Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 63: возвращение на базу геккэйдзю Краткие сведения: в последний раз: Изуку говорит Айзе правду как Эйс, лжёт ему как Изуку и пишет Тодороки Примечания: Привет, геймеры, прежде всего я хочу сказать вам всем спасибо за поддержку. Я был очень удивлён реакцией на последнюю главу и очень благодарен вам всем за то, что вы так добры ко мне (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы На базе Геккэйдзю тихо, когда Изуку выходит через двери в вестибюль. Странно снова оказаться здесь в рубашке и слаксах, которые дала ему Миура, с черной спортивной сумкой в одной руке. На этот раз он проявил смекалку и собрал дорожную сумку вместе с отчетом, который так тщательно подготовил. Он просто надеется, что ему не понадобится смена одежды и зубная щетка в сумке; Изуку предпочел бы вообще не ночевать здесь. Он видит Ямамото за стойкой регистрации, она, как всегда, не отрывает взгляда от экрана компьютера. Изуку размышляет об этом, подходя к стойке, его ботинки стучат по мраморному полу. Может быть, это часть её причуды , думает он. Она не поднимает глаз, когда он останавливается перед её столом. — Мидория, — говорит она, постукивая пальцами по клавиатуре. — Лорд Фьюри ждёт тебя. — Она хмыкает, перекладывая руку с мыши на клавиатуру и что-то нажимая. — На этот раз в другой комнате. Второй этаж, последний кабинет в конце коридора прямо перед тобой. — Она что-то печатает. — Я сообщу ему, что ты поднимаешься, — говорит она, кивая. Её тёмные глаза всё это время не отрывались от экрана. — С-спасибо, — говорит Деку, слегка кланяясь ей. — Э-э, мне просто интересно... ваша причуда как-то связана с компьютером? Деку сглатывает, когда она поднимает на него взгляд и выгибает бровь. — В-вы не обязаны отвечать, если не хотите! — говорит он, поднимая руки. Ямамото переводит взгляд обратно на экран компьютера, и уголки её губ приподнимаются. — Я могу видеть через объективы всех камер в одной системе, если смотрю хотя бы на одну из них, — говорит она с ноткой веселья в голосе. — Это не всё, но это один из аспектов, да. Изуку кивает. — Это... это действительно круто, — говорит он, и улыбка Ямамото слегка расширяется. — Тебе пора идти, Мидория, — говорит она, не отрывая взгляда от экрана. — Я уверена, что мы ещё увидимся. Изуку быстро кивает. — Д-да, спасибо, — говорит он, разворачиваясь на каблуках и быстро направляясь к лифтам. Приближаясь к ним, он чувствует, как внутри нарастает страх, но он ничего не может с этим поделать. Он не может сказать себе, что опасности нет, потому что она есть. Он не может сказать себе, что всё будет хорошо, потому что не знает, будет ли. Всё, что может сделать Изуку, — это сделать несколько глубоких успокаивающих вдохов, нажимая кнопку вызова лифта. По крайней мере, на этот раз у меня есть отчет. Двери лифта открываются, тихо щёлкая. Изуку делает шаг вперёд, но замирает, когда его взгляд встречается со взглядом мистера Чина, выходящего из лифта. Его голубые глаза широко распахиваются всего на секунду, прежде чем он расслабляется. — Привет, малыш, — говорит он, проходя мимо Изуку в вестибюль. — Ты собираешься к боссу? Изуку кивает, его руки дрожат, когда он держит в них спортивную сумку, и Чист смеётся, хлопая Изуку по плечу, отчего тот вздрагивает. Кажется, Чист этого не замечает. “Не нервничай так”, - говорит Клин, улыбаясь Изуку. “Он сейчас в хорошем настроении”, - говорит он, прежде чем повернуться и пройти мимо Изуку обратно в главный вестибюль. Изуку хочет спросить его, что он имеет в виду под этим, что, ради земли , это значит для Изуку, но двери лифта начинают закрываться. Изуку бросается вперёд, просовывая руку между дверями лифта, чтобы они не закрылись, и к тому времени, когда они снова открываются и он оглядывается через плечо, Чина уже не видно. Изуку вздыхает про себя и заходит в лифт. Гладкая, отполированная поверхность всего заставляет его сердце колотиться в груди, а дыхание слегка учащаться. Он берет себя в руки, закрывает глаза и говорит себе, что это всего лишь второй этаж. С ним все будет в порядке. Звенит звонок лифта, и дверь открывается достаточно быстро. Изуку борется с желанием выбежать из него. На самом деле это немного глупо, что из всех вещей лифты заставляют его нервничать. Не похоже, что в лифте с ним происходит что-то плохое; самое плохое начинается после. Второй этаж почти такой же, как и третий, с тремя коридорами, отходящими от лифтов, по одному в каждую сторону и один прямо перед ним. Он видит окна в конце каждого коридора, за которыми снаружи ярко светит солнце. Изуку сглатывает комок в горле и идёт вперёд по коридору прямо перед ним. Он слышит звуки телевизора, доносящиеся из этой части здания, но они приглушённые и слабые. Изуку думает, что, должно быть, телевизор находится за одной из первых нескольких дверей в коридоре, потому что, когда он идёт дальше по коридору, ближе к окну, звуки становятся всё тише и тише, пока он совсем их не перестаёт слышать. Он подходит к последней двери, которая находится в правой части коридора, и останавливается перед ней. Она выглядит просто, как и дверь в прошлый раз, и не даёт Изуку никаких подсказок или предупреждений о том, что произойдёт, когда он войдёт внутрь. Изуку осторожно стучит в дверь костяшками указательного и среднего пальцев, дважды ударяя по дереву. Он слышит шорох внутри. — Заходи, Деку, — говорит Фьюри, его голос звучит чётко и громко даже через дверь. Деку сглатывает, поворачивает ручку и открывает дверь. Комната внутри небольшая и больше похожа на настоящий офис, чем предыдущая. Фьюри сидит в большом красно-коричневом кожаном офисном кресле, повернувшись лицом к двери. Позади него стоят три больших компьютерных монитора с чёрными экранами. На столе перед ними лежат мышь и клавиатура, всё высокого качества и простое, без логотипов и цветов. На другом конце стола из тёмного дерева лежит стопка папок из плотной бумаги. Рядом с дверью стоит ещё один стул, деревянный стул с прямой спинкой того же цвета, что и стол, за исключением синей подушки на сиденье и спинке. Изуку сглатывает. Фьюри одет в тёмно-серый костюм, его пиджак расстёгнут, открывая тёмно-красную рубашку под ним. — Присаживайтесь, — говорит Фьюри, указывая на стул. — И закройте за собой дверь. — Он слегка откидывается на спинку стула, освобождая Изуку немного места. Изуку благодарен; когда он закрывает за собой дверь и осторожно садится на стул, поставив сумку у ног, между его ногами и ногами Фьюри остаётся всего около метра. — Я с нетерпением этого ждал, — говорит Фьюри, откидываясь на спинку стула и складывая пальцы домиком, опираясь локтями на подлокотники. — Я очень надеюсь, что на этот раз у вас есть для меня какая-то информация. Похоже, он в более приподнятом настроении, чем обычно; его лицо расслаблено под козырьком, чего Деку не привык видеть. Деку кивает и наклоняется, чтобы расстегнуть молнию на спортивной сумке. — Я-я получил информацию, — говорит он, доставая листы своего отчёта и передавая их Фьюри. — Простите, что они написаны от руки, — говорит он, когда Фьюри берёт листы бумаги и внимательно их изучает. — Я не хотел оставлять след на компьютере. Фьюри держит бумаги перед собой и медленно их просматривает. Изуку чувствует, как быстро бьётся его сердце, и задаётся вопросом, достаточно ли громко оно стучит, чтобы Фьюри тоже его услышал. Спустя, казалось бы, целую вечность Фьюри выдыхает и опускает бумаги на колени. Уголки его губ слегка приподнимаются, едва заметно обозначая одобрительную улыбку, и Изуку чувствует одновременно облегчение и тревогу, когда Фьюри смотрит на него сквозь солнцезащитные очки. — Хорошая работа, Деку, — говорит он, прикрыв свои разноцветные глаза. — Молодец. Деку сглатывает, когда Фьюри кладёт стопку бумаг ему на колени, а затем поворачивает свой стул так, чтобы сидеть лицом к столу. Он берёт папку из манильской бумаги, в которой уже лежит несколько листов, открывает её и кладёт внутрь бумаги Деку. — Я очень надеюсь, что вы позаботились о том, чтобы не оставить никаких следов взлома, — говорит Фьюри, кладя папку обратно на стопку и поворачиваясь к Изуку. — Мы стараемся держать в секрете информацию о наших операциях. Если бы герои узнали, чем мы занимаемся, это было бы нам неудобно, это точно. Он закидывает одну ногу на другую, складывает пальцы и кладёт их на колено. — Я-я был осторожен, — говорит Изуку, и его голос звучит почти как писк. — Они-они никак не могли меня поймать, — он сглатывает, — сэр. Фьюри кивает, и в его глазах появляется одобрительный блеск. — Хорошо, — говорит он почти мурлыкающим голосом. — А теперь закатай рукава, — говорит он, слегка наклонив голову набок. Изуку балансирует на ногах, моргая. — Я-я-я получил... я п-получил информацию, — говорит он, слегка отклоняясь назад, подальше от Фьюри. Он чувствует, как его руки сжимаются в кулаки в карманах брюк, и понимает, что мнёт их, но не может заставить себя расслабиться. Фьюри, сидящий напротив, приподнимает бровь, на его лице появляется лёгкая улыбка. «О, Деку, я не собираюсь наказывать тебя, — говорит Фьюри мягким и нежным голосом. — Я просто хочу посмотреть, как заживают твои ожоги. Я же говорил тебе, что мы заботимся о своих членах клуба». Он кивает. «А теперь закатай рукав. Только на повреждённой руке». Изуку смотрит на него в ответ, с трудом сглатывая. В глубине души он знал, что в какой-то момент ему придётся показать Фьюри свои руки, но он не уверен, что готов к тому, что кто-то увидит, что он сделал со своими бицепсами. Даже сейчас, под белой рубашкой, шрамы на его руках кажутся свежими и болезненными, как будто они могут начать кровоточить в любой момент. Изуку думает, что, возможно, так и есть. В конце концов, он порезался прошлой ночью. Он делает глубокий вдох и дрожащими холодными пальцами начинает закатывать рукав на левой руке. Он возится с пуговицей на красивой официальной рубашке, его пальцы дрожат и не слушаются. Он поджимает губы, пытаясь успокоиться, но ничего не выходит. Фьюри цокает языком, наклоняясь вперёд в своём кресле, и Изуку вздрагивает, когда Фьюри хватает его за запястье левой руки. Его прикосновение лёгкое и нежное, но всё равно пугающее. Изуку смотрит на свою руку вместо Фьюри, смотрит, как Фьюри осторожно расстегивает и закатывает рукав Изуку, обнажая белые, исчезающие шрамы на предплечье и начало порезов. Фьюри тихо вздыхает, когда появляется первый порез — тёмно-красная линия на коже Деку. Он быстро задирает рукав, открывая остальным порезам Деку доступ к свету. Их так много, что Деку стыдно за то, что кто-то их видит. Свежие порезы накладываются на старые, покрытые коркой. Самые свежие порезы находятся между старыми, они тёмно-красные, с фиолетовыми краями. Некоторые из них немного глубже, чем обычно, и из-под краёв ран сочится кровь. Изуку сглатывает, когда Фьюри проводит пальцами по его рукам, поднимает их и смотрит на них. Изуку видит красную кровь, размазанную по его бледным кончикам пальцев. — Должен сказать, я этого не ожидал, — бормочет Фьюри, потирая пальцы. Изуку смотрит на него и видит, как слегка нахмурился Фьюри. На мгновение он задумывается, не беспокоится ли Фьюри за него. — П-прости, — говорит Изуку, сглатывая. Фьюри хмыкает, отпуская руку Изуку. «Не думаю, что это так уж важно, если шрам хорошо заживает, — говорит Фьюри с чем-то похожим на веселье в голосе. — Тебе действительно стоит лучше следить за чистотой своих ран». Он поворачивается к своему столу, цокает языком и открывает ящик под столешницей. Он достаёт маленькую красно-белую коробочку с английскими словами на крышке. Изуку думает, что там написано «первая помощь» , но он не уверен. — Д-да, — тихо говорит Изуку. Фьюри достаёт спиртовую салфетку и разрывает её. Он вытирает ею руки, как и в прошлый раз. Изуку сглатывает. — На этот раз ты действительно хорошо справился, Деку, — говорит Фьюри, бросая использованную спиртовую салфетку в маленький мусорный контейнер под столом. — Хочешь, я помогу тебе? Я знаю, что это может быть очень больно, когда промываешь рану. Особенно когда их так много и так много засохшей крови. Фьюри цокает языком, поворачивается и достаёт из аптечки ещё одну спиртовую салфетку. Деку моргает. — Э-э-э, что это... что ты имеешь в виду? — спрашивает Изуку, прикусывая нижнюю губу. — Как ты собираешься... облегчить мне задачу? Фьюри смотрит на него, разрывая упаковку, и приподнимает бровь, встречаясь взглядом с Изуку. — Я мог бы использовать свою причуду, — говорит Фьюри небрежно, как будто это ничего не значит. Он прижимает спиртовую салфетку к нижней части бицепса Изуку, и Изуку сглатывает от острой боли в руке. — О, — говорит Изуку. — Н-небеса? — спрашивает он без особого смысла. Фьюри усмехается. — Конечно. Я бы не хотел причинять тебе боль, — говорит он, сильнее прижимая спиртовую салфетку к коже Изуку. — Я бы причинил тебе боль, только если бы тебе это было нужно. — Изуку сдерживает желание поёжиться, наблюдая, как сквозь белую спиртовую салфетку проступает немного крови. — О-окей, — говорит Изуку, сглотнув, потому что, хоть он и знает, что это глупое и плохое решение, и именно этого хочет Фьюри, он тоже этого хочет. Что-то в том, чтобы провести это время расслабленно, комфортно и чувствовать себя хорошо, вместо того, чтобы нервничать, быть на взводе и страдать, непреодолимо. “Я думаю, это правильное решение”, - говорит Фьюри, а затем на мгновение отстраняется от Изуку. Его глаза закрываются, и он снимает очки, кладя их за спину, на стол рядом с клавиатурой. Изуку чувствует, как учащается сердцебиение в предвкушении, во рту внезапно пересыхает. — Ты готов? — спрашивает Фьюри лёгким, игривым голосом. Изуку кивает, а затем вспоминает, что глаза Фьюри закрыты. — Д-да, — тихо говорит он, и Фьюри открывает глаза. Изуку встречается с ним взглядом и чувствует, как на него накатывает волна мягкого, нежного утешения, эйфории, которая затмевает всё остальное. Изуку не знает, сколько времени прошло с тех пор, как его взгляд встретился с золотистыми глазами Фьюри, с тех пор, как его зрение затуманилось, а мир вокруг него растворился. Изуку чувствует, как его сердце бьётся в горле, быстро, тяжело и гулко. Он чувствует, как воздух входит в его лёгкие и выходит из них, и он кажется более тяжёлым, более насыщенным , чем обычно. Его кожу покалывает, как будто по ней что-то ползёт, но это не неприятно. Такое ощущение, будто кто-то водит пальцами по его коже, будто по его телу бегут мурашки. Изуку чувствует, как Фьюри обрабатывает и перевязывает его раны, чувствует, как он закатывает рукав на другой руке Изуку, но Изуку не возражает. Это кажется далёким, едва ощутимым под гулом и сиянием причуды Фьюри. Фьюри что-то говорит Деку, его губы шевелятся, произнося слова, но Деку их не слышит. Деку тупо смотрит на него, и в следующий миг Фьюри закрывает глаза. Деку почти сразу чувствует, как мир возвращается к нему, как его окутывает тяжёлый груз и тянет вниз. Деку чувствует невыносимую жгучую боль в руках, когда к ним возвращается чувствительность, а затем он обмякает и соскальзывает со стула. Он чувствует, как его настигает Ярость, а потом вообще ничего. -- Изуку открывает глаза и видит высокий потолок с причудливыми свисающими светильниками. Он пару раз моргает, затем приподнимается и садится. У него странно кружится голова, как будто она набита ватой и туманом, но он чувствует под руками грубую ткань. Он сглатывает, моргает и оглядывается. Он на первом этаже, в гостиной у телевизора, на одном из кремовых диванов. На нём лежит тонкое одеяло, а на диване напротив сидит Фьюри, положив руки на спинку дивана и повернувшись к телевизору. Однако его голова повёрнута к Изуку, а солнцезащитные очки снова на нём. — Хорошо спалось? — спрашивает Фьюри с насмешкой в голосе. — Знаешь, ты не очень хорошо справляешься с этой стороной моей причуды. Обычно люди не так сильно реагируют на откат. С тобой это забавно, — он слегка наклоняет голову набок, словно изучая Изуку. Изуку сглатывает, глядя на свои руки. Рукава были закатаны, но когда он поднял руку, чтобы надавить на бицепс, то почувствовал под тканью рубашки какую-то марлю. Раны сильно болели. На самом деле у Изуку всё болит. От тупой боли в пояснице до сухой, жгучей боли в лёгких при каждом вдохе. Голова пульсирует, когда туман сна начинает рассеиваться, а пальцы неприятно покалывает каждый раз, когда он к чему-то прикасается. В животе у Изуку тяжесть, как будто его вот-вот стошнит, но он знает, что его не стошнит, но всё равно чувствует себя ужасно. Он сгибает и разгибает руки, пытаясь найти какой-нибудь внешний признак боли, которую он чувствует, но ничего не находит. — Эй, — говорит Фьюри раздражённым голосом. — Я задал тебе вопрос. Изуку вскидывает голову и смотрит на Фьюри, который сверлит его взглядом сквозь солнцезащитные очки. — П-прости, — хриплым голосом говорит Изуку. Фьюри прищуривается. — Ты вообще помнишь, о чём я тебя спрашивал? — спрашивает Фьюри, складывая руки на груди. — Боже, ты такой бесполезный. Я хорошо к тебе отношусь, я забочусь о тебе, а ты вот так отвечаешь? — Фьюри качает головой, затем встаёт с дивана и делает несколько шагов к Изуку. Изуку моргает, его глаза широко распахиваются от тревоги, и он отползает назад по дивану, пытаясь отдалиться от Фьюри. — Я-я-я очень сожалею, — говорит Изуку, и его голос дрожит от паники. — Я-я-я сожалею, сэр, это-это больше не повторится, — запинается он, но Фьюри лишь рычит себе под нос, протягивает руку и хватает Изуку за шею. — Извинений недостаточно, — говорит Фьюри низким и мрачным голосом. — Я не верю в это дерьмо. Ты должен доказать это своими поступками, — говорит он, сжимая шею Изуку. На мгновение Изуку в панике задумывается, как именно он должен доказать, что сожалеет о такой незначительной ошибке, как он должен помешать себе снова напортачить, но он вспоминает кое-что ещё, и это прерывает его мысли. — Я-я не могу... не могу оставить... не могу оставить следы, — хрипит Деку, и Фьюри прищуривается. — Они... они будут что-то подозревать, — говорит Деку и вздыхает с облегчением, когда Фьюри отпускает его шею. «Это заикание такое чертовски раздражающее, — усмехается Фьюри. — Я не могу оставить никаких следов, да?» Он цокает языком, протягивает руку вниз и хватает Изуку за воротник рубашки. «Полагаю, ты не оставляешь мне выбора. Я-то думал, что ты уже научился, но вот ты здесь, выдвигаешь требования и дрожишь, хотя я даже ничего не делаю , — говорит Фьюри, указывая свободной рукой на тело Изуки, которое дрожит и трясётся. Он вздыхает, протягивает руку, хватает солнцезащитные очки и надевает их на рыжие волосы. Он открывает глаза. На мгновение Изуку ожидает, что попадёт в рай. Он ожидает прилива эйфории, умиротворения, которое окутает его, но вместо этого он чувствует знакомую, тяжёлую боль, которая начинается в костях у висков и вокруг глаз. Мгновение он смотрит в золотой глаз Фурии с узором в виде солнечных лучей, а затем каждая клеточка его тела наполняется ужасной, тяжёлой болью. Перед глазами Изуку всё расплывается, ему кажется, что его конечности окунают в пламя, что его внутренности наполнены густым расплавленным свинцом, который светится, медленно движется и обжигает. Изуку чувствует, как падает на диван, но всё, что он ощущает, — это боль. Причуда Фьюри заканчивается быстро, прежде чем Деку успевает подумать, что хочет, чтобы она закончилась. Он слышит собственное прерывистое, слабое дыхание, чувствует слишком грубую ткань дивана под щекой, ощущает, как дёргаются и трясутся его конечности, а нервы взрываются молниеносной болью. Деку стонет, его голос дрожит от боли, и он слышит, как Фьюри смеётся в ответ. Это хохочущий, нарастающий смех, что-то безумное и слишком громкое. Изуку хочется заткнуть уши, но он не может пошевелить руками. Он лежит на диване, слушая смех Фьюри, пока не слышит холодный низкий голос. — Казуо, — говорит Миура, и Изуку едва различает её силуэт сквозь затуманенное зрение. — Что ты делаешь? В её голосе слышится обвинение, но Изуку не уверен, что действительно его услышал, а не просто представил. «Наказываю наглеца, — отвечает Фьюри, и в его голосе всё ещё слышится смех. — Он не хочет, чтобы я оставлял следы. Ты можешь поверить, что он решил, что будет хорошей идеей попросить не оставлять на нём следов? Какое самодовольное маленькое дерьмо. Он это заслужил, Сумирэ». Фьюри хихикает, и от этого низкого мрачного звука у Изуку по спине бегут мурашки, хотя он и не может пошевелиться. “Я сомневаюсь, что это оправдывало твою причуду”, - говорит Миура ровным и раздраженным голосом. “Ты и на нем использовала Небеса, не так ли? Ты пытаешься погубить его?” Она вздыхает, и Изуку чувствует нежное прикосновение ко лбу. Он отшатывается от прикосновения и видит, как Миура отдергивает руку, как это сделал Айзава в тот раз, когда Изуку отшатнулся от его прикосновения. — Малыш может видеть будущее, ему следовало бы знать лучше, — хмурится Фьюри, поворачиваясь к ним спиной. — Как бы то ни было. В любом случае, это твоя проблема. Иди уложи его или что-то в этом роде. Фьюри уходит, его шаги эхом разносятся по просторному первому этажу. Изуку слышит, как Миура вздыхает, а затем чувствует, как опускается сиденье дивана рядом с его головой. “Мне жаль его”, - говорит Миура, и Изуку чувствует, как ее рука медленно, осторожно опускается на его макушку, останавливаясь на его кудрях. “Он... ну.” Она вздыхает. “Он ужасен”. Ее пальцы медленно перебирают его волосы. Изуку медленно вздыхает. Боль начинает становиться терпимой, хотя на самом деле она не проходит. — Да, — тихо отвечает Изуку и видит, как Миура смотрит на него, нахмурив брови. — Ты в сознании, — говорит она с ноткой удивления в голосе. — Сколько раз он использовал на тебе Ад? Ты не должна быть в состоянии говорить так скоро. На нижней части её челюсти синяк, а на шее — ещё один, в форме руки. Изуку узнаёт размер и форму руки Фьюри. — Думаю, то, что я видел в будущем, всё ещё влияет на мою терпимость, — говорит Изуку медленно и нерешительно, но чётко. — Он... он причиняет тебе боль? — спрашивает Изуку. Он осторожно приподнимается и садится. Миура смотрит на него широко раскрытыми глазами, как олень в свете фар. — Я… — она качает головой, и её короткие косички подпрыгивают при этом движении. — Со мной всё по-другому, — говорит она, встречаясь взглядом с Деку. На мгновение в её глазах вспыхивает огонь, которого Деку раньше не видел, а затем она вздыхает. — Ты хочешь увидеть Мышку? — тихо спрашивает она, и Деку моргает, выпрямляясь. — М-можно? — спрашивает он, даже не пытаясь скрыть волнение в голосе. Миура слегка кивает и кладёт руки на колени. «Если ты со мной, это не должно стать проблемой, — говорит она. — Если ты когда-нибудь навестишь её без меня, Манами или Кадзуо, тебя накажут, если тебя поймают на камерах». Изуку смотрит на неё в ответ. Она... предупреждает меня о камерах? — Д-да, — говорит Изуку и смотрит, как Миура встаёт с дивана, вздыхает и отряхивает брюки спереди. На ней джинсовые капри до середины икры и аккуратный белый халат. Изуку понимает, что она, должно быть, только что вернулась из хозяйственного магазина — на ней даже очки и потрёпанные фиолетовые конверсы. — Пойдём, — говорит она, поворачиваясь и направляясь туда, где, как знает Изуку, находятся лифты, ведущие в подвал. Изуку осторожно поднимается на ноги и следует за ней. Он замечает, как она оглядывается через плечо, проверяя, может ли он идти. Его ноги как ватные, и каждый шаг отдаётся острой болью в костях и позвоночнике, но Изуку справляется. Раньше он испытывал более сильную боль из-за своей причуды, хотя она не распространялась по всему телу так равномерно, как сейчас. Миура ведёт его к лифтам и нажимает кнопку вызова ещё до того, как Изуку подходит к ним. К тому времени, как он на дрожащих ногах подходит к лифтам, двери уже открываются. Изуку чувствует знакомый укол страха, когда заходит в лифт в подвале с его потрескавшимися старыми полами и металлическими стенами. Изуку считает про себя, выполняя упражнение на квадратное дыхание, которому Айзава научил его много лет назад. Изуку не может понять, помогает это или просто отвлекает его, но вскоре двери открываются на нижнем этаже подвала. При виде знакомых кремовых стен, покрытых толстым слоем краски поверх кирпича, у Деку по венам разливается адреналин, и его руки дрожат, когда он позволяет Миуре вести себя по коридору в сторону комнаты Мауса. Деку слышит их шаги по грязному линолеуму, и по мере того, как они идут дальше по коридору, он слышит приглушённое пение. По мере их продвижения пение становится громче, и Деку слышит чистый женский голос, поющий что-то, чего он не может разобрать. Немного послушав, Изуку подумал, что это, возможно, вообще не по-японски. — Кто это? — тихо спрашивает Изуку. Миура отворачивается, слегка поморщившись. — Это... это Ангел-Мстительница, — говорит Миура низким и мрачным голосом. — Кадзуо, он изолировал её, — продолжает она, вздыхая. — Она начала петь. Думаю, чтобы не сойти с ума. — Изуку моргает, глядя на страдальческое выражение лица Миуры. — Что это за язык? — спрашивает Изуку вместо того, чтобы спросить, почему её держат в одиночестве, почему её наказывают. Почему они вообще хотят её заполучить. — Она… — Миура сглатывает. — Она говорит по-корейски. Наверное, дело в этом, — говорит Миура, слегка повернув голову в сторону. — Мы пришли. Миура останавливается перед дверью, на которой нарисован ребёнок, а рядом с ним — Сасаки, Фьюри, Манами и Миура, а также крошечный Мышонок. Изуку сглатывает, когда Миура достаёт из кармана брелок, вставляет ключ в дверь и поворачивает ручку. “Мышка?” - зовет она, ее голос нежный и тихий. “Это Сумирэ и...” Изуку делает шаг вперед. — И-и Изуку, — говорит Изуку, и его голос слегка дрожит. Миура до конца открывает дверь, позволяя Изуку заглянуть в комнату. Всё лежит на своих местах, матрас в углу комнаты накрыт грязными простынями. На столе разбросаны карандаши, а пол покрыт тонким слоем сажи. Изуку заходит в комнату вслед за Миурой. Мышонок сидит на полу с карандашом в одной руке и бутылкой воды в другой. Бутылка пуста, пластик наполовину расплавился в том месте, где ее сжимает ее крошечная ручка, на бутылке следы пепла. Она сжимает ее, глядя на них снизу вверх, ее глаза потемнели. — Привет, — говорит она тихим и робким голосом. — Привет, Сумире. Привет, Изуку. — Она кладёт карандаш на пол, тянется и берёт бутылку с водой другой рукой, держа её перед собой обеими руками и сжимая. Пластик хрустит, и этот звук наполняет комнату. Изуку смотрит, как она снова сжимает бутылку, снова и снова. — Привет, Мышка, — тихо говорит Изуку. Он чувствует, как что-то сжимается у него в груди, когда он заходит в комнату, позволяя Миуре закрыть за ними дверь. Он делает несколько шагов к Мышке и опускается перед ней на корточки. Она смотрит на него, продолжая массировать пустую бутылку из-под воды. Изуку поражается тому, какая она худенькая , какие у неё маленькие руки, практически одни кости. Её голова кажется слишком большой по сравнению с телом, больше, чем у других детей её возраста. При таком близком рассмотрении Изуку замечает тёмный оттенок кожи на её руках. Он задаётся вопросом, не сажа ли это, не настолько ли грязны её руки, что кажутся такими тёмными, или это часть её причуды. — С Изуку всё в порядке, — настойчиво говорит Мышка своим тоненьким голоском. Изуку понимает, что она задаёт вопрос единственным известным ей способом. — Я в порядке, да, — говорит Изуку, и на его лице появляется лёгкая улыбка. — Как у тебя дела? Маус сжимает бутылку с водой, и она громко и резко трещит. “Мышка молодец!” Мышка щебечет, улыбаясь ему. На самом деле она не улыбается , но ее лицо немного раскрывается, губы шевелятся, как будто она пытается это сделать. “Сумирэ подарила мне это”, - говорит она, держа бутылку обеими своими грязными ручонками. “Они мне нравятся, но они ломаются, когда я играю с ними”. Ее пальцы сжимают бутылочку, и Изуку видит деформацию бутылки, то, как расплавился пластик. — Ты его расплавил? — спрашивает Изуку. Он слегка оглядывается и видит, что Миура стоит в глубине комнаты, давая им пространство. “Угу!” Маус говорит, кивая. Она смотрит на него серьезным взглядом. “Маус все ломает. Маус опасен”. Она поднимает на него взгляд, поднимает бутылку и слегка встряхивает. “Мышонок, однако, не разбивается. Я не ломаюсь.” Она опускает бутылку, наблюдая за Изуку своими огромными влажными глазами. «Ты не сломаешься», — тихо повторяет Изуку. Он жалеет, что знает, что это значит. Он жалеет, что её слова не вызывают воспоминаний о том, как он подслушал разговор между Миурой и Клином несколько месяцев назад. Он жалеет, что помнит, как Миура сказала, что Кадзуо добрался до неё , а Клин сказал, что она долго не протянет в таком состоянии. Изуку жалеет, что она вообще оказалась в такой ситуации, но, несмотря на боль, он рад, что знает. Я вытащу тебя отсюда, думает он. Я вытащу тебя отсюда, и всё это будет не зря. — Мидория, — тихо говорит Миура. — Закончи, хорошо? Нам не стоит проводить с ней слишком много времени, иначе у неё могут быть неприятности. — Изуку сглатывает и кивает. — Ладно, — говорит он мягким голосом. — Мне пора идти, Мышка. Мышка смотрит на него. Она кивает, тряся головой. — Хорошо, — эхом отзывается она. — Изуку вернётся, когда, — говорит она ровным голосом, обрывая фразу на полуслове, словно осознавая, насколько близка к вопросу. — Я вернусь, когда смогу, — обещает Изуку. — Я постараюсь принести тебе бутылочку, — говорит он, указывая на пластиковую бутылку с водой. Она мнёт её в руках и кивает ему. Изуку медленно встаёт и отступает от неё. Маус смотрит, как он идёт к двери, а Миура открывает её и выходит первым. Изуку в последний раз оглядывается на Маус, прежде чем они выходят в коридор. Примечания: Предупреждение о содержании: пытки, жестокое обращение/манипуляции, тошнота, описание ран от членовредительства раздор! ещё раз большое вам всем спасибо!!!! скоро мы перейдём к самому интересному :3c