Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 52: подготовка к временному экзамену на получение лицензии, часть 2 Краткие сведения: в последний раз: Изуку начинает готовиться к экзамену на получение водительских прав, узнаёт, что ему нельзя сдавать экзамен, и знакомится с Эмой, Харутой и Макой, тремя второкурсниками Примечания: привет, геймеры, это очень длинная глава, которая, на мой взгляд, полная чушь, но я больше не хочу её читать (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы Изуку пытается перевести дыхание, чувствуя под собой прохладный поролоновый мат, когда он лежит лицом вверх на полу и смотрит в потолок. Его лицо покрыто быстро остывающим потом, он хватает ртом воздух, и Синсо рядом с ним находится примерно в таком же состоянии. Комната наполнена густым запахом чего-то вроде свежеиспечённого хлеба или гнилого мяса, и Изуку чувствует, как его тело наполняется адреналином каждый раз, когда он делает вдох, хотя Мака находится в другом конце спортзала и лежит на полу примерно в таком же состоянии. Эма стоит рядом с ней, и Изуку слышит, как она хихикает, прежде чем наклониться к Маке. — Вы, ребята, уже совсем выдохлись, а прошло всего два часа! — говорит Эма, подталкивая Маку ногой. — Кажется, ты говорила, что собираешься не потеть? — Заткнись... — выдыхает Мака, и Изуку видит, как она шлёпает Эму по ноге. — Они прекрасно справляются. — После определённого момента мне просто кажется, что я выпил слишком много кофеина, — замечает Шинсо, сидящий рядом с Изуку, и Изуку поворачивает голову, чтобы увидеть, как Шинсо смотрит на него. — Правда? — спрашивает Изуку, всё ещё переводя дыхание. — Для меня это... всё ещё кажется чем-то вроде... — Страшно? — заканчивает за него Мака, когда он замолкает. — Обонятельная усталость немного помогает, но, к сожалению, я мало что могу сделать, кроме как принять душ. Похоже, Шинсо — один из тех счастливчиков, у которых не такая сильная реакция. — Она вздыхает. — И всё же вы двое оставайтесь там. Я правда не хочу, чтобы мне пришлось иметь дело с твоими слезами или чем-то в этом роде, — она машет рукой, которую Изуку видит со своего места на полу, но Изуку всё равно не стал бы подходить ближе. После того, как он привык к этому, её причуда оказалась не такой уж плохой, но всё равно неприятно постоянно чувствовать себя на взводе и в состоянии адреналинового шока, как будто за тобой наблюдают или как будто твой мозг думает, что на тебя направлен пистолет. “Что мы будем делать в следующий ...” Эма поднимает глаза, и Изуку, проследив за ее взглядом, смотрит на часы. “Сорок пять минут?” она заканчивает, вздыхая. — Хм, — хмыкает Мака, всё ещё сидя на полу. — Вы двое готовитесь к экзаменам на получение лицензии причуд, да? — Д-да, — отвечает Изуку. Он сглатывает, затем приподнимается и садится. Синсо делает то же самое. — Что ж, — говорит Эма, улыбаясь им, — тогда Мака-тян — идеальный человек, чтобы дать вам совет! Эма хихикает. — Она дважды провалила экзамен, прежде чем наконец сдала его! Мака издаёт сдавленный звук, резко садясь, и Изуку видит, как она бьёт Эму по ноге, а её лицо краснеет. — Эма! — говорит она высоким голосом. — Не говори им этого, чёрт возьми! Изуку моргает, а Эма пожимает плечами и пинает Маку в бедро. — Что? Это правда, не так ли? — говорит Эма, пожимая плечами. — Ты должен рассказать им об этом. — Она смотрит через комнату на Харуту, который сидит на скамейке и играет в телефон. — Верно, Хару? Харута поднимает взгляд и моргает. — О, эм, — он сглатывает. — Да. Конечно. Мака фыркает. “Он даже не слушал”, - говорит она, закатывая глаза. Ее взгляд останавливается на Изуку и Шинсо. “Отлично”. она вздыхает, подтягивает колени и обхватывает их одной рукой. “Да, я дважды потерпела неудачу. Моя причуда ‘плохо подходит”, - она делает кавычки одной рукой, - для спасательных миссий. Она вздыхает. “Я уверена, ты понимаешь почему”. Изуку моргает. — Плохо подходит? — говорит он, склонив голову набок. — Они отказали тебе из-за твоей причуды? Это не удивляет Изуку, но он сам об этом не подумал. Хотя в этом есть смысл: он не может представить, что напуганный гражданский хорошо отреагирует на причуду Маки. — Её поведение, наверное, не помогло, — едва слышно бормочет Шинсо, стоя рядом с Изуку. Однако Изуку видит, как у Эмы дёргаются уши, и она закатывает глаза с улыбкой на лице. — Мака-тян может быть милой, когда захочет, — говорит Эма. Мака смотрит на неё. — Подожди, что он сказал? — спрашивает она, прищурившись. Эма пожимает плечами. — Кстати, это моя причуда, — говорит Эма, снова поворачиваясь к Изуку и Шинсо. — Дикие чувства! Все мои пять чувств намного сильнее, чем у большинства людей. Она широко улыбается им обоим. — Я уверена, что если бы я тоже не была мутантом, то боялась бы Маку-тян! Шинсо склоняет голову набок, выгибая бровь. «Айзава сказал, что ни у кого из вас нет причуд, которые помогают в бою», — говорит он. Изуку моргает, затем кивает. — Разве обострившиеся чувства не помогли бы в бою? — спрашивает Изуку, и Эма кивает, её ярко-розовые глаза блестят. “Они делают!” Отвечает Эма, облизывая нижнюю губу. “Теперь, когда я все равно знаю, как ими пользоваться. До UA и Айзавы-сенсея я была практически бесполезна в драке. Она смеется, потирая затылок одной рукой. “Все, что сделала для меня моя причуда, - это ошеломила и отвлекла меня, как только что-то стало громким, ярким или сложным. Я сдала вступительный экзамен только из-за очков спасения!” Она смущенно улыбается им. — Тогда какая причуда у Харуты-сэмпая? — спрашивает Изуку, прежде чем успевает себя отговорить. — Если бы вы были однояйцевыми близнецами, причуды были бы одинаковыми, но вы не близнецы, так что... — Да, — говорит Харута, и Деку моргает, глядя на него. — Я трансгендер. Харута пожимает плечами, прикусывая нижнюю губу. — И наши причуды разные. Деку смотрит, как он складывает руки на коленях и отводит взгляд в сторону. — У вас разные цвета глаз, — замечает Шинсо. — Вы не можете быть одинаковыми. Эма смеётся. «О, это цветные контактные линзы!» — говорит она, указывая на свои глаза. «Не думаю, что у кого-то от природы могут быть неоново-розовые глаза». Изуку задумывается об этом. Он точно видел неоново- зелёные. Харута резко оборачивается и смотрит на Изуку, быстро моргая и хмурясь. Изуку смотрит на него в ответ, чувствуя смутное беспокойство. «На причуды тоже влияет окружающая среда, а не только генетика, — говорит Мака, зевая. — Боже, вы, ребята, что, ещё не проходили никаких уроков биологии?» — На самом деле нет, — рассеянно отвечает Изуку. — Какая у тебя причуда, Харута-сэмпай? Харута смотрит на него в ответ, сжав губы в тонкую линию. — Дикая эмпатия, — отвечает он, отводя взгляд от Изуку и глядя в землю. — Я могу чувствовать мысли и эмоции людей, находящихся поблизости. — Изуку моргает. Шинсо фыркает. — Читаешь мысли, да? Харута пожимает плечами, скрещивая руки на груди. Изуку смотрит на него, чувствуя, как его сердце колотится от страха, который вызван не причудой Маки. — Не совсем, но да, — он вздыхает, выдыхая воздух. — Я не могу это отключить, но могу перенаправить. Обычно я просто сосредотачиваюсь на мыслях Эмы, так что от других людей я получаю только очень сильные эмоции. Его взгляд перемещается на Деку, и Деку сглатывает подступивший к горлу комок. “По сути, это одна и та же особенность”, - говорит Мака, вытирая пот со лба тыльной стороной руки. “Просто разные издания. В то время как моя причуда крута и уникальна и не имеет абсолютно никаких недостатков ”, - говорит она совершенно невозмутимо. «Что ты использовал для своего особого приёма?» — спрашивает Изуку, заставляя себя думать только об экзамене на лицензию. Я не могу думать об этом сейчас. Не с кем-то, кто может читать мысли. Он сосредотачивается на причуде Маки. Она могла бы использовать что-то похожее на перчатки Каччана, чтобы выделять пот, но он не уверен, насколько это было бы полезно. Изуку не может думать о причуде Харуты. Ему нужно оставаться сосредоточенным на разговоре. Мака смотрит на него, прикрыв алые глаза. — Что бы ты делал, если бы у тебя была моя причуда? — спрашивает она, отводя руку от коленей и опираясь на неё. Изуку моргает, размышляя. — Ты мог бы... использовать свой пот, чтобы временно вывести кого-то из строя, верно? — спрашивает Изуку, и Мака кивает. — Да, — говорит она. — Это была моя первая мысль. Проблема в том, что не все одинаково реагируют на мои феромоны. Против кого-то вроде неё, — Мака указывает на Эму, которая показывает Издуку знак мира и подмигивает, — это было бы совершенно бесполезно. Это также не выводит из строя людей, которые привыкли работать в условиях сильного страха или по какой-то причине устойчивы к нему. Она встречается взглядом с Издуком. — Попробуй ещё раз. Изуку моргает, прикусывая нижнюю губу. — Эм… — он замолкает, глядя на Шинсо, который пожимает плечами. — Ты пользуешься каким-нибудь оружием? — спрашивает он, вспоминая свои ножи и шарф Шинсо. Губы Маки приподнимаются в лёгкой ухмылке. — Да, — говорит она, слегка наклонив голову набок. — В настоящих драках я использую каст и посох. — Она прищуривается и смотрит на него из-под длинных тёмных ресниц. — Продолжайте. Изуку сглатывает. “П-люди дерутся хуже, когда у них выброс адреналина”, - говорит он, и Мака кивает, когда он говорит. “Это делает тебя сильнее, но более шатким и менее контролируемым. Итак, ты мог бы использовать это в своих интересах, верно?” — Верно, — говорит Мака. — Моя причуда тоже немного дезориентирует. Так что одно из моих особых приёмов работает с этим. — Она делает глубокий вдох, затем вскакивает на ноги и разминает плечи. — Эма, — говорит она, поворачиваясь лицом к Эме и делая шаг назад, принимая боевую стойку. Эма оживляется, затем повторяет её движения, принимая боевую стойку. — Эма практически невосприимчива к моей причуде, так что это не лучшая демонстрация, но хоть что-то, — говорит Мака, делая шаг вперёд и нанося Эме точный удар. Эма легко блокирует его, отводя руку в сторону и отступая, чтобы сохранить дистанцию. По их движениям Изуку понимает, что они сражались вместе бесчисленное количество раз. — Сначала я дерусь немного медленнее, чем обычно, — говорит Мака, отступая назад, а затем поворачиваясь и нанося удар ногой. Эма уклоняется в сторону, но Мака использует инерцию, чтобы нанести удар, который приходится Эме в плечо. — Тогда я сделаю вот так, — говорит Мака и дёргает воротник своей спортивной формы, отрывая его от кожи. Даже на таком расстоянии Изуку чувствует, как волна её причуды омывает его, вызывая ужас во всём теле и заставляя волосы встать дыбом. — Моя спортивная форма модифицирована так, чтобы я не пугала весь класс каждый раз, когда мы тренируемся, а мой костюм имеет аналогичную функцию, чтобы я не так сильно пугала гражданских. Я могу использовать это, чтобы высвободить больше своей причуды за раз. Она бросается вперёд, крутанувшись на каблуках и ударив Эму локтем, двигаясь гораздо быстрее, чем раньше. Изуку видит, как Эма уклоняется, отклоняясь от удара, но лишь слегка. Он замечает слабый румянец на её щеках под бакенбардами и задаётся вопросом, в чём дело, когда Мака быстро наносит два удара, один в область талии, а другой в голову Эмы, быстрее, чем когда она сражалась с Изуку и Шинсо. — А потом, — говорит она, отступая назад, — я делаю вот так. Если я ускоряюсь, то могу сражаться немного быстрее, чем обычно, в течение нескольких секунд, и, поскольку я специально двигалась медленно, а моя причуда сильнее, большинство людей пугаются и делают собственные выводы. Она поворачивается, уперев руки в бока, и смотрит на Изуку и Шинсо. «Моя причуда заставляет людей воспринимать меня как угрозу, поэтому я использую это в своих интересах, но на самом деле мой особый приём — это просто обманка, которая заставляет людей думать, что я внезапно стала быстрее. Я назвала его «дезориентирующий удар», но я не планирую быть из тех героев, которые выкрикивают названия своих приёмов», — говорит она, ухмыляясь и глядя на них сверху вниз. — Итак, Мидория, Шинсо, — говорит она, наклоняя голову набок и откидывая чёлку на левый глаз. — Есть идеи для твоих особых приёмов? Изуку моргает, глядя на Шинсо. Шинсо смотрит на него в ответ, затем пожимает плечами и вздыхает. — Честно говоря, — говорит Синсоу, — я не думал ни о чём, кроме как о том, чтобы просто промыть мозги своему противнику. Он наклоняется вперёд, скрещивая ноги. — Я не на курсе героев, так что я не ходил на занятия по созданию особого приёма. Мака фыркает, закатывая глаза. — Я же говорила тебе, что это недальновидно, разве нет? Она делает шаг вперёд, но замирает и ставит ногу на место. — Фу. Я всё ещё вся мокрая, — говорит она, оглядывая себя. — Как бы то ни было. Ты, кажется, считаешь себя очень умным, да? — спрашивает она, приподняв бровь и глядя на Шинсо. — Используй свой большой мозг и придумай что-нибудь помимо очевидного, чтобы внести разнообразие. Изуку сглатывает, бросая взгляд на Шинсо, и видит, как тот хмурится, закатывает глаза, поднимается на ноги и отряхивает форму. Шинсо складывает руки на груди, слегка наклоняет голову набок и смотрит на Маку. — Ты ничего обо мне не знаешь, — говорит Шинсо. — Так что сделай нам обоим одолжение и перестань притворяться, что знаешь. — Он прищуривается, и Деку сжимает челюсти, выпрямляясь и вставая рядом с Шинсо. Другой мальчик выше его даже без своих торчащих волос, и Деку приходится слегка задирать голову. — М-может, нам стоит успокоиться, — говорит он, поднимая руки в примирительном жесте. Шинсо бросает на него взгляд, в котором читаются презрение и раздражение. Изуку чувствует на себе взгляд Маки и сглатывает, гадая, стал бы он волноваться в такой ситуации или это причуда Маки. — Я согласна, — говорит Эма, делая шаг вперёд. Изуку оглядывается и видит, как она кладёт руку на плечо Маки. — Мы можем сделать это по-другому! Она смотрит на Изуку и Шинсо и улыбается. — Я думаю, что для того, чтобы сделать хороший особый приём, нужно сделать две вещи. Изуку моргает. — Ч-что это? — спрашивает он, радуясь возможности отвлечься от странного состязания в сердитых взглядах, которое, кажется, устроили Шинсо и Мака. Эма смотрит на него в упор и поднимает два пальца. — Ну, во-первых, чтобы скрыть свои слабости, — говорит она, опуская один палец, — а во-вторых, чтобы усилить свои сильные стороны! — говорит она, сжимая руку в кулак и улыбаясь. — Когда я получила лицензию, моя причуда всё ещё была слабостью в бою, а не силой. Поэтому я попросила команду поддержки сделать для меня что-то, что помогло бы мне с этим! Эма ухмыляется, тянется к своей талии, но останавливается. — О, я забыла, что на мне спортивная форма, а не костюм, но это дымовая шашка, — говорит она, потирая затылок. — Если я буду ослеплена, я всё равно смогу драться, и меня не так сильно будет отвлекать движение и всё такое. Но это поставит моего противника в невыгодное положение, так что моя слабость станет моей силой и сделает других людей слабее!» — Именно этим вам и нужно заниматься, — говорит Мака, и Изуку смотрит на неё. Она хмурится, но в её голосе нет той злости, что обычно. — У вас обоих есть сильные и слабые стороны. У всех они есть. У каждого героя-стажёра есть что-то особенное, что он может превратить в приём. Она вздыхает, поворачивается к ним спиной и уходит, но оглядывается через плечо. — Вы двое умны, и ваши слабости очевидны. Люди будут недооценивать вас, — она широко и злобно ухмыляется. — Используйте их глупость в своих интересах и сокрушите их. — Она отворачивается от них и продолжает идти, скрестив руки на груди, а Изуку смотрит на неё, моргая. Эма, кажется, тоже в замешательстве, она поворачивается и смотрит на неё. — Эй, Мака-тян! — говорит Эма, нахмурившись. — Куда ты идёшь? Ещё нет и двух часов. Она протягивает руку и кладёт её на плечо Маки, но Мака отмахивается от неё бледными пальцами. «Я собираюсь принять душ, — говорит она. — Я отвратительна, и моя причуда повсюду . Я почти уверена, что вы с Харутой сможете присмотреть за ними следующие полчаса или сколько там ещё». Она оглядывается через плечо, открывая дверь в раздевалку, примыкающую к спортзалу, и её красные глаза сияют в свете ламп. Изуку моргает, когда дверь за ней закрывается с громким звуком, который эхом разносится по спортзалу. Эма вздыхает. «Ну вот, она уходит», — говорит она, отходя на несколько шагов от двери и приближаясь к тому месту, где стоят Изуку и Шинсо. Через весь спортзал Изуку видит, как Харута кладёт телефон экраном вниз на скамейку, разгибает ноги, встаёт и потягивается, подняв руки над головой. Изуку не очень-то хочется, чтобы он участвовал в разговоре, но он быстро подавляет эту мысль. Он, наверное, это чувствует, — думает он про себя. Я не могу быть грубым. Это не его вина, что у меня есть секреты . Изуку прикусывает губу и заставляет себя думать о форме и размере пенопластовых плиток, из которых здесь сделан пол. — В любом случае, Айзава-сэнсэй скоро должен прийти, — со вздохом говорит Эма, останавливаясь в нескольких метрах от Изуку и Шинсо. Харута присоединяется к ней и кивает. — Не думаю, что он действительно собирался оставить нас на целых два часа, — говорит он, складывая руки на груди, словно ему холодно, а затем смотрит на Изуку, прикусывая нижнюю губу. — Я-я могу уйти, если тебе некомфортно, — говорит он, и Изуку моргает. — О-о, нет, всё в порядке! — говорит Изуку, качая головой. — Всё не так… ты в порядке, правда! — Он сглатывает, сжимая руки в кулаки. Даже когда запах Маки исчезает из комнаты, он всё равно чувствует себя неуютно. «Ты вообще не можешь его выключить?» — спрашивает Шинсо, и когда Изуку поворачивается, чтобы посмотреть на него, он видит, что Шинсо наблюдает за Харутой с обычным усталым выражением лица. «Держу пари, это сделало тебя очень популярным в средней школе», — усмехается он, и когда Изуку оглядывается на Харуту, он понимает, что Шинсо попал в точку, потому что старший мальчик морщится и смотрит в землю, обхватив себя руками. — Полагаю, ты бы знал, — мягко отвечает Харута, и в его голосе нет злости. — В конце концов, общество не очень-то любит причуды, связанные с разумом. Он смотрит на Шинсо, и Шинсо отвечает ему равнодушным взглядом. — Поэтому Айзава послал тебя и Вонючку? — спрашивает Шинсо, склонив голову набок. — Потому что у нас у всех есть причуды злодеев? Харута пожимает плечами, снова опуская взгляд. — Думаю, отчасти так и было, да. — Он делает глубокий вдох, но больше ничего не говорит. Изуку переводит взгляд с него на Шинсо. — И... у вас троих есть скрытые причуды, — нерешительно говорит Изуку. Эма и Шинсо смотрят на него, но Харута не отрывает взгляда от пола. — Значит, в бою у вас будут те же трудности, что и у меня, потому что у меня нет причуды, а вы не можете контролировать свои. Эма кивает, улыбаясь. «Да! Я думаю, что это тоже сыграло большую роль. Особенно в случае со мной и Макой-тян, наши причуды могут быть огромными недостатками. Так что, может быть, он хотел, чтобы ты понял, что отсутствие причуд может быть преимуществом!» — говорит она, показывая ему большой палец вверх. Изуку моргает, глядя на неё. “Сила?” - повторяет он. Она кивает. — Да! На тебя не действуют такие причуды, как у Айзавы-сенсея, и ты привык сражаться без них, так что тебе не нужно так сильно беспокоиться о неудачных сочетаниях причуд. Это также означает, что люди будут недооценивать тебя, — говорит Эма, подняв палец. — Ты довольно разносторонний, Мидория! Изуку смотрит на неё в ответ. Он хочет об этом подумать, осмыслить это, но он также не может думать о себе и об отсутствии причуд в присутствии того, кто может читать его мысли. Вместо того, чтобы думать об этом, вместо того, чтобы позволить себе задуматься о том, что это может значить, он просто улыбается. — Спасибо, Эма, — говорит он. — Никто никогда раньше не говорил мне ничего подобного. — Изуку улыбается в ответ, и когда Шинсо поворачивается, чтобы что-то сказать Харуте, Изуку думает, что, возможно, тренировки с этими второгодками не так уж плохи. -- Тёплое ясное утро, солнце просвечивает сквозь листву деревьев слева от Изуку, пока он идёт по тротуару. Эта часть города жилая, как и та, где живут они с мамой, но он не помнит, чтобы бывал здесь раньше. Клены и дубы, растущие вдоль тротуара, большие и старые, с толстыми крепкими ветвями, а лилии, растущие между корнями деревьев, наполняют воздух сладким ароматом. Изуку достаёт из кармана телефон-раскладушку, который ему дал Миура, и открывает его, чтобы ещё раз проверить время. 10:57. Я точно вовремя. Изуку смотрит вперёд и видит, что тропинка поворачивает налево, в сторону парка. Ворота в парк старые и ржавые, с металла облетает чёрная краска, а плющ обвивает прутья забора. Изуку заходит в парк и оглядывается. Он довольно простой, и по заросшей траве и деревянным скамейкам, покрытым мхом, видно, что он давно не пользуется популярностью. Изуку обнаруживает, что смотрит на клумбу с ирисами, белыми, лавандовыми и золотыми, растущими вокруг стола для пикника под цветущей сакурой, густо покрытой зелёными листьями. За этим столом, рядом с ирисами, сидит Миура в тёмно-фиолетовом платье, которое, кажется, доходит ей до колен. Её волосы уложены в привычную причёску, и когда она поворачивается, чтобы посмотреть на Изуку, он видит свежий синяк на нижней правой стороне её челюсти. «Миура, — здоровается он, поднимая руку и улыбаясь. Веди себя так, будто мы друзья, когда встречаемся на людях, — говорилось в сообщениях. Мы хотим, чтобы все, кто нас видит, думали, что у нас обычная дружба, о которой не стоит задумываться. — Мидория, — приветствует она его, улыбаясь. — Присаживайся, — говорит она тише, указывая на стол перед собой. Изуку кивает и садится напротив неё. Под его шортами дерево кажется хорошо отполированным и мягким, но оно ещё и слегка влажное. Изуку слегка морщится от этого ощущения, опускает взгляд на деревянное сиденье, а затем снова смотрит на Миуру. — Я никогда раньше не слышал об этом парке, — говорит Изуку, склонив голову набок. Миура кивает, и их взгляды встречаются. — Здесь хорошо разговаривать так, чтобы нас не подслушали, — говорит она. — Я тоже люблю здешние цветы. — Миура поворачивается и смотрит на ирисы. — Особенно красиво здесь в мае и июне. Здесь даже есть пара глициний. На её губах появляется лёгкая улыбка, но через мгновение она вздыхает, и улыбка исчезает. — А теперь у меня есть кое-что для тебя, — она наклоняется и достаёт чёрную спортивную сумку, которую Идзук раньше не замечал, и кладёт её на стол. — Это?.. — Изуку моргает и притягивает к себе сумку, когда Миура кивает. — Да, это твой новый костюм. Носи свой старый ещё неделю, а потом можешь начать пользоваться этим. У меня есть ещё кое-какие детали в записке в сумке, — говорит она, и Деку кивает, беря сумку и ставя её на скамейку рядом с собой. Она тяжелее, чем он думал, для простой одежды, и он готов поклясться, что слышит звон металла внутри сумки. — С-спасибо, — говорит Изуку, моргая. Она лишь вздыхает, встречая его взгляд. — У меня есть для тебя кое-что менее приятное, — говорит Миура, отводя взгляд в сторону. — У меня есть для тебя первое задание. Изуку сглатывает. — Что это? — спрашивает он, наклоняясь вперёд и опираясь локтями о стол. Миура вздыхает, как она часто делает, и скрещивает руки на груди. Изуку видит ряд тёмно-фиолетовых синяков на её запястьях и пальцах, но больше всего его внимание привлекает линия маленьких круглых шрамов, выглядывающих из-под рукава с внутренней стороны руки. Изуку прикусывает нижнюю губу. Ожоги от сигарет? Как у Мауса ... Миура переводит взгляд на свою руку, поджимает губы и опускает рукав, чтобы скрыть шрамы. Она вздыхает, перекидывает один из своих хвостиков с плеча на спину и смотрит ему в глаза. — Вы будете собирать информацию в офисе профессиональных героев в Мусутафу, — говорит Миура, складывая руки на груди. — Они бесплатно консультируют определённые группы по причудам. Вы будете собирать записи о регистрации и анализе причуд и либо запоминать их, либо копировать. — Она вздыхает, её взгляд серьёзен. — Не попадитесь и не дайте им узнать, что кто-то просматривал их записи. Изуку кивает. «Какой профи?» — спрашивает он, и Миура слегка кивает. — Это Смертоносный Меч, — говорит она. — Я уверена, что ты его видел. — Да, — подтверждает Изуку, кивая. — Для чего вам нужна информация о причуде? — спрашивает он, слегка наклонив голову набок. Миура вздыхает и на мгновение закрывает глаза. — Ты же знаешь, что я не могу тебе этого сказать, — отвечает она, открывая глаза и глядя на поверхность стола. — Но ты умный. Я уверена, что ты разберёшься, если у тебя будет достаточно времени. Изуку сглатывает. — Верно, — говорит он. Он помнит того мужчину в костюме с причудой портала, который был так давно. Он пытался поймать девочку с причудой эмпатии, и Изуку знает по своему недолгому пребыванию на базе Гэккейдзю, что они ценят причуды даже больше, чем большинство людей. Они были готовы убить его только за то, что у него не было причуды. Изуку нетрудно догадаться, что они могут сделать с полученной информацией, даже если он не знает, почему они это сделают. Какой-нибудь ребёнок может стать мишенью из-за информации, которую я приношу. — Вот, — говорит Миура, доставая раскладной телефон, такой же, как у Изуку, и печатая на нём, щёлкая кнопками большим пальцем. — Я даю тебе адрес здания, в котором тебя держали. Тебе нужно будет съездить туда в следующие выходные и доложить о том, что ты нашёл. Она смотрит на него, захлопывая телефон. — Мне велели сообщить вам, что если адрес просочится в сеть, босс оторвёт Маусу одну из рук, — говорит она, и её губы кривятся то ли в ухмылке, то ли в гримасе. Изуку сглатывает. — О, — говорит он слабым голосом. — Верно. Он лезет в карман, держась за телефон. Миура вздыхает и убирает свой телефон. — Это примерно в тридцати минутах отсюда, если вы поедете на поезде, а потом прогуляетесь, — говорит Миура. — И вы сможете увидеть Маус, если поедете, — говорит она, слегка улыбаясь. — Она говорила о вас. Изуку моргает. — Обо мне? — спрашивает он, и Миура кивает. — Она хотела узнать, всё ли у тебя в порядке, в основном. — Она вздыхает с нежной улыбкой на лице. Изуку прикусывает нижнюю губу. — С ней всё в порядке? — спрашивает он. — Я имею в виду, настолько в порядке, насколько это возможно. Улыбка Миуры немного тускнеет. “Да, она... ну.” Она смотрит в сторону, туда, где продолжается парк. “У нее дела идут не хуже, чем обычно”. Изуку сглатывает, кивает. Под таким углом он может видеть синяк на челюсти Миуры в полном объеме, то, как он распространяется по ее шее и какой он темно-фиолетовый с темно-красным и черным в центре. Это недавно, понимает он. — В следующие выходные, — тихо говорит Изуку. Он думает о том, чтобы вернуться в то место, спуститься на лифте в подвал, где кирпичи выкрашены в кремовый цвет, увидеть Мауса, покрытого сажей, который смотрит на него тёмными глазами. Он думает о том, чтобы снова увидеть Фьюри, о причуде Фьюри. Изуку не уверен, чего он боится больше: ада или того, как сильно бьётся его сердце, когда он думает о рае. По спине пробегает дрожь, и он говорит себе, что это просто страх, что он совсем не смешан с волнением или опасением. — В следующие выходные, — говорит Миура, вставая из-за паркового столика. — Останься здесь ненадолго, поиграй в телефон или что-нибудь ещё. Подожди, пока я уйду отсюда, прежде чем уходить, хорошо? Она смотрит на него, встречается с ним взглядом. — Будь осторожен, Мидория. Изуку моргает, кивает. — Д-да, — говорит он. — Я попробую. Он смотрит, как Миура выходит из парка, ее длинные косички развеваются на легком ветерке. Ее туфли, ярко-фиолетовые кроссовки с высоким берцем, выделяются на ярко-зеленой траве. В поле его зрения нет ни единой капли красного, золотого или кремового, но Изуку кажется, что он все равно видит Фьюри и подвал, поэтому он не сводит глаз со спины Миуры, пока она не исчезает за углом, за воротами, через которые не так давно прошел Изуку. -- В ту ночь Деку сидит на кровати, вертя в руках ярко-оранжевую бутылочку. Таблетки внутри тихо позвякивают в пластиковом контейнере, на белой этикетке аккуратным почерком написано его имя и тип лекарства. Это снотворное, которое Деку прописали в больнице в прошлый раз, когда он там был, и он сказал, что у него проблемы со сном. Это было неправдой — Деку прекрасно спит, просто он предпочитает вместо этого гулять и быть Эйсом по ночам. Однако это отвлекло врачей от его проблем, и в результате он получил рецепт на месячный запас снотворного. Маленькие белые таблетки тихо постукивают по стенкам пузырька, когда Изуку встряхивает его. Он не обращал на них особого внимания, но когда он прятал сумку, которую дала ему Миура, в ящик стола, чтобы отложить её до тех пор, пока не придёт время сменить старый костюм на новый, он нашёл пузырёк с таблетками, засунутый в прозрачный пластиковый пакет вместе с аптечкой и термометром, которые собрала для него мама. Конечно, Изуку посмотрел, что будет, если он примет их все. Это, может, и не убьёт его, но точно будет плохо. Он размышлял об этом с тех пор, как увидел таблетки, думал о том, чтобы принять их во время ужина и душа. Сейчас ещё не так поздно, но Изуку думает, что, скорее всего, пройдёт какое-то время, прежде чем они подействуют. Он мог бы принять таблетки, лечь спать и либо умереть, либо покончить с собой, проснувшись утром, чтобы исправить то, что он сделал, и устранить последствия, которые могли вызвать таблетки. Если честно, Изуку немного боится наркотиков. Он беспокоится, что, даже если после перезагрузки в его организме не останется ни капли лекарства, он может подсесть на них или его могут поймать, и у него будут проблемы. Он не хочет зависеть от чего-то подобного, не хочет жаждать наркотиков так же сильно, как жаждет смерти. Но дело в том, что Изуку не может истекать кровью каждую ночь. Каждый раз, когда он это делает, он рискует, что кто-нибудь пройдёт мимо двери и почувствует запах крови, услышит его предсмертное дыхание. Смерть от передозировки снотворного была бы тихой. Он выглядел бы так, будто спит. Изуку делает глубокий вдох, затем отвинчивает крышку флакона, нажимая на предохранительный замок. Он высыпает несколько таблеток на ладонь. Это маленькие белые овальные таблетки, меловые и матовые. Изуку запрокидывает голову, высыпает горсть таблеток в рот, морщится от вкуса, хватает со стола бутылку с водой, отвинчивает крышку и делает несколько глотков. Он ставит бутылку с водой на стол, высыпает оставшиеся таблетки в ладонь и быстро их глотает. Он делает ещё несколько глотков из бутылки с водой, затем встаёт, подходит к столу и открывает верхний ящик. Он кладёт бутылку в ящик и закрывает его. Чтобы никто не увидел, если войдёт. Изуку сидит на кровати, играет в телефон и лениво листает групповой чат. Он старается не думать об этом, старается не обращать внимания на свои чувства, но примерно через полчаса его начинает клонить в сон, как будто что-то тяжёлое лежит у него на груди. Последние пять минут или около того он читал что-то, на что Каминари прислал ссылку, и только дойдя до конца страницы, он понимает, что ничего не помнит. Изуку моргает, пытаясь сосредоточиться, но понимает, что не может. Его веки тяжёлые и тёплые. Он садится, быстро моргая. Он лежал на кровати, но знает, что заснёт, если не сядет прямо, поэтому он прислоняется спиной к стене и делает глубокие медленные вдохи. Наркотики действуют сильнее, чем он ожидал, но он не чувствует кайфа или чего-то подобного. Изуку снова моргает, его зрение слегка размывается. Он не уверен, что ему нравится это ощущение. Изуку вздрагивает от стука в дверь и поворачивает голову, чтобы посмотреть на неё. Наступает пауза, короткий перерыв, когда в комнате остаются только Изуку и кружащиеся предметы, но затем тот, кто стучит, стучит снова. — Мидория, — говорит он приглушённым из-за двери и усталости Деку голосом. — Сейчас только восемь, а у тебя горит свет. Я знаю, что ты не спишь. Деку моргает, затем поднимается с кровати и, спотыкаясь, идёт к двери. Где-то в глубине души он понимает, что открывать дверь в таком состоянии — плохая идея, но ему не хочется слишком сильно об этом думать. Он какое-то время возится с замком, прежде чем открыть дверь, и, подняв взгляд, видит, что Монома смотрит на него в ответ. — П-привет, — говорит Изуку слегка невнятным голосом. — Что ты... что ты здесь делаешь? — спрашивает он, наклонив голову набок. Монома приподнимает бровь, глядя на него, а затем протискивается мимо Изуку в комнату. — Я решил зайти и поиграть в карты, — говорит он, закрывая дверь одной рукой, а другой держа колоду карт. — Что с тобой? Изуку моргает. — Ничего, — говорит он, а затем замолкает. Он не может придумать, что ещё сказать. Монома прищуривается, глядя на Изуку, и подходит ближе. “Ты под кайфом? ” спрашивает он недоверчиво. Моно кладет руку на челюсть Изуку, наклоняя его лицо так, чтобы он мог заглянуть Изуку в глаза. Его рука теплая на коже Изуку, но Изуку не может полностью сосредоточиться на голубых глазах Мономы, даже когда тот неподвижен и стоит прямо перед ним. — Технически, — говорит Изуку, — я, наверное, прав? Он моргает, когда Монома цокает языком и отпускает челюсть Изуку. — Понятно, — говорит он, хмурясь. — У тебя огромные зрачки. Что ты, чёрт возьми, делаешь? — Он машет рукой. — Не лучшее место для приёма наркотиков, тебе не кажется? В его голосе слышится что-то, что Деку, вероятно, смог бы уловить, если бы не был таким сонным . Комната начинает слегка искажаться и вращаться, и Деку думает, что двигаться было бы плохой идеей, поэтому он остаётся на месте и смотрит на Моному. — Я не пытаюсь накуриться, — невнятно бормочет Деку, снова моргая. На самом деле ему трудно держать глаза открытыми. — Хотел узнать, хватит ли этого, чтобы меня убить. — Он поднимает руку, чтобы потереть глаза, но рука дрожит. Деку смотрит на неё, пытаясь сфокусировать взгляд, но видит лишь размытое движение, когда Монома резко вдыхает. — Чёрт, Мидория, — говорит он хриплым голосом. Изуку чувствует, как чья-то рука касается его плеча и ведёт к кровати. — Сядь. Ты выглядишь так, будто вот-вот упадёшь. Изуку позволяет Мономе усадить его. — В этом-то и суть, — говорит Изуку, и на его губах появляется что-то похожее на улыбку. Монома качает головой и забирается на кровать рядом с ним. — Что ты принял и сколько? — спрашивает он, потянув за собой Изуку. Изуку позволяет ему уложить себя так, чтобы он лежал на боку, головой на коленях у Мономы, лицом к комнате. Изуку узнаёт эту позу для восстановления сил, и ему снова хочется смеяться. Он хочет сказать Мономе, что сейчас для Изуку было бы хорошо , если бы он захлебнулся собственной рвотой, но даже сейчас он понимает, что это было бы неправильно. — Не скажу, — отвечает Изуку, напевая себе под нос и закрывая глаза. — Надеюсь, это сработает, — бормочет он и чувствует, как тёплая рука ложится ему на шею, на открытую кожу между ухом и воротником рубашки с длинными рукавами. “Мидория ...” - говорит Моно, его голос неуверенный, грубый. “Мы могли бы кому-нибудь рассказать. Мы должны кому-нибудь рассказать”. Изуку моргает, открывает глаза, поворачивается, чтобы посмотреть на Моному, но все, что он может разглядеть, - это размытое голубое пятно и бледную блондинку. — А что насчёт предателя? — спрашивает он, хотя и не уверен, что его вопрос прозвучал достаточно чётко, чтобы Монома его понял. Ему кажется, что он видит, как Монома хмурит брови. “Не о твоей причуде”, - говорит он, и Изуку видит, как кадык подпрыгивает у него в горле, когда он сглатывает. “Об этом. Мы могли бы выдать это за обычную попытку самоубийства и попросить тебя о помощи.”Изуку фыркает, смех легкий и беззаботный. Рука Мономы перемещается с его шеи на плечо, сжимая крепко, но не больно. — Не хочу помощи, — говорит Изуку, закрывая глаза вопреки своему желанию. — Просто хочу умереть. Он чувствует холод и головокружение, слабость и дрожь, но не может заставить себя беспокоиться об этом. Ему кажется, что он окутан снегом — размытым, густым снегом — и погребён под горой чего-то пушистого. Он не осознаёт, что происходит, когда Монома хватает его за руку, обхватив её тёплыми пальцами. — Твои пальцы синеют, — глухо говорит Монома. — Ты скоро потеряешь сознание, да? — это не вопрос. — Останешься? — спрашивает Изуку, сам не понимая, зачем он это спрашивает. — Тебе не обязательно... помнить, но... — он замолкает, пытаясь сделать глубокий вдох, но у него не получается. Его легкие, кажется, не хотят двигаться, упрямо оставаясь на месте. Он делает маленький, крошечный вдох, но это его не беспокоит. Он так устал. — Конечно, я останусь, — усмехается Монома. — И я не забуду об этом. Я уже копирую твою дерьмовую причуду, Мидория. — В его голосе слышится что-то жёсткое и резкое, но мир вокруг стремительно меркнет. — Спасибо, — бормочет Изуку, пытаясь пожать руку Мономы, которая всё ещё держит его за руку. Ему кажется, что у него получается, но в следующий миг он засыпает, погружаясь в глубокое ледяное ничто. Примечания: cw: употребление наркотиков в целях самоубийства, отсылка к жестокому обращению с детьми/пыткам раздор! надеюсь, вам понравилось!!! надеюсь, это не была на самом деле дерьмовая глава, у меня сегодня по какой-то причине сильно помутился рассудок, и это затрудняло написание