовиться. Растяпкин огляделся. На его присутствие никто никак не прореагировал. Семён вспомнил первый совет Истребителя: вести себя как можно естественнее. Поэтому, он уверенно подошёл к фужеру и взял бокал шампанского. Запах его показался Растяпкину отвратительным, но нужно было сохранять образ. Теперь надо было начать разговор с кем-либо на любую тему. Главное не привлекать внимание. И тут, за его спиной раздался глуховатый голос: — Прекрасный вечер, не так ли? Семён обернулся. Перед ним стоял человек в форме партии, с маской на лице. Агент ответил: — Это точно, ведь наш фюрер сегодня зачитает изумительную речь! — И то верно — хохотнул человек — Сегодня я произведу впечатление на людей! Даже не смотря на то, что голос из-за маски был глуховатым, он Семёну показался знакомым. Он бы мог смело предположить, что это... — Скажите, пожалуйста — начал Растяпкин — Вы не можете напомнить своё имя? — Вы что не признали меня?! — изумленно произнёс человек в маске. — Простите, но нет — Семён взволновано начал придумывать оправдание — Я... Я впервые вас вижу. — Правда? Как странно — он задумался — Вы наверное новичок? — Да... Я в партии недавно — агент смахнул пот со лба. — Вот значит как. Ну тогда, я глава партии, фюрер Линц — представился незнакомец. Семён опешил. Это же как, можно было так прогадать. Ведь все сходится: лицо в маске, из-за травм. И ведь его знает каждый в партии, а Растяпкин, как дурак не признал его. Но благо сам фюрер спас ситуацию. — А вас как звать? — задал вопрос Линц. — Обергруппенфюрер Мартин К.Бредли — сказал Растяпкин, и сразу прикусил себе язык. Ведь, как новичок может вот так сразу приобрести высокий ранг. Но фюрер это легко воспринял: — А вы молодец! Недавно в партии и при этом уже обергруппенфюрер. Это похвально. Пускай это будет тост. — Но вы же не сможете ничего выпить, из-за маски — сказал Семён. — Ну так выпейте за себя и за меня — сказал фюрер. Как только Растяпкин хотел поднести бокал ко рту, кто-то со всей силы влетел в него. Из-за этого Семён разлил шампанское прямо на главу партии. Тот, кто влетел в Растяпкина, оказался Одуванчиком. — Семён, слушай! Знаешь, кого я нашёл? Ты не поверишь! Это... — Ты что творишь?! — прошипел Семён — Ты что не видишь, что я разговариваю? Не мог попозже подойти? — А кто это? — сказал Одуванчик, указывая глазами на фюрера. — Это глава партии «Eisen Menschen», фюрер Линц — объяснил чуть тише Растяпкин. У Одуванчика мигом стали большие глаза, он покраснел и стал извиняться перед фюрером: — Извините меня, пожалуйста. Я не специально толкнул его... это было правда случайно... — Ничего, все нормально — спокойно сказал Линц — Я переоденусь. — Скажите — проговорил Одуванчик — А мы с вами нигде не виделись? — Нет, я вас не припомню — все так же спокойно ответил фюрер. — Просто мне показался знакомым ваш голос — начал было Одуванчик — Но это не важно. Извините, пожалуйста, ещё раз. Слава Eisen Menschen! И агент быстро скрылся в толпе. — Бывает же такое — проговорил Семён — Как же вы теперь... — Об этом не стоит беспокоиться! — глава развёл руками — Я переоденусь, а шампанское сейчас будет. И он подозвал фужера с новым бокалом, и вручил его Растяпкину. — Знаете, а у этого парнишки есть будущее — продолжил фюрер — Ведь он очень предан партии. А преданность партии — это залог успеха. — Я тоже предан — не зная почему, сказал Семён. — Я знаю — сказал Линц — Именно поэтому, предлагаю выпить за преданность партии и быстрый карьерный рост. Вперёд! Растяпкин, внутренне морщась, выпил бокал. Шипучая жидкость распространилась по всему телу. — Вот и славно! — заключил глава «Eisen Menschen» — А теперь, я вас оставлю. Пойду переоденусь и подготовлюсь к речи. Да, кстати, надеюсь вы не забыли о своём предназначении на сегодня. Хорошего вам вечера, обергруппенфюрер. — И вам тоже — в ответ пожелал агент, и чуть подумав добавил — Слава Eisen Menschen! Фюрер кивнул и удалился. И кто же прячется за этой маской? И что за предназначение? Впрочем, это сейчас было неважно. Подождав, Растяпкин позвал по рации Одуванчика, и тот мигом явился. — Ну что узнал, где можно подловить его? — спросил Семён. — Да, конечно — ответил светловолосый агент — с большой вероятностью, он там сможет находиться. — Отлично, тогда план такой: когда настанет момент, и он будет там, ты его схватишь и позовёшь меня. И мы тихонечко украдём главу партии, пока никто не видит. Ты меня понял? — спросил его Растяпкин. — Да понял, понял — ответил Одуванчик — Послушай, Сеня, я увидел... — Давай потом, ладно — попросил Семён — А сейчас успешно проведём операцию. Одуванчик лишь хмуро кивнул и пошёл на своё засадное место. Вот кто кто, а он очень хорошо умел выбирать засады. Как-то раз... Впрочем, мы отвлеклись. Через некоторое время погас свет, и прожектор осветил трибуну. На неё под бурные аплодисменты взобрался фюрер и начал говорить свою речь: — Добрый вечер. Я приветствую всех собравшихся здесь членов партии. В этот день мы докажем всем, что вовсе не лыком шиты! Весь город, вся страна находятся в упадке. Да что уж говорить, весь мир находится в упадке! Мы, и не заметили, как зло поработило его! Все низшие возомнили себя, если не богами, то царями и королями! И теперь они управляют всем, а не мы! Наша партия борется за справедливость в этом мире. Но враги не дремлют. Они сделали из нас врагов, манипулируя информацией и сознанием людей, чтобы отвлечь от реальных проблем. Коррупция, прогнившая система образования, и многие другие! И никто, повторюсь, никто не собирается решать их! Либералы подпевают им, а коммунисты до сих пор верят в свою утопию! Лишь наша социал-демократическая партия способна решить эти проблемы. Нас не сломить никому. Ни евреям, ни армянам, ни грузинам, ни казахам, ни кому-либо ещё. Слава Eisen Menschen! —Eisen Menschen слава! — повторил весь зал, и взорвался аплодисментами. Речь была ужасающей. Растяпкину стало не по себе. В глазах у него начало двоится, и на трибунах стояло уже два фюрера. — А теперь — произнесли две главы партии почему-то одним голосом — Я передаю слово моему помощнику, обергруппенфюреру Мартину Бредли! Семён понял, что на трибуну вызывают его. Но что он может сейчас произнести? Ему отчего-то стало плохо и... И все-таки надо идти. Надо вести себя естественно. У Растяпкина кружилась голова, пока он шёл к трибуне. Около неё стоял стоял какой-то солдат в форме партии и в фуражке. — Куда идёшь?! — агрессивно спросил тот. — Я... — Семён еле связывал слова — Я... Мар... тин... Бредли... — Кто?! — впал в ярость солдат — Ребята, ловите его! Он самозванец! Только сейчас Растяпкин понял, что это ловушка. Все выступление было подстроено, чтобы выманить его. А в бокале шампанского, наверное, был какой-то яд. Вокруг Семёна собралось много солдат. Он попытался вырваться, но не получилось. Агента повалили на пол и начали бить. Семён хотел позвать по рации высших агентов, но ничего кроме непонятных звуков у него не удалось издать. Глаза начали медленно закрываться. Последнее, что услышал Растяпкин была фраза: — Отнесите его к обергруппенфюреру! Живо!