Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 79: ложь Краткие сведения: в последний раз: Изуку разговаривает с Незу о ситуации с Харутой, идёт на прогулку и изливает душу Нейто Примечания: Привет, геймеры, у меня болела голова последние 4 дня, а потом я наконец-то убедил себя принять сегодня противоотёчное средство, и, знаете, это была головная боль из-за воспаления носовых пазух. По крайней мере, теперь я чувствую себя лучше!!! выпей воды, поешь и прими лекарства, если ещё не сделал этого, прежде чем читать эту главу, иначе Изуку никогда не расскажет Айзаве о своей причуде (нож, но с любовью) (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы Идзуку сглатывает, входя в лазарет, его руки дрожат, когда он застегивает рукава своей рубашки. Жесткая белая ткань кажется прохладной и скользкой под его пальцами, и Изуку вздыхает, когда, наконец, застегивает последнюю пуговицу. — Изуку, вот ты где! — говорит Инко, и Изуку поднимает взгляд. Его мама подходит к нему в синей медицинской форме. На её лице нервная улыбка, и по красным глазам и щекам Изуку понимает, что она плакала. Изуку сглатывает и скрещивает руки на груди. Ему не холодно, но так ему комфортнее, как будто он обнимает себя. Изуку смотрит мимо него, на маму, на то, как Айзава стоит, прислонившись к стене, и наблюдает за Изуку, полуприкрыв глаза и засунув руки в карманы. На нём костюм героя, но нет шарфа. — П-привет, мам, — говорит Изуку, потому что, если он не ответит, мама, скорее всего, ещё больше занервничает. Она останавливается перед ним, оглядывает с ног до головы и протягивает руку. Изуку отшатывается, прежде чем успевает себя остановить. Мама убирает руку. — Прости, малыш, — говорит она, и её нижняя губа дрожит. Изуку открывает рот, чтобы ответить, но она продолжает говорить. — Я должна была сначала спросить. На твоей рубашке сбоку есть нитка, — говорит она, указывая на свой бок, чуть выше бедра. Изуку моргает и смотрит вниз. Она права — там есть чёрная нитка, вероятно, от его брюк. Изуку снимает её и бросает на пол. «Как ты себя чувствуешь?» — спрашивает Инко, наблюдая за Изуку. Изуку моргает. Кажется, она больше не расстраивается из-за того, что он вздрагивает, но он всё ещё зациклен на этом. Он отпрянул от собственной мамы , которая никогда не делала ему ничего плохого. Только вчера вечером он спокойно обнимал Нейто и клал голову ему на колени, так почему же сейчас он такой нервный? В этом нет никакого смысла. — О-окей, — говорит Изуку, вытирая руки о штанины. — Я просто… просто хочу покончить с этим, — признаётся он. Его мама кивает, покусывая нижнюю губу. Изуку предполагает, что, скорее всего, он перенял эту привычку у неё. — Тогда давай тебя подготовим, хорошо? — говорит Инко, улыбаясь ему. Она поворачивается к Айзаве, который быстро кивает, прежде чем оттолкнуться от стены, к которой он прислонялся. Он делает несколько шагов к ним. — У меня есть для тебя провод, — говорит Айзава, доставая из кармана маленький чёрный футляр размером с коробочку для таблеток. — Ты можешь засунуть его в подол рубашки или брюк, и в нём нет свинца, так что Ледоступ ничего с ним не сделает. — Он протягивает футляр, и Изуку берёт его и открывает. Внутри находится тонкий серебристый провод с маленьким чёрным шариком в центре. Изуку никак не может понять, как это может быть одновременно и микрофоном, и каким-то передающим устройством, но он не собирается это выяснять. Он одной рукой оттягивает воротник рубашки, расправляя его, и проталкивает провод сквозь ткань, как иглу. Он легко проходит в подгибку рубашки, и когда он затягивает ткань обратно, кажется, что там ничего нет. — Они не… они не могут этого заметить, верно? — спрашивает Изуку, сглатывая. Айзава качает головой. — Они не попадутся, — говорит Айзава. — Это самое современное оборудование, которое у нас есть для подобных миссий, и раньше оно никого не подводило, — говорит он. Он отводит взгляд в сторону, и Деку следует за его взглядом к чёрной спортивной сумке, лежащей на одном из стульев в лазарете. Инко подходит к ней, берёт сумку и с улыбкой несёт её Деку. — Вот, держи, — говорит она, передавая ему сумку. — Там есть сменка, аптечка, немного еды и воды. Изуку кивает и берёт сумку. Она немного тяжелее, чем обычно, но ненамного. Его мама прикусывает нижнюю губу. — Я бы хотела, чтобы тебе не нужно было уходить, — тихо говорит она. Изуку кивает. — Я знаю, — говорит он. — Я уже делал это раньше. Инко хмурится ещё сильнее. Изуку сглатывает, но не знает, что сказать, чтобы ей стало легче. Айзава вздыхает. “ Будь осторожен, ” говорит Айзава, и Изуку поднимает голову, чтобы встретиться с ним взглядом. “Не рискуй понапрасну, и если ты в достаточной опасности, чтобы иметь возможность активировать свою причуду, убирайся оттуда немедленно ”. Его губы сжимаются в темную линию. “Проволока поможет, только если у нас будет время отправить команду по эвакуации. Геккэйдзю не колеблясь. Понял?” Голос Айзавы отрывистый, напряженный. Изуку знает, что так учитель выражает беспокойство, не показывая слёз, как его мама. Изуку кивает. — Хорошо, — говорит Изуку. — Я-я буду осторожен. Он не собирается убегать, если всё станет смертельно опасным, но провод, по сути, защищает его от поимки — он может сообщить о своём местонахождении, попросить о помощи или, по крайней мере, они будут знать о его статусе. Изуку кажется почти забавным, что он больше боится быть похищенным, чем умереть, но он предполагает, что смерть имеет для него особое значение. — Изуку, — говорит Инко, и Изуку смотрит на неё, наблюдая, как она вытирает глаза платком. — У меня, э-э, для тебя сюрприз, когда ты вернёшься, — она шмыгает носом. — Ты... ты так думаешь? — моргая, спрашивает Изуку. Инко кивает, слегка улыбаясь. — Это п-приятный сюрприз, клянусь! — говорит она, слегка смеясь. — Я... я скоро тебя увижу? — с надеждой спрашивает она. Изуку сглатывает и кивает. Он улыбается в ответ. “Скоро”, - говорит он, надеясь, что это не ложь -- К тому времени, как Изуку добирается до входной двери базы Геккейдзю, он уже дрожит от холода. Официальная рубашка сшита из прочной качественной ткани, но она не защищает от пронизывающего ветра, не мешает коже покрываться мурашками. По крайней мере, в поезде было тепло, — думает он, нерешительно стоя перед зеркальной стеклянной дверью. Он видит своё отражение, видит, как мрачно смотрят его глаза, как почти чёрные волосы кажутся почти чёрными в сером свете пасмурного дня. Такая же погода была в день спасения. Изуку толкает дверь и снова чуть не замирает, увидев Ямамото, стоящую за столом, но ему удаётся вовремя взять себя в руки. Ямамото выглядит как обычно: её густые чёрные волосы наполовину собраны в пучок, а одежда представляет собой аккуратно выглаженный костюм. Она не смотрит на него, но Изуку знает, что она заметила его, потому что начинает печатать на компьютере. “На этот раз босс”, - говорит она почти извиняющимся тоном. “Верхний этаж. Первая дверь налево”. Изуку кивает, его дыхание слегка учащается. Он смутно помнит, что побывал по крайней мере в двух комнатах на седьмом этаже, когда был здесь пленником. Он предполагает, что с таким же успехом мог бы быть пленником и сейчас. — С-спасибо, — говорит Изуку, поворачиваясь и направляясь к лифтам. Он не оглядывается на Ямамото, но хочет это сделать. Он хочет осмотреть её голову, чтобы проверить, не оставил ли он синяк или шрам от ножа, которым вырубил её. Он хочет знать, видела ли она его до того, как он ударил её. Должно быть, она не помнит, если видела. Изуку не думает, что даже Сасаки был бы настолько смелым, чтобы заставить его самому идти на казнь. Изуку останавливается перед лифтами и делает вдох-выдох. Он нажимает кнопку вызова, собираясь с духом, когда двери лифта почти сразу открываются. Он заходит внутрь, нажимает кнопку седьмого этажа и ждёт. Изуку складывает руки на груди, отбивая пальцами ритм на коже бицепсов, пытаясь сосредоточиться на этом, а не на том, что он почти наверняка направляется навстречу своей смерти. Он задаётся вопросом, насколько чувствителен провод, могут ли Айзава, Незу и все остальные, кто слушает, услышать звуки лифта или они просто услышат разговор. Изуку задаётся вопросом, издаёт ли он какие-либо звуки, когда Фьюри использует на нём свою причуду. Изуку на мгновение надеется, что его мама не из тех, кто слушает. Лифт радостно звенит, словно не подозревая, что доставляет Изуку прямо к порогу ада. Изуку сглатывает, выходя из лифта на седьмом этаже. Он и забыл, насколько этот этаж отличается от остальных: красноватые деревянные полы, покрытые растениями в горшках, и серо-голубые стены, увешанные элегантными картинами, пейзажами, натюрмортами и портретами. Изуку переводит дыхание и направляется к первой двери слева. Он не может быть полностью уверен, но ему кажется, что это та самая комната, в которую его привели в первый раз, когда он встретил Сасаки, ещё до того, как он узнал о Геккейджу. Ему кажется нереальным возвращаться сюда вот так. Изуку стучит один раз, и почти сразу же поворачивается дверная ручка. Он отступает назад, подальше от Сасаки, которая стоит в дверном проёме. Она выше Изуку на несколько сантиметров, но закрученные золотисто-коричневые рога на её голове и верхушки чёрно-золотых крыльев делают её ещё выше. На ней обтягивающий чёрный свитер с высоким воротом и юбка, доходящая до колен, с разрезом сбоку. Она улыбается так широко, что её светящиеся кислотно-зелёные глаза превращаются в полумесяцы. Изуку сглатывает, когда она отступает назад, указывая на внутреннюю часть комнаты. — Заходи, — говорит она почти мурлыкающим голосом. Комната кажется знакомой, когда Изуку входит внутрь. Кожаный диван стоит лицом к двери, рядом журнальный столик и пуфик, на котором он, как ему помнится, сидел в прошлый раз. По обеим сторонам от дивана стоят книжные полки, а на задней стене, за диваном, — окно от пола до потолка. Изуку входит внутрь и останавливается рядом с пуфиком. Сасаки закрывает дверь, но не запирает её, поворачивается и заходит в комнату. Когда она садится на диван, Изуку рассматривает её крылья. Он задаётся вопросом, может ли она летать с ними — они не выглядят достаточно большими, чтобы выдержать вес человека, если они не приводятся в действие причудой. — Сядь, — говорит Сасаки, и Изуку уже достаточно хорошо её знает, чтобы не спорить. Он садится на край оттоманки, кладёт руки на колени и сжимает пальцы в кулаки. Сасаки неторопливо садится, прислонившись спиной к дивану и скрестив ноги. Она наблюдает за Изуку прищуренными глазами, ленивая улыбка ползёт по её губам, и она медленно проводит языком по верхней губе. Изуку вздрагивает. — Знаешь, — говорит Сасаки, слегка наклонив голову набок, — я многое умею, Мидория, но я не глупая. — Она произносит это медленно, небрежно. Она поднимает руку и опирается на неё щекой, откидывая с лица чёрные волосы. Изуку думает, что она чего-то ждёт, но не понимает чего, и от этого у него по коже бегут мурашки. “Что, по-твоему, должно было произойти?” спрашивает она, ее улыбка становится шире. Она тихонько хихикает себе под нос. “Я имею в виду, да ладно. Сколько времени тебе вообще понадобилось, чтобы сбегать к героям ? она выплевывает это слово, как будто оно ядовитое, как оскорбление. “Это был первый раз, когда Кадзуо наказал тебя? Или ты подождал, пока не встретил Мауса, и решил, что будешь подпитывать свой комплекс героя? Сасаки вздыхает, и её улыбка превращается в ухмылку. — Я правда разочарована. Я думала, ты сильнее. Изуку делает глубокий вдох. — Я никому не сказал, — говорит он. Он встречается взглядом с Сасаки, видит, как высоко поднимаются её брови, как уголки её губ приподнимаются в улыбке. — О, ты не знал? — спрашивает она, посмеиваясь. — Что ж, полагаю, ты бы так и сказал, — говорит она, закатывая глаза и продолжая улыбаться. — В конце концов, ты только что избавился от нашего детектора лжи. Она прищуривается. — Жаль, что у нас есть альтернативы, — говорит она, доставая из кармана юбки телефон. Она плавно открывает его и набирает номер, даже не отрывая взгляда от лица Изуку. Он слышит, как телефон звонит один раз, а затем звонок быстро обрывается. — Да? — раздается голос Фьюри на другом конце провода. Из-за помех в трубке его трудно расслышать, но он определённо звучит немного не так, как обычно, когда разговаривает с Деку. Как будто он нервничает, но нервы и Фьюри — это как-то не сочетается, поэтому Деку выбрасывает это из головы. — Кадзуо, пожалуйста, приведи ко мне Сумирэ и Харуту, — говорит Сасаки, глядя на Изуку и ухмыляясь. — Мидория ждёт. Изуку сглатывает. — Уже поднимаюсь, — отвечает Фьюри на другом конце провода. Изуку ожидает, что он повесит трубку, но он этого не делает. Изуку понимает, что он ждёт, когда Сасаки что-нибудь скажет, даст ему разрешение. Изуку сглатывает. — Хорошо, — мурлычет Сасаки. — Пока, Каз, — говорит она и захлопывает телефон. Она наклоняет голову в сторону Изуку. — Вы с Кадзуо часто работаете вместе, не так ли? — спрашивает Сасаки. Изуку сглатывает. — Он, э-э-э, он… он часто принимает мои отчёты, д-да, — говорит Изуку. Во рту у него пересохло, язык онемел. Изуку хочется убежать, спрятаться в туалете, хочется трястись и рвать на себе волосы. Но он не делает этого. Он не может рисковать и всё испортить, не сейчас. Он не хочет умирать, если может этого избежать. — Я вижу, — говорит Сасаки, смеясь. Она вздыхает, и прядь её тёмных волос откидывается набок. Она ухмыляется, наклоняясь вперёд. — Знаешь, когда я впервые привела сюда Харуту, он был таким же, как ты. Сильным. Смелым. Он через многое прошёл, знаешь ли, над ним часто издевались и всё такое. — Она пожимает плечами, слегка улыбаясь, но улыбка не доходит до её глаз. “У него все еще была идея, что мир будет справедлив к нему, что все наладится”. Ее улыбка становится шире. “Надеюсь, ты не настолько наивен, чтобы больше в это верить”. Изуку чувствует, как в груди у него появляется пустота. — Я не такой, — тихо говорит Изуку. Сасаки улыбается шире, слегка прищуриваясь. — Хорошо, — говорит она низким и нежным голосом. Она открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но в дверь быстро стучат. Изуку вздрагивает, но Сасаки даже не моргает. — Входи, — зовёт она, поднимая свои зелёные, как у козы, глаза и глядя на дверь позади Изуку. Изуку сглатывает и поворачивается, чтобы посмотреть, как открывается дверь. Руки Изуку слегка дрожат, когда он кладёт их на колени и сжимает, когда Фьюри входит в комнату. На нём его обычные тёмные очки, а позади него Изуку видит Харуту, который смотрит в пол, его глаза покраснели, а мешки под глазами потемнели. Он дрожит, и его лоб покрыт тонким слоем пота, но он слегка улыбается, когда поднимает взгляд и встречается глазами с Изуку. — Давно не виделись, — говорит Фьюри низким шёпотом, пристально глядя на Деку сквозь очки. Эта открытая агрессия почти успокаивает — Деку не уверен, что смог бы справиться с Фьюри, если бы тот попытался сказать, что помогает Деку, не сейчас. Деку не отвечает, просто смотрит мимо Фьюри на Миуру. Она входит вслед за Харутой, её лицо покрыто множеством желтеющих синяков. У неё явно сломан нос, а вокруг правого глаза — отвратительные синяки, но самые жуткие из её ранений — это ожоги от сигарет, идущие вверх и вниз по обеим рукам. Они наполовину зажили, и Изуку готов поспорить на что угодно, что Рен оставил их ей, что изначально они были частью пыток, которым подвергал её Фьюри. Изуку сглатывает, глядя на хромоту Миуры и повязку на её правой лодыжке. Обёрнутые вокруг её ноги бинты светятся всякий раз, когда она переносит вес на эту сторону, и Изуку понимает, что ей больно. Она не смотрит ему в глаза, когда входит в комнату, садится на край пуфика и смотрит в пол. — Сядь на пол, — рявкает Фьюри на Харуту, толкая его локтем в бок. Харута вздрагивает, но не отвечает, опускается на колени и садится на пол между кофейным столиком и стеной, сложив руки на коленях. Фьюри обходит его с отвращением на лице и прислоняется к книжной полке, повернувшись лицом к Сасаки. — Что ж, теперь, когда мы все здесь, — говорит Сасаки, наклоняясь вперёд и складывая руки перед собой. — Почему бы мне не задать тебе несколько вопросов, а Харута скажет нам, соответствуют ли твои слова твоим мыслям, а? Она отводит взгляд в сторону, чтобы посмотреть на Харуту, который сидит на полу и дрожит. Он кивает, его уши дёргаются, а длинные седые волосы падают на лицо. Деку сглатывает. Его уже пытали сегодня, — думает он. Если Харута и слышит мысли Деку, то никак этого не показывает. Деку сглатывает и поворачивается к Сасаки, которая с пристальным интересом наблюдает за ними обоими, прикрыв глаза и скривив губы в коварной ухмылке. Деку чувствует, как его сердце колотится в груди. — Я не слышу возражений, так что приму это за «да», — говорит Сасаки, посмеиваясь. — А теперь, Мидория, ты рассказал мисс Джоук, где находится башня и кто жил у нас в подвале? Она наклоняет голову набок. — А теперь говори правду, — говорит она нараспев и весело. Изуку вздыхает. — Я ничего ей не говорил, — отвечает Изуку. — Я... я даже никогда с ней не разговаривал. Это тоже правда, что делает её удобной. Он видит, как Харута смотрит на него, моргая усталыми голубыми глазами, в которых стоят слёзы. — Он не лжёт, — говорит Харута. Сасаки хмыкает, не выказывая никаких эмоций. — Ладно, — говорит она, пожимая плечами. Она даже не смотрит на Харуту. — Ты предал Геккейджу? Сасаки наклоняет голову набок, и Деку не может сдержать нарастающий в животе страх, не может избавиться от мысли, что ему придётся солгать, что ему будет больно из-за этого и что это будет отстой. Деку сглатывает. Он знает, что Харута слышит его мысли, слышит, что происходит в голове у Изуку, но Изуку не может перестать думать. Может быть, если бы он меньше нервничал, меньше уставал, он смог бы направить свои мысли в другое русло, но он ничего не может с этим поделать. — Н-нет, — всё равно говорит Изуку. Сасаки смотрит в сторону, на Харуту. Изуку прослеживает её взгляд и видит, как Харута проводит рукой по своим длинным волосам. — Он говорит… говорит правду, — говорит Харута. Деку вздыхает и закрывает глаза. Деку не нужно ждать продолжения, чтобы понять, что есть явная разница между тем, как Харута отреагировал на первый раз, и тем, как он говорит сейчас. Деку открывает глаза и видит, что Фьюри наклоняется к нему, а Харута отступает в сторону. — Харута, — говорит Фьюри низким и грубым голосом. Он выбрасывает ногу вперёд, и Изуку видит, как носки его ботинок впиваются в позвоночник Харуты. — Ты чертовски ужасный лжец, ты это знаешь? Фьюри смеётся, и Изуку вздрагивает, наблюдая, как Фьюри наклоняется, хватает Харуту за волосы и дёргает, поднимая его. Харута вскрикивает от боли, но не поднимает руки, чтобы попытаться освободиться. Он просто позволяет Фьюри тащить его без возражений. — Вы действительно отлично его подготовили, — говорит Сасаки, удивлённо смеясь. — Я впечатлена! Но, — говорит она, вздыхая и пожимая плечами, — это значит, что Мидория подготовлен не так хорошо, как мы надеялись. Изуку сглатывает, и взгляд Сасаки скользит по нему. — Очень жаль. — Это был не он, — огрызается Миура со своего места. Её голос хриплый, как будто у неё болит горло. — Он недостаточно опытен, чтобы провернуть такое ограбление без дополнительной информации, и у него недостаточно информации, чтобы провернуть это с его уровнем подготовки. Миура вздыхает и откидывает волосы с лица. Изуку видит припухлость на одном из её костяшек, видит синяки. Сасаки хмыкает. “Я не знаю”, - говорит она, протягивая руку и похлопывая себя по щеке. “Он мог сделать что-нибудь еще, даже если это не было взломом. Харута что-то слышал, не так ли? Она пожимает плечами, широко улыбаясь. — Эй, — говорит Фьюри, снова пиная Харуту. — Скажи мне, что он подумал, или сегодня ты останешься со мной. Изуку прикусывает нижнюю губу, глядя на Харуту, который начинает дрожать сильнее. Его зрачки расширены, и он качает головой, хотя Фьюри всё ещё держит его за волосы. Харута обмякает, как тряпичная кукла. — Он… он… он… — голос Харуты срывается, и Фьюри бросает его к остальным. — Бесполезный, — выплёвывает Фьюри, сильно пиная Харуту. Изуку вздрагивает. Харута упирается руками в землю. Изуку смотрит, как Фьюри наклоняется, садится на корточки и кладёт руку на плечо Харуты. — Харута, — тихо говорит Фьюри. — Почему ты его защищаешь? Единственное, что Деку когда-либо делал, — это причинял тебе боль. Деку сглатывает, наблюдая, как Фьюри протягивает руку и убирает прядь волос Харуты с его лица. Харута закрывает глаза, его губы приоткрываются, а по лицу катится капля пота. Харута едва заметно качает головой. — Я-я не могу, — говорит Харута. — Я не собираюсь… я не собираюсь… — Харута снова качает головой. Фьюри вздыхает. — Если ты хотя бы намекнёшь мне, я позволю тебе выбрать, — говорит Фьюри, протягивая руку и снова хватая Харуту за волосы, оттягивая его голову назад. Изуку видит, как Фьюри шепчет что-то на ухо Харуте, но не может разобрать слов. Он видит, как уши Харуты прижимаются к голове, как его большие голубые глаза закрываются, и он съёживается. Его голос звучит тихо и слабо. «Он… он как-то связан со взломом», — хнычет Харута. «Пожалуйста, Фьюри, не заставляй меня… я не хочу здесь оставаться, пожалуйста , — умоляет Харута. Деку чувствует, как у него сжимается сердце из-за Харуты. Я должен найти способ сделать это так, чтобы ему не было больно , — думает Деку. Я не могу снова так с ним поступить . Изуку видит, как Харута замирает, глядя на Изуку. Его глаза опухли от слёз, но Изуку всё равно замечает растерянность в его взгляде. Всё в порядке, думает Изуку. Ты можешь им сказать. Он старается не думать о том, что его смерть ничего не изменит, но не может выбросить это из головы, как бы сильно ни старался не думать об этом. Харута смотрит на него и качает головой. Изуку дышит. — Это был я, — говорит Изуку, поворачиваясь и глядя на Сасаки. Он очень надеется, что герои не успеют прийти сюда и спасти его, потому что этот риск может закончиться чьей-то настоящей смертью, если погибнет не Изуку. Сасаки моргает, приподнимая бровь. — Этого я точно не ожидала, — говорит она, пожимая плечами. Она не улыбается, её губы плотно сжаты, а глаза прищурены в холодной, расчётливой злобе. — Ты правда думал, что тебе это сойдёт с рук? — спрашивает она, склонив голову набок. “Не совсем”, - говорит Изуку. Не в первый раз проходим , думает он. Харута качает головой, поднимает руки, чтобы почесать лицо. Изуку хотел бы утешить другого мальчика, но не может. Он отворачивается от Харуты, смиряясь и сосредотачиваясь на том, чтобы вытянуть из Сасаки как можно больше информации в этом сбросе. — Ты думал, это игра? — спрашивает Сасаки, и в её голосе слышится почти рычание, а губы кривятся, обнажая слишком острые зубы. Она встаёт с дивана, расправив крылья по бокам. Изуку замечает, что Миура рядом с ним напрягается, как доска, замечает, что Фьюри делает шаг назад. Она действительно злится. - Я... я, честно говоря, не ... я действительно не знаю, что это такое, ” заикается Изуку, прикусывая нижнюю губу, но заставляя себя смотреть на Сасаки. “Я не имею ... я понятия не имею, что ты пытаешься сделать или... или почему”, - говорит он. Он сглатывает, когда Сасаки прищуривает глаза, смотрит на него всего мгновение, прежде чем откинуть голову назад и начать смеяться, громко, ненормально. «О, ты просто...» — начинает она, наклоняясь вперёд и качая головой. Её зелёные глаза сияют, когда она ухмыляется. «Ты действительно что-то, да? Настоящий идиот , но умный, — говорит она, изображая, как вытирает слёзы с глаз, и выпрямляется. Её взгляд скользит в сторону Фьюри, а затем Миуры. «Хейл», — говорит она, поднимая руку и щёлкая пальцами. Изуку моргает, наблюдая за реакцией Фьюри и Миуры. Фьюри поднимается с корточек, опускается на колени со склоненной головой. Миура соскальзывает с оттоманки и делает то же самое. Ни один из них не выглядит испуганным, ни один из них не дрожит, но Изуку чувствует напряжение, повисшее в воздухе. Он видит, что Миура стискивает зубы так сильно, что мышца на ее виске напрягается и набухает. “Мидория”, - говорит Сасаки, поднимая обе руки и протягивая их ему. “Как насчет того, чтобы я показала тебе кое-что красивое, прежде чем ты умрешь?” - спрашивает она, ухмыляясь и смеясь. Внезапно Изуку чувствует звон в ушах и острую, жгучую боль в плече. Он поворачивает голову, и его глаза расширяются от ужаса, когда он видит кровоточащую огнестрельную рану в плече, которая проходит прямо через кость и доходит до спины. Изуку смутно различает чей-то крик, но когда он поднимает руку, чтобы закрыть рот, то понимает, что это не его крик. Вместо этого он сжимает руку на плече, пытаясь остановить кровотечение, и, оглядев комнату, видит, что Харута, Фьюри и Миура истекают кровью из одной и той же раны, нанесённой в одно и то же место. Харута плачет, кричит, но Миура и Фьюри даже не дрогнули. “Моя причуда удивительна ”, - говорит Сасаки, хихикая и обхватывая себя руками за грудь. “Это может так много, Мидория, но это также так ограничено ”, - говорит она. Она наклоняется к нему, ее кислотно-зеленые глаза широко распахнуты, а на лице растягивается улыбка. “Знаешь, чего я не могу сделать? Что это за то, чего я никогда не испытаю, что моя причуда не может поделиться с человеком? Изуку качает головой. — Я-я не… что ты… что ты делаешь? — выдавливает он. Он не понимает, не понимает, почему она причинила боль Миуре и Фьюри, не понимает, что она пытается ему показать. Боль в плече и звон в ушах исчезли так же внезапно, как и появились. Изуку моргает и смотрит на своё плечо. Там нет ни раны, ни крови. Харута всё ещё хнычет, плачет и держится за себя, но раны на всех остальных тоже исчезли. Изуку поднимает взгляд на Сасаки и видит, что она смотрит на него с мягким, грустным выражением лица. — Моя причуда не может напрямую кого-то убить, — говорит Сасаки. Она поднимает руку и прижимает её к щеке. — Я могу заставить людей почувствовать всё, что чувствовала я, дать им любое физическое состояние, в котором я была, но я не могу дать им воспоминания и не могу сделать что-то постоянным, — говорит она, глядя на Изуку. Её улыбка становится шире. — Знаешь, это всё, чего я когда-либо хотела. Быть способной делиться. «Разделить с-смерть», — выдыхает Изуку, его мысли мечутся. Она не может ничего знать о моей причуде , — думает его предательский разум. Он может только надеяться, что Харута недостаточно вменяем, чтобы делиться услышанным. — О, это было бы здорово, конечно, — говорит Сасаки, опуская руки и пожимая плечами. — Но я думаю, было бы здорово иметь возможность делиться воспоминаниями, опытом. Собирать их в бутылки и продавать, понимаете? Она улыбается и вздыхает, словно только что расслабилась в кресле, словно испытала облегчение. — Конечно, прелесть нашего общества в том, что при правильном сочетании причуд возможно всё. Она наклоняется вперёд, прищуривая зелёные глаза. — Разве нет? — мурлычет она, облизывая языком острые зубы, и поднимается на кофейный столик. Изуку понимает, что происходит, и инстинктивно начинает отползать назад, хотя уже смирился с тем, что умрёт в этом раунде. Он тяжело сглатывает, готовясь к тому, что Сасаки обхватит его горло рукой. Она нежно держит его за горло, а затем поднимает вторую руку и сходит с кофейного столика, практически оседлав Изуку на пуфике. Она сжимает его руки, перекрывая Деку дыхание, и перед его глазами вспыхивают чёрные точки, а голова начинает болеть от давления. Она наклоняется к нему. Её тёплое дыхание касается щеки Деку, пока она душит его. “Жаль”, - говорит она мягким, вкрадчивым голосом. “Я бы хотела испытать твою причуду на собственном опыте. К сожалению, видения будущего недостаточно хороши для меня, чтобы держать тебя рядом после этого. ” Ее руки сжимаются крепче, и Изуку может сказать, что у него есть всего несколько мгновений, прежде чем он потеряет сознание. Он слышит странные звуки, хриплые вздохи, которые вырываются у него изо рта, когда она душит его. — До свидания, Мидория, — шепчет Сасаки. — Сладких снов. Изуку позволяет себе расслабиться, его тело обмякает. Он задаётся вопросом, как далеко находятся герои, успеют ли они увидеть его, прежде чем время повернёт вспять. Он не думает, что успеют, судя по тому, как его причуда уже хватает его и тащит обратно во времени, пока мир растворяется в пустоте. Изуку приветствует это. Примечания: предупреждение о содержании: пытки, удушение раздор! каррр! надеюсь, вам понравилось!!! Боже, я так скучала по сценам такого типа, их так весело писать. я очень устала, так что это короткий рассказ, но я хотела сказать, что комментарии в последнее время делают меня такой счастливой, я люблю вас, вы так добры ко мне :D