Мы встретимся во сне

***

      Солнечные лучи навязчиво проникали в комнату Лизы, захватывая сначала цветы на тумбе, потом шкаф, а затем и кровать. Так постепенно светлые полосы двигались по небольшой комнате до самых глаз девушки. Бинго! На часах три минуты девятого. Лиза с раздражением открывает глаза, ругая себя прошлую за не закрытые до конца шторы. С тех пор, как она увлеклась чтением статей про сны и методики выйти в осознанное сновидение, стала забывать про подобные бытовые мелочи. Как же хорошо, что солнце так заботливо напоминало ей о том, что кроме жизни во сне, есть еще кое-что в реальном мире — учеба, работа, семья, повседневные задачи. Но Лиза так не считала. Ничего хорошего, казалось ей, в этом нет, она просыпалась с раздражением, даже если высыпалась, ей лишь хотелось вернуться обратно в надуманные образы. Девушка разблокировала телефон, на экране красовалась открытая со вчерашнего вечера страница в браузере: «Осознанные сновидения, техники, советы». В уведомлениях было два сообщения. В чате группы староста писала, что первую пару отменили, всех ждут ко второй. Второе сообщение, или, точнее, почти десяток, было от Ирины.       «Ты встала?»       «Сегодня такое яркое солнце, это значит только одно, мы идем после пар на набережную»       «Ты видела эти посты? Ей идет это платье, я так завидую))»       «Давай тоже туда сходим, я хочу там сфоткаться!»       «Я жду тебя, Маша снова написала об отмене, когда мой автобус отчалил от остановки»       «Неужели ты еще спишь?»       «Не ревнуй, если назову тебя Соней, а не Лизой, потому что ты явно соня» Лиза ответила Ирине быстрым «бегу», на остальные, решила она, ответит в автобусе. Не заправив, как всегда, кровать, она вскочила, натянула носки, пускай разные, зато теплые, направилась в ванную. Готовила завтрак прямо с зубной щеткой во рту, параллельно листая ленту в сетях, а-ля Лиза Цезарь. Каждое утро Лиза кипятила чайник, наливала чай и оставляла до вечера, потому что ждать, как он остынет, времени нет, а сейчас он слишком горячий. И с мыслями, что точно наладит своё питание, режим сна, но только завтра, или на следующей неделе, а лучше — летом, пока не будет учебы, — она натягивала джинсы, красила губы прозрачным блеском и наносила несколько слоёв черной туши. «Карточка, ключи, телефон, — проверяла Лиза сумку, — студенческий, расческа».

***

      В автобусе люди толпились как на китайском рынке, хотя от конечной проехали всего три остановки. В окне Лиза увидела рекламу нового книжного магазина и это тут же напомнило ей про Ирину, которой она забыла ответить.       «Не знаю пока насчет после пар, мне обещали дать сегодня вечернюю смену. Давай позже решим. Я уже еду, ты где?», — написала Лиза. Ирина всегда читала сообщения сразу, на вопрос Лизы она отправила фото полупустой аудитории, где было всего четыре человека: Давид пялился в телефон, пока Саша ему что-то рассказывал, Света спряталась за тетрадями от камеры Ирины, но ее легко можно было угадать по длинным розовым ногтям и торчащим светлым кудрям, Ирина улыбалась во весь рот на переднем плане.       «412 аудитория. Давид сегодня тоже пришёл)) Просто говорю»       «Сучка, откуда такая помада?)» — Лиза старалась перевести тему с обсуждения парня каждый раз, когда Ирина пыталась её затронуть, но прямо сказать о том, что ей неприятно, не находила смелости даже с подругой. Ей было крайне неловко говорить о своих чувствах, и уж тем более, признаваться в них напрямую. В этом они были противоположны: Ирина достаточно просто относилась к подобным вещам, легко признавалась парням в симпатии, кроме того, постоянно делала комплименты всем подряд, легко заговаривала и с новыми, и давно знакомыми людьми.

***

— Классные носки, — сострил Саша, обернувшись на вошедшую в аудиторию Лизу. — Да, у меня дома еще одна такая же пара есть. Лиза села рядом с Ириной и достала по привычке телефон, потом осеклась и положила на парту. Посмотрела на него еще раз и перевернула экраном вниз. Из-под парты на Лизу смотрели разные носки, один пафосно-розовый, как ногти Светы, другой светло-фиолетовый, кричащий, какая Лиза растяпа. Ирина читала физиологию, готовилась к предстоящей паре. Лиза же уже даже не надеялась что-то запомнить, ведь чтобы повторять материал, его необходимо сначала хотя бы поучить. Может, снова пронесет, и Елизавета Владимировна уйдет в ностальгию, будет рассказывать про то, как она работала фельдшеркой в советское время? Народ понемногу подтягивался, в аудитории уже сидели восемнадцать человек, стоял гул от разговоров, смеха, шелеста страниц и звука уведомлений на телефонах. «Если бы реальным миром можно было управлять так же, как сном, я бы поубавила уровень звука» — подумала Лиза, осматривая своих одногруппников. Взгляд на несколько секунд задержался на Давиде, который показал Свете что-то в своем телефоне, они засмеялись, и Лиза ощутила укол детской ревности. Даже злости, что они вот так легко общаются, а она и не знает, как начать диалог, чтобы заинтересовать его. Девушка забылась, взяла свой телефон и начала листать страницу сайта про сновидения. В заметках она уже оставила себе пару пунктов, с сегодняшнего дня начнет вести дневник сновидений. Уже попробовала метод с вещью, которая всегда в руках в течение дня. В качестве маячка она выбрала себе брелок, который светится, если его тряхнуть. — И как, получается избавиться от интернет-зависимости? — Ирина с усмешкой разоблачительницы глядела на Лизу, — что-нибудь новое про сны нашла? Я, не подумай, не осуждаю тебя, но, честно, Лиз, я беспокоюсь. Ты совсем не высыпаешься, я уже не понимаю, это твои синяки под глазами или тушь потекла. Типа, хобби — это классно, но ты перестала заботиться о себе. — Поверь, если бы ты сама почитала, поняла бы, как это классно, и втянулась бы, можно во сне управлять сюжетом, проживать события, которые ты не можешь реализовать в настоящем мире. — Понятно, — Ирина многозначительно улыбнулась Лизе, покручивая пальцами волосы, добавила шёпотом: «и с Давидом ты будешь общаться теперь во снах?» — Ну хватит! — крикнула Лиза, неожиданно громко для самой себя, в аудитории стало тихо. Она почувствовала, что начинает краснеть и упулилась снова в телефон. — Извини. Я не хотела… не хотела обидеть, — Ирина протянула руку к подруге, чтобы обнять, но Лиза отвернулась и, захватив сумку, направилась к выходу. Ирина встала, чтобы пойти за ней, но от ощущения недавнего присутствия Лизы оставался лишь запах её волос и крема для рук. В коридоре девушка запнулась, смотря то на лестницу, то в сторону женского туалета, она знала достаточно хорошо подругу, но привыкнуть к её обидчивости и вспыльчивости было сложно. Однако она любила Лизу, и ей так хотелось помочь подруге с её неловкостью, хотелось показать, что страшно лишь думать о том, чтобы начать диалог, что после признания станет легче. Ирина никогда не была особенно проницательна, но Лизу было читать легко, особенно её влюбленность в Давида. Чувство вины сдавливало грудь, несмотря на свой живой характер, подобные ситуации давались Ирине с трудом, ссоры с подругами, с парнем или родителями выбивали её на день-другой из колеи. Каждый раз она обещает себе держать язык за зубами, думать, прежде чем что-то сказать, переваривает в голове все диалоги, размышляя, что надо было сказать, а где — промолчать, — как поступить, как извиниться теперь. Скорее всего, Лиза пошла в туалет, решила Ирина, но вернулась в аудиторию, достала свой блокнот и начала расписывать ситуацию, слезы подступали, но расплакаться тут, перед всеми, разрушить образ простодушной веселушки? Нет! «Надо отвлечься, срочно» — подумала Ирина и уткнулась в учебник физиологии, — «дыхательная система, дыхательная, это… она состоит из… Ага, а мы проходим пищеварение… соберись! Ну же! Не плакать, не плакать. Мы много раз ссорились, и каждый раз мирились, надо просто подождать»

***

      Лиза обнаружила себя на остановке перед колледжем, её отвлек от злости и внутреннего диалога, как она злится на Ирину, на Давида, на всех в группе, звук выпавших из сумки на асфальт ключей. Она впервые сбежала с пар, собиралась прогулять. «От одного раза ничего не будет, отработаю, скажу, скрутило живот» — успокаивала себя Лиза, пыталась глубоко дышать, чтобы прийти в себя. — Девушка, это ваши ключи? — парень в потертой кепке протянул Лизе ключи и улыбнулся. — Да, спасибо, — она немного покраснела, убрала в сумку ключи и застегнула молнию наружного кармана. Потом заметила, что парень заулыбался еще шире и рассматривал её носки, он хотел, вероятно, что-то сказать, но Лизе подоспел на помощь автобус, в котором она скрылась от неловкой ситуации. Через широкие окна она украдкой посмотрела на парня, он был одет достаточно прилично — прямые светлые джинсы, чистые белые кроссовки, широкая бежевая толстовка, из образа выбивалась только кепка. Он с недоумением посмотрел на автобус, в который прыгнула Лиза, еще несколько секунд, снова улыбнулся сам с собой и пожал плечами, запрятал руки в карманы и пошел в сторону колледжа. «Первокурсник, что ли?» — подумала Лиза. Она уже пришла в себя, приступ злости прошел так же внезапно, как подкатил. В желудке появилось ощущение вакуума, теперь Лизе стало стыдно за свое поведение, поссорилась с единственной подругой, надо же, опять. «Но ведь Ирина совсем не права, зачем она лезет не в свое дело?» — думала она, и отвечала сама себе в мыслях: «Она хочет помочь, я так завидую ей, её открытости и жизнерадостности». Девушка крутила в мыслях всю эту ситуацию, ей не хотелось признаваться даже себе, что Ирина права, и что по-настоящему ее затронуло в теме сновидений, так это возможность встречаться с Давидом без последствий, без труда, без стыда. А что самое главное — у нее стало получаться!

***

      Лиза шла вдоль забора своей школы, с улицы она услышала громкий звонок, он означал окончание урока, тут же на улицу побежали дети, очень много детей. Все были в одинаковой синей форме, с белыми рубашками. Уже вышло, наверное, класса три или четыре, но дети всё шли, их было больше сотни. Лиза остановилась и прижалась к забору, в голове гудело, зажмурила глаза несколько раз, и поняла, что в ее руке что-то есть, висит на пальце. Это был брелок. Она обрадовалась, но остепенилась, потрясла его. Не горит! Еще потрясла, и еще. Не работает. Она — во сне. В своем сне. Она старалась осознать себя, как бога своего сна. Потрогала ветку, свисающую через забор. Влажная, хотя на улице сухо. Нет, начался дождь. «Не надо дождя, ветка влажная, потому что сейчас лето, и утром был туман». Работает, дождь прекратился, а ветка все такая же влажная. Волнение переполнило девушку, но она знала, что надо держать себя в руках. Дети продолжали идти из школы. Лиза подумала ещё, представила образ парня. И из главного входа её школы вышел Давид. Его светлые волосы переливались в солнечном свете, совсем как во время уличных занятий физрой, пока он пил воду и отдыхал после бега на стадионе. Лиза хотела пройти сквозь толпу детей, прямо к Давиду, попробовать его потрогать, обнять, заговорить. Неужели он такой же осязаемый, как эта ветка? Лиза с трудом протискивалась между детьми, их крики, смех отражался в ее голове звоном, дребезжанием, словно кто-то бил посуду или стучал по кастрюле. Давид удивленно взглянул на девушку, которая уже совсем близко к нему подошла, но не двинулся с места. Лиза протянула руку, улыбнулась, но солнце стало еще больше освещать все вокруг, ей показалось, что она слепнет. Становилось горячо. Она посмотрела на небо и ужаснулась: горящее светило двигалось прямо на Землю, прямо на неё! Долго невозможно было смотреть на его лучи, она зажмурилась и села на корточки. Лиза вспоминала сон, пока ехала на работу, всё, чего она хотела, это вернуться уже домой, занавесить шторки и снова окунуться в этот сон. Её угнетала ситуация с Ириной, но гордость не позволяла написать первой, как бы ни гложило Лизу, что Ирина говорит правду, она считала, что извиняться должна Ирина сама. В любом случае, это ее дело, ее жизнь, и никто не должен указывать, как ей поступать, даже подруга. «Ей легко говорить, легко смеяться надо мной, у нее есть всё, всё, о чем я могу только мечтать, всё, что я могу только переносить в сны. Может, я и завидую. Да! Завидую, но не сижу сложа руки и хоть что-то делаю с этим. Сны — это выход в моей ситуации. У меня нет такой жизнерадостности, внешности и ума, как у Ирины, и никогда не будет. Она вечно подчеркивает мои недостатки, неужели так поступают подруги? Я не напишу ей, пока она не извинится» — пока убирала свой столик в кафе, Лиза прокручивала в голове произошедшее сегодня, с тоской заключая, что, возможно, Ирина всегда над ней смеялась, заставляла завидовать, чтобы чувствовать себя еще выгоднее на фоне Лизы. — Лиза, улыбаемся клиентам, доброжелательность, вежливость. Ты единственная, кому я так часто делаю замечания, — администратор внезапно подошел к Лизе, вырвав её из омута негодования, — очень похвально, что ты сегодня сама приехала раньше, я закрою этими двумя часами твой долг по табелю, но с твоим выражением лица, если только сбитых птиц собирать. «Какой он идиот, неужели никто не понимает, что у меня тоже могут быть проблемы, как у любого другого человека, я же не камень!» — подумала про себя Лиза, но криво улыбнулась и вслух лишь сказала: «Хорошо»

***

      Клиентов было очень мало, вечером по средам редко бывает иначе, но сегодня это особенно важно, после суматошного утра, ссоры с подругой, унизительных носков, позора перед одногруппниками и, в частности, перед Давидом, восемь часов чрезмерного интенсива на работе Лиза бы просто не выдержала, это стало бы последней каплей для увольнения, она не любила эту работу, ей просто нужно было подрабатывать где-то до получения диплома, чтобы снимать квартиру, в которой она жила, что-то есть и, хоть иногда, покупать новые вещи, чем-то себя радовать. «День был, объективно, безоговорочно, отвратительным» — подвела итог Лиза, взглянув на голубую кружку, полную холодного чая с пленкой, которую она утром оставила на столе.