Билет на выставку

-Не могу поверить, что она так с нами поступает, - возмущенно бурчала Агора, сидя в кресле в своем кабинете и скрестив руки на груди. -Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, - пожаловалась Амрелла, стряхивая пепел в пепельницу, - Неужели так сложно было прямо вчера назвать имена и сказать, что случилось? Хидая, которая по просьбе Анны прибыла в галерею немного раньше на следующий день, пожала плечами. Ей и самой не терпелось все узнать, вот только она помнила, что, если Анна не захочет раньше срока делиться своими мыслями, из нее слова не вытащить. -Она часто так делает, - заметила Хидая, робко улыбаясь, - Анна не любит говорить заранее, потому что боится, что скажет что-то, а потом окажется, что она ошиблась. Из трех женщин, находящихся в кабинете Агоры, молчала лишь Люси Лобб, которую Агора, снова по просьбе Анны, позвала к определенному времени в галерею. -Я не понимаю, почему вы вообще затеяли всю эту шумиху, - сказала Люси наконец, сидя на диванчике и прикрыв глаза, словно дремля, - Эти мои картины... Они просто китч, я бы не заплатила за них ни монетки, они даже не самые лучшие. Агора, я бы запросто могла нарисовать тебе в галерею парочку новых картин, если бы ты попросила. -Дело не только в ценности картин, дорогая, а в том, что мне лично они очень нравились, а еще - совершена кража. Из моей галереи, - твердо сказала Агора, - И твои слова о том, что воришка успокоится и больше не будет приниматься за старое, меня мало успокоили, если честно. В последние дни я толком не сплю. Слова Агоры казались правдой, потому что ее внешний вид оставлял желать лучшего - одежда на ней была очень помятая, словно она спала в ней и вообще не снимала несколько суток, ее волосы потускнели и были в полном беспорядке, румянец сошел с пухлых щек, а блеск в глазах пропал. Не успела Амрелла добавить, что ее сон тоже стал хуже с тех пор, как произошли кражи, дверь кабинета распахнулась и туда вошла Анна, таща на прицепе испуганную, почти дрожащую, Либби. -Доброе утро, дамы, я бы пришла раньше, но не могла выловить Либби, - быстро сказала Анна, закрывая дверь спиной. -Зачем ты привела ее сюда? - удивилась Агора, - Либби, да на тебе лица нет! Анна, что ты ей наговорила? -Давай, выкладывай, - потребовала Хидая, кивая головой, - Ты и так слишком долго держала нас всех в неведении. У меня уже глаз дергается... Анна подошла к Агоре и, без малейшего стеснения, взяла с ее стола ключ. Затем заперла дверь кабинета изнутри и положила ключ в карман своих штанов. -И зачем ты сделала это?! - воскликнула Амрелла, - «Зачем заперла нас тут как... Как... -Как преступниц, - помогла ей завершить предложение Анна, - Это просто небольшие меры, на всякий случай. Анна встала в центр кабинета, так, чтобы все могли ее видеть. Хидая и Люси сидели на диванчике, Агора откинулась на спинку своего кресла, Амрелла мрачно стояла у окна с недокуренной сигаретой в мундштуке, а Либби прижалась в угол стены и склонила голову так, что за волосами снова невозможно было разглядеть лицо. -Итак, - Анна торжественно откашлялась и достала блокнот, полистала страницы и, найдя нужную, подняла взгляд на присутствующих, - Скажу вам сразу, кое-какие детали, например, мотив, для меня до сих пор остаются тайной. Но я надеюсь, что кое-кто из присутствующих здесь все нам позже объяснит. И еще добавлю: разобравшись немного в этом деле я... Не назвала бы эти кражи кражами. -То есть как? - возмутилась Агора, - Из моей галереи вынесли две картины. Две! А ты говоришь... -Тише. Тише, вы потом сами поймете ход моих мыслей, госпожа Сейсмур. И, конечно, учитывая, что это ваша галереи и картины принадлежали вам, вы будете в праве самостоятельно решить, как поступить с... Ну, с преступными лицами. -Да, ты упоминала, что их двое. Женщина и мужчина, - задумчиво протянула Хидая, потирая подбородок, - Но я пока не понимаю ничего. -Я тут, чтобы все объяснить, - улыбнулась Анна, - Давайте начнем по порядку. Вчера я перечитала свои записи и выписала те улики, которые натолкнули меня на мысль о том, что я знаю имя преступницы и... фальшивое имя преступника. Амрелла хотела что-то сказать, Хидая, видимо, тоже, потому что она подалась вперед, но Анна жестом руки остановила их. Иногда эта невысокая, слегка растрепанная и угрюмого вида молодая женщина могла выглядеть такой авторитетной, что одного движения было достаточно, чтобы заставить окружающих помолчать. Например, в те моменты, когда Анна собиралась что-то объяснить. -Во-первых, в самый первый день, в день кражи, когда мы осматривали раму похищенной картины, я заметила на ней легкий налет пудры. Это была не пыль и не побелка. Это была именно пудра. Косметическая пудра. И, думаю, если бы не переполох в целом и не запахи, которые перебивали запах пудры, чуткий нюх Хидаи уловил бы это. Вам покажется удивительным это, но именно косметика, игрушка мужчин, помогла мне разобраться в этом деле. Анна убедилась, что все услышали ее слова и запомнили информацию про пудру. -Во-вторых, на следующий день мы поехали навестить Люси Лобб и, когда Люси обняла меня, прощаясь, она случайно оставила на моем свитере след, который Хидая сразу распознала, как след от тонального крема. Люси сказала, что она замазала синяк на своем лбу, потому что вечером у нее намечалось интервью с репортеркой для завтрашней утренней газеты. Однако это все - ложь. -Анна, я попросила бы не разбрасываться обвинениями в таком тоне, - перебила ее Агора, а затем повернулась к Люси, - Извини, дорогая, это прозвучало грубо. Но, я уверена, что ты смогла бы объяснить нам необходимость в этой... маленькой лжи позже, не так ли? -Я сама смогу это объяснить, - сказала Анна, не дожидаясь ответа Люси, - Так... Но позже, когда я раздумывала над произошедшим, я поняла три вещи: первое, цвет тонального крема совершенно не совпадал с цветом кожи Люси Лобб, а значит, она не могла ничего им замазать и скрыть, позже я поняла, что след от крема был на ее фартуке, так как лицо Люси было чистым, второе, если бы она встречалась с репортеркой вечером, то какой смысл был покрывать лоб тональным кремом утром, третье, на следующий день я проверила все, все местные газеты и журналы об искусстве, но нигде не было никаких интервью с Люси Лобб, как и вообще с какой-либо другой художницей. Повисла тишина, но через несколько секунд Агора снова вступилась за старую подругу: -И все-таки, я уверена, что Люси имела вескую причину... сказать нам неправду. -О, поверьте мне, причина и правда была веская, - усмехнулась Анна, - Итак, помните: пудра на раме похищенной картины, след от тонального крема на рабочем фартуке Люси, ну, а в-третьих, вчера мы заметили след от тонального крема, очень похожего по цвету на тот, который Люси оставила на моем свитере, на пиджаке госпожи Фискур. Она рассказала, что поскользнулась на мокром полу в коридоре и едва не упала, но, к счастью, Либби вовремя подхватила ее. И ненароком прижалась лицом к лопатке госпожи Фискур, вот и оставила след от тонального крема на ее одежде. -Но... разве не может и женщина пользоваться тональным кремом? - тихо спросила Хидая, - Конечно, для Люси он не подходил по цвету, но, быть может... На лице Либби какие-нибудь шрамы или ожоги, или что-то еще и она, будучи очень стеснительной, скрывает их? -Я могла бы подумать так же, если бы не предыдущие зацепки, - сказала Анна, - В общем, уже тогда я поняла, что, вполне возможно, Люси и Либби как-то связаны между собой. Конечно, я не собиралась обвинять их двоих в чем-то, но держала в голове тот факт, что они знакомы. Они могли оказаться кем угодно, от простых соседок до родных «сестер», но факт их знакомства был для меня ясен. На слове «сестер» Анна сделала кавычки пальцами и это не ускользнуло от внимания женщин. Амрелла сразу спросила, почему Анна так выделило это слово. -Потому что слово «сестры» тут не подходит, как я потом поняла. Скорее подошло бы слово «сиблинги». -Я снова ничего не понимаю! - с отчаянием вздохнула Хидая. -Помнишь нашу поездку на почтовое отделение? - спросила Анна, ее подруга кивнула, - Помнишь, как муж почтальонки рассказал нам историю о призраке, которую передают из уст в уста местные сплетники? -Это всего лишь юношеские выдумки, - возразила Хидая, - Я вообще не восприняла его лепет всерьез. -А я все же прислушалась... И мне показалось странным вот что - Люси уверяла нас, что живет одна, что у нее вообще нет ни братьев ни сестер, да и в Галоптоне она оторвана от своей семьи на Юге. Тем не менее, в округе ходили байки о том, что она живет в доме с призраком. А муж почтальонки даже уверял, что видел его пару раз. Люси упоминала о том, что это мальчишка, который лезет не в свои дела и вообще вечно раздражает ее своим любопытством. Конечно, мужское любопытство и правда раздражительно, но, боюсь, у Люси была еще одна причина так негативно относиться к этому юноше. Она действительно прятала в доме кое-кого... -Тайный любовник? Как я и предполагала? - тут же спросила Хидая. -Чушь! - отмахнулась Агора, - Мы ведь обсуждали это только недавно, Люси бы мне сказала, если бы у нее был любовник! Все взгляды обратились к Люси Лобб, которая сидела спокойно, сложив пальцы в замок и смотрела в окно, кажется, не замечая ничего и никого вокруг. Слышала ли она вообще хоть слово из того, что сказала Анна?.. -Это вовсе не любовник, - тихо продолжила Анна, отводя взгляд от Люси, погруженной в свои мысли, - Это ее брат. -Брат?! - в один голос воскликнули Хидая, Агора и Амрелла. -Нет-нет, это точно ерунда, - фыркнула Агора, - Анна, извини, но это очень странное предположение. Я столько лет знакома с Люси, но брата у нее не было никогда. Да, в ее доме порой были любовники, но в остальном она жила одна, у нее нет тут родственниц, да и она единственная из детей в семье... -Все-таки, я уверена, что это ее брат, - твердо сказала Анна, - Все эти истории о призраке в доме имели реальные основания, по дому Люси Лобб и правда ходил юноша, ее брат. И сейчас он вместе с нами, в этом кабинете. Женщины начали переглядываться и смотреть по сторонам, хотя прекрасно знали, что кроме них тут больше никого не было. -Мужчина... здесь? - шепнула удивленно Агора, - Но... Анна усмехнулась. Она подошла к своему маленькому рюкзаку, который при входе положила в угол кабинета, достала оттуда упаковку влажных салфеток и, молча подойдя к Либби, жавшейся в углу, протянула салфетки ей. Либби из-под полуопущенных ресниц посмотрела на Люси, которая медленно, со вздохом, кивнула. Либби взяла упаковку салфеток и принялась осторожно, неспеша вытирать свое лицо, которое все еще было почти целиком скрыто волосами. Через пару минут она выкинула гору испачканных в косметике салфеток в мусорное ведро. На салфетках были следы не только тонального крема, но и чего-то черного, похожего на тушь, а также чего-то бледно-розового, то ли румян, то ли помады... Так же без единого слова Анна собрала волосы Либби и отвела их в сторону, чтобы показать чистое, без косметики, лицо... юноши. -Что?! - Агора вскочила со своего кресла, - Но как?! -Ты хочешь сказать, что все это время Либ... То есть... Конечно же, у него другое имя... Что все это время он был тут, притворятся женщиной, а мы даже не замечали? - Амрелла закашляла, когда слишком резко вдохнула сигаретный дым. -Да, все эти недели это был он, работал тут как уборщица. Причем устроиться сюда его попросила его сестра, Люси, - с кивком ответила Анна, - Она же и написала за него записку с просьбой об устройстве на работу. Сам этот мальчик не смог бы такого сделать, он, как и почти все юноши, безграмотен. Я окончательно поняла это, когда посмотрела на журнал прихода и ухода, где все работницы расписывались полными именами, а вот ненастоящая Либби просто ставила закорючку. Охранницы пальцем указывали ему нужное место для росписи и он просто делал вид, что расписывается вот так. Учитывая, что все считали, будто «бедняжка Либби» немая, этому притворщику не задавали вопросов. -Но ты не немой, не так ли? - злобно спросила Агора, вскакивая с кресла, - Обманщик! -Постой! - вдруг подала голос Люси, медленно вставая с диванчика, протягивая руку, чтобы удержать Агору, которая явно очень разозлилась, узнав, что какой-то мальчишка обманул ее, - Он и правда немой, Агора. И он правда мой брат. -Но... - Агора снова тяжело опустилась на место и неопределенно пожала плечами, не веря тому, что произошло, - Ты ведь говорила, что...У тебя нет ни сестер, ни братьев... -Да. Мне пришлось взять Лиама с собой, когда я переехала на Север, он тогда был совсем ребенком, - тихо начала Люси, ее брат тут же метнулся к ней и прижался к ее широкой груди, напуганный и дрожащий. -Лиам... - протянула Анна, снова что-то записывая, - Так вот как его зовут. -Да что ты там все пишешь? - с нотками раздражения спросила Амрелла, - По-моему, твои записи уже привели нас к... Вот этому! -Я просто хочу дойти до самого конца. Я же до сих пор не знаю мотива похищения, - пояснила Анна, - Хочу записать все от начала до конца. Поэтому, Люси, прошу вас, расскажите нам, почему вы решили с помощью брата похитить собственные картины из галереи своей подруги? Люси вздохнула, села на место, ее брат опустился на колени рядом с ней и снова спрятал лицо за волосами. Повисла удушливая атмосфера недосказанности, тревоги и недоверия. -Конечно, - шепнула Люси тихо, - Я все расскажу прямо сейчас. Расскажу, с чего все началось - с ошибки юности, ну, а к чему это привело, вы уже знаете. Если что-то будет вам непонятно, задавайте вопросы. И, Агора, дорогая, я надеюсь, ты сможешь простить меня. Голос Люси был хриплым от волнения и она то и дело кашляла, поэтому Хидая тут же набрала воды из кулера и принесла художнице пластиковый стаканчик. Та благодарно улыбнулась и начала свой рассказ: -Я родилась на Юге, в Анже, в небогатой семье обычной комивояжерки. Муж матери был домохозяином, а ей приходилось почти весь день работать, чтобы получить побольше денег. Не подумайте, мы жили не бедно, нам хватало всего. Разумеется, мы не купались в роскоши и богатстве, но у нас был неплохой дом, мы сытно питались, не носили обноски. Однако мама была... одержима идеей заработать больше. Она мечтала иметь большой дом, где-нибудь в столице, питаться в ресторанах, заказывать одежду в ателье, а не покупать то, что носят все. Я не знаю, откуда у нее была эта странная идея, но, сколько себя помню, мама всегда много работала, чтобы получать больше. Она корила себя за то, что взала в мужья юношу практически без приданого, муженившись по любви. -Она могла бы развестись и мужениться второй раз, разве нет? - спросила Хидая немного удивленно. -О, тут кроется еще одна сентиментальная история, - хмыкнула Люси, - По молодости моя мать работала у одной женщины, пожилой старушки, ухаживала за ней в обмен за жилье, еду и немного денег на карманные расходы. У этой старушки был внук, который уже засиделся в юношках. Она сказала маме, что, если она возьмет этого юношу в мужья, а также подпишет бумагу о том, что она не разведется с ним, то есть, ему не придется потом влачить свое жалкое существование в каком-нибудь приюте для вдовцов и сирот, то половина имущества этой женщины после ее смерти отойдет маме. Вторую половину она оставила для своей дочери. Мама уже тогда отчаянно хотела иметь больше денег, потому согласилась. Бумага... официальная. Кроме того, для моей мамы нарушить обещание, данное женщине на смертном одре - морально неприемлимо. Несмотря на то, что юноша был одного возраста с моей мамой, они заключили брак. -И что, много денег ваша мама получила? - поинтересовалась Анна. -Не то, чтобы очень много, но ей хватило на то, чтобы переехать в соседний город от своей семьи, купить небольшой дом и поселиться там с новоиспеченным мужем. Она пыталась несколько раз открыть свое дело, пробовала разные варианты, но каждый раз не получалось. В конце концов, мама была молода и неопытна. Потом она устроилась на стабильную работу, куда-то в контору, начала стабильно зарабатывать и через восемь лет родилась я. Когда мне было десять лет, мама забеременела вновь. Она, конечно, хотела вторую дочку, но, узнав, что будет мальчик, оставила ребенка. Так у меня появился брат. Когда мамин муж пожаловался, что работа по дому отнимает у него много времени, потому что он не может быстро оттирать какие-то там пятна с плиты, маме пришла в голову идея попробовать разработать какое-нибудь очень эффективное чистящее средство и продавать его таким же домохозяинам. Так она стала комифояжеркой. Она зарабатывала стабильно, мы ни в чем не нуждались, но я видела, что мама... Она недовольна своим положением. Поэтому она часто говорила мне, что любовников у меня может быть сколько угодно, но вот в мужья надо брать юношу с хорошим приданым. -Ну, первому ее совету ты следовала, - невесело усмехнулась Агора, видимо, все еще не веря в ложь своей подруги. -Что поделать, в юности я была любвеобильной, не пропускала ни одного кобелька. Это доставляло мне удовольствие - вскружить голову очередному мальчишке, водить за нос, посмотреть, насколько хорошо он работает язычком в постели, ну и все такое. Подруги восхищались моими похождениями, а матери прятали от меня своих сыновей, чтобы я их не опорочила, - Люси даже рассмеялась немного, - Ну... -Но какое это все имеет отношение к кражам? - не выдержала Амрелла, - Конечно, увлекательно слушать эту историю, но мы тут собрались не рассказывать о своих жизнях, а выяснить, почему Люси Лобб выкрала свои же картины! -Это все взаимосвязано, - ответила Люси, - Я бы не стала томить вас, если бы моя предыстория была бессмысленной... Итак, я немного подрабатывала, крутила шашни с юношами, мечтала стать художницей, училась у нескольких разных женщин, пытаясь найти свой стиль в изобразительном искусстве. Маме это не слишком нравилось. Ей хотелось, чтобы я нашла прибыльную профессию. В конце концов она постепенно смирилась с выбором моего жизненного пути, но настаивала на том, чтобы я нашла мужа с хорошим приданным, возможно даже, с каким-нибудь ежегодным доходом, который ему обеспечивала бы мать. Доходом, которым, конечно же, я бы распоряжалась после свадьбы. Благодаря тому, что мама много ходила по разным домам, она имела множество знакомств. Итак, она подружилась с богатой женщиной, которая ждала сына. И она... договорилась о том, чтобы я взяла его в мужья, как только ему исполнится шестнадцать. -Что?! - воскликнула Хидая, чуть не упав с диванчика, - Ваша мама нашла вам мужа, когда он еще был в животе у своей матери? Когда он еще не родился? -Именно. -И не спрашивала вашего желания? -Ну, у нас были разговоры о том, что я соглашусь взять в мужья мальчика с хорошим приданным. Конечно, я не обязана была бы оставаться ему верной и носиться с ним, как с писанной торбой. Дело исключительно в деньгах. Но я бы никогда не подумала в те времена, что мама так серьезно ко всему отнесется. -И та женщина вот так просто согласилась отдать под вас своего сына? -Да. Это уже заслуга моей матушки, конечно, - усмехнулась Люси, - Она умела втираться в доверие. Она в красках расписала меня, сказала, что меня ждет велике будущее художницы. Уже тогда я собиралась переезжать на Север, так что мама говорила, что я еду покорять другие Края. В общем, женщина была впечатлена. И, учитывая, что у нее до этого было еще двое сыновей, которых она с трудом сплавила поджену, она сразу согласилась. А что? Не придется мучиться и искать жену сыну, бегать по соседкам и рекламировать его, как ненужный товар, который очень срочно надо продать. Мама просто назвала цену приданного, женщина согласилась. Вы же знаете, женщинам выгодно как можно скорее спихивать сыновей поджену, особенно каких-нибудь несимпатичных, непривлекательных во всех отношениях мальчиков. -Ладно, с этим понятно, - кивнула Анна, - Ваша мама договорилась, что вы возьмете в мужья юношу, когда ему стукнет шестнадцать. Да? Это возраст совершеннолетия на Юге? -Нет, на Юге официально возраст совершеннолетия - двадцать один год. Но юношей могут отдавать поджену и в четырнадцать. Но мама и та женщина условились на шестнадцати. -Ну а что, - хмыкнула Амрелла, - Мужчина всегда должен быть готов. Анна тихо рассмеялась, но остальные были серьезны, слушая историю Люси дальше. -Однако та женщина поставила условие. С момента так называемой помолвки, до момента свадьбы я не должна была в открытую заводить романы с другими юношами. Представляете? Конечно, такой запрет для женщины кажется немыслимым, но мама уверила меня, что мне не запрещено развлекаться с парнями, просто я не должна афишировать это как раньше. Та женщина не хотела, чтобы все думали, будто она просто сплавляет сына первой попавшейся девушке, у которой, к тому же, была репутация роковой женщины. -Но ведь так и было на самом деле, - заметила Хидая. -Да, но та женщина... Хотела сделать вид, будто она обдуманно заключает брак своего сына. В общем, я согласилась. Тем более, что к тому моменту, когда мне было уже двадцать два года и я перебралась на Север, мне хотелось все силы тратить на творчество и все время посвящать не мимолетным интрижкам с симпатичными юношами, а попыткам сделать какую-нибудь карьеру в мире искусства. Да, несколько раз я затаскивала кобельков в постель, чтобы снять напряжение, но в целом меня это не интересовало. -Погодите, а как же ваш брат? - спросила Анна, - Вы сказали, что взяли его с собой на Север. Почему? -По просьбе матери, - вздохнула Люси, - К тому моменту, как мне исполнилось двадцать два, а ему двенадцать, мама всю себя посвящала работе. Она думала, что ухаживать за сыном будет ее муж, но он почти не выполнял своих обязанностей. Видимо, думал, что, раз мама подписала бумагу о неразводе, то он может вести себя как угодно и жить в ее доме. Он даже стал забывать свое место и тестерить, говорить, мол, ничего она ему не сделает, если он будет лентяйничать и запустит себя. Мама так разозлилась, что отправила его в закрытую клинику для таких вот тестероидов, хотя развод и не оформляла, как и обещала той женщине. Так как за Лиамом никто не могла приглядеть, ведь мама весь день работала, она попросила взять его с собой на Север. Мама отправляла мне деньги каждый месяц, для меня и на содержание брата, пока я не могла заработать достаточно. Она сказала, чтобы я поскорее сплавила его поджену и зажила спокойно. Но не вышло, потому что... -Лиам немой. Конечно, молчание - большой плюс для мужчины, но большой плюс также красота, а Лиам... - Анна пожала плечами. Да, юноша и правда не отличался особой привлекательностью. Он мог бы нарисовать себе новое лицо, как обычно делали несимпатичные мужчины, но обман мог быстро быть раскрыт. К тому же, пословица гласит: «Не суди об истинной красоте мужчины, пока не увидишь его чистое лицо». -Да, - кивнула печально Люси, поглаживая брата по голове, - Меня это печалило. Но он понимал, сколько я для него делаю, поэтому старался не быть обузой. Он хлопотал по хозяйству и не высовывался, если у меня были гостьи. Иногда, правда, некоторые женщины замечали его присутствие, но я говорила, что это мой временный любовник. Лиам часто наносил макияж и менял внешность таким образом, поэтому он вполне мог сойти за симпатичного любовника, а не быть некрасивым младшим братом. -Ладно, это прояснили, - Амрелла докурила сигарету и тут же вставила в мундштук новую, - Но мне так и не ясен мотив кражи. -Я уже подхожу к сути дела. Как я говорила, парни меня перестали интересовать. Но один кобелек вскружил мне голову. Он был очень красивым семнадцатилетним прелестником с золотыми волосами почти до пояса и идеальным личиком. Похож на эльфа, хотя я знаю наверняка, что он просто смертный мужчина. У нас завязался роман почти на полгода. И я была так влюблена, что нарисовала два его портрета. -«Портрет незнакомца»... - шепнула Агора, - И «Портрет незнакомца в голубом тоне»... -Именно, - вздохнула Люси, - И я хранила эти картины. Он был так горд, что я рисую его, что он мой муз, вдохновитель. И еще - этот юноша был грамотен. Конечно, он писал с ошибками и читал с трудом, но его мать дала ему какое-никакое образование, наняв учительницу. Она также нанимала для сына учительниц по музыке и живописи, чтобы он впоследствии был не просто красивым предметом интерьера, а мог развлечь свою будущую жену игрой на арфе или беседами о местных новостях, которые он сможет по слогам прочитать в газете. И... Этот юноша просил меня писать ему любовные письма. -Стоп, - сказала вдруг Анна, - А вы говорили ему о том, что вас ждет молодой муж на Юге? Люси помолчала немного, потом печально вздохнула и медленно кивнула. -Да. Я имела неосторожность рассказать об этом. Я сказала ему, что, когда мне будет тридцать шесть, моему обещанному мужу как раз исполнится шестнадцать, я на время уеду на Юг, чтобы заключить там брак, а после снова вернусь сюда. -И о богатом приданном вы тоже ему рассказали. -Да... -И о том, какое обещание дали матери вашего будущего мужа... -Да... -Ну, ясно, - тихо заключила Анна, - Этот негодяй просил вас писать ему любовные письма, чтобы у него потом был компромат. -Именно, - подтвердила Люси, - Но я была влюблена. О, как была права моя мама, говоря, что нельзя любить мужчину! Можно использовать его, играть с ним, но любовь... Вот к чему она может привести. Я не только написала два его портрета, где сходство очевидно, но и подписала их сзади. Я подарила картины Агоре уже в рамах, поэтому она не знала. Но на оборотной стороне каждого полотна есть небольшое посвящение, написанное ему моей рукой. И он знал об этом. И, конечно, я писала ему любовные письма, пару десятков точно скопилось. И в них я описываю все то, что мне нравится с ним делать. Ну, вы поняли, в постели. Это мощный компромат. И беда в том, что он попросил меня обклеить этими письмами заднюю часть полотен с его портретами... -Ч-что? - удивилась Агора, - Это так нелепо! -Я тоже так сказала, а он уверял, будто это будет очень романтично. Ну, я так и сделала. Потом он выпрашивал у меня подарить ему эти портреты, но к тому времени, как он попросил об этом, я уже отдала их в дар в галерею Агоры. Узнав об этом, он явно расстроился, тем не менее, смирился. Он еще спрашивал, в безопасности ли там мои картины. Я отвечала, что в полной. И это его удовлетворило. -Но это было несколько лет назад, не так ли? - уточнила Анна. -Это было... Одиннадцать лет назад. Мне было двадцать пять. Мы расстались спустя полгода после первой встречи и нашего быстро закрутившегося бурного романа. И мне казалось, все прошло мирно и спокойно. Он воспринял мое желание порвать с ним и сосредоточиться на искусстве без каких-либо возражений. Сказал еще, мол, ему уже самому пора искать постоянную жену, а он понимает, что я его в мужья точно не возьму, вот и лучше нам обеим разойтись. Я тогда еще порадовалась тому, что он так зрело и мудромужественно поступил. -А он уже тогда приготовил план, - прошептала Хидая, - Теперь и мне все ясно. -Да, и мне, - кивнула Агора. -Конечно, тут все понятно, - согласилась Амрелла. -Несколько месяцев назад он впервые написал мне письмо. Я сразу узнала этот корявый почерк и кучу ошибок, - сказала Люси после небольшой паузы, - Он написал, что знает, как мне нужны эти деньги с приданного, но «этих денег хватит на нас обеих», именно так написал. Три его письма до сих пор сохранились у меня. Итак, он написал, что хочет треть приданного, которое я получу, а это очень крупная сумма, поверьте мне. Я хотела сразу же сообщить в жандармерию, но этот подонок написал, что все доказательства нашей интрижки он описал в записке, которую отдал «доверенному лицу» и, если к нему явятся жандармки, он сделает так, чтобы эта записка была отправлена прямо на Юг, к моей будущей свекрови. И тогда она расторгнет помолвку, а я останусь без большой суммы денег. Моя мечта о хорошем доме за городом снова станет лишь мечтой, на которую мне придется копить много лет... А с моим графиком работы я просто не смогу бегать и искать себе муженька с хорошим приданным. -Ясно, он шантажировал вас, - закивала Анна, - Что дальше? -А что дальше? - Люси вздохнула снова, откидываясь на спинку диванчика, - Разве не очевидно? Я поняла, что он, наглый и гадкий кобель, исполнит свою угрозу, поэтому не стоит обращаться к жандармкам. К тому же, если бы я пошла к профессионалкам, история с письмами все равно вскрылась бы. Все-таки, у меня есть имя на Севере и, очевидно, что вся эта история всплыла бы наружу. Поэтому я решила избавить его от возможности шантажировать меня другим способом. Забрать картины из галереи на время, чтобы убрать слой писем и стереть посвящения. -Но почему... Ты просто не сказала мне, Люси? - воскликнула Агора, хватаясь за голову, - Почему ты не рассказала мне? Я бы сразу же вернула тебе эти проклятые картины! -Я боялась. Смущалась. Вернее... -Вам было стыдно за то, что вам обманул какой-то юноша, - сказала Анна, - Это большой удар по самооценке - быть обведенной вокруг пальца обычным потаскуном, пусть и грамотным. Ниже вашего достоинства было признавать это, не так ли? -Да, - Люси стыдливо опустила голову, - И Лиам видел, как я расстроена. Поэтому пытался всячески приободрить меня. Однажды я в сердцах сказала что-то вроде «Если бы только можно было украсть эти картины на время!», и он тут же дал понять, что готов пойти на этот шаг ради меня. Мы придумали план с «уборщицей Либби», я написала за него записку и помогала ему гримироваться под женщину. Один раз, пока Агора была у меня в гостьях, я начала расспрашивать ее про то, как все устроено в галерее, якобы из любопытства, и она рассказала мне про два ключа, отпирающих все двери. Улучив момент в следующий раз я быстро сделала копии. И потом дала их Лиаму. Пока он мыл полы в галереи, он выяснил, где находится зал с моими работами, а также узнал распорядок дня всех работниц. -Но как ему удалось украсть две картины из-под носа охранниц? - нахмурилась Агора. -Он знал, когда обе ночные охранницы делают обход, поэтому открыть дверь нужного зала для него не составило труда. Картины были написаны на тонких холстах, которые он просто обернул вокруг своего тела под одеждой. Ну, а чтобы подольше задерживаться на рабочем месте Лиам специально тайком заносил грязь в коридоры, чтобы казалось, что работы еще много. Так он мог задерживаться допоздна в галерее. -Ладно, допустим, первую картину он украл вот таким способом, - кивнула Хидая, - Но что на счет второй? И почему он не вынес их одновременно? -Потому что он испугался в первый раз. Как я поняла, расспрашивая его в ту ночь, он начал вырезать холст из рамы, но услышал вдалеке шаги в сторону кабинета Агоры. Побоялся, что о его намерении каким-то образом узнали и что его сейчас схватят с поличным, поэтому он быстро спрятал холст под одежду, выскользнул из зала и сделал вид, что уходит, закончив работу. -А, должно быть, его спугнула Мира, которая шла работать в кабинет госпожи Сейсмур, - предположила Хидая. -В общем, я ждала его на машине в нескольких кварталах от галереи и, когда Лиам вернулся лишь с одним портретом, я сказала, что второй тоже нужно вынести сегодня же, - продолжила Люси, - Тогда я применила немного магии. -Да! Так и знала, что магия тут замешана! - воскликнула Хидая, а потом, смутившись своей радости, откашлялась и извинилась, - Просто я с самого начала подозревала, что без магии тут не обошлось. -Разве ты волшебница? - удивленно спросила Агора у Люси, та покачала головой. -Нет, но у меня было немного чар, которые я когда-то давно купила еще на Юге. Они нужны для того, чтобы на несколько минут менять внешность. Я покупала пару пакетиков для того, чтобы незаметно проникать в дома любовников, сохраняя свою репутацию. Я очень старалась выполнить свое обещание и не встречаться в открытую с разными парнями, как и договорилась моя мама с моей будущей свекровью. Но интерес к любовным похождениям у меня тогда спал, а вот чары остались и они до сих пор работали. Я сказала Лиаму мысленно представить внешность Агоры, потом заставила его принять порошок и для окружающих он на несколько минут стал выглядеть в точности, как хозяйка галереи. -Минуточку! Но ведь подобные чары работают так, что при злом замысле, например, если вы хотите подставить невиновную или... Не знаю, испортить чью-то репутацию, они не станут работать, - со знанием дела сказала Амрелла, - Как они могли помочь вам твоим совершить кражу. -Люси Лобб была уверена, что не крадет, - улыбнулась Анна, - И, формально, это не было воровством. Я очень хорошо помню, как, когда мы были в гостьях у Люси, она сказала, что не считает это кражей. Тогда мне это показалось странным, а теперь я все поняла. Лиам ведь забирал картины своей сестры по ее просьбе. Их намерения были относительно чисты, ведь Люси пыталась сохранить свою тайну и вообще, действовала против шантажиста. Наверное поэтому чары и сработали. -И вот почему Фередит сказала нам, что видела, как госпожа Сейсмур прошла мимо нее дважды! - Хидая прищелкнула пальцами, - Она говорила это очень уверенно, хотя сама госпожа Сейсмур не помнила, чтобы выходила из галереи наружу, а потом возвращалась обратно. -Ага, потому что одной из этих «госпожей Сейсмур» был зачарованный Лиам, - закивала Анна. -Он быстро проник к галерею и вынес вторую картину, - закончила Люси, - На все это потребовалось совсем немного времени. К тому моменту, как чары рассеялись, Лиам все еще был в галерее, но начался переполох и дневная охранница, которая должна была стоять у главного входа, стояла у дверей зала с моими картинами. Поэтому он быстро вышел из галереи и сел ко мне в машину. Повисла тишина на какое-то время, женщины смотрели куда угодно, не только не подруга на подругу, было слышно лишь как Лиам тихонько сопит носом, видимо, плачет. -Ты простишь меня, Агора? - шепнула Люси наконец. -Я... Я не знаю, что и думать, дорогая, - слово «дорогая» Агора добавила почти машинально, тут же смутившись. -Значит, вы хотели просто уничтожить картины? - спросила Хидая, пытаясь снять напряжение. -Это зависело бы от того, как решила бы поступить Агора, - ответила художница, - Если бы она обратилась в жандармерию, я бы просто уничтожила письма с подложки холста и посвящения, а потом как-нибудь подложила бы картины обратно. Чтобы дело закрыли. Украденное возвращено, счастливый конец... Ну а если бы Агора вдруг не стала обращаться в жандармерию... -Если бы вам удалось упросить ее не обращаться? - поправила ее Анна. -Да, да. В общем, я бы тогда просто уничтожила портреты и обдала бы Агоре две любые другие свои картины. -Ну, я думаю, что теперь действительно бесполезно обращаться в жандармерию, - шепнула Амрелла. -Разве что преподать урок шантажисту? - предложила Анна. -А смысл? То есть... Письма и посвящения уничтожены. У него нет ничего на меня. Если этот мелкий скот захочет снова написать мне и начать требовать деньги, я просто пойду в жандармерию, предъявлю записку и скажу, что он клевещет. И он это понимает. Он, хоть и мужчина, но догадливый. -Значит, портреты не уничтожены пока? - уточнила Хидая, - И вы можете вернуть их. Никто, кроме нескольких человек, не знает о краже. Мы могли бы... придумать какую-нибудь историю, будто бы картины вернули или мы нашли их в каком-нибудь месте, о котором не подозревали. -Мне бы не хотелось врать своим работницам, - буркнула Агора. Анна вздохнула, подошла к двери и отперла ее, а потом вернула Агоре ключ. Она похлопала женщину по плечу. -Вам надо остыть, прийти в себя, обдумать все. Всем вам. То есть... Всем нам, - сказала она. Первой со своего места сдвинулась Амрелла. Она взяла с вешалки свое пальто и быстро надела его, а потом сказала таким тоном, словно вообще ничего не произошло за последние три дня: -Мне надо прокатиться верхом. Амрелла умела четко разделять работу и личную жизнь.