Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 29: стажировка, часть 4 Краткие сведения: в последний раз: Изуку нашёл Ииду, сражающегося со Штейном, и Манами/Фэнгёрл и умер! затем он привёл Тодороки на место происшествия... и снова умер. Примечания: ПРИВЕТ, РЕБЯТА, ИТАК, я СОВЕРШИЛ БОЛЬШУЮ ОШИБКУ .... я забыл о существовании la brava .... а затем создал oc с тем же именем, что и у нее .... и той же прической и цветом волос / глаз .... и несколько похожими причудами ...... упс. все это не было преднамеренным, и любое сходство с la brava - огромная случайность, DFGHDFG, так что просто. да. я клоун <3 Сегодня снова начались занятия в школе, и пока всё выглядит так, что я смогу продолжать писать в своём обычном темпе, так что это хорошо! (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы Изуку снова открывает глаза и видит поезд. Боль быстро проходит там, где она ещё недавно терзала его плечо и рёбра. Он поворачивается к Мирко и вскакивает на ноги. — Мне… мне нужна твоя помощь, — говорит он в ту самую секунду, когда Нуму врезается в поезд с грохотом металла и вспышками света. Изуку не сводит взгляда с Мирко, с её расширившимися от удивления красными глазами. — Деку, что… — начинает она, но Изуку перебивает её, качая головой. — Нет времени объяснять, — говорит он, закусывая губу. — Мой друг в опасности, и мне нужна твоя помощь. Мирко моргает, затем кивает, и этого достаточно, чтобы Изуку развернулся и побежал прочь от поезда, мимо Нуму, который цепляется за него. Через несколько мгновений Мирко выпрыгивает из поезда, нанося удар в лицо Нуму и выбивая его из состава. Нуму падает на землю, превращаясь в груду серой кожи и странных, деформированных конечностей. Изуку достаёт телефон и звонит Тодороки, переключаясь на громкую связь, когда Мирко приземляется рядом с ним. “Мне нужно объяснить вам обоим сразу”, - говорит Изуку, между ними звонит телефон, когда он направляется к переулку. Мирко бежит рядом с ним, не отставая от него, хотя он знает, что она могла бы бежать быстрее. — Да, тебе лучше придумать чертовски убедительное объяснение, — шипит она, но Изуку кажется, что на её лице он видит беспокойство, а не гнев. От необходимости что-то говорить Изуку спасает Тодороки, который берёт трубку. — Мидория? — Он звучит раздражённо. — Я патрулирую с отцом, могу я... “Это невозможно”, - говорит Изуку, прерывая его. “Мне нужно, чтобы ты пришел в переулок у улицы Экоу, 4-2-10. Иида сражается с Героем-убийцей и членом Геккэйдзю, и если мы не доберемся туда вовремя, он умрет. ” Изуку вынужден остановиться, чтобы перепрыгнуть с одной крыши на другую, резко выдыхая, когда от движения у него защипало колени. — Что? — говорит Тодороки, а затем: — Я уже в пути. Что ещё ты можешь мне сказать? — слышит Изуку, как Тодороки говорит с кем-то ещё, отвернувшись от трубки. “Причуда Стейна парализует тебя, если он попробует твою кровь”, - говорит он, бросая взгляд на Мирко, которая кивает, ее глаза устремлены куда-то, но уши слегка повернуты в сторону Изуку. “М-Фанатка, это другая, я не знаю, в чем ее причуда, но не позволяй ей прикасаться к тебе. Это то, что усиливает эмоции и, возможно, силу, но последнее... - Изуку качает головой. “Если она прикоснется к одному из нас, это плохо кончится”, - заканчивает он вместо этого. Он ненавидит то, как он проговаривается, то, как он рассказывает им все это без веской причины знать что-либо из этого, но Изуку знает, проделав это уже дважды, что схватка со Стейном и Фанаткой длится всего несколько минут. Один промах приведет к гибели его или его друзей. — Откуда ты всё это знаешь? — спрашивает Тодороки, его голос искажён звуками движения на другом конце провода. Изуку прикусывает губу. — Иида написал мне, — говорит он, и ложь даётся ему легко. — Тебе нужно больше, чем просто адрес, не так ли? Он видит, как Мирко бросает на него взгляд, слегка опережая его, без сомнения, направляясь по адресу, который он только что назвал Тодороки. — Да, — шипит Тодороки, — это лучше, чем просто локация, но… — прерывает его Изуку. — Мне пора, мы уже близко, — говорит он. — Пока, Тодороки. — Изуку возится с телефоном, собираясь повесить трубку. — Мидория, подожди… — голос Тодороки обрывается, когда Изуку вешает трубку, засовывает телефон обратно в карман и вместо этого достаёт ножи, когда в поле зрения появляется переулок. Он не уверен, что у него было достаточно времени, чтобы предупредить их, что он был медленнее или быстрее, чем в прошлый раз, и какая-то часть его боится, что он доберётся туда и увидит, что Иида уже мёртв, уже упал на землю. Изуку сомневается, что даже если с Иидой всё в порядке, они добьются успеха в этот раз. Он думает, что на каком-то уровне ожидает смерти. Может быть, именно поэтому он не возражает против того, что говорит гораздо больше, чем следовало бы, или, может быть, из-за недостатка сна и отчаяния он становится беспечным. «Когда всё закончится, тебе придётся ответить на множество вопросов», — говорит Мирко, спрыгивая с последней крыши на землю перед переулком, её белые волосы развеваются от движения. Изуку откладывает это беспокойство на потом, спускаясь по последней пожарной лестнице, и стискивает зубы, когда слышит звуки боя ещё до того, как добирается до земли. — Мидория, что ты здесь делаешь? — шипит Иида, отступая назад, из переулка на всеобщее обозрение. — Что ты натворил? — Я принёс тебе помощь, чтобы ты не погиб, — отвечает ему Изуку, протискиваясь мимо него в переулок. Сцена, которую он видит, сильно отличается от прошлой, в первую очередь тем, что его наставник наносит удар прямо в лицо Стейна, отбрасывая злодея на несколько шагов назад. Тот шипит и замахивается мечом на Мирко. Мирко уклоняется, подпрыгивая и перепрыгивая со стены одного здания на другое. Меч Стейна превращается в серебряное пятно, преследующее её. Изуку выходит в переулок и взмахивает рукой, бросая в Стейна несколько маленьких ножей. Он думает, что попал бы, но Стейн уклоняется и переводит взгляд на Изуку. — Ещё один ребёнок? — спрашивает он, а затем копирует последний ход Деку, выбрасывая нож. Разница в том, что он бросает его гораздо быстрее и искуснее, чем когда-либо мог Деку, и нож летит в руку Деку. Деку удаётся отразить его нарукавниками, но это движение оставляет его открытым. Он видит, как Мирко двигается, чтобы не дать пятну приблизиться к нему, и в то же время Манами выходит из тени. Деку стискивает зубы. — Мирко, сзади! — кричит он, и Мирко мгновенно реагирует, отпрыгивая в сторону от бейсбольной биты Манами, которая опускает её с широкой улыбкой на лице. — О, заячьи ушки! — говорит Манами, отклоняясь назад и уворачиваясь от быстрого удара, который Мирко наносит ей. — Ты напоминаешь мне кое-кого, кого я знаю. — Да? Кто это? — огрызается Мирко, делая шаг вперёд и целясь в ноги Манами. Изуку хочет продолжить наблюдение, но Стейн приближается к нему с мечом в одной руке и ножом в другой, и ему нужно сосредоточить всё своё внимание, чтобы увернуться от удара мечом и подобраться ближе, блокируя нож поменьше и вонзая свой нож в грудь Стейна. По прошлым боям он знает, что Стейн двигается определённым образом, быстро и аккуратно, поэтому Изуку легче, чем следовало бы, увернуться от следующего удара Стейна и использовать это движение, чтобы ударить мужчину коленом в живот. Однако Стейн едва слышно кряхтит, и его глаза под бинтами слегка прищуриваются. — Ты хорошо сражаешься, маленький герой, — рычит Стейн и бросается вперёд, а Изуку отступает, чувствуя, как лезвие проходит так близко к его лицу, что на секунду он думает, что его порезали. Он уклоняется, поднимая руку, чтобы ощупать щёку, и с облегчением обнаруживает, что крови нет. Стейн уже двигается, снова замахиваясь мечом на Изуку, и краем глаза Изуку видит, как Манами использует свою причуду на себе, и её смех становится всё громче и безумнее. Изуку прикусывает губу, когда понимает, что время почти остановилось и он не успеет вовремя поднять руки, чтобы блокировать эту атаку, защититься от меча, летящего ему в грудь. Изуку готовится к боли, но не закрывает глаза и видит, как между ним и Стейном проносится яркий язык красного пламени, заставляя злодея отпрянуть и нахмуриться. — Тараканы всё равно продолжают лезть, — рычит он, а Изуку ухмыляется и отходит назад, чтобы встать рядом с Тодороки. — Спасибо, что пришёл, — говорит Изуку, а Тодороки лишь смотрит на него, приподняв бровь. — А почему бы и нет? — отвечает он, откидываясь назад и посылая в Стейна струю пылающего пламени. — Я вижу, что у тебя хватило ума связаться с профессионалом. Тодороки уклоняется от клинка Стейна, который летит в него. — Да, ну, — говорит Деку, бросаясь вперёд и проводя лезвием по нижней части вытянутой руки Стейна. — Я подумал, что четверо на двоих будет лучше. Стейн рычит, выбрасывая вперёд другую руку, и Деку не может сдержать тихий вскрик, когда метательный нож, который он даже не заметил, вонзается ему в живот чуть выше правой тазовой кости. Тодороки посылает в него ледяную стену, и Изуку пользуется шансом, отступая назад и прижимая руку к кровоточащей ране в животе, в которую всё ещё вонзён нож. Рана жжёт, как раскалённый металл, но он знает, что не стоит вытаскивать нож. — Деку! — кричит Мирко, но Деку не видит ни её, ни Ииду из-за ледяной стены перед ним. — Это ты? Ты в порядке? Деку слышит металлический лязг, затем ледяная стена разлетается на осколки, и Манами летит вперёд, размахивая бейсбольной битой, испачканной тёмной кровью. Деку группируется и блокирует её удар обеими руками, вздрагивая, когда слышит, как его усиленные перчатки трескаются и деформируются под нагрузкой. Сила удара неестественна, и Изуку чувствует, как боль пронзает обе его руки, когда он толкает Манами вперёд, заставляя её отступить. — Я в порядке! — кричит он в ответ Мирко, который, как он видит боковым зрением, сражается со Стейном. Айда наносит удар ногой в спину Стейна, а Мирко бросается вперёд и бьёт локтем в грудь Стейна, но не успевает увернуться от клинка, который тот выставляет в последний момент, оставляя тонкую полосу на руке Мирко. Изуку приходится отвести взгляд от своего друга и наставника, когда Фангерл снова замахивается на него битой, на этот раз сбоку. Изуку уклоняется внутрь, так что её запястья касаются его бока, а не биты, и, хотя он получает лишь малую часть силы удара, этого достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Он хватается за грудь, радуясь, когда Тодороки отталкивает от него Манами волной льда, поднимающейся с земли. — Чёрт! — кричит Мирко, и Деку не нужно смотреть, чтобы понять, что она обездвижена причудой Стейна, но он всё равно смотрит и видит, как она лежит на животе на земле, а Стейн стоит перед ней и облизывает нож. Должно быть, он тоже испачкал его кровью Ииды, потому что Иида лежит в похожей позе, и его плечо сильно кровоточит. Деку стискивает зубы. — Тодороки, ты берешь на себя Стейна, — говорит он. — У тебя больше атак дальнего боя, чем у меня. Не стоит его недооценивать, — говорит Изуку, глядя на Тодороки, который кивает и, не оглядываясь, отходит от Манами. Изуку поворачивается к Манами, которая наблюдает за ним, тихо напевая себе под нос. “Ты не недооцениваешь меня , малыш?” Спрашивает она, постукивая окровавленной битой по ладони. Изуку на мгновение думает, что она, должно быть, попала Ииде в плечо. Похоже, в прошлый раз у него бы получилось. — У меня ведь нет особого выбора, не так ли? — говорит он в ответ, готовя свои клинки, когда она делает шаг вперёд. Он уклоняется от её удара, но когда он замахивается, чтобы полоснуть её по горлу, она лишь смеётся и бьёт его коленом в живот, и Изуку понимает, что атака бейсбольной битой была лишь отвлекающим манёвром. Он слышит , а не чувствует, как хрустят его рёбра, и это не из-за чрезмерного использования причуды, когда он падает на колени и его рвёт, а в рвотных массах видны кровавые прожилки. Он поднимает взгляд, адреналин бурлит в его венах, пока он готовится к удару по голове, плечу или чему-то ещё, но видит руку Манами за мгновение до того, как она касается его лица. Сначала Изуку чувствует прохладное, нежное прикосновение, а затем ощущение, будто его трясут, будто он на американских горках, которые только что спустились с самого большого холма. Его зрение затуманивается, радужные цвета проступают в каждом движении, а затем он чувствует, как его страх, уже острый и громкий, нарастает, заставляя сердце замирать и колотиться в груди. Ему кажется, что его грудь разрывается, что он не может дышать и что он задыхается от чего-то ужасного, тяжёлого и кислого, от крови в горле или, может быть, просто в голове. Он слышит чей-то крик, дикий, испуганный и ужасный, и понимает, что это его крик, потому что чувствует, как от его силы у него болит горло, но он не может заставить себя остановиться, пока его не бросают на землю, и Манами бьёт его по щеке, отбрасывая на бетон. Что-то похожее на гнев вспыхивает в нём, но это не сравнится с густой, тяжёлой пеленой страха. Его зрение по-прежнему размыто, как будто пятна, появляющиеся при движении, окрашены в разные цвета, но каким-то образом он умудряется подняться на ноги, хотя ему кажется, что его сердце вот-вот загорится и взорвётся от такой скорости, с которой оно бьётся. Манами смеётся над ним. «Боже, ты правда, честное слово, просто напуган, да? Я думала, ты будешь злиться или, не знаю, решительным или что-то в этом роде, но это всего лишь страх». Манами хихикает, запрокидывая голову и прижимая тыльную сторону ладони ко лбу. «Будет так весело наблюдать, как ты умираешь», — говорит она, затем опускает руку и бросается на него. Изуку не знает, что происходит, когда он уклоняется, но мир словно замирает на мгновение, всего на один удар сердца, и он двигается быстрее, чем когда-либо прежде, его ноги становятся сильнее и быстрее, чем раньше, даже когда он ранен. Это удивляет его, и это удивление сильнее и ярче, чем он когда-либо испытывал, но этого достаточно, чтобы ослабить хватку холодных когтей страха, и он прижимается к стене переулка и смотрит в сторону, где видит, как Мирко поднимается с земли, а Тодороки стоит, весь в крови, и дышит огнём, чтобы сдержать Стейна. «Эй, обрати внимание на меня! » — хихикая, говорит Манами, и Изуку оборачивается к ней как раз вовремя, чтобы уклониться от удара, который она наносит. Там, где она ударяет по стене позади него, кирпичи трескаются и ломаются, осыпаясь. Изуку стискивает зубы и чувствует, как что-то горькое и горячее, не гневное, но близкое к нему, наполняет его, и он наносит беспорядочный удар. Он промахивается, потому что был глуп и плохо прицелился, и это оставляет его достаточно открытым, чтобы Манами могла бросить свою бейсбольную биту и схватить его за шею, легко удерживая над землёй в крепкой хватке. — Боже, ты быстро соображаешь, не так ли? — воркует она, сжимая его горло так сильно, что ему кажется, будто его голова находится под давлением, сдавлена и наполнена кровью, а сердце бешено колотится в груди. Его прежний страх возвращается в полной мере, смешиваясь с сокрушительным чувством, что он облажался, что должен был быть быстрее. Что он должен был быть лучше . Изуку корчится в её хватке, хватая ртом воздух, перед глазами у него мелькают чёрные точки, но единственное, о чём он думает, — это то, что на этот раз он заслуживает смерти. Это он привёл Тодороки и Мирко сюда, чтобы они пострадали, и это он нанёс тот глупый удар, из-за которого он оказался в таком положении. Внезапно Изуку отчаянно захотелось, чтобы всё закончилось. Он опускает руки, которые держала Манами, взмахивает правой рукой и вытаскивает один из своих спрятанных ножей. Он даже не уверен, что она видит его, когда он выворачивается и вонзает нож в её запястье. Она вскрикивает, роняя его на землю, и Изуку хочет воспользоваться шансом и ударить её снова, но всё, что он может сделать, — это сесть на землю, опереться коленями на холодный бетон и хватать ртом воздух, делая огромные хриплые вдохи, от которых у него кружится голова. Чувство вины, которое он испытывает, непреодолимо, тяжело и тошнотворно, и оно заставляет Изуку взять нож и вытянуть руку, вонзая кончик уже окровавленного ножа в плоть чуть выше нарукавников. На секунду, всего на секунду, он ощущает блаженную волну пустоты, оцепенения и эйфории, которая приходит вместе с этим, и, должно быть, именно это разрушает причуду, потому что, когда это мгновение заканчивается, всё снова становится ясным. Цвета больше не слишком яркие, не разноцветные, и его эмоции кажутся нормальными, кажутся спокойными по сравнению с этим. Он всё ещё чувствует себя виноватым, всё ещё напуган, но он может поднять взгляд и сосредоточиться настолько, чтобы увидеть тело Стейна без сознания на земле, окружённое льдом, и наблюдать, как Манами уворачивается от удара Мирко и приземляется на крышу неподалёку. — Увидимся в следующий раз! — кричит она, махая рукой, и убегает. Изуку видит, как Мирко дёргается, словно собирается броситься за ней, но что-то останавливает её, и она оборачивается, чтобы посмотреть прямо на Изуку. — Чёрт, парень, что за хрень? — шипит она, подбегая к нему. Изуку моргает, затем опускает взгляд и видит, что порезал руку чуть глубже, чем хотел, и теперь истекает кровью. — Ой, — говорит он. — Я-я пытался разрушить её причуду, и, кажется, у меня получилось, но... — он замолкает. Это хорошее оправдание, правда, определённо лучше, чем сказать Мирко, что ему просто было очень-очень плохо, и он делает так, когда ему плохо. — Мидория, ты в порядке? — спрашивает Тодороки, подходя к нему, чтобы осмотреть, в то время как Мирко зажимает порез на его запястье. Изуку отмахивается от её руки, заменяя её своей, и с трудом поднимается на ноги. У него болит шея и живот, и у него точно, точно сломаны рёбра, но пока адреналина хватает, чтобы держаться на ногах. — Я в порядке, — отвечает он, оглядывая Тодороки. — А ты? Его друг покрыт порезами, большинство из которых неглубокие, но он сильно кровоточит. Его рука прижата к плечу, чтобы остановить кровотечение из ножевой раны. Тодороки кивает. — Я в порядке. Иида очнулся, но его рука... — Тодороки замолкает, когда Изуку протискивается мимо него и смотрит на Ииду, который лежит у стены. Его рука сломана, как и у Изуку, но Манами, должно быть, ударила его ниже, чем Изуку, потому что, похоже, его ключица не пострадала. Иида смотрит в пол, его очки разбиты, а глаза полны слёз. — Мидория, — говорит он, и Изуку делает шаг к нему. — Прости. Я так погрузился в свои мысли, что… — Он качает головой, прикусывая губу. — Тодороки был прав, — выдыхает он, и хотя Изуку понятия не имеет, что Тодороки сказал Ииде на этот раз, он кивает. — Всё в порядке, Иида, — отвечает он хриплым и странным голосом. — Главное, что ты в безопасности. Иида смотрит на него, и Изуку слегка улыбается, но Иида ахает. — Мидория, твоё горло… — он качает головой, и Деку поднимает руку, чтобы потрогать кожу на шее. Она болит, когда он прикасается к ней, кажется опухшей и горячей, но всё не так плохо. Боль в области рёбер, в животе гораздо сильнее, но Деку не хочет об этом говорить. — Наверное, всё не так плохо, как кажется, — предлагает Изуку, и Иида просто вздыхает, снова опуская взгляд. Изуку хочет сказать что-нибудь, чтобы утешить его, но не знает, как это сделать. “Деку”, - зовет Мирко, и Изуку оборачивается, чтобы увидеть, как она и Тодороки обматывают Стейна куском веревки. “Тебе следует присесть”, - говорит она, кивая головой туда, где сидит Иида. Изуку качает головой. — Я в порядке, — настаивает он, хотя в животе у него всё странно переворачивается, а в горле поднимается что-то тёплое и медное. Должно быть, это отражается на его лице, потому что он моргает, и внезапно Мирко оказывается прямо перед ним, кладёт руки ему на плечи и опускает на землю. Изуку слабо кашляет и наклоняется в сторону, чтобы выплюнуть кровь, которая пошла горлом. — Чёрт, — ругается Мирко, и Изуку моргает, глядя на неё. — Я в порядке, — говорит он невнятно. Он смутно понимает, что это адреналин начинает отступать, но от этого не становится легче бодрствовать, потому что его глаза внезапно закрываются, а живот горит и болит при каждом вдохе. Он чувствует, как его глаза закрываются, как чьи-то руки опускают его на землю, укладывают в восстановительное положение, а затем он теряет сознание. -- Когда Изуку открывает глаза, он чувствует, как мир странно смещается и движется, прежде чем его зрение фокусируется. Он моргает, замечая белые волосы и слыша голос Мирко, и понимает, что лежит у неё на спине, перекинутый через её плечи, как пожарный. — Мирко? — спрашивает он, по-прежнему хрипло и невнятно, но, должно быть, достаточно внятно, потому что чувствует, как рука, обнимающая его ногу, слегка сжимается. — Привет, Деку, с возвращением, — говорит Мирко, и Изуку может увидеть краешек её лица, если повернётся в нужную сторону. — Что происходит? — спрашивает Изуку, пытаясь поднять голову, но у него не получается, потому что живот и рёбра протестуют. Мирко крепче сжимает его, но не до боли. — Мы отвезём вас, ребята, туда, куда сможет добраться скорая, а Стейна сдадим копам, чтобы его задница сгнила в тюрьме, — отвечает Мирко. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо, — отвечает Изуку, потому что это не совсем ложь. В основном он чувствует себя очень, очень уставшим, а ещё ему кажется, что его грудь и живот горят. Мирко хмыкает в ответ, и по её голосу понятно, что она ему не верит, но это нормально. — Иида и Тодороки, — говорит Изуку, делая паузу, чтобы перевести дыхание, что немного неловко, — они в порядке? — Они оба в порядке, — говорит Мирко. — У тебя самые серьёзные травмы из всех. Они оба идут, они прямо за нами. — Она откидывает голову назад. — Верно, ребята? “Верно”, - вторит Тодороки. — Мы оба здесь, — говорит Иида обеспокоенным голосом. — Прости, Мидория, это моя вина, что ты ранен. — Нет, это дело рук Пятна и Фангерл, — отвечает Изуку, почти смеясь, но не желая рисковать и повредить рёбра ещё больше, чем при обычном дыхании. — Это не твоя вина. — И всё же я… — Ииду прерывает крик кого-то впереди них, героя, которого Изуку помнит по тому, как он впервые выбежал на поле боя. Она указывает на небо и кричит: — Берегись! Изуку не видит Нуму, но он точно чувствует, как тот хватает его за пояс, вырывая из рук Мирко и поднимая в небо. — Мидория! — кричит Иида, и в тот же миг Мирко выкрикивает имя его героя, а Изуку моргает, чувствуя, как прохладный воздух обдувает его, поднимая всё выше и выше. Он извивается в хватке Ному, чувствуя, как от движения горят рёбра и живот, но ему удаётся вонзить зубы в ногу Ному, которая крепко его держит. У него нет клыков из костюма — он вынул их, чтобы поесть в поезде, и так и не успел вставить обратно, — но это, должно быть, напугало Нуму, или немного ранило его, или сделало что-то , потому что в следующее мгновение Изуку уже летит по воздуху, а во рту у него что-то гнилое на вкус. Идзуку не совсем понимает, что происходит дальше, потому что тот, кто его ловит, делает это прямо там, где у него сломаны рёбра, и на несколько минут у него темнеет в глазах. Он слышит чей-то голос, слишком знакомый ему, и понимает, что должен бояться, но этот же человек прижимает его к земле так, что его рана вдавливается в бетон, и Идзуку не может дышать, не говоря уже о том, чтобы думать. Внезапно его отпускает, и Изуку хватает секунды, чтобы перевести дыхание, а затем перевернуться. То, что он видит, должно было бы его удивить, но Изуку не думает, что сейчас он способен на удивление, учитывая, что его грудь словно разорвана, а горло горит, опухло и раскалилось. Он видит, как Шрам смотрит на него, на героев позади него. Он видит отражение огня, яркого и большого, в глазах Шрама. Он думает, что, возможно, даже видит злобу , гнев, ненависть и боль , исходящие от Шрама. — Ещё один притворщик, — рычит он. — Фальшивка должна быть исправлена. Кто-то должен запятнать себя его кровью. — Его голос становится всё громче и грубее с каждым словом. — Слово «герой» должно быть восстановлено! — Он топает вперёд, ударяя ногой по земле недалеко от того места, где лежит Изуку. — Давай! — кричит Убийца Героев. — Только попробуйте, вы, притворщики! Единственный, кому позволено убить меня, — это Всемогущий! Изуку вздрагивает, пытаясь отодвинуться, уйти от Стейна, пока тот не напал, но ему это не нужно. — Он потерял сознание, — выдыхает кто-то позади него, и Изуку сглатывает, чувствуя, как колотится сердце в груди. -- Должно быть, Изуку потерял сознание в какой-то момент после этого, хотя он и не помнит, когда именно, потому что в следующий момент он оказывается в больнице. Он моргает, открывая глаза, и смотрит на капельницу, из которой медленно капает прозрачная жидкость в трубку. Свет здесь отличается от того, что был в медпункте ЮА, поэтому он понимает, что находится в настоящей больнице, но почему-то от этого ему не становится лучше. — Мидория? — голос Тодороки заставляет Изуку моргнуть, и он поворачивает голову в сторону, чтобы увидеть Ииду и Тодороки, сидящих на больничных койках в той же палате, что и он, в больничных халатах. У Ииды синяя шина, закрывающая всю левую руку, и у обоих довольно много повязок, но в остальном они, кажется, в порядке. — Привет, — говорит Изуку, садясь и моргая, чтобы прогнать сонливость. — Я пропустил что-то важное? — Зависит от того, помнишь ли ты, как тебя подобрал Нуму, — доносится знакомый голос у него за спиной, и Изуку оборачивается и видит, что Мирко стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди. На её руке повязка, ещё одна — на лице, но она выглядит почти целой. — Д-да, — говорит Изуку, прикусывая губу и оглядываясь на своих друзей. Тодороки кивает ему. Мирко вздыхает, стоя в дверях. — Я должна сообщить вам, что вас ждёт «посетитель», — она делает кавычки в воздухе, закатывая глаза, — но я не собираюсь говорить им, что вы уже проснулись, пока вы не будете готовы. — Она смотрит на Изуку, когда говорит это. — Кстати, вас не было около восьми часов. Изуку кивает, прикусывая губу и глядя на свою грудь. Он ничего не видит под больничной рубашкой, но чувствует, как туго перевязана его грудь, и не сомневается, что капельница, идущая в сгиб его левой руки, даёт ему довольно сильные обезболивающие. Он хмурится, затем поднимает руку к горлу и чувствует там марлю. — Не могу поверить, что мы сделали это, — выдыхает он, не собираясь произносить это вслух. Это имеет больший вес, чем думают остальные, даже когда Иида кивает и смотрит на своё плечо. Однако говорит по-прежнему Тодороки. — Думаю, было бы хуже, если бы Стейна там не было, — комментирует он, глядя на свою руку, на которой плотно затянута повязка. — Как будто он сдерживал другого злодея. — Он смотрит на Айду. — Ты в одиночку сражался с ними обоими, пока мы не подоспели, верно? Я впечатлён. — Он слегка улыбается. — Я должен был прийти тебе на помощь, но всё, что я сделал, — это боролся. Иида моргает, глядя на свои колени. — Я... это не... — Он замолкает, сжав губы в тонкую линию. — Всё в порядке, Иида, — говорит Изуку мягким голосом. — Нам не нужно говорить об этом, если ты не готов. Он видит, что Тодороки кивает в знак согласия, и через секунду Иида тоже кивает, сжимая неповреждённой рукой ткань больничной рубашки. — Как думаете, ребята, вы можете принять этого посетителя сейчас? — спрашивает Тодороки. — Я хочу покончить с этим. Он не выглядит нервным, но Изуку кажется, что под его обычной невозмутимой маской скрывается что-то вроде опасения. — Я не против, — отвечает Изуку, и Иида делает глубокий вдох, затем вытирает глаза рукой и поднимает взгляд. — Я тоже, — говорит Иида, на секунду встретившись взглядом с Изуку. Изуку смотрит на него всего мгновение, затем переводит взгляд на Мирко, которая кивает, а затем высовывается из дверного проема и смотрит в коридор. — Эй, они все проснулись! — кричит она слишком громко для больницы. Изуку вздрагивает, надеясь, что поблизости нет других пациентов, которых она могла бы разбудить. Она поворачивается, смотрит на них и сочувственно улыбается. — Удачи, ребята. Я не знаю подробностей, но... — Она встречается взглядом с Изуку. — Они обеспокоены несколькими вещами. Я буду здесь, с вами. Изуку задаётся вопросом, почему она беспокоится, но у него нет времени об этом думать, потому что в комнату входит Мирко и прислоняется к стене рядом с дверью, а в комнату входят две фигуры в аккуратных костюмах. У одного из них голова собаки, а другой выглядит как обычный человек с чёрными волосами и карими глазами. Однако у обоих есть значки, и Изуку ясно, что они полицейские. — Здравствуйте, — говорит пёс немного странным голосом. — Я — глава Цуругамаэ, Рё. Я здесь, чтобы поговорить с вами о событиях, которые произошли сегодня. — Он оглядывает их и поднимает руку, когда они начинают вставать. На самом деле, Изуку немного зациклился на слове «Рё», но он тоже нервничает. — Вы все можете оставаться на своих местах, — говорит он с лёгкой усмешкой в голосе. — Я знаю, что вы через многое прошли. — Он переводит взгляд на неприметного мужчину рядом с собой. — Это детектив Цукатти. Он задаст вам несколько вопросов после того, как всё закончится, но сначала я хотел бы поговорить об Убийце Героев и злодейке Фангерл. Изуку напрягается и чувствует, как напряжение в комнате нарастает от их имён. «Убийца героев получил травмы и в настоящее время проходит лечение от переломов, ножевых ранений и ожогов, среди прочего, — говорит Цурагамаэ, по очереди глядя в глаза каждому из них. — С тех пор, как причуды впервые проявили себя в нашем обществе, полиция взяла за правило не использовать их в качестве оружия. Скорее, герои заняли эту нишу в обществе, и, естественно, были созданы правила, чтобы те, у кого нет благих намерений или кто не контролирует свои силы, не использовали причуды по своему усмотрению». Его взгляд задерживается на Изуку всего на мгновение, прежде чем он смотрит на Тодороки и Ииду. «Чтобы сохранить баланс, если кто-то решит использовать свои причуды против другого человека без надлежащей лицензии, даже если его врагами будут, скажем, сам Убийца Героев, они будут нести ответственность». Изук чувствует, как по спине пробегает дрожь, но Тодороки вскакивает на ноги. — Думаешь, они бы просто оставили Ииду в живых, если бы он развернулся и ушёл от них? — говорит Тодороки, подходя к шефу. — Думаешь, он бы выжил, если бы Мидория не попросил нас с Мирко помочь ему? Мы были под наблюдением, и это был опасный для жизни сценарий, а ты говоришь, что мы должны были просто отойти в сторону? Думаешь, Мирко смогла бы противостоять им, защищая нас троих? Тодороки практически шипит, и Изуку поднимается на ноги, готовый остановить его, но на самом деле это делает Мирко. Она протягивает руку между главой Цурагамаэ и Тодороки. — Малыш, я понимаю, о чём ты, но дай парню закончить. Он к чему-то клонит. — Она смотрит Тодороки прямо в глаза, и после напряжённой паузы Тодороки отступает, фыркнув. Цурагамаэ вздыхает. “В конце концов, вы действительно просто дети”. Он подносит руку к морде, как будто размышляет. “Это то, что я обязан сказать как начальник полиции. Что касается моего реального мнения ...” Он делает паузу, глядя на Изуку с легкой улыбкой на лице. “Один из вас увидел, что его друг в опасности, связался со своим наставником и сверстником и попросил помощи. Я не думаю, что какие-либо дисциплинарные меры необходимы, если это останется за пределами внимания общественности, — вздыхает он. — К сожалению, Иида и Тодороки всё ещё не имеют права использовать свои причуды без присутствия своих наставников. Однако, пока не станет известно, что вы двое были замешаны в этом, это не должно повлиять на вашу репутацию или послужной список как выдающихся героев. — Он улыбается им и показывает большой палец вверх. «В конце концов, я бы не хотел, чтобы что-то подобное преследовало вас, когда вы всего лишь пытались помочь друг другу!» Он кивает им, всё ещё улыбаясь. «Так что, хотя вы, возможно, и не сможете получить заслуженную публичную похвалу...» — он быстро кланяется им. «Я, по крайней мере, хотел бы поблагодарить вас за вашу хорошую работу как человек, стремящийся защищать людей». Он на мгновение замирает в поклоне, прежде чем выпрямиться, и в комнате на несколько мгновений воцаряется тишина, по крайней мере, пока Тодороки не вздыхает и не отступает назад, плюхаясь на кровать. — В следующий раз говори это прямо с порога, — бормочет он, и Изуку не может сдержать смех, глядя на надутые губы друга. — Ах, есть ещё кое-что, — говорит Цукаучи с извиняющейся улыбкой на лице. — Я бы хотел задать тебе несколько вопросов наедине, Мидория. Это не займёт много времени. Изуку смотрит на него, но на самом деле он замечает, как хмурится Мирко, её брови сходятся на переносице от беспокойства и разочарования. Он сглатывает, потому что что-то в его груди подсказывает ему, что он не хочет, чтобы это произошло. — К-конечно, — говорит он слегка охрипшим голосом. — М-м, прямо сейчас? Цукатсуки кивает. «Лучше покончить с этим», — отвечает он, затем подходит к Изуку и протягивает ему руку. «Пойдём. Чуть дальше по коридору есть комната, которую нам разрешили использовать». Изуку кивает, берёт его за руку и позволяет детективу помочь ему подняться на ноги, но не может сказать, что его успокаивает мягкая улыбка мужчины или его успокаивающий голос. И уж точно не помогает то, что Мирко всё ещё хмурится, следуя за ними и сложив руки на груди. Примечания: cw: рвота, членовредительство, больницы спасибо вам, как всегда, за поддержку и комментарии!!!! я снова прошу прощения за глупую ошибку с la brava, мне правда очень неловко из-за всего этого. надеюсь, глава была достаточно хороша, чтобы компенсировать это!! раздор: https://discord.gg/Vqaj62ceCt