Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше морской воин Глава 107: 28-я (часть 2) Краткие сведения: в прошлый раз: изуку и синсо отправились в рейд 28-го, но это ЛОВУШКА, хахахахахахаха, никто этого не предвидел Примечания: ИЗВИНИ, МЕНЯ НЕ БЫЛО ДЕСЯТЬ ЛЕТ, Я БЫЛ ЗАНИМАТЕЛЕН, ИГРАЯ В ИГРЫ /hj я постараюсь обновлять его хотя бы раз в неделю, может, и чаще, кто знает, я просто отдыхаю и пытаюсь составить расписание на лето, ха-ха (Дополнительные примечания приведены в конце главы.) Текст главы Снаружи машины прохладно, но не настолько, чтобы кожа Изуку покрылась мурашками, а нос зачесался, когда он вдохнул. Руки Изуку, сцепленные перед собой, дрожат, когда Миура нажимает кнопку блокировки на ключах от машины. Она не выглядит счастливой, в отличие от Сасаки и Фьюри. Манами тоже выглядит счастливой, но она всегда такая, так что Изуку не совсем понимает, что это значит. — Идите за мной, — говорит Сасаки, оглядываясь через плечо на Изуку и Шинсо, и направляется к одному из множества неприметных зданий впереди. Изуку надеется, что герои смогут использовать машину, стоящую на парковке, чтобы выяснить, где находятся Геккейджу, но он не уверен, что это вообще возможно, учитывая, что, по его мнению, они не знали, какая машина принадлежит Геккейджу. Изуку следует за Сасаки, оглядываясь на Фьюри и Манами, которые, как будто это у них в крови, замыкают шествие. — Что ты с нами делаешь? — громко и возмущённо спрашивает Шинсо, стоя рядом с Изуку. Изуку видит, как губы Фьюри опускаются вниз, и на мгновение ему кажется, что тот может ответить, но вместо этого он наклоняется вперёд и хлопает Шинсо по затылку открытой ладонью. По тому, как Шинсо резко наклоняет голову вперёд и шипит сквозь зубы, Изуку понимает, что ему больно, но Шинсо, похоже, не обращает на это внимания. Он замирает на месте и поворачивается лицом к Фьюри. — Слишком боишься что-то сказать? — спрашивает Шинсо. — Я всегда знал, что ты придурок и лжец, но не думал, что ты ещё и трус, — усмехается он, делая шаг вперёд и глядя Фьюри в лицо сквозь тёмные стёкла солнцезащитных очков. Изуку кажется, что он наблюдает за крушением поезда; он мысленно видит это, представляет, как Фьюри просто стягивает очки и наполняет разум Шинсо болью. — Шинсо, — тихо предупреждает Изуку. Шинсо даже не смотрит на него. — Нет, — говорит Шинсо. — Я не собираюсь просто сидеть здесь и позволять им нас схватить, — говорит он, а затем поднимает колено, чтобы ударить Фьюри в пах. Изуку слышит, как Фьюри издаёт сдавленный звук, наклоняясь вперёд и хватаясь за промежность. Шинсо ухмыляется, и на несколько секунд на его лице появляется торжествующее выражение, прежде чем он бледнеет и падает на колени, прикрывая рот рукой и широко раскрыв глаза. Изуку моргает и делает шаг вперёд, чтобы помочь ему или сделать что-то , но останавливается, услышав хихиканье Сасаки. — Я имею в виду, правда, — говорит она, взмахивая рукой. — Ты думал, это сработает? Она смеётся, когда Шинсо убирает руку и его рвёт на землю. Изуку отворачивается с гримасой, когда воздух наполняется запахом кислого. — Фу, — говорит Манами, и Деку согласился бы с ней, но сейчас он больше беспокоится о Шинсо, который тяжело дышит и хватается за воздух, снова и снова давясь рвотой. Деку не хочет смотреть, он не думает, что Шинсо хотел бы, чтобы его видели в таком виде, но ему кажется неправильным ничего не делать, поэтому он подходит ближе, вставая между Шинсо и Сасаки. — П-прости, — говорит Изуку. — И он больше не будет... не будет так делать, — добавляет он, опуская взгляд и видя, что Шинсо смотрит на него, нахмурив брови, и вытирает рот тыльной стороной ладони. — О, правда? — спрашивает Сасаки, слегка наклонив голову набок. Изуку сглатывает, кивает и видит, как Шинсо нерешительно кивает рядом с ним. Он ничего не говорит, но, похоже, это удовлетворяет Сасаки, потому что его больше не тошнит. — Чёртов сопляк, — ругается Фьюри, и Изуку вздрагивает, когда Фьюри пинает Шинсо в бок. Шинсо шипит, но ничего не говорит, просто смотрит на Фьюри с вызывающим видом. Изуку чувствует себя неловко, ему кажется, что Шинсо сделает всё ещё хуже, и он ненавидит себя за то, что винит Шинсо, пусть и в мелочах. «Нам нужно идти дальше, — говорит Миура, и на её лице, когда она стоит в стороне, нет ни капли эмоций. — Если мы останемся здесь, нас с большей вероятностью обнаружат». Изуку сглатывает. Значит, у героев нет этого местоположения, по крайней мере, Геккейджу о нём не знают. — Ладно, — говорит Фьюри, наклоняясь и хватая Шинсо за бицепс, кажется, до боли крепко. Он рывком поднимает Шинсо на ноги, а затем практически тащит мальчика за собой, когда они снова идут. Изуку сглатывает, следуя за Фьюри и позволяя Манами замыкать процессию. Он знает, что лучше не отставать, особенно после того, что только что произошло. Вскоре становится ясно, к какому зданию они направляются. Это одноэтажное квадратное здание из серого бетона с окнами, занавешенными алюминиевой фольгой, и табличкой «под снос» на двери, запертой на тяжёлый навесной замок. Изуку сглатывает. Он не уверен, что это то здание, которое герои проверят в первую очередь, или они проверят более крупные и ухоженные здания. Это если они вообще найдут этот район. — Ключ, — говорит Сасаки, протягивая руку, и Миура кивает. Изуку смотрит, ожидая, что Миура полезет в карман или что-то в этом роде, но она этого не делает. Изуку на мгновение теряется, прежде чем видит, как откуда-то с крыши соседнего здания, самого высокого в округе, спускается ключ. Даже мне было бы трудно туда забраться, — думает Изуку, вытягивая шею, чтобы посмотреть на соседнее здание. Наблюдая за тем, как Сасаки вставляет ключ в замок, он задаётся вопросом, связаны ли они каким-то образом. Сасаки открывает дверь и придерживает её, пока Миура заходит внутрь. Изуку беспокойно переминается с ноги на ногу, пока Фьюри затаскивает Шинсо внутрь. Он не решается войти в здание, которое кажется абсолютно чёрным, но когда Сасаки смотрит на него, встречаясь с ним взглядом, ухмыляется и кивает в сторону двери, он понимает, что у него нет особого выбора. Изуку входит в здание через тёмный дверной проём. Первое, что он замечает, — это запах: затхлый и сырой, как будто в здании давно никто не был. Изуку думает, что это странно: если они готовились к чему-то масштабному, то здесь должен быть свет, здание должно выглядеть используемым. Он чувствует, как по спине пробегает дрожь, когда слышит, как за ним закрывается дверь, а Манами и Сасаки выходят на крыльцо. Единственный свет исходит от ярко-зелёных глаз Сасаки. Смятение Деку только усиливается, когда здание наполняется тусклым фиолетовым светом. Деку широко раскрытыми глазами смотрит, как огромная квадратная панель на полу, длиной около шести метров, начинает светиться. Когда она начинает подниматься над полом, словно невесомая, и скользит в сторону, Деку понимает, что это причуда Миуры; должно быть, вся эта база построена с помощью её силы. Деку чувствует, как у него замирает сердце. Герои никак не смогут пробраться сюда таким образом; свинцовая панель толщиной не меньше фута. Когда свет гаснет и панель перестаёт двигаться, Изуку понимает, что ему не хватает этого сияния. Однако, пока он думает об этом, желтый огонек фонарика оживает. Изуку моргает, его глаза привыкают к свету, когда он замечает, что Манами держит фонарик, направляя его на лестницу, ведущую вниз, в темный туннель внизу. — Пойдёмте! — радостно говорит она, и Изуку сглатывает. Он видит, как тёмные силуэты Фьюри и Шинсо, всё ещё связанные тем, что Фьюри держит Шинсо за руку, начинают двигаться к лестнице. — Я упаду, если ты продолжишь меня так держать, — говорит Шинсо хриплым голосом. Изуку на секунду задумывается, не собирается ли Фьюри причинить ему боль, но тот, кажется, на мгновение задумывается, прежде чем отпустить Шинсо. Однако Шинсо не пытается убежать, и Изуку понимает, что он решил, что это не лучшая идея. — Спускайся, — весело говорит Манами, и Деку вздрагивает, когда чувствует, как она мягко опускает руку ему на плечо. Это не болезненный захват, ни в коем случае, но Деку не был к этому готов. Манами, кажется, даже не замечает его реакции, и Деку не может не чувствовать себя немного благодарным за это. Он знает, что Фьюри может наказать его за это. Изуку спускается по лестнице, как слепой. Света от фонарика явно недостаточно, особенно когда перед ним простирается его тень, а впереди, кажется, бесконечная темнота. Ему приходится идти медленно, осторожно ставя ноги, чтобы не упасть. Он слышит, как кто-то идёт за ним, двигаясь гораздо увереннее, чем Изуку, и это, конечно, не помогает ему справиться с волнением. Он сглатывает, ускоряя шаг и молясь, чтобы лестница каждый раз была одинаковой. Он чуть не спотыкается, когда лестница заканчивается и спускается в длинный тёмный туннель. Проходит всего пара мгновений в темноте, прежде чем он видит луч фонарика Манами, освещающий коридор, который, кажется, сделан из гладкого тёмного камня. Это пугает; это не похоже на то, что находится посреди города. Он не слышит ничего, что могло бы указывать на то, что Миура закрывает входную дверь, и на мгновение ему кажется, что она могла забыть, но потом он вспоминает, что она вполне способна закрыть её бесшумно, и искра надежды гаснет. «Мы не были здесь целую вечность , — говорит Манами, и в её голосе слышится удивление. Оно эхом отдаётся от стен туннеля, и Изуку задаётся вопросом, из чего же сделано это место. Оно похоже на натуральный камень, но слишком гладкое и правильной формы. — Прошло около трёх лет, — отвечает Миура. Она не выглядит такой же счастливой, как Манами. — Я думала, мы не вернёмся. Сасаки усмехается. «О, Сумирэ, я бы не позволила такому прекрасному подарку пропасть зря, — говорит она почти нежно. — К тому же мы сможем вместе вспомнить все наши старые воспоминания!» — Не похоже, что здесь что-то сильно изменилось, это точно, — говорит Фьюри, и Изуку слышит ухмылку в его голосе. — Но здесь чисто. — О, я попросил людей прибраться здесь, — небрежно говорит Сасаки. Изуку задаётся вопросом, что же это за место. Он задаётся вопросом, что оно значит для Геккейджу, потому что, похоже, оно гораздо важнее, чем он думал изначально. — Кто? — спрашивает Миура, и в её голосе слышится резкость, как будто она не хочет, чтобы кто-то здесь был. Изуку слышит, как Сасаки вздыхает, и представляет, как она качает головой. «Не волнуйся, Сумирэ, ты их сейчас увидишь». Она говорит как мать, отчитывающая ребёнка, и Изуку внезапно вспоминает, что Сасаки практически вырастила лейтенантов, что они, по сути, её дети. Кажется, они закончили разговор, потому что больше никто ничего не говорит, пока они идут по коридору, и их шаги эхом разносятся по помещению. Впереди Изуку видит что-то, может быть, стену или дверь. Дверь кажется более вероятной, но гладкая плоская поверхность, от которой отражается свет, больше похожа на стену. — Сумирэ, — говорит Сасаки низким и ровным голосом, и Миура без возражений выдвигается вперёд, скользя к передней части группы. Она даже не поднимает руку; панель просто начинает слабо светиться фиолетовым, а затем начинает двигаться, поднимаясь к потолку. Изуку с благоговением наблюдает, как она поднимается, открывая большую комнату, освещённую тёплым оранжевым светом, словно от свечей. Изуку почти ничего не видно, кроме пола, выложенного чёрно-белой плиткой, как в старой школьной столовой, и дальней стены, которая, кажется, сделана из блестящего полированного камня того же глубокого чёрного цвета, что и туннель, через который они только что прошли. — Иди сюда, — ворчит Фьюри, и Изуку сочувственно вздрагивает, когда Фьюри заталкивает Шинсо в комнату. Шинсо ощетинивается, оборачивается и сердито смотрит на Фьюри, но замирает, когда его взгляд падает на что-то, чего не видит Изуку. Изуку наблюдает, как он принимает боевую стойку, двигаясь не так уж незаметно. Прежде чем Изуку успевает что-то понять, Фьюри протягивает руку и хватает его за руку, затаскивая в комнату. Комната огромная; Изуку не может представить, для чего она нужна, учитывая её размеры. Пол полностью выложен чёрно-белой плиткой, а в одной из сторон комнаты стоят чёрные кожаные диваны вокруг низкого журнального столика. Под диванами Изуку видит чёрный ворсистый ковёр, а на стене висит телевизор, но он выключен. Остальная часть комнаты пугающе пуста. На стороне, противоположной диванам, есть четыре двери, все одинаковые и, несомненно, сделанные из цельного свинца. Вся комната освещена лампочками, которые свисают с потолка так низко, что Изуку уверен, что голова Сасаки ударилась бы о них, если бы она прошла под ними. Кажется, что они сделаны из кованого железа, и свет, который они отбрасывают, слишком красный, чтобы быть непреднамеренным. Ничто из этого не заставляет у Изуку перехватить дыхание. Дело не в том, что в полу есть канализация , и не в том, что он слышит, как за их спинами падает на пол ведущая панель, когда остальные Геккейджу заходят в комнату. Дело не в том, что рука Фьюри по-прежнему слишком крепко сжимает его руку. Нет, то, что заставляет Изуку остановиться, то, от чего у него пересыхает во рту и сдавливает горло, — это группа из трёх знакомых лиц, которые с улыбкой наблюдают, как Изуку и Шинсо входят в комнату. Сасаки с широкой улыбкой на лице подходит к ним и крепко обнимает одного из них. Леди Бездны смотрит на Изуку, обнимая Сасаки, и на её лице появляется хитрая ухмылка. — Прошло слишком много времени, Майко, — говорит Вауд. Тредбэр, стоящий рядом с ней, делает несколько шагов вперёд. Фьюри встречает его, протягивая руку для крепкого рукопожатия. “ Приятно, наконец, познакомиться с тобой лично, ” небрежно говорит Фьюри. Изуку сглатывает. Его взгляд перемещается на Манами, когда она подбегает к Джули, взволнованно маша, но держа руки за спиной. Джулай улыбается в ответ, и Изуку чувствует, как его сердце еще сильнее сжимается в груди. Он поворачивается к Миуре, потому что она никак не могла знать этих людей, когда они встретились с ними у Харуты. Деку знал бы — к этому моменту он уже достаточно хорошо понимал Миуру, чтобы распознать, когда она удивлена. Сейчас она не выглядит удивленной. Скорее, она выглядит смирившейся. Её лицо печальное, губы сжаты в тонкую линию. Когда Деку встречается с ней взглядом, она произносит губами два слова, и хотя звука нет, Деку точно знает, что она говорит. — Прости, — произносит Миура одними губами, и Изуку кажется, что он вот-вот заплачет. -- Следующий час или около того проходит как в тумане. Изуку не теряет сознание, не впадает в ступор или что-то в этом роде, но злодеи в основном перешёптываются друг с другом или общаются жестами и зловещими взглядами, и Изуку понятия не имеет, что это значит. Они с Шинсо ничего не говорят: Изуку — потому что знает, что это ничему не поможет, а Шинсо, вероятно, потому что в тот единственный раз, когда он открывает рот, чтобы попытаться, Фьюри опускает тяжёлую руку ему на плечо. Их ведут через одну из дверей в той части комнаты, где нет мебели, — ту, что ближе к стене, через которую они вошли. Миуре не нужно открывать её: на этой двери есть ручка, хотя она явно из свинца. Изуку думает, что остальным на базе, вероятно, было бы неудобно, если бы Миуре приходилось открывать и закрывать все двери, так что в этом есть смысл. Коридоры хорошо освещены такими же тусклыми оранжевыми фонарями, как и в главном зале, а на полу тот же узор в виде шахматной доски. Это наводит Изуку на мысли о старых фильмах об организованной преступности, и он понимает, что Геккейдзю всегда был в каком-то смысле эстетичным. Сасаки какое-то время жила в Америке , думает Изуку. Может быть, она черпала вдохновение в их фильмах и телешоу. Коридор длинный и пустой, и в самом конце коридора есть только одна дверь, по крайней мере, насколько видит Деку. Это нервирует: почему коридор такой длинный, если к нему не примыкают комнаты? Деку это не нравится, но это не значит, что он может что-то с этим поделать, пока их с Шинсо ведут к двери. Вся группа злодеев идёт позади них, кроме Фьюри, который идёт рядом с ними, и Ваута, который ведёт их. Дверь легко открывается без ключа или чего-то подобного, и, вероятно, именно поэтому Изуку застаёт врасплох то, что он видит: ряды клеток с толстыми металлическими прутьями и тяжёлыми замками на дверях. Изуку тяжело сглатывает, когда их ведут в комнату, и притворяется, что не замечает, как Фьюри улыбается уголком рта. — Вот мы и на месте, — говорит Вайд, фыркнув. — Мы поместим их вместе или в разные камеры? — спрашивает она, повернувшись к Фьюри и уперев руку в бок. Изуку осматривает камеры, замечая, что в каждой из них есть что-то вроде примитивного туалета и раковины, но больше ничего. Здесь даже нет кроватей, а пол — сплошной бетонный, за исключением сливных отверстий в центре каждой маленькой комнаты. — Пока что вместе, — говорит Фьюри, оглядываясь через плечо на Сасаки, словно подтверждая свои слова. Изуку не видит её реакции, но, похоже, она утвердительно кивает, потому что Фьюри не поправляет себя, когда Бездна идёт вперёд и открывает ближайшую к двери камеру. — Шинсо, — говорит Тредбэр низким и грубым голосом, как будто давно не разговаривал. — Иди сюда, — приказывает он, и Изуку с трудом сглатывает, когда Шинсо поворачивается, хмуря брови и кривя губы. Он открывает рот, словно собираясь ответить, но прежде чем он успевает это сделать, Тредбэр плавно достаёт из кармана пальто пистолет и направляет его на Шинсо. — Это был не вопрос, — протягивает Тредбэр, откидывая голову назад и глядя на Шинсо так, словно тот — особенно интересный кусок мусора. — Не разговаривай со мной, пока я тебе не разрешу. Шинсо смотрит на него широко раскрытыми глазами, и на какое-то ужасное мгновение Деку думает, что Шинсо не послушает, что его убьют здесь, а Деку даже не будет знать, как перезапустить игру, чтобы это исправить, но Шинсо делает шаг вперёд, приближаясь к Тредбэру. Изуку не хочет смотреть, как Тредбэр достаёт из кармана толстый кусок ткани, но не может отвести взгляд. Изуку наблюдает, как Тредбэр убирает пистолет обратно в потайную кобуру, ухмыляясь, и завязывает рот Шинсо кляпом. — Ну вот, всё не так уж плохо, да? — спрашивает он, посмеиваясь. Затем Тредбэр поворачивается к Изуку, и тот понимает, что нужно выйти вперёд, ещё до того, как Тредбэр говорит: «Ты следующий». Изуку ожидает, что его свяжут, поэтому, когда Нитевидный достаёт кусок ткани, он не удивляется. Он не ожидает, что Нитевидный завяжет ему глаза, и от удушающей темноты сердце Изуку начинает бешено колотиться. Несмотря на то, что в этой комнате намного теплее, несмотря на то, что Изуку всё ещё видит полоску света в нижней части обзора и слышит звуки других людей в комнате, это напоминает Изуку морг. Изуку тяжело сглатывает, но ничего не говорит и не двигается. Он не хочет их провоцировать, не хочет давать им повод отнять у него ещё больше чувств. Изуку слышит, как что-то металлическое ударяется о другой металл, а затем раздаётся вздох. Изуку крепко прижимает руки к себе, жалея, что на них надеты наручники, которые не дают ему обнять себя. Но он не может этого сделать, поэтому прижимает руки к бокам. — Ладно, заходи, — говорит Вайд, и Изуку на мгновение охватывает паника, он не знает, куда идти, пока не чувствует рядом с собой тепло чьего-то тела. Шинсо , — понимает он через мгновение. Другой мальчик не прикасается к нему, вероятно, потому что не может, потому что его руки связаны, но этого достаточно, чтобы провести Изуку в камеру, или, по крайней мере, Изуку предполагает , что они туда идут. Это недалеко, и вскоре после того, как Шинсо останавливается, Изуку снова слышит звон металла о металл. — Сядь, — приказывает Вайд, и Деку на мгновение замирает, прежде чем подчиниться. Он слышит, как Шинсо плюхается на землю позади него, и звуки чьих-то шагов, приближающихся к нему. Деку вздрагивает, когда чувствует, как кто-то грубо хватает его за запястье и тащит влево. Деку слышит щелчок. Скотч , — понимает он, когда человек отходит от него, и дёргает руками. Они зафиксированы на месте, цепь, соединяющая два наручника, прикреплена к чему-то, вероятно, к одной из металлических решёток, отделяющих эту камеру от соседней. Деку хотелось бы знать наверняка, но с такими руками он не может снять повязку с глаз. Он слышит ещё несколько щелчков, ещё один наручник затягивается, и Деку понимает, что Шинсо находится в таком же положении, что и он. — Веди себя хорошо, — говорит Фьюри, и в его голосе слышится веселье. — Мы скоро вернёмся за тобой, — говорит он, и Изуку почти рад, что их оставили здесь гнить. Он слышит удаляющиеся шаги и не расслабляется, пока не проходит несколько минут, в течение которых не происходит никаких движений, кроме тех, что совершает Шинсо рядом с ним. — Чёрт, — тихо говорит Изуку. Обычно он не ругается, просто потому что не думает об этом, но он считает, что в этой ситуации действительно, действительно стоит выругаться. Шинсо, конечно, не может ответить, но Изуку слышит его приглушённое ворчание, от которого у него щемит сердце. Изуку поводит руками, пытаясь понять, сможет ли он поднять их на уровень глаз, чтобы хотя бы потянуть за повязку на глазах, но что-то мешает ему поднять руки, что-то, пересекающее перекладину, к которой он привязан. Изуку выдыхает, опускает голову и тянется к лицу. Он не может наклониться достаточно сильно, чтобы опустить голову, не ударившись о перекладину, и не может поднять руки выше. Изуку разочарованно шипит. «Я не могу снять повязку с глаз», — говорит он, зная, что Шинсо слышит его, даже если не может ответить. Шинсо мычит, и это похоже на согласие, и Изуку понимает, что с кляпом ему больше не повезло. Они сидят там долго, дольше, чем Деку может себе представить. Это не похоже на морг; Шинсо то и дело переминается с ноги на ногу, кряхтит или громко вздыхает, чтобы показать Деку, что он не один. Деку тоже видит тонкую полоску света, а если он повернёт голову под правильным углом, то увидит полоску холодного серого, которая, как он думает, является полом. Он слишком низко, чтобы его глаза могли сфокусироваться на нём без боли от напряжения, но это всё равно странным образом успокаивает. Изуку говорит, пока они там внизу. Это не связный разговор, ничего подобного. Он просто говорит , потому что знает, что находиться здесь неприятно, скучно и страшно, а Шинсо не может говорить, не может ничего сказать, поэтому Изуку говорит за него. Он рассказывает ему о людях, которых он спас, как Эйс, рассказывает ему о том, как выглядит восход солнца над мостом на дальней стороне города, рассказывает ему истории о Маусе и Эри, которые Изуку почти уверен, что тот рассказывал ему раньше. Но это нормально, потому что, когда Шинсо издает звуки в ответ, это не звуки протеста. Они пробыли там уже довольно долго, и у Изуку пересохло во рту, голова болит от жажды, а в животе холодно и пусто. Он думает, что прошло, по крайней мере, несколько часов; у него болят ноги и задница от того, что он сидит на твёрдой холодной земле. Он думает, что, может быть, ему стоит попытаться снять повязку с глаз, хотя бы для того, чтобы снять кляп с Шинсо, — кажется, от этого жажда усилится. Изуку понял, что, возможно, Геккейдзю не заткнул Синсо рот из-за его причуды. Поскольку у Изуку завязаны глаза, а Синсо не может говорить, они мало что могут сделать. Изуку не видит невербальных сигналов, которые подаёт Синсо, а Синсо не может объяснить, что происходит, чтобы компенсировать отсутствие зрения у Изуку. Из-за этого им трудно делать что-то, кроме как сидеть на месте. Когда Изуку начинает задаваться вопросом, не собираются ли они просто оставить их здесь, он слышит, как открывается дверь, слышит звук шагов по бетонному полу комнаты. Подземелье , — думает он про себя, наполовину шутя, наполовину всерьёз. Он прислушивается и определяет, что тот, кто идёт, довольно тяжёлый, определённо не Джул и не Манами. Он не уверен в этом, но, судя по звуку, на человеке кроссовки, а не туфли. Когда Изуку слышит, как открывается дверь камеры, он не может сдержаться. Он извивается в своих оковах, поворачиваясь на звук шагов вошедшего. — К-кто там? — спрашивает Изуку, у которого пересохло во рту, а голос охрип от долгого разговора с Шинсо, пока они оба пытались сохранить рассудок. Изуку чувствует, как тёплые руки касаются его лица, и слегка вздрагивает, прежде чем понимает, что с него снимают повязку. — Снимай. — Это всего лишь я, — говорит Сасаки, тепло улыбаясь и щуря кислотно-зелёные глаза, когда она снимает повязку и кладёт её на пол. — Извини, что так долго. Она говорит странно серьёзно, как будто извиняется за то, что они были заперты здесь. — Что… — начинает Изуку, но тут же замолкает. Он не хочет давить на неё, особенно когда видит, как Сасаки достаёт из кармана связку ключей. — Ты хочешь, чтобы я могла двигаться? — спрашивает она, слегка наклонив голову набок. Она так близко к лицу Изуку, что он чувствует запах её духов, что-то вроде апельсинов и сахара. На ней повседневная одежда, которую Изуку никогда раньше не видел, — футболка и джинсы с кроссовками. — Д-да, пожалуйста, — говорит Изуку, и Сасаки кивает, глядя на Шинсо. — Когда я уйду, я оставлю тебе ключ, чтобы ты могла выпустить его и снять кляп, — говорит Сасаки. Синсо смотрит на неё прищуренными лавандовыми глазами. Кляп во рту выглядит влажным, а уголки рта покраснели и воспалились там, где ткань, должно быть, натирала кожу. — С-спасибо, — говорит Изуку, потому что не хочет давить на неё. Сасаки улыбается, и уголки её губ приподнимаются ещё выше. — Конечно, — мурлычет она. Она протягивает руку к Деку и вставляет ключ в маленькое отверстие в наручниках. — Тебе придётся кое-что для меня сделать, — говорит она, и в её голосе появляется что-то опасное. Деку внезапно чувствует себя менее защищённым, чем когда на его глазах была повязка, потому что он видит хищное выражение на её лице. — Что? — спрашивает он тоненьким голоском. Сасаки тихонько посмеивается, пока не переводит дыхание. — Не волнуйся, — говорит она. — Это лучше, чем умереть от жажды, не так ли? — Она переводит взгляд на раковину, которую Изуку теперь видит в углу комнаты. — Вода чистая, и там есть туалет. Я даже дам тебе мыло и чашки, чтобы ты мог помыть руки и нормально попить. Конечно, если будешь хорошо себя вести. Изуку сглатывает. Он смотрит на Шинсо, который уставился на него широко раскрытыми глазами. Шинсо, кажется, на мгновение задумывается, прежде чем слегка кивнуть. Изуку понимает его. Если это значит, что с нас сняли наручники, есть шанс, что мы сможем сбежать. — Хорошо, — говорит Изуку, и его голос звучит увереннее, чем он себя чувствует. — Что... что я должен сделать? Он видит, как Сасаки улыбается ещё шире, щурясь, и ему становится не по себе. — Просто не двигайся, — говорит она, поднимая руки и обхватив его щёки ладонями. Изуку застывает, глядя, как она наклоняется вперёд, прижимается лбами и смотрит ему в глаза так пристально, что становится больно. — Я впервые делаю это, — говорит она. — Так что извините, если что-то не так. Изуку чувствует, как что-то тянет его за затылок, где-то внутри его мозга, а затем клетка исчезает. -- Изуку смутно осознаёт, что что-то не так, но это ощущение исчезает слишком быстро, чтобы он успел как следует об этом подумать. В какой-то момент он оказывается между собой и кем-то другим, становится призраком человека, существующим на грани реального и фальшивого, а затем понимает, что происходит. Когда его существование начинает сливаться с существованием Сасаки, когда он начинает чувствовать, что становится кем-то другим, он осознаёт это: он погружается в её воспоминания. За исключением того, что это не так, как раньше, когда он был просто в теле маленькой Майко; он - это Майко, и когда все вокруг него материализуется, он совсем не Изуку очень долго. -- Майко считает, что это место идеально. Подвал просто ужасен. Пол покрыт этим отвратительным чёрно-белым линолеумом в клетку, полностью покрытым тонким слоем грязи. Белые части испачканы жёлтым, как слоновая кость, а по всему полу тянутся трещины. Стены тоже ужасны. На стенах висят отвратительные бордовые обои, местами отклеившиеся и обнажившие толстый слой обойного клея. Во всём помещении пахнет застоявшимся алкоголем и травкой, а если Майко сосредоточится, то почувствует запах телесных жидкостей (и не только крови). Если честно, это немного отвратительно, но этого и следовало ожидать, учитывая, что раньше здесь был ночной клуб, владельцы которого не платили ни за аренду, ни налоги, ни соблюдали какие-либо законы. Майко предполагает, что именно поэтому она смогла заполучить это место. — Майко? — говорит Манами, стоя позади неё и цепляясь за юбку Майко руками, затянутыми в её любимые варежки. Майко протягивает руку и успокаивающе гладит её по плечу. — Всё в порядке, — говорит она, улыбаясь. — Я знаю, что сейчас это выглядит не очень, но мы всё исправим. Если хотите, у вас с Сумирэ и Кадзуо будут свои комнаты. — Мы будем спать в одной комнате, — говорит Кадзуо со всей своей тринадцатилетней уверенностью. — Мы всегда спали вместе. Мы дежурим по очереди. — Он говорит это с гордостью, и Майко смотрит на него, стоящего с Сумирэ за руку. Сумирэ внимательно оглядывает комнату, и в её глазах мелькает фиолетовый огонёк. — Сумирэ, ты что-то чувствуешь? — осторожно спрашивает Майко. Сумирэ переводит взгляд на неё и смотрит с минуту, прежде чем ответить. — Здесь много свинца, — говорит Сумирэ всё ещё тихим голосом, хотя Майко уже сто раз говорила ей, что она может говорить, если хочет. — Пули? — спрашивает Майко, оглядывая стены. Совершенно очевидно, что здесь были драки, но Майко не уверена, что в стене застряли бы пули. Она почти уверена, что они каменные, под штукатуркой и обоями. — И естественно, — говорит Сумирэ. — Как, например, камень. Сумирэ смотрит на землю. — Я не очень хорошо двигаюсь, — говорит она. — Прости. — Ты должен уметь, — говорит Кадзуо, надув губы. Повязка на его больном глазу и солнцезащитные очки, лежащие на носу, делают его немного менее устрашающим, чем он мог бы быть без них. — Для чего, чёрт возьми, ты тренировался? — Удивительно, что она вообще может его сдвинуть, Кадзуо, — говорит Майко, тепло улыбаясь им обоим. Она чувствует, как Манами прижимается к ней. — Я не знаю, что это за камень, Сумирэ. Мы можем выяснить это вместе, пока будем здесь жить. Она говорит медленно, осторожно. Сумирэ всё равно бросает взгляд на Кадзуо. — Думаю, мы бы справились и сами, — говорит Сумирэ. Несмотря на то, что Кадзуо ведёт себя как крутой парень, Майко понимает, что Сумирэ на самом деле лидер этого маленького трио. Кадзуо, кажется, ненадолго задумывается над словами Сумирэ, и его губы кривятся в хмурой улыбке. — Но я не хочу, — говорит Кадзуо. — Я имею в виду, давай. Майко сказала, что даст нам еду бесплатно. Нам не придётся работать. — Кажется, он снова может на неё накричать, если всё пойдёт не так, как надо, и Майко очень хочет этого избежать, поэтому она вмешивается. — Как насчёт того, чтобы мы попробовали? — мягко и вкрадчиво говорит Майко. — Вы трое можете помочь мне починить это место и остальные туннели, а через неделю или около того, если вам не понравится, вы можете уйти. — Майко улыбается, глядя на Манами, которая смотрит на неё огромными оранжевыми глазами. — Я не хочу вас ни к чему принуждать. Сумирэ, кажется, на мгновение задумывается. — Хорошо, — тихо говорит Сумирэ. — Но мы не останемся, если ты причинишь нам вред. И ты не можешь использовать причуду Кадзуо, пока он не разрешит. — Конечно, — говорит Майко, и в её груди поднимается волна сочувствия. — Я бы никогда так не поступила. Примечания: предупреждение о содержании: угу, подразумеваются пытки, тюремное заключение, подразумеваемое жестокое обращение с детьми диссонанс! каррд! друзья, я надеюсь, вам это понравилось :)