Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше морской воин Глава 113: сотрясение земли Краткие сведения: в прошлый раз: сасаки такой: "лол, кстати, дай мне память о смерти, или я взорву Токио ядерной бомбой", а изуку такой: "я не могу", а сасаки спросил: "Не могу или не буду?", а затем сбросил ядерную бомбу на Токио, а затем изуку сказал: "не могу", а сасаки сказал: "Неправильный ответ!" и выстрелил в шинсо, а затем изуку такой: "подружка, что тебе сказать, я имею в виду, НЕ МОГУ", а затем она выстрелила в него и сказала: "ок, в следующий раз, лолз". Примечания: когда я обновляю ПО ДВАЖДЫ ПОДРЯД, кто-нибудь помнит, когда это было нормально? нет, только я? (Дополнительные примечания приведены в конце главы.) Текст главы — Мидория, я оставляю это на твоё усмотрение, — говорит Миура. Это первое, что слышит Деку, когда возвращается в своё тело, ещё до того, как в ушах начинает шуметь кровь, а дыхание становится прерывистым и отчаянным, но даже осознание того, что он вернулся в прошлое и все, вероятно, ещё живы, не помогает. Деку падает на колени. Он не чувствует боли от удара о бетон, но знает, что должно быть больно, по крайней мере, так же сильно, как болит грудь и горло. Но это не так, даже близко не так. — Мидория! — шипит Шинсо, и в его голосе слышны удивление и беспокойство. Изуку качает головой и хватает себя за горло обеими руками. Он чувствует, как к его плечу прикасается тёплая и успокаивающая рука, напоминая, что Шинсо всё ещё жив. Но это не помогает достаточно , потому что Изуку привык думать в панике, а это значит, что он полностью осознаёт ситуацию, в которой оказался. Изуку ничего не сделал . Он не совершил никаких ошибок — он даже не принимал никаких решений . Не было никакой возможности сбежать, дать отпор. Когда Шинсо попытался, Сасаки легко остановила его, и это даже не замедлило её. Изуку даже не будет на месте, где будет нанесён основной ущерб, где находятся Тредбэр и Джул. Он не сможет это остановить. Он мог бы возможно уничтожить ноутбук, мог бы возможно попытаться помешать Сасаки вести трансляцию, но он не дурак. Он не думает, что смог бы победить её в бою, даже если бы он был с Шинсо против неё. Её причуда слишком сильна — доза причуды Фьюри от неё, сотрясение мозга, сломанная нога или что-то в этом роде, и они оба выведены из строя. Изуку не может дышать. Он вспоминает бойню в Токио, вспоминает, как Бездна говорила о том, что июль закончится до первой прямой трансляции. Он задаётся вопросом, сколько уже образовалось кратеров. Он задаётся вопросом, есть ли хоть какой-то способ остановить то, что произойдёт утром, хоть какой-то. Он не видит такого способа. “ Мидория, посмотри на меня, ” настойчиво говорит Миура. Изуку качает головой. Он слышит, как Шинсо что-то говорит Миуре над ним, слышит ответ Миуры, но он не может разобрать слов. Он слышит только биение своего сердца, слишком сильное и слишком быстрое. Он умрет. Не сейчас, не от этого - но завтра. Он умрет, потому что Сасаки не понимает этого . Он не может дать ей то, чего она хочет. Причуда Сасаки нуждается в том, чтобы он активировал свою. Его активация происходит только тогда, когда он умирает, что было бы прекрасно , Изуку был бы не против умереть, чтобы спасти всех остальных, если бы был уверен, что это произойдет , за исключением того, что его причуда обращает время вспять , и он не может отключить это. Изуку не может активировать свою причуду и заставить ее сохранить его память, по крайней мере, не специально. Если только у нее не было причуды подражателя, такой как Нейто. Если она получит воспоминание, время вернётся в то состояние, в котором оно было до того, как она его получила, всегда, каждый раз. Деку может умирать от её руки снова и снова, и это не будет иметь значения. Деку заставлял людей вспоминать обрывки, смутные фрагменты кровавых ванных комнат и страх, но не полную смерть . Деку знает, что этого будет недостаточно. Он знает, что не сможет этого сделать, даже если бы очень, очень захотел. “ Изуку, ” — шипит Шинсо. Изуку поднимает взгляд. Шинсо не называет его по имени. Он сидит на корточках перед Изуку, и когда Изуку поднимает голову, отрывая её от рук (когда он успел уткнуться лицом в ладони?), Шинсо протягивает руки и кладёт их на заплаканные щёки Изуку. — Ты можешь мне ответить? — спрашивает Шинсо скорее как приказ, чем как вопрос. Изуку сглатывает. — Д-да, — выдыхает он, и причуда Шинсо окутывает его, как тёплое пальто, накинутое на плечи. “ Успокойся, ” приказывает Шинсо. “ Дыши нормально, ” добавляет он. Тело Изуку подчинилось, и он чувствует, как паника покидает его. Похоже, он устал от паники, или перезагрузки, или от того и другого вместе, потому что падает вперед, в объятия Шинсо, когда причуда отпускается. Изуку не в силах смутиться, даже когда Шинсо быстро и неловко обнимает его, прежде чем помочь вернуться в сидячее положение. — Что случилось? — спрашивает Миура, нахмурив брови. Изуку поднимает взгляд и сглатывает. Она сидит, аккуратно поджав под себя ноги. Она выглядит очень обеспокоенной состоянием Изуку и прикусывает нижнюю губу. Изуку задаётся вопросом, как долго он размышлял и паниковал. Он задаётся вопросом, как это выглядело со стороны. — Я… моя причуда, она… я знаю, что собирается сделать Сасаки, — говорит Изуку. Его голос дрожит, он хрипит, и Шинсо хмурится. Он протягивает руку к Изуку, но отдергивает её, словно передумав. — Твоя причуда? — переспрашивает Миура. Она вздыхает, качая головой. — Что это? — спрашивает она вместо этого. Изуку сглатывает. — Сасаки… она собирается уничтожить Токио, — говорит Изуку. Его голос тихий и слабый. Кажется, что он может сорваться от напряжения в комнате. — И… и потом она собирается убить… она собирается убить Ш-Шинсо. А потом м-меня, — Изуку сглатывает. — Что? — спрашивает Синсо. — Почему? — Он выглядит озадаченным. — Я… — Изуку замолкает. Он сглатывает, качает головой и смотрит на бетон. — В этом нет никакого смысла, — тихо говорит Миура. — Зачем ей... — Ты прав, — говорит Шинсо, и в его голосе слышится разочарование. — Это не так. Зачем ей было идти на все эти ухищрения, чтобы просто убить нас? Это не сходится. — Это… это просто то, что я увидел, — слабо произносит Изуку. Взгляд Шинсо слишком пристально устремляется на него. Изуку чувствует, что горит под этим взглядом, но отвлекается, когда Миура внезапно встаёт, сжав кулаки по бокам. — Я пробыла здесь слишком долго, — говорит она напряжённым голосом. — Я… я прошу прощения, Мидория. Синсо. Мне нужно идти, — говорит она, прежде чем развернуться на каблуках. Она быстро уходит. “ Миура, подожди... ” начинает Изуку, обрывая себя, когда дверь открывается, впуская золотистый свет. Он не осмеливается заговорить, когда она открыта, не желая выдавать их. Он ждет, что-то безнадежное и жестокое расцветает в его груди. Он задается вопросом, неужели это то, что чувствуют заключенные, приговоренные к смертной казни. — Мидория, — говорит Шинсо, когда дверь закрывается. Изуку поворачивается и смотрит на него, сидящего на корточках рядом с ним. — Ты в порядке? Его брови нахмурены. Изуку сглатывает. Он чувствует комок в горле, чувствует, насколько он хрупок, словно может сломаться в любой момент, но... — Д-да, — говорит Изуку. У него нет времени сейчас паниковать. У них не так много времени, чтобы понять, что нужно делать. Шинсо кивает, прежде чем откинуться назад и сесть поудобнее. Он скрещивает ноги и смотрит на Изуку прищуренными глазами. — Твоя причуда, да? — спрашивает Шинсо. Изуку моргает, но Шинсо продолжает: — Я думал, она активируется только в случае серьёзной опасности. Изуку сглатывает. “ Я... ” Он делает паузу, размышляя. “ Я полагаю, что... самой ситуации ... достаточно? Ответ звучит слабо даже для него самого. Брови Синсо остаются нахмуренными. — Хм, — хмыкает он. Его голос звучит неуверенно, но он не переспрашивает и не активирует свою причуду на Деку, так что Деку предполагает, что всё в порядке. Деку делает глубокий вдох. Он закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Это немного помогает, но не решает реальную проблему. Изуку понятия не имеет, как это решить. -- Изуку и Шинсо спят по очереди всю ночь. Честно говоря, Изуку совсем не хочется спать, но он не хочет знать, как плохо всё обернётся, если они не будут вообще отдыхать. Однако у них тоже нет никакого способа засечь время, поэтому они просто не ложатся спать, пока не кажется, что прошло около часа или около того, а затем они будят друг друга и меняются местами. Это не лучшая система - Изуку старается не ложиться спать дольше, когда может, чтобы Шинсо мог больше отдыхать, и он почти уверен, что Шинсо делает то же самое для него. Это происходит после того, как Изуку дважды поспал и Шинсо проспал половину второго раза. Вероятно, прошло от трёх до пяти часов с тех пор, как приходил Миура, если бы Изуку пришлось гадать, но он не может быть уверен — на самом деле это невозможно узнать. Всё, что он знает, так это то, что он сидит, скрестив ноги, на полу у решётки камеры, рисуя узоры в пыли на бетоне, пока Шинсо тихо дышит, и тут начинается низкий гул. Поначалу трудно понять, откуда он доносится. Изуку даже не уверен, что это что-то реальное, или ему просто кажется, но звук быстро превращается из лёгкого гула в тряску и грохот, сотрясающие всю камеру. «Синсо!» — кричит Изуку, но когда он оглядывается, то видит, что Синсо уже просыпается и поднимается с бетона. У Изуку кружится голова — он понятия не имеет, почему это происходит, не понимает, что происходит. — Землетрясение? — недоверчиво спрашивает Шинсо. Это единственное, что имеет смысл, но Изуку знает, что это не так. В прошлый раз такого не было. — Этого... этого не должно было случиться, — говорит Изуку, повышая голос, чтобы перекричать шум, пока стены вокруг них скрипят и трескаются. Изуку поднимается на ноги, нервно оглядываясь по сторонам. На потолке появляются тёмные трещины, которые движутся к центру комнаты, расползаясь от стен. Изуку сглатывает. — Этого не было в твоём видении? — спрашивает Шинсо с замешательством и тревогой в голосе. Изуку качает головой, задыхаясь, когда вся комната начинает сильно трястись. Он внезапно теряет равновесие и чуть не падает на пол, но тёплая рука хватает его за плечо и поднимает на ноги. Раздаётся громкий треск , и когда Изуку в тревоге оборачивается, чуть не врезаясь в Шинсо, он видит, что металлическая решётка клетки сломалась, а одна её часть вывернулась наружу. Большой кусок бетонного потолка опасно накренился внутрь, удерживаемый только металлическими прутьями, которые гнутся и сжимаются под тяжестью. С потолка сыплется пыль, а бледно-голубой свет, освещавший комнату, начинает мигать, когда из-за тряски нарушается подача электроэнергии. — Нам нужно выбраться отсюда, — говорит Шинсо. Он переводит взгляд на Деку. — Не знаю, как ты, но я не собираюсь отказываться от подарка. Он всё ещё держит Деку за руку, что, вероятно, хорошо, учитывая, что комната всё ещё сильно трясётся. Деку быстро кивает, подавляя страх, и позволяет Шинсо вытащить их обоих из камеры в разрушенную комнату с камерами. Как только они выходят из камеры, Деку видит дверь, ведущую в длинный коридор, по которому им приходилось много раз проходить по пути в комнату с камерами. Из-за того, что земля всё ещё трясётся и грохочет, идти трудно, но, по крайней мере, дверь открыта — Деку не помнит, чтобы кто-то её открывал. Шинсо отпускает руку Деку, когда они подходят к двери, которая, кажется, больше не подходит к проёму. Как ни странно, дверь держится открытой, как будто её притягивает магнит, а ведущая дверь, кажется, пытается сорваться с петель и улететь вглубь помещения, но на данный момент она надёжно зафиксирована. — Ледоход? — спрашивает Шинсо, кивая на дверь, когда они пробираются через дверной проём в тёмный коридор. Свет здесь, кажется, не горит. Изуку не уверен, то ли он погас из-за повреждений, нанесённых землетрясением, то ли его выключили раньше, но он также не видит выключателя, поэтому ему остаётся только предположить, что у них нет другого выбора, кроме как разобраться с этим. “Я не знаю”, - отвечает Изуку, сглатывая. Шинсо быстро кивает. Изуку чувствует себя неловко, когда они идут по темному коридору, их тени вытягиваются перед ними длинными и темными. Единственным источником света является бледный, мерцающий свет из комнаты с камерами в ней, но когда их глаза привыкают, они могут видеть достаточно хорошо, чтобы не видеть обрушившиеся куски потолка на полу. Постепенно грохот, кажется, прекращается. Есть небольшие толчки, крошечный гул, как будто земля оседает, но что бы ни происходило, по большей части, кажется, что все закончилось. Странно двигаться так осторожно сейчас, когда земля неподвижна, но Изуку и Шинсо, похоже, без слов решили, что осторожность к лучшему. Наверное, именно поэтому они оба двигаются достаточно тихо, чтобы услышать шаги раньше, чем их услышит тот, кто находится в другом конце коридора. Они . Это тихий звук, едва слышный скрип обуви по песку или камню на плитке; Изуку слышит его и замирает, напрягаясь. Синсо рядом с ним делает то же самое, и через несколько мгновений они видят луч фонарика в дальнем конце коридора, где, кажется, открыта другая дверь, как и первая. Кто-то обыскивает комнаты, понимает Изуку, взглянув на Шинсо. Шинсо прикусывает нижнюю губу, прежде чем медленно и бесшумно переместиться к стене коридора. Они по-прежнему находятся на виду у двери — если таинственный человек посмотрит в этот коридор, их сразу заметят, — но так их будет сложнее увидеть боковым зрением. Шинсо идёт впереди, медленно продвигаясь вдоль стены. Изуку чувствует себя плохо из-за того, что не принимает более активного участия в происходящем, но у него нет сил чувствовать себя так плохо. Сейчас он чувствует усталость, из-за которой ему трудно чувствовать себя плохо из-за того, что он позволил Шинсо помочь ему, и, что ж, если Шинсо пострадает, Изуку просто сделает это снова. Изуку испытывает облегчение. Он понятия не имеет, что изменилось с тех пор, но что бы это ни было, это могло помешать планам Сасаки. Они крадутся по коридору, подбираясь всё ближе и ближе к двери. Деку слышит, как кто-то двигается в соседней комнате — похоже, что это один человек, если только там нет кого-то ещё, кто по какой-то причине старается вести себя тихо. Они не разговаривают, но Деку иногда слышит раздражённое шипение или ругательства. Это женский голос, понимает он, но не слишком знакомый, так что, вероятно, это не Манами, Миура или Сасаки. Он бы сразу узнал одного из этих троих. К тому времени, как они добираются до двери, Изуку понимает, что их обнаружат в любой момент. Поэтому он не вздрагивает, когда фонарик направлен прямо на них, а человек, держащий его, выходит на свет. Изуку на мгновение слепнет от яркого света, но когда зрение восстанавливается, он понимает, что это Вайт — её волосы распущены, а не собраны в пучок, как обычно, она в ночной рубашке и тапочках, но это определённо она. В одной руке у неё фонарик, в другой — пистолет, но она, кажется, удивлена, увидев их, и её карие глаза широко распахиваются. Она отшатывается назад, неловко держа пистолет, и принимает боевую стойку, выронив фонарик. — Ш-Шинсоу! — шипит Деку, выскакивая из коридора в главную комнату, когда фонарик с грохотом падает на пол, а Ваудщёлкает предохранителем своего пистолета. Он очень рад, что она, кажется, застала его врасплох — это даёт им с Шинсоу шанс выбраться из тесного коридора в более просторное помещение. Деку вздрагивает от звука двух выстрелов, и пули безвредно вонзаются в стену. — Что, чёрт возьми, ты сделал? — спрашивает Вайд, и её голос звучит почти как рычание. Как ни странно, она обращается к Шинсо. Изуку моргает, чувствуя, как хмурятся его брови. Шинсо, кажется, так же растерян, как и Изуку, но у них нет времени беспокоиться об этом. Изуку делает шаг к Вайд, пользуясь её секундным замешательством, чтобы попытаться обезоружить её. — Чёрт, — шипит Вайд и пытается поднять пистолет, но Изуку врезается в неё плечом. Она стреляет в землю, и звук отдается эхом в ушах Изуку. Она не роняет пистолет, но Изуку довольствуется тем, что в него не стреляют. Он наступает ей на ноги в тапочках и испытывает удовлетворение, когда она шипит. — Что ты имеешь в виду под «что я сделал»? — спрашивает Шинсо, подходя к ней и отталкивая её руку, когда она снова поднимает пистолет. Она стреляет, и Деку слышит, как Шинсо шипит от боли. Деку прикусывает губу, оборачиваясь, но, похоже, она лишь задела его плечо снаружи, едва поцарапав кожу. Похоже, что Вайд не поддастся на уловку Шинсо и не ответит, и даже когда Изуку поднимает колено, чтобы ударить её в живот, она, кажется, быстро приходит в себя после первоначального удивления. Изуку понимает, что их преимущество в бою продлится недолго, и он стискивает зубы, когда она уклоняется от его удара коленом и отступает. Она оказывается вне досягаемости и Шинсо, и Деку, чтобы они могли поразить её без оружия, когда она поднимает пистолет и целится Деку в грудь. Деку отступает, готовясь пригнуться и перекатиться, но он знает, что на таком расстоянии это будет недостаточно быстро. Он стискивает зубы, готовясь к боли, но прежде чем он слышит выстрел, раздаётся ещё один грохот, здание сильно трясётся, и пистолет с пулей улетают вверх. Изуку в оцепенении наблюдает, как пистолет, пуля и пули, застрявшие в полу, взмывают вверх и прилипают к потолку. Вокруг них появляется слабое фиолетовое свечение, и Изуку приходится отвести взгляд от потолка, чтобы броситься вперёд. Он знает, что это шанс, когда видит его, — и он не знает, как долго это продлится. Пустоту отвлекает ее пистолет, бросающий вызов гравитации, и Изуку использует этот шанс, сильно ударив ее в челюсть, вверх и в сторону. Она тяжело оседает на землю, и Изуку мгновение смотрит на нее, прежде чем понимает, что она не встает. — Я думаю, она ненадолго отключилась, — говорит Синсоу. — Д-да, — говорит Деку, сглотнув. — Нам нужно… нам нужно идти. Деку отворачивается от Вайд, лежащей без сознания. Земля трясётся, но не так сильно, как в первый раз. Однако пистолет и пули, похоже, прочно застряли в потолке, до которого Деку не дотянуться; в противном случае он бы попытался схватить пистолет. Вместо этого он наклоняется и поднимает фонарик, направляя его вперёд, туда, откуда, по его мнению, они вошли на объект. — Это, должно быть, Ледоступ, да? — спрашивает Шинсо, когда они начинают двигаться по большой комнате. Изуку резко кивает, сглатывая комок в горле. — Я не знал, что она настолько сильна. — Я тоже, — тихо говорит Изуку. — Это… это не то, что было раньше, поэтому я не знаю, что будет дальше, — говорит он. — Нам нужно быть осторожными. — Я всегда такой, — сухо замечает Шинсо. — Что ты имеешь в виду, говоря о том, что случилось раньше? — Деку сглатывает. Шинсо смотрит на него лишь мгновение, но Деку всё равно кажется, что на него пялятся, даже когда они идут вперёд. Однако Изуку избавляется от необходимости отвечать на вопрос Шинсо, когда золотой луч фонарика падает на груду обрушившегося бетона и камня. Здесь верхняя половина комнаты в беспорядке завалена светящимся фиолетовым камнем, приколотым кверху, а нижняя половина заполнена обычным щебнем. Изуку внезапно понимает, что вызвало землетрясение. «В... в одном из воспоминаний Миура сказала Сасаки, что здесь много свинцовой руды , — говорит Изуку. — Она... она, должно быть...» — Она и это может контролировать? — недоверчиво спрашивает Шинсо, но Изуку не думает, что ему нужно отвечать. В фиолетовом сиянии её причуды камень выглядит тёмно-серым, слегка металлическим — ничего особенного. Но Изуку отчётливо видит разницу с камнем, который его окружал, и не только из-за того, что руда прилипла к потолку и пытается прорваться на поверхность, а обычный камень лежит на полу. «Мы не можем выбраться отсюда таким образом», — выдыхает Изуку. От этого у него в животе становится тяжело. Он почти уверен, что выход был в этом направлении, а это значит, что им придётся надеяться, что на этой базе есть другой выход, который не разрушен, как этот. — Нам лучше поторопиться, — бормочет Шинсо. — Я не хочу быть здесь, когда это место рухнет по-настоящему. — Изуку сглатывает. К сожалению, Шинсо не преувеличивает — Изуку видит трещины в стенах и потолке, в некоторых местах более заметные, чем в других. Они разрастаются, земля вокруг них скрипит и стонет под давлением. Изуку не уверен, в какой степени это связано с тем, что Миура тянет за поводок, поднимая его по какой-то причине, или с уже нанесённым ущербом, но в любом случае у них остаётся не так много времени. — П-правильно, — говорит Изуку и поворачивается, освещая всё вокруг фонариком. Двери больше не примагничены, но всё равно достаточно открыты. Кажется, что двери тоже пытаются подняться, но застревают на петлях. Изуку сглатывает, выбирая дверь, в которую он ещё не спускался. — Я… я не знаю, куда иду, — говорит Изуку, как будто Шинсо этого не знает. Шинсо лишь хмыкает, когда Изуку направляется в ту сторону, двигаясь так быстро, как только может, чтобы не споткнуться о разбитые куски бетона на земле. Плиточный пол теперь неровный, местами вздыбился, а в других местах потрескался. Странно — раньше это место выглядело старомодным, но не разрушенным . Теперь это выглядит так, будто здесь почти что взорвалась бомба. Однако при мысли о бомбе у Изуку появляется неприятный привкус во рту, поэтому он отмахивается от неё и продолжает идти. Первая дверь не открывается — Изуку видит, что коридор почти сразу заканчивается грудой обломков. Изуку сглатывает и переходит к следующей двери, освещая коридор жёлтым лучом фонарика. Это не слишком многообещающе, но и не обрушено — там длинный коридор, который то и дело разветвляется налево. В остальном он такой же, как и остальные. “Пошли”, - бормочет Шинсо. Изуку слышит беспокойство в его голосе, и он не винит его. Изуку ведет, используя свет, чтобы освещать путь. Он хотел бы иметь возможность видеть без него - он знает, что, если в коридоре есть кто-то еще, свет выдаст его так же, как он выдал Пустоту. Однако выбора особого нет, если только они не хотят ослепнуть. Пока они идут, грохот под ногами меняется. На мгновение он становится громче, как будто что-то тяжёлое упало на землю, а затем почти затихает. Слышны звуки оседания, как и раньше, но никаких новых движений. Изуку с трудом сглатывает. Он оглядывается на Шинсо, который кусает нижнюю губу. — Продолжай идти, — говорит он. Его голос почти не слышен. Изуку кивает и поворачивается лицом вперёд. Но когда он поворачивается, фонарик по ошибке направлен вниз. Это длится всего секунду, но Изуку замечает кое-что странное. “ П-подожди, ” говорит он, поднимая руку и останавливаясь. Шинсо останавливается, его тело почти прижато к Изуку. Изуку выключает свет. — Что ты… — начинает Шинсо, но замолкает, когда тоже это видит. Впереди, в одном из коридоров, примыкающих к этому, пробивается свет. Он тусклый, голубовато-серый. Он почти похож на рассвет. — Вот этот, — говорит Изуку, убирая фонарик в карман. Когда его глаза снова начинают привыкать к темноте, он видит достаточно света от того, что находится впереди, чтобы ориентироваться. В любом случае, в этом коридоре почти нет пыли — должно быть, в окружающих его скалах не так много свинца или чего-то подобного. Изуку слышит, как Шинсо идёт за ним, и его дыхание эхом разносится в почти полной тишине коридора. Единственные звуки, кроме их дыхания и шагов, - это протесты базы, когда сдвигаются стены и падает пыль. Кажется, что даже без нового движения здесь слишком неустойчиво, чтобы оставаться неподвижным. Изуку кажется, что он чувствует, как его сердце начинает биться быстрее, когда свет становится ярче. Теперь уже нельзя отрицать, что это естественный свет — Изуку удивляется, как он вообще мог подумать, что свет в камере был близок к естественному . Это совсем другое, намного ярче и чище. Это резкий, чистый серый свет, который исходит от солнца, поднимающегося над горизонтом, полным грозовых туч. Это рассвет в такую погоду, которую он видел на видео в прошлый раз. Это также означает, что они проспали немного дольше, чем думал Изуку, но Изуку наблюдал, как в прошлый раз Июль разрушил большую часть города, так что ему остаётся только надеяться, что это не то, что происходит сейчас. Он не против разрушений, если это не... не это. Изуку не думает, что когда-нибудь забудет падающие тела, город, разорванный на части у него на глазах. Они сворачивают в коридор, из которого льётся свет. Он почти ослепляет — выход на улицу находится прямо здесь . Теперь, когда они здесь, становится ясно, что базу вскрыли. Вверх ведёт лестница, которая, судя по всему, когда-то была чистой, из белого мрамора. Наверху на фоне ярко-серого неба виднеется что-то тёмное. Изуку всё ещё видит очертания города, что он считает хорошим знаком. «Что произошло? » — спрашивает Шинсо, когда они взбегают по лестнице. Изуку тоже задается этим вопросом. Вокруг них земля выглядит как открытая пасть — как будто что-то вырвалось изнутри, разгневанное, под давлением и жаждущее выйти . Повсюду торчит искореженная железная арматура, направленная вверх, в небо, повсюду разбросаны камни и обломки. Изуку слышит вдалеке сирены и крики, но здесь ничего нет. Глаза Изуку всё ещё привыкают к свету. Должно быть, они смотрят на восток — облака прямо перед ними слишком яркие, чтобы это было что-то другое. Вот почему первое, что видит Изуку, — это рыжевато-оранжевые волосы, длинные пряди, лежащие на обломках. Сначала он в замешательстве, потому что потом видит кровь. Груда камней, бетона и свинцовой руды всё ещё подсвечена сзади — он не может толком разглядеть её, пока не окажется прямо там. Перед ним, на груде обломков, лежат два тела, одно на другом. То, что лежит сверху, сразу узнаётся, потому что она лежит лицом вверх, её глаза всё ещё открыты, а ярко-красные косички раскинулись по обеим сторонам. Манами смотрит в небо, прямо за спину Изуку, её взгляд тусклый и сухой. Вокруг неё кровь, но её лицо и голова не тронуты, а там, где она ранена, лежит тело, накрывающее её живот и грудь. Она держит за руки того, кто лежит на ней, их бледные пальцы переплетены и расслаблены. Рядом с ними на земле лежит бейсбольная бита. Изуку требуется мгновение, чтобы узнать труп Миуры. Она лежит лицом вниз, одетая в ту же одежду, что и прошлой ночью. Её выдают волосы — Изуку видел её в разных нарядах, в маскарадных костюмах и повседневной одежде, но она никогда не меняет свои густые чёрные волосы. Они слиплись от крови. Ни пистолета, ни пули, которые мог бы увидеть Изуку, нет, но она явно была застрелена в голову. Изуку делает шаг назад и чуть не падает с лестницы, но Шинсо ловит его, обнимая за талию. Шинсо что-то говорит, но Изуку не слышит. На пальцах Миуры синяки от свинцовых колец. У неё нет пистолета, но Изуку видит футляр, в котором она носит свинцовые шарики для боя. Манами тоже не пользуется пистолетом, и, насколько может судить Изуку, поблизости их нет. Изуку знает, что произошло. Он так часто думает об этом, что не мог не заметить. — Она покончила с собой, — говорит Изуку, и на этот раз он понимает, когда Шинсо выдавливает из себя: “ Что?” его голос был полон шока. “Что... зачем ей...” «Я не… я не знаю, — отвечает Изуку, качая головой. — Я не… я не понимаю, — говорит он, нахмурив брови. — В этом нет никакого смысла , — говорит он, делая шаг вперёд, подальше от Шинсо, который удерживает его от падения с лестницы. Изуку двигается, хотя и не хочет этого, и кладёт руку на плечо Миуры. Она всё ещё тёплая, когда он переворачивает её, отрывая от тела Манами. В желудке Манами полно свинцовых шариков. Изуку сглатывает. Он чувствует вкус крови во рту, но не уверен, прикусил ли он язык или это из-за сильного запаха в воздухе. — О, — говорит Шинсо. — Она… они ведь практически сёстры, да? — тихо спрашивает он. Изуку кивает. Он слишком взволнован, чтобы что-то сказать. — Я не… Манами пыталась её остановить? — спрашивает Изуку, качая головой. Он проводит пальцами над кровавой месивом, в которое превратился торс Манами. — И Миуре пришлось… — Ей пришлось её убить? — заканчивает Шинсо. — Я не знаю. — Он смотрит на них, затем хмурится и поднимает взгляд. — Изуку, что... Его прерывает ужасный грохот. У Изуку есть возможность посмотреть вверх, когда он слышит, как ему кажется, выстрел из дробовика прямо у него над головой, но, подняв взгляд, он видит вертолёт с двумя знакомыми фигурами на борту и ярким светом. Проходит секунда, и звук выстрела из дробовика сменяется ужасающим рёвом. У Изуку нет возможности среагировать, нет возможности увернуться или попытаться найти укрытие — нет времени ни увернуться, ни убежать. Когда происходит взрыв, это просто сильный, яркий жар, а потом он исчезает. Примечания: предупреждение о содержании: изображения мёртвых тел, кажется, кого-то стошнило, не знаю, у меня паническая атака ха-ха-ха, кто-нибудь ещё в полном замешательстве или это только Изуку и Шинсо диссонанс! черт возьми, каррд! личный автомобиль!