Earth

      Сопровождаемая охраной, Шепард прошла мимо журналистов с ослепляющими камерами-дронами с полнейшим равнодушием, словно шла куда-то по своим делам. Для ее перевозки выделили несколько сопровождающих бронированных аэрокаров, и вместе с Вегой она села на заднее сиденье одного из них, непринужденно перекинув ногу на ногу и уставившись в тонированное окно. Глядя на Шепард, Вега не мог не думать, как бы он повел себя на ее месте, но в чем он был уверен, так это в том, что ему вряд ли хватило бы выдержки вести себя так же невозмутимо.       Он повернул голову к своему окну, за которым проплывали небоскребы и заснеженные горы вдалеке. Ванкувер встретил их мерзкой пасмурной погодой, и сейчас шел какой-то непонятный то ли мелкий дождь, то ли снег.       Где-то внизу мелькнула вспышка с громким хлопком, и в следующий момент аэрокар сильно тряхнуло. Он сильно накренился, оглушительно запищали сигналы тревоги. Водитель, сдавленно выругавшись, попытался выровнять ход, но это было безуспешно. Аэрокар рухнул на крышу ближайшего здания. Еще раз сильно тряхнуло, оглушив мощным скрежещущим звуком удара, и все замерло, только продолжали пищать сигналы тревоги. Люди на передних сиденьях не двигались, видно было только безжизненно свисающую руку водителя.       Вега приложил руку к голове, пульсирующей болью, и ощутил кровь. Видимо, ударился при приземлении.        – Шепард, – позвал он.       Та, кажется, была в порядке, только морщилась.        – Отстегни мне ремни, – сказала она, звякнув цепями массивных наручников, которые полностью закрывали кисти рук.        – Нет, сиди, – проговорил Вега, пытаясь рассмотреть в окне другие аэрокары, которые их сопровождали, и расслышал вдали звуки выстрелов, – стекла пуленепробиваемые, аэрокар бронированный, двери заблокированы. Тут безопасней.       За окном со стороны Шепард мелькнуло пятно. Вега на всякий случай отстегнул свои ремни безопасности и достал пистолет. В этот же момент дверь, которая должна была быть заблокирована, отъехала в сторону.       Мужчина в синей броне Альянса выстрелил почти в упор, щиты Шепард разбились с тонким звенящим звуком, и ее отбросило в сторону Веги. Тот одновременно с выстрелом противника всадил в него несколько пуль, но щиты выдержали, а затем он словно растворился в воздухе. Выругавшись сквозь зубы, Вега освободил обвисшую в ремнях Шепард, руки тут же испачкались в ее крови.       Стиснув зубы, Вега торопливо достал из кармана ампулу панацелина, которую на всякий случай позаимствовал из медотсека «Нормандии».       Он не потеряет Шепард. Он ни за что не допустит, чтобы такой человек погиб, потому что так глупо не смог уследить. Черт возьми, еще ведь даже дня не прошло, как Вегу приставили к ней охранником, а он уже на грани провала. Краем глаза Вега заметил движение и молниеносно вскинул пистолет. Чуть не выстрелил.       Это оказался Андерсон с группой солдат. За их спинами опускались аэрокары.        – Что случилось? – спросил он, его глаза расширились, когда он заметил лежащую без движения Шепард.        – Человек в синей броне Альянса выстрелил в нее, и скрылся под тактической маскировкой, – коротко сказал Вега, приподнимая край ее одежды, чтобы отыскать рану, ее руки, закованные в наручники, сильно мешали.       Оказывать кому-то помощь в тесном аэрокаре было чертовски неудобно. Шепард прерывисто дышала, ее помутневшие от боли и шока глаза были открыты. Андерсон отвернулся и начал кричать, чтобы вызывали скорую помощь и обыскивали окрестности.       Обнаружив пулевое отверстие в животе, Вега обильно залил его панацелином, упорно стараясь не подпускать панику и не думать, какое же это хреновое место для ранения. С другой стороны, все могло было быть хуже. К примеру, если бы тот человек решил выстрелить в голову.       Где-то снаружи суетились охранники, разворачивая поиски нападавшего. Андерсон вернулся к аэрокару, расстегнул наручники и выкинул их куда-то на пол.        – Шепард, – позвал он, похлопав ее по щеке, та никак не отреагировала, – Джейн, посмотри на меня. Держись, скорая сейчас будет. Джейн!       Шепард с усилием посмотрела на него, ее руки потянулись к животу, словно она хотела зажать рану. Ее кожа была серой, губы посинели. Ее темно-красная, почти черная кровь залила все сиденье и пол, одежда и руки Веги тоже были покрыты ею.        – Не паникуйте… – пробормотала Шепард едва слышно, – так… просто… не помру.       

***

             Шепард доставили в ближайшую больницу. Операция длилась бесконечно долго, коридор заполонили военные. Андерсон постоянно куда-то пропадал, возвращался и снова пропадал. За это время Вегу успели несколько раз допросить о том, что он видел, а когда его оставили в покое, смог вздремнуть на узкой скамейке в приемном отделении. Но даже во сне его мучили кошмары о том, что он ничего не успевает, что он постоянно лажает.       Постоянно выныривая из снов из-за постороннего шума, Вега потерял чувство времени, и не понимал, сколько часов уже прошло. Окончательно его разбудил какой-то молодой рядовой, который принес форму взамен одежды, залитой кровью Шепард, и сказал, что Андерсон его ждет возле палаты под номером триста девять.       Переодевшись, Вега быстро нашел Андерсона, который разговаривал с темноволосой женщиной в белом халате.        – …никогда подобного не видела, – говорила женщина. – Она уже не совсем человек. Скорее… киборг. Кости, мышцы, кожа – все искусственно укреплено. Вот результаты сканирования, – она продемонстрировала Андерсону снимки на датападе, и Вега подошел поближе. – Организм напичкан имплантами. Нам пока еще не понятен полный функционал, могу сказать точно только то, что некоторые из них обеспечивают прохождение нервных импульсов, без этого пациентка будет почти полностью парализована. Возможно, что они еще ускоряют процессы регенерации, регулируют работу органов… И еще невесть что. Без всего этого ее бы не доставили в больницу живой, нападающий знал, куда стрелять, – женщина опустила глаза, изучая снимок. – Судя по тому, что мы уже успели изучить, складывается впечатление, будто пациентку долго и тщательно собирали по кусочкам.       «Но в этот раз я хоть не на тот свет отправляюсь». Так сказала Шепард своему пилоту.        – Да, она, кажется, что-то говорила о воскрешении, – Андерсон устало потер переносицу.        – Воскрешении? – скептически переспросила женщина, и тяжело вздохнула. – В общем, нам нужно полное обследование. Мы еще не совсем понимаем, как работает тело пациентки, даже не можем сказать, ее жизнь все еще в опасности, или импланты справятся. Нужны анализы, осмотры, углубленное сканирование… В идеале нам бы вынуть хотя бы один из них, какой-нибудь самый незначительный, и изучить. Потом, разумеется, вернем на место.        – Нет, – тут же отрезал Андерсон. – Сомневаюсь, что у нее есть незначительные импланты. Вы можете все испортить, так что даже не трогайте. Делайте свои обследования при условии, что они никак не навредят Шепард, только обратите внимание на… возможные лишние объекты.        – О чем вы?        – Встроенные маячки, чипы управления… не знаю, – в его обычно твердом голосе Вега слышал подавленность, – не знаю. Может, и нет этого. Но убедиться нужно.              В палату с Шепард установили камеры и прослушку, и посадили Вегу следить за ней. Весь этаж этого крыла больницы отвели для содержания Шепард, и оно было наполнено дежурившими военными. К ней в палату постоянно приходили врачи, увозили на дополнительные операции, что-то делали, что-то спрашивали, когда она пришла в себя, а Шепард была больше похожа на неподвижную говорящую куклу, с которой врачи делали все, что хотели. Она лежала в койке, подсоединенная к множеству аппаратов, ее постоянно держали под какими-то препаратами, и большую часть времени она спала, а в те редкие моменты, когда бодрствовала, просто пустым взглядом смотрела куда-то в потолок. В палате не было ни окна, ни телевизора, ей не позволяли приносить никакие вещи и никого, кроме врачей не впускали.       Так и сойти с ума было недолго. И сам Вега иногда думал, что он тоже потихоньку сходит с ума, ему начинало казаться, будто изображение с камер то ли зависло на одном кадре, то ли их кто-то взломал, и теперь постоянно прокручивался один и тот же небольшой отрезок.       Однажды, примерно через неделю после попадания в больницу, Шепард все же зашевелилась. Закрыла глаза ладонями, впившись пальцами в волосы, губы чуть искривились, как от боли. Сначала Вега подумал, что ей причиняет беспокойство ранение, и хотел было вызвать врачей. Но она и так постоянно была под обезболивающими, врачи все контролировали очень тщательно.       Может, ее репутация, ее подвиги, ее манера держать себя так, словно ей наплевать на все окружающее, сбили Вегу. Так легко было считать ее несгибаемым героем, который идет вперед, невзирая на трудности. Веге почему-то даже и в голову не пришло, что Шепард может переживать из-за всего происходящего. Черт, да нужно быть полным психопатом, чтобы не переживать из-за того, что случилось, Шепард лишилась всего – корабля, команды, звания, репутации, даже ее жизнь чуть не отняли.       Вега неуверенно встал с кресла, деактивировав инструметрон с сериалом, который смотрел одновременно с камерами. Он еще не пытался входить в палату к Шепард, не думал, что это необходимо, но если бы Вега сам лежал целыми сутками в одиночестве без каких-либо занятий, он бы этого не выдержал и точно бы попытался куда-нибудь сбежать. Шепард никто не навещал, кроме докторов, и даже Андерсон пропал, улетев на Цитадель.       Пройдя мимо охраны у дверей, Вега неуверенно заглянул в палату. Шепард лежала так, как обычно, руки протянуты вдоль тела, взгляд в потолок. Словно и не закрывала лицо в отчаянии.        – Привет, – улыбнулся Вега, стараясь выглядеть как можно более непринужденным, – как дела?       Шепард ничего не сказала, только мрачно глянула на камеру. Поняла, наверное.        – У меня вот так себе, – невозмутимо продолжил Вега, нашел возле стены маленькую табуретку, придвинул к кровати и сел. – Не обижайся, но следить за тобой – самая скучная работа, которая у меня только была.        – Хуже, чем на Омеге? – хрипло спросила Шепард.       Ее бледное лицо почти сливалось с белой подушкой, на нем резко выделялись черные глаза, словно обведенные темными тенями.        – Даже и не знаю, – Вега сделал вид, что задумался. – Тут, по крайней мере, не воняет и кормят вкусно.       Шепард молча перевела взгляд в потолок.       В тот же день, как поставили камеры в ее палате, Веге подыскали сменщика, кто мог бы следить за Шепард ночью, пока он спит. Это оказалась смуглая женщина с кудрявыми волосами, которая представилась как Арин, и когда они с Вегой немного поболтали, оказалось, что она служила вместе с Шепард на «Токио» и была в ее десантной команде. Разумеется, Вега спросил ее, каково это – служить с Шепард?        – Знаю я, что о ней в Альянсе говорят, – улыбнулась Арин, – не такая уж она и страшная. То есть, для своей команды. Суровая, конечно, но очень внимательная ко всем. Всегда найдет для всех время. Разговаривать с ней иногда было забавно – подходит, задает какие-то ненавязчивые вопросы, и через какое-то время ты выкладываешь ей свою биографию или рассказываешь о своих проблемах. До сих пор не понимаю, как это происходило, – произнесла Арин и вздохнула. – Даже скучаю иногда по ней.       Она посмотрела в сторону мониторов.        – Когда очнется, можешь навестить ее, – проговорил Вега.        – Нет, – покачала головой Арин, улыбаясь, – скучаю, наверное, не совсем подходящее слово. Скорее, ностальгирую по тем временам. Дело в том, что мы не особо ладили. Я… немного импульсивная, не всегда следую правилам и приказам. Шепард терпеть не может, когда ее приказы не выполняются. Постоянно устраивала мне выволочку, читала лекции… А потом, кажется, ей пришлось выстраивать все свои планы с учетом моей непредсказуемости, – она посмеялась, – наверное, я ее тоже бесила, но она никак этого не показывала, относилась ко мне так же, как и к остальным. Но я все равно ее очень уважаю.       Вега поерзал на табуретке, думая, как ему вывести Шепард на разговор, и чем дольше думал, тем больше ему казалось, что это идея изначально была обречена на провал. Вот тебе и поддержать захотел.        – До меня тут дошли слухи, что ты киборг, – наконец, сказал он. – Никогда не встречал киборгов. А у тебя есть какие-нибудь встроенные… штуковины? Типа пушки в пальцах, или лазеры из глаз?        – Вега, ты пересмотрел фильмов. Какие еще пушки в пальцах? – проговорила Шепард, сделала паузу и добавила: – Только лазеры из глаз.        – Это что… Шутка? Шутка, надеюсь?       Она с таким каменным лицом говорила, невозможно было понять. Да еще и отвечать не торопилась, словно намеренно создавая напряженную обстановку.        – Расслабься, шутка.        – Отлично, а то я уж испугался.        – Нашли человека, который в меня стрелял? – вдруг спросила Шепард.        – Пока только есть подозреваемые из Альянса, которые поработали над системами аэрокара, но они исчезли в тот же день.        – Те люди, которые были с нами в аэрокаре, живы?        – Ранены, но выжили. С ними все сейчас хорошо.        – А где мои вещи? Инструметрон?        – Вещи доставили с корабля в комнату, куда тебя планировали поместить. Инструметрон забрали на проверку, вернут неизвестно когда.       Она нахмурилась и отвернула голову.        – Хочешь вернуть его? Там была какая-то нужная информация? – спросил Вега.       Мерно пищали приборы. Шепард молчала, пустым взглядом глядя куда-то в стену.        – Если хочешь, я попробую вернуть его, когда с его осмотром закончат.        – Зачем ты сюда пришел?        – Сказал же, ужасно скучно.       Дверь открылась, вошли двое врачей с уже знакомыми лицами. Шепард поджала бледные губы, словно ей до смерти уже надоели все эти процедуры. Вега встал.        – Зайду попозже.              Вега навестил Шепард на следующий день, купив в магазине на первом этаже больницы книгу, предварительно уточнив у начальства, можно ли оставить Шепард эту вещь.       Он навещал ее раз в сутки, стараясь не слишком навязываться, и дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Шепард меньше игнорировала его вопросы, больше говорила, хоть и по-прежнему казалась ко всему равнодушной. Однажды Веге удалось убедить ее рассказать о какой-нибудь самой веселой ее миссии, и она рассказала удивительную историю, как поучаствовала в ритуале взросления крогана, боднула одного из них, расправилась со стаей варренов, кликсенов, завалила молотильщика из оружия, отобранного у Коллекционеров, и как попробовала потом его вареное мясо.        – Ты просто сумасшедшая, – восхищенно сказал Вега.       Наверное, все в ее команде такие же, соответствуют своему командиру. Сам Вега ни за что бы добровольно не вышел против молотильщика, даже если у него был какой-нибудь бронетранспортер с ракетной установкой. У Шепард, должно быть, отсутствовал инстинкт самосохранения.        – Еще что-нибудь расскажешь? – попросил Вега.        – Теперь твоя очередь.        – Все мои истории по сравнению с твоими – скукота полнейшая.       Дверь в палату открылась, и внутрь вошла женщина в форме врача и с короткой стрижкой. Вега окинул ее настороженным взглядом, потому что никогда не видел ее до этого.        – Доктор Чаквас, – с долей удивления произнесла Шепард.       Женщина тепло ей улыбнулась.        – Кто вы? – спросил Вега.        – Майор Альянса Карин Чаквас. В данный момент консультирую врачей, лечащих Шепард. У меня есть разрешение на ее посещение.        – Все нормально, Вега, – сказала Шепард, – выйди.       Она сказала это командным тоном, и Вега невольно подчинился приказу. Только когда вышел, понял, что подчиняться Шепард он не обязан.        – Я тут уже давно, на самом деле, – донеслось из динамиков на рабочем месте Веги, – прилетела с Цитадели почти сразу, как узнала. Меня долго допрашивали, но к лечению все равно не допустили, только к консультациям по работе имплантов. Даже добиться возможности навестить вас получилось только сейчас.       Вега устроился на своем стуле, открывая ленту новостей на инструметроне, и подумал, что имя у женщины знакомое. Случайно не она ли служила медиком на первой «Нормандии»?        – Вы помните, что я вам говорила перед тем, как расстаться? – спросила Чаквас.        – Время для ворчания? – спросила Шепард. – Ладно, давайте.        – Я вам рекомендовала отсыпаться и отдыхать, а вы в первый же день попали под пулю. Не надо было мне вас слушать и уходить с «Нормандии», – раздался тяжелый вздох, – теперь я прекрасно понимаю Гарруса, который вечно ремонтировал «Мако» после каждой вашей вылазки. Стараешься, чинишь, а потом вы делаете что-то подобное, и приходится начинать все заново.        – На этом с ворчанием можно и покончить.        – Пожалуй, да. А теперь можно перейти к более приятной части. С прошедшим днем рождения, Шепард.       Вега удивленно уставился в мониторы.        – Что? А какое сегодня число? – озадаченно спросила она.        – Уже шестнадцатое апреля.        – Что ж, третий подряд день рождения на больничной койке. Вот что я называю стабильностью, – невесело усмехнулась Шепард.        – Жаль, что у меня не получилось прийти в нужный день, и подарок к вам тоже не пронести.        – Ничего страшного. Лучше расскажите, как там моя команда. Виделись с кем-нибудь на Цитадели?        – Встретилась только с Тейном в больнице, он интересовался, как у вас дела. Еще Гаррус регулярно звонит, спрашивает, как вы. Он смотрел новости, вы довели его до паники. Чуть на Землю не полетел.        – Тогда в следующий раз скажите ему, что я не специально.        – Хотите ему еще что-нибудь передать?       Шепард немного помолчала, будто не расслышав вопроса, а потом все же покачала головой.        – А что с Джокером?        – Пока что ничего определенного. К нему тоже сейчас никого не пускают, знаю только, что его постоянно допрашивают. И вас тоже скоро начнут, раз вы идете на поправку.        – Ясно.       Примерно через неделю Шепард действительно начали допрашивать, когда она стала лучше себя чувствовать и больше бодрствовать. Первым ее навестил адмирал Хакет, но они говорили о вещах, известных только им двоим, поэтому Вега мало что понял, хотя вслушивался с большим любопытством. Лишь одно было понятно – Шепард настаивала на скором возвращении Жнецов, как и больше двух лет назад. Сам Вега и не знал, что ему думать обо всем этом, сложно поверить в то, что гигантские разумные роботы раз в пятьдесят тысяч лет уничтожают всю разумную жизнь в галактике, но адмирал Хакет слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Он ей верил.       После посещения Хакета к Шепард начали приходить другие люди. Ее спрашивали, что она делала после крушения «Нормандии», почему осталась с Цербером вместо того, чтобы вернуться в Альянс, чем занималась во время сотрудничества с террористами, что она может рассказать об организации и их главе, имеет ли она какое-то отношение к похищению колоний, что делала на Горизонте, и как уничтожила базу Коллекционеров. И конечно же, зачем она полетела во враждебную систему Бахак, какое отношение имела к планам Кенсон, для чего направила астероид в ретранслятор. Шепард отвечала на все вопросы сухим и отстраненным голосом без задержек, ее терпению можно было позавидовать, потому что эти невероятно долгие и дотошные допросы повторялись разными людьми, которые лишь перефразировали свои вопросы и постоянно придирались к разным мелочам, словно провоцируя и пытаясь лишить ее равновесия.       Где-то еще через пару недель бесконечные допросы ненадолго прекратились, Шепард наконец-то выписали из больницы и под жестким контролем и большим количеством охраны перевезли в штаб-квартиру, где для нее уже давно была подготовлена комната.       

***

              – Думала, будет что-то поскромнее, – сказала Шепард, оглядываясь, – подвальная каморка с койкой, умывальником и маленьким зарешеченным окном.       Ее новое жилье оказалось довольно просторным, простая и суровая обстановка напоминала корабельные интерьеры, но здесь было панорамное окно с видом на небоскребы и горы. Шепард неделями не видела вокруг себя ничего, кроме гребаных серых больничных стен, и иногда от своего безнадежного и беспомощного положения просто хотелось выть.       Шепард посмотрела в пасмурное, затянутое мрачными облаками небо, и на миг представила, что где-то там на орбите «Нормандия», на которую можно вернуться в любой момент. Она привыкла к этому ощущению. Разумеется, «Нормандии» там не было.        – Это лучшая каморка для знаменитой героини, – усмехнулся Вега.       Шепард чуть не поморщилась. Терпеть не могла, когда ее так называли.        – Я тут как на виду, – сказала она, разглядывая в широком окне соседние здания.        – Кинетические барьеры и пуленепробиваемое стекло, – сообщил Вега.       Не проникнуть ни снаружи, ни выбраться изнутри. Шепард осмотрелась и заметила крохотные камеры в разных углах. Жучки, разумеется, здесь тоже где-то находились. А ей казалось, будто на «Нормандии» она под полным контролем.        – Твое содержание не будет особо строгим, – сказал Вега. – Возможно, даже инструметрон твой вернут, но с некоторыми заблокированными функциями, не будет никакой связи, доступа к экстранету и некоторым программам. Если тебе понадобятся какие-нибудь вещи – фильмы, одежда, звезда с неба – скажи мне, и я постараюсь их достать.        – Буду иметь в виду.       Послышалось механическое шипение открываемой двери, и Шепард кольнула вспышка раздражения. Теперь каждый сможет вламываться к ней в комнату, а она даже ничего поделать с этим не сможет.       Но раздражение быстро сменилось удивлением, когда Шепард увидела Андерсона. В последний раз она видела его, когда… кажется, это было в момент ранения. Вроде бы он был там, что-то говорил ей, но все было так смутно, что она была не уверена.       Вега покинул комнату, оставив их наедине. Андерсон прошелся по комнате, окинув ее быстрым взглядом, и опустился на стул возле стола.        – Уже хорошо себя чувствуешь, Шепард?        Она кивнула и тоже присела на край кровати.        – А вы уже уладили свои дела на Цитадели?        – Да, вернулся на Землю еще где-то неделю назад, – сказал Андерсон, и Шепард отвела взгляд. – Знаю, тебе не нравится, что я передал свой пост Удине, но так нужно.       Удина был типичным политиком. Шепард рекомендовала Андерсона в Совет потому, что нужно было действовать, а не бесконечно болтать, но она недооценила желание советников игнорировать опасность.        – Здесь я буду полезней, – добавил Андерсон. – Альянс сейчас изучает все доказательства существования Жнецов, которые ты нам прислала, включая твою запись разговора с одним из них в Бахаке. Дело сдвинулось с мертвой точки, мы с Хакетом позаботимся о том, чтобы Альянс начал подготовку к вторжению.        – Вы передали доказательства другим советникам? – спросила Шепард.        – Да. Не знаю только, что они будут делать дальше.        – Нам нужно объединиться со всеми расами, – проговорила Шепард, ни на что особо не надеясь. – Нужно было начать подготовку еще в восемьдесят третьем. Сейчас вряд ли успеем сделать что-то.       Она чуть наклонила голову набок. До смерти устала твердить про Жнецов, особенно в последнее время во время допросов, а те люди, которые допрашивали ее, смотрели как на сумасшедшую, когда она начинала говорить про скорое вторжение.        – Ладно, с этим все понятно, – сказала Шепард, – меня интересует, что с «Нормандией».        – Ее передадут мне, – сообщил Андерсон.       Как и было изначально задумано. Именно он должен был быть капитаном «Нормандии», не Шепард. Андерсон был достойным доверия человеком, но свой корабль она отдавать не хотела никому. Даже Андерсону.        – Ее сейчас модернизируют, – добавил он, – сделают из нее мобильный штаб.       Модернизируют? Мобильный штаб? Настроение Шепард упало еще ниже, и она нацепила равнодушную маску.        – Цербер, конечно, постарался, – произнес Андерсон, – бар, обзорные палубы, защита невероятного уровня, техники в восторге от брони с щитами. И превосходно настроенный турианский «Таникс», конечно же. Даже представить не могу, во сколько это все обошлось. Все на высшем уровне.       Шепард могла только кивнуть.        – Только с ВИ небольшие проблемы возникли, – добавил Андерсон.        – Какие именно? – насторожилась Шепард.        – Точно пока не знаю. Кажется, для полного доступа ко всем системам корабля ВИ требует подтверждения Джокера.        – Вот как. Ну да, так и есть. А что с самим Джокером? Ему позволят и дальше пилотировать «Нормандию»?        – Скорей всего. Опыт у него есть, а с ВИ кроме него пока все равно никто не может справиться.        – Он должен остаться пилотом «Нормандии», – сказала Шепард, – он лучший. С Цербером его ничего не связывает, он пошел только из-за меня. Его не должны списывать на землю, как в прошлый раз.       Андерсон внимательно на нее посмотрел.        – Пока что рано об этом говорить. Но я попробую что-нибудь для него сделать.