Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 56: предварительный экзамен на получение лицензии, часть 1 Краткие сведения: в прошлый раз: Изуку вылечил Фьюри, вернулся домой, получил отказ от Каччан, а потом психанул на глазах у Айзавы и Шинсо Примечания: РЕБЯТА из НОВОЙ АРКИ, вы в восторге, потому что я в восторге (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы На следующий день, когда Деку приходит на тренировку, он почти ожидает, что Айзава взглянет на него и отправит обратно в постель. Дело не в том, что он не отдохнул, просто он не выглядит так, как вчера. Когда Деку входит в спортзал, Айзава и Шинсо поворачиваются, чтобы посмотреть на него, но говорит Шинсо. — Ты в порядке, Мидория? — спрашивает он с ленивым, беззаботным выражением на лице. Деку не уверен. Он размышляет о том, как Шинсо вчера ходил за ним по пятам, как он оставался рядом, пока Деку лечили. Теперь, когда Деку стал менее... неуравновешенным, менее неустойчивым, это кажется ему странным. Они с Шинсо могут быть друзьями, но Деку не думает, что Шинсо считает их близкими. — Ага! — говорит Изуку, широко улыбаясь ему и Айзаве. Несмотря на то, что Восстановительница только что вылечила его запястье, а не бицепс (и он очень, очень рад, что люди больше беспокоились о том, чтобы у него не случился приступ паники, чем о том, чтобы заставить его закатать рукав ещё на несколько сантиметров), он чувствует себя намного лучше. Наверное, ему помогло то, что прошлой ночью ему совсем не снился Геккейджу. Ни капельки. Также помогает то, что Изуку осталось всего пару дней до экзамена на получение лицензии, и Геккэйдзю, похоже, согласны с тем, что важнее сохранить его прикрытие, чем еженедельно отчитываться о результатах. Миура написал ему, сказав сосредоточиться на лицензионном экзамене, что после у него будет больше свободы для завершения миссии. Его следующая встреча с ними на базе через две недели после субботы, а не через одну, и он так благодарен за это. Айзава кивает. «Хорошо, — говорит он, — молодец». В том, как он просто принимает это, в том, как Айзава верит, что Изуку говорит правду, есть что-то такое, от чего сердце Изуку поёт в груди. Это помогает, потому что Изуку есть о чём ещё рассказать Айзаве. — Сэнсэй, — говорит он, и взгляд Айзавы тут же устремляется на него. — Кажется, я знаю, как убедить Комиссию в том, что мне нужна лицензия, — говорит он взволнованно. — У меня нет причуды, — говорит он, бросая взгляд на Шинсо, но тот выглядит растерянным. — Так что, скорее всего, у меня есть причуда. Невозможно узнать, есть ли у меня скрытая причуда или та, которая активируется случайным образом. Так что мне действительно нужна лицензия, по закону, — говорит он, чувствуя, как улыбка растягивает его щёки. Айзава моргает, глядя на него, и что-то в его выражении лица меняется. — Это хорошая мысль, Мидория, — говорит он, засовывая руки в карманы. — Я подниму этот вопрос в следующий раз, когда буду с ними встречаться. — Уголки его губ слегка приподнимаются. — Думаю, есть большая вероятность, что они позволят тебе взять его. — Изуку улыбается ему в ответ. — Кроме того, — говорит он, взглянув на Шинсо, который выглядит скептически настроенным. — Кажется, у меня есть идея для моего первого суперприёма. -- Утром в день экзамена на лицензию Изуку идёт вместе с остальными учениками, несмотря на то, что не получил официального подтверждения, что ему действительно разрешено сдавать экзамен. Поездка на автобусе к месту проведения экзамена полна гула и болтовни, и для Изуку это слишком. Он не привык к такому, хотя уже целый семестр учится в ЮЭ. Однако становится легче, хотя Изуку не может избавиться от мысли, что если Каччан узнает, что он предатель, что он работает на врага, то вскоре об этом узнают и все остальные. Изуку логически понимает, что он не настоящий предатель. Он, конечно, работает со злодеями, но у него нет намерения помогать им больше, чем это абсолютно необходимо, чтобы завоевать их доверие. Изуку - шпион. Растение. Неважно, что люди, за для которых он шпионит, понятия не имеют, что он делает. Неважно, что некоторые из них (Каччан, Незу, может быть, даже Айзава) думают, что он шпионит в пользу другой стороны. Деку работает со злодеями только для того, чтобы спасти Мауса, Ангела и всех остальных, кто у них есть. Он работает со злодеями, потому что, насколько он может судить, никто не знает, чего хочет Геккейджу. И Деку, вероятно, единственный, кто может это выяснить и выжить. Осознание этого не помогает Изуку почувствовать себя лучше. Когда он видит затылок Каччана, его торчащие пепельные волосы, которые он видел столько раз с детства, ему становится ещё хуже. Он просто думает о том, что сказал ему Фьюри, о том, что Каччан практически подтвердил. Изуку ненавидит это, но понимает. Если бы он был на месте Каччана, если бы он увидел, как безмозглого, слабого неудачника похитили, а затем случайно освободили неделю спустя, он бы подумал, что они, должно быть, тоже заключили сделку, чтобы выбраться. В конце концов, это то, что Изуку на самом деле сделал. — Деку? — шепчет Урарака, и Деку моргает, поворачиваясь к ней. Она сидит на один ряд впереди него, через проход, но, поскольку он ни с кем не делит своё место, ему легко подвинуться к краю скамьи и оказаться рядом с ней. Она наклоняет голову в сторону, указывая на место прямо за собой, то есть прямо напротив Деку, и Деку сразу понимает. Шинсо спит на своём сиденье, прислонившись головой к стеклу. Его фиолетовые волосы спутались, а рот слегка приоткрыт. Он издаёт тихие, едва слышные звуки, похожие на всхлипывания, но что действительно привлекает внимание Изуку, так это складка между бровями Шинсо и напряжённость вокруг его глаз. Ему снится сон, — думает Изуку. Он бы не назвал это кошмаром, но, судя по виду, сон не из приятных. Пока Изуку и Урарака наблюдают за происходящим, рука Шинсо, лежащая на коленях, дёргается. — Как думаешь, нам стоит его разбудить? — шепчет Урарака. — Ты единственный, кто по-настоящему его знает, но... — она замолкает, в её тёмно-карих глазах читается беспокойство, и Изуку понимает. Он бы не хотел, чтобы автобус, полный незнакомых детей, наблюдал за его сном. Изуку кивает, затем поворачивается к Шинсо. “ Привет, ” говорит он достаточно громко, чтобы его услышали, но недостаточно громко, чтобы выделиться среди шума разговоров, который наполняет автобус. “Шинсо”. Шинсо дергается, его нос морщится, как будто он учуял что-то неприятное, но он не открывает глаза. Изуку хмуро поджимает губы. — Шинсо, — говорит он чуть громче. Никакой реакции. — Хитоши Шинсо, — говорит он, чувствуя, как в груди вспыхивает что-то неприятное. Шинсо никогда не разрешал ему называть его по имени. Но, кажется, это сработало, и Шинсо вздрагивает, почти вздрагивает, затем открывает глаза, сразу выпрямляется и моргает. Сначала он смотрит на Урараку, затем переводит взгляд на Деку и прищуривается. — Я что, заснул? — спрашивает Шинсо, слегка морща нос. Изуку кивает, едва заметно, и Шинсо вздыхает. Изуку прикусывает нижнюю губу, на мгновение подумав, что принял неверное решение. — Ты хорошо спишь по ночам, Шинсо? — спрашивает Урарака, слегка подпрыгивая, когда Шинсо резко смотрит на неё. — О! Эм, я Очако Урарака, — говорит она, улыбаясь и слегка помахивая ему. — Не думаю, что мы встречались, но, возможно, ты видел меня на спортивном фестивале. Шинсо смотрит на неё в ответ. Изуку молится, чтобы он не огрызнулся на неё, как иногда огрызается на Изуку. “Я помню”, - коротко отвечает Синсо. “Спасибо, что разбудил меня”, - говорит он, откидываясь на спинку стула. — На самом деле всю работу сделал Деку, — с улыбкой говорит Урарака, заметно расслабляясь, когда Шинсо перестаёт смотреть на неё в упор. — Я просто заметила, что ты заснул, и подумала, что тебе не стоит долго спать в таком положении. Изуку благодарен Урараке за то, что она нашла оправдание, потому что это решает проблему, связанную с тем, что кто-то может задать вопрос, почему Шинсо выглядел так, будто ему было больно, когда он спал. — Деку? — переспрашивает Шинсо, нахмурив брови. — Это имя героя Мидории, не так ли? Он смотрит на Изуку, и тот кивает. — Да! — говорит Изуку. — Урарака и Каччан оба называют меня так, хотя и по разным причинам. — Хм. Шинсо хмыкает в знак согласия, глядя на Изуку прищуренными глазами. Изуку снова улыбается, потому что считает, что так правильно, а затем отворачивается к окну, когда ни Урарака, ни Шинсо, похоже, больше ничего не хотят сказать. После этого дорога до места проведения экзамена занимает совсем немного времени, и пейзаж за окном сливается в одно пятно. Это в городе неподалёку от Академии Юэй, чуть за пределами Токио, и, когда они заезжают на парковку, Изуку ловит себя на мысли, что хотел бы, чтобы это было чуть дальше, чтобы у него было больше времени собраться с мыслями. Изуку остается сидеть, когда автобус останавливается, когда его друзья и одноклассники начинают выходить из автобуса, заполняя проходы. Коричневое сиденье из искусственной кожи немного прилипло к его ногам, даже несмотря на то, что между ним и ним находятся брюки от костюма, поэтому оно странно прилипает к коже, когда он, наконец, встает . В автобусе остались только он и Шинсо, и у Изуку возникает ощущение, что Шинсо ждет, когда он уйдет. Изуку не сомневается в этом — он встаёт и выходит из автобуса, его ботинки в костюме героя глухо стучат по металлическим ступенькам, когда он спускается на бетонную площадку парковки. Они здесь далеко не одни. Изуку видит ещё два автобуса, припаркованных в том же месте, что и их, и учеников в разных ярких костюмах, которые слоняются без дела. День стоит невыносимо жаркий, и то, что у Изуку костюм с длинными рукавами и штанами, ничуть не помогает, но Изуку думает, что всё будет в порядке, как только он сосредоточится на экзамене. Он видит, как Айзава жестом просит 1-А следовать за ним, и толпа, состоящая из его друзей, начинает двигаться, направляясь к большой двери в боковой части здания, перед которым они припарковались. Это похоже на какую-то аудиторию, большую, круглую и высокую, и Изуку задается вопросом, повезет ли ему, если там будет кондиционер. Когда они входят в дом, вдыхая благословенный прохладный воздух, Шинсо поравнялся с Изуку и бросил на него взгляд через плечо. Изуку оглянулся на него, слегка склонив голову набок. Он уже открыл рот, чтобы спросить, что нужно Шинсо, но Шинсо заговорил первым. — Мы должны держаться вместе, — говорит он, не сводя фиолетовых глаз с Изуку. — Мы тренировались вместе больше, чем кто-либо ещё в классе, если только я не сильно ошибся в понимании вашей учебной программы. У нас получится лучше, чем у большинства. — Если это бой, — отвечает Изуку, не подумав, и чувствует, как слегка краснеет, когда Шинсо поднимает бровь. — Я имею в виду, что мы можем работать вместе в любом случае! — говорит Изуку, поднимая руки. — Но на самом деле мы тренируемся работать вместе только в боевых ситуациях и в условиях скрытности, что, как мне кажется, вряд ли пригодится. Шинсо пожимает плечами. — Может быть, — говорит он, переводя взгляд вперёд. Его брови слегка хмурятся. — Что там происходит? — спрашивает он, и Изуку моргает, следуя за его взглядом. Крупный парень в военной форме разговаривает с Тодороки и Каччаном, и, судя по всему (и по громкости Каччана), они спорят. Изуку видит, как на лице Тодороки появляется презрение, а его поза становится холодной и отстранённой, когда незнакомец наклоняется к нему и что-то говорит. К ним подходит девушка с короткими чёрными волосами и в такой же одежде, как у высокого парня, и что-то говорит ему. Он внезапно останавливается, выглядит удивлённым, а затем кланяется так низко, что ударяется лбом о землю. Изуку вздрагивает; он слышит это даже отсюда, и это звучит неприятно. — Я... думаю, они справятся? — говорит Изуку, но он не совсем уверен. Шинсо фыркает, закатывая глаза. — Думаю, в каждой школе есть странные дети-герои, — говорит он, пожимая плечами, и Изуку отчасти соглашается с ним, наблюдая, как двое учеников, похожих друг на друга, как две капли воды, уходят от ребят из Юэй, разговаривая друг с другом. Изуку видит, как Тодороки и Каччан поворачиваются и смотрят друг на друга, и, к его удивлению, они, кажется, разговаривают. Изуку моргает, в горле у него першит, и он отводит взгляд. — Они из старшей школы Шикецу, — говорит голос позади них, и Деку моргает, оборачиваясь и видя мальчика с голубыми волосами до плеч и в форме, которая соответствует форме остальных. Он улыбается им. — Я тоже, конечно. Удачи вам, — говорит он и проходит мимо Деку и Шинсо. Деку оглядывается на Шинсо, который пожимает плечами. — Этот парень показался мне милым, — говорит Деку, и Шинсо приподнимает бровь. Деку сдерживает желание рассмеяться, пока они идут в комнату, где им должны объяснить, как проходит экзамен. Однако прямо за дверью их ждут Айзава и мужчина с густыми светлыми волосами и усталым выражением лица, которое не уступает Айзаве и Шинсо. Когда они подходят, Айзава встречается взглядом с Деку. — Мидория, можно тебя на минутку? — спрашивает Айзава, и Изуку моргает, кивая. Он предполагает, что мужчина, стоящий рядом с Айзавой, из комиссии героев. Он смотрит на Шинсо, неуверенно улыбается ему и слегка кивает, а затем поворачивается и подходит к своему учителю и блондину. — Это Йокумиру, — говорит Айзава, указывая на мужчину. — Он из Комиссии общественной безопасности героев. Йокумиру кивает, стоя рядом с Айзавой, засунув руки в карманы и со скучающим видом. — Я здесь, чтобы сообщить вам, что комиссия постановила, что вам будет разрешено сдать экзамен на лицензию, — говорит Йокумиру низким протяжным голосом. Изуку моргает, его глаза расширяются, но Йокумиру ещё не закончил. — Однако вам следует знать, что критерии для получения временной лицензии могут быть более строгими, чем для остальных, — говорит Йокумиру, — учитывая, что мы на самом деле не знаем, какую причуду мы разрешаем использовать в полевых условиях рядом с гражданскими. Изуку сглатывает, затем кивает, продолжая улыбаться. — С-спасибо! — щебечет он, но Йокумиру не реагирует. Деку видит, что Айзава бросает на мужчину недовольный взгляд, но не обращает на это внимания. — Тебе не нужно беспокоиться о том, что это будет сложнее, — добавляет Деку, глядя на Айзаву и встречаясь с ним взглядом. — Я сдам экзамен несмотря ни на что, — твёрдо говорит он, сжимая кулаки по бокам. Если я этого не сделаю, думает он, я получу свой второй шанс намного раньше, чем кто-либо другой. — Что ж, — говорит Йокумиру, опуская глаза. — Мне лучше зайти внутрь, — говорит он, поднимая руку, чтобы прикрыть рот, и широко зевает, отчего его лицо вытягивается и искажается. Он проходит между Изуку и Айзавой и шаркающей походкой направляется в аудиторию, где ученики по большей части ждут. Изуку смотрит ему вслед, а когда переводит взгляд на учителя, то видит, что Айзава смотрит на него с задумчивым выражением лица. — Сэнсэй? — спрашивает Изуку, слегка наклонив голову набок. Он чувствует, как где-то в груди у него щемит от беспокойства, когда ему приходит в голову мысль, что Айзава может протянуть руку и схватить его на таком расстоянии, может причинить ему боль, если захочет. Однако Изуку отбрасывает эту мысль, потому что Айзава не стал бы . “Иди вперед, Мидория”, - говорит Айзава, указывая на дверь. “Ты же не хочешь пропустить объявление об экзамене”. Изуку моргает, затем кивает, но не двигается. Айзава, похоже, ожидал этого, потому что вздыхает, опустив плечо. — Мы с Шинсо собираемся работать вместе, — говорит Изуку, потому что знает, что должен что-то сказать, но понятия не имеет, что именно. Айзава едва моргает. “Вы отлично справитесь”, - говорит Айзава. “Вы оба”. Он делает паузу. “Мидория. Могу я прикоснуться к тебе?” - спрашивает он, и Изуку моргает и кивает. Айзава протягивает руку и кладет ее на плечо Изуку. Он держит его там, пока они вдвоем входят в аудиторию, до тех пор, пока они не проходят мимо того места, где должны сидеть учителя, и Айзаве приходится разойтись. Контакт почему-то успокаивает, и когда он пропадает, Изуку скучает по нему. -- На самом деле на стадионе нет кондиционера. Изуку не может найти в себе сил расстраиваться из-за этого, учитывая, что для этого ему пришлось бы очень сильно повезти, но он всё равно не в восторге. Он уже вспотел, на лбу выступили капли пота, и он щурится от солнечного света, который проникает на арену с голубого неба. Это каменистая местность с прохладным коричневым камнем, рыхлой землёй и странными горными формами. Деку почти уверен, что для создания этого места использовали кого-то с причудой, похожей на причуду Цементосса, но для камня. Там есть несколько имитаций зданий, но все ученики 1-А класса (плюс Шинсо) начинают урок на улице. Деку только что закончил рисовать последнюю мишень над своим сердцем — в конце концов, он считает, что это хорошее место для того, чтобы научиться защищать. Остальные две находятся с правой стороны его талии и спереди на правом бедре. — Ты готов? — спрашивает Деку у Шинсо, глядя на то, как другой мальчик пытается убедить мишень застрять у него в подмышке. Деку почти уверен, что они не должны пытаться спрятать их таким образом, поэтому он не думает, что у Шинсо получится. Его костюм отличается от других тем, что он не уникален — это просто спортивная форма с шарфом-ловушкой и маской, из-за которой трудно понять, говорит ли Шинсо. — Достаточно готов, — ворчит Шинсо, сдаваясь и хлопая себя по бедру, как это сделал Изуку. — По крайней мере, я действительно могу использовать свою причуду для этого. Здесь нет роботов. Изуку кивает. «Да, — говорит он, — я тоже этому рад. Ножи лучше работают на людях, так что…» Шинсо смотрит на него, приподняв бровь, и его взгляд многозначительно останавливается на ножнах на поясе Изуку. — Они разрешают тебе пользоваться ножами? — спрашивает он, и в его голосе слышится скорее скептицизм, чем что-то ещё. Изуку кивает, сглатывая. — Д-да, — говорит Изуку. — Полагаю, это потому, что причуды, как у Каччана, тоже могут быть смертельными, — объясняет он, и Шинсо кивает, слегка скривив губы. — Может, мне стоило научиться пользоваться более страшным оружием, — ворчит Шинсо, поправляя свой шарф. — Вряд ли кто-то сдастся, если я буду тыкать ему в лицо куском ткани. Это заставляет Изуку рассмеяться, и он качает головой. — Я-я не собираюсь… — начинает он, всё ещё смеясь, когда начинается обратный отсчёт до начала экзамена. — Экзамен начнётся через три. Две, — Изуку прикусывает губу и принимает боевую стойку. Синсо делает то же самое рядом с ним. — Одна. Начинайте! — говорит диктор, и Изуку узнаёт голос Йокумиру из комиссии по героям, который сообщил ему и Айзаве, что Изуку может сдать экзамен, и объяснил правила самого экзамена. Однако у Изуку не было времени об этом подумать, потому что внезапно на них обрушился град шаров. “Черт!” Шинсо выругался, его захватное оружие взметнулось в воздух, блокируя большое количество резиновых оранжевых шариков. Изуку стискивает зубы, вытаскивает из-за пояса два ножа и пригибается ниже к земле, чтобы в его центр, с его целями, было труднее попасть. Мяч летит прямо в него, и Изуку разрезает его ножом прежде, чем тот успевает коснуться его, хотя он и не попал бы в цель. Раздаётся жалобный звук, как у пищащей игрушки, и она падает на землю. Внутри Изуку видит блестящую серебристую машину, которая, должно быть, отслеживает, кто что бросил. Ему немного жаль, что он испортил, должно быть, дорогое оборудование. «Мы должны выбраться отсюда!» — говорит Изуку Шинсо, крича, чтобы его было слышно сквозь звуки битвы. Он отчётливо слышит рёв пламени, громовые взрывы и потрескивание электричества нескольких своих одноклассников, и он не сомневается, что остальные тоже сражаются. Мы с Шинсо не можем так поступать, — думает он, убегая прочь. Нам нужно убраться подальше от остальных. — Они нацелились на UA? — спрашивает Шинсо, и его голос звучит как тихое шипение, пока они бегут. Изуку резко кивает, его ботинки шлёпают по твёрдой земле. — Я-я думаю, что да! — кричит он в ответ, вытирая пот со лба. Это логично, и Деку удивляется, почему он этого не ожидал — в конце концов, их причуды транслировались по всей стране. Деку предполагает, что в этом отношении у него есть небольшое преимущество, по крайней мере. Как только начинается ветер, Деку понимает, что это неестественно. Сначала это лёгкий ветерок, который охлаждает капли пота на его щеке, но затем он становится слишком сильным и быстрым, чтобы быть чем-то естественным. Деку моргает, а затем ветер становится слишком сильным, чтобы он мог полностью открыть глаза. Он кружится вокруг него, и он чувствует, как оружие захвата Шинсо бьёт его по лицу. — Шинсо! — кричит он, но его голос тонет в шуме ветра в ушах, а затем в водоворот попадают мячи. Изуку вздрагивает, напрягаясь и пытаясь держать глаза открытыми, но это не помогает. Он чувствует серию ударов по всему телу, их так много, что трудно понять, куда они приходятся. Ветер настолько сильный, что Изуку едва чувствует сами мячи. Это странно, потому что всё ещё светло и солнечно. Ветер не заслоняет свет, и Изуку думает, что в этом есть смысл, но в прошлом он никогда не чувствовал такого ветра без облаков. Ветер утих так же быстро, как и начался, и Изук рухнул на землю на бок, моргая от света. Он даже не понял, что его оторвало от земли. Там, где его кожа не прикрыта костюмом, она горит, как будто её натерли до крови, и когда он поднимает руку, чтобы осмотреть кожу, то видит, что упал в грязь, и кожу покрывают мелкие царапины. Из ран выступает несколько маленьких капелек крови, и Изуку понимает, что ветер, должно быть, швырял в него песок и камни. Он почти не почувствовал этого. Изуку встаёт, упираясь руками в чистый, как после бури, камень, чтобы подняться на ноги, и на мгновение покачивается, прежде чем его ноги вспоминают, что он больше не в буре. Он оборачивается, ища Шинсо, и видит своего друга неподалёку, который стоит и хмуро смотрит на себя. Его оружие для захвата отсутствует — должно быть, его полностью сдуло, — а волосы Шинсо взъерошены ещё сильнее, чем обычно. Все три мишени на нём светятся. Изуку моргает, затем смотрит на себя, и в его животе, несмотря на жару, зарождается холодный страх. Все его мишени тоже светятся. Изуку слышит, как Шинсо вздыхает, и видит, как он подходит к Изуку, потирая затылок одной рукой. Он выглядит раздражённым, но в то же время смирившимся, его губы сжались в тонкую линию, а брови слегка нахмурились. Изуку смотрит на него и сглатывает. — Чёрт, — говорит Шинсо. — Я надеялся, что хотя бы дойду до второго этапа. — Он говорит это так, будто ему всё равно, но Изуку видит, как он на мгновение сжимает челюсти. Изуку чувствует себя так, будто он под водой, но не в том отстранённом, размеренном состоянии, в котором он иногда бывает. Он чувствует, что тонет. — Я… — начинает Изуку, но замолкает. Он качает головой. Взгляд Шинсо становится пристальным, а хмурая гримаса — глубже. — Ты… — начинает Шинсо, но тут же замолкает. Изуку не знает почему. Он думает, что должен остаться, думает, что должен спросить об этом или спросить, всё ли в порядке с Шинсо , но он этого не делает. Он разворачивается на каблуках и быстро идёт туда, куда они должны были пойти после поражения. Назад в здание, в котором находится арена, с блестящей плиткой и высокими потолками, потому что там проводятся важные мероприятия или что-то в этом роде. Изуку чувствует давление в груди, от которого становится трудно дышать. — Мидория, — говорит Шинсо, и Изуку слышит, как его шаги приближаются, пока они оба быстрым шагом не выходят со стадиона к открытой двери для проигравших. Проигравших. Лузеров. Изуку фыркает, но это не похоже на смех. Он делает вдох, от которого у него перехватывает дыхание, и старается не смотреть на встревоженное лицо Шинсо, когда Изуку начинает плакать. снова . В последнее время Изуку часто так делает перед Шинсо. — Мидория, — снова пытается Шинсо, но Изуку качает головой и ускоряет шаг. — Я-я в порядке, — выдавливает из себя Изуку. Его голос звучит высоко. — Я просто… я просто немного д-разочарован, — говорит он, стиснув зубы и зажмурив глаза, когда на него обрушивается поток воздуха из кондиционера. — Да, — говорит Шинсо, и в его голосе слышится настороженность, как будто он не уверен, стоит ли верить словам Изуку. — Я тоже, — Изуку открывает глаза. Шинсо смотрит на него, и между его бровями залегла складка, но это не беспокойство, а что-то другое, и Изуку не может понять, что именно. — Я пойду поищу туалет, — говорит Изуку. Он пытается говорить непринуждённо, но получается натянуто. Шинсо кивает. “Хорошо”, - говорит он. “Я буду здесь”. Изуку не утруждает себя сообщением, что его не будет, вместо этого поворачивается и направляется по коридору. Честно говоря, он понятия не имеет, где находится туалет, но предполагает, что он не на стадионе, что оставляет пару путей, которыми можно пройти. Изуку идет медленно, его ботинки стучат по кафелю. Он начинает чувствовать, что отдаляется, как и раньше, но этого недостаточно, чтобы снова перестать плакать. У него болит голова от сдерживаемых слез, зрение затуманивается. Коридор слишком хорош для этого. Для Изуку слишком приятно быстро спускаться по ней, его лицо в полосах слез, костюм покрыт пылью, а руки и лицо покрыты крошечными порезами. Сначала он замечает табличку с названием женского туалета, а через мгновение — мужского, через коридор. Он находится достаточно далеко от входа на стадион, и здесь тихо, если не считать его собственных шагов. Он открывает дверь в туалет и, войдя в красивый, чистый туалет, обнаруживает, что он один. Это напоминает ему о спортивном фестивале во многих отношениях, когда он подходит к последним кабинкам, закрывает дверь на защёлку и садится на пол как можно дальше от туалета. Он достаёт нож из-под нарукавников. Однако Изуку не делает этого сразу. Он сжимает в руке свой клинок и садится, чувствуя, как холод от плитки пола проникает в его бёдра. Сидя там и согревая клинок в ладони, он понимает, что ждёт. Он надеется. Как бы сильно Изуку ни хотел сделать это, как бы сильно он ни знал, что должен это сделать, какая-то часть его надеется, что появится кто-то другой, как Тодороки в туалете на спортивном фестивале. Как Нейто, когда он принял таблетки. Изуку хочет, чтобы кто-нибудь пришёл и обнял его, пока он умирает. Он хочет, чтобы кто-нибудь притянул его к себе и обнял. Он хочет, чтобы кто-нибудь сказал ему, что всё будет хорошо. Изуку должен сделать это быстро. Он должен вонзить лезвие в плоть своей шеи, перерезать сонную артерию, сделать это так быстро, как только сможет, но ему невыносима сама мысль об этом. Сначала Изуку рассекает левую руку, не так глубоко, как нужно. Кровь не хлещет, как обычно, когда он делает это. Она вытекает ровной, непрерывной струёй, как в первые несколько раз. Изуку перекладывает клинок в левую руку, поднимает её и делает такой же надрез на правой руке. Изуку роняет нож на пол, и тот с грохотом падает на плитку. Изуку прислоняется спиной к стене и делает пару глубоких, успокаивающих вдохов. Он чувствует жгучую боль в каждом предплечье и ждёт. И ему действительно приходится ждать, потому что он плохо справился с разрезом, и он это знает. Он ждёт и прислушивается. Он слышит, как его собственное сердце бьётся в ушах, пытаясь биться всё быстрее и быстрее по мере того, как в его теле остаётся всё меньше крови. Он слышит, как учащается его дыхание, а глотательные движения становятся неэффективными. Он слышит шум крови и странный глухой звон. Изуку не слышит, как открывается дверь. Он не слышит, как кто-то зовёт его. Он не слышит, как кто-то приходит ему на помощь. К тому времени, когда он становится слишком слабым, чтобы держать глаза открытыми, к тому времени, когда он чувствует, как его тянет сила, которая, как он теперь знает, является его причудой, и которая начинает утаскивать его прямо перед смертью, он понимает, что никто не придёт. Примечания: предупреждение о содержании: графическое самоубийство, но что нового раздор! я надеюсь, вам понравилось!!! у меня хороший вечер, несмотря на то, что день был отстойным, так что я чувствую себя прекрасно, смотрю «Наруто» и отдыхаю