Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 11: usj (часть 3) Краткие сведения: в последний раз: Изуку выживает в горной местности вместе с Оджиро и Хагакуре Примечания: :3 это последняя часть этой арки!! мне очень хотелось её написать, так что надеюсь, вам будет интересно её читать! (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы Изуку делает шаг вперёд, огибая ограждение, окружающее зону оползня. Теперь, когда они приблизились к центральной площади, звуки боя становятся громче, и он стискивает зубы. Оджиро, стоящий перед ним, внезапно замирает и делает шаг назад. — Оджиро? — спрашивает Изуку, ускоряя шаг и приближаясь к нему. — Сэнсэй... — лицо Оджиро исказилось от ужаса, и Изуку почувствовал, как у него упало сердце, когда он проследил за взглядом Оджиро, устремлённым на распростёртое тело, сломанное и искривлённое под странным существом. У Айзавы идёт кровь из одной руки, и обе они явно сломаны. Зверь, лежащий на нём, — странная чёрная тварь с длинным блестящим клювом и слегка выпученными глазами. Мозг существа обнажён, он болезненно блестит на свету, пульсирует и бледнеет. Очки Айзавы, ярко-золотые, лежат в пыли, треснувшие и сломанные. Изуку видит его волосы, влажные от тёмной жидкости, запутавшиеся в пыли. Изуку сглатывает. — Нет... — шепчет Хагакурэ, сжимая руки в перчатках. — Хагакурэ, — тихо говорит Изуку. — Сними перчатки и обувь и выбирайся отсюда. Позови на помощь. — Н-но, — говорит она дрожащим и влажным голосом. — Айзава-сэнсэй, он… — Он не умер, — твёрдо говорит Изуку. — Смотрите, он дышит. Он наклоняет голову в сторону, где лежит Айзава. Его грудь поднимается и опускается слишком быстро, чтобы это было нормально, но это доказывает, что он жив, и Изуку принимает это. — Ладно, — говорит Хагакурэ, роняя одну перчатку на землю. — Ладно. “Мидория, нам тоже нужно выбираться отсюда”, - говорит Оджиро, его глаза прикованы к Айзаве, когда учитель поднимает голову, вырываясь из хватки существа. Руки существа больше черепа Айзавы, и Идзуку слышит его дыхание отсюда, неровное, громкое и неправильное. Изуку качает головой. “Т- ты беги”, - шепчет он. “Иди в одну из других зон, найди укрытие”. Мужчина с закрытыми руками, стоящий в стороне, приближается к Айзаве и монстру. “Ластоголовый”, - хрипит он, ухмыляясь из-под руки на лице. “Ты умеешь стирать причуды, да? Довольно впечатляющая способность, но, ” он поднимает руку, лениво почесывает шею. “ Столкнувшись с подавляющей силой, ты с таким же успехом можешь быть без причуд. Он слегка наклоняет голову, и зверь сжимает предплечье Айзавы одной рукой, щелчок отвратительный и громкий. Изуку чувствует, как к горлу подступает желчь, и он подавляет рвотный позыв. — Я не уйду, пока ты не уйдёшь, — говорит Оджиро, и Изуку лишь кивает, потому что во рту у него пересохло и он не может говорить. Он смотрит, как огромное и ужасное существо поднимает голову Айзавы с земли. Глаза его учителя, широко раскрытые и красные из-за причуды, на мгновение встречаются с глазами Изуку, и тот задаётся вопросом, не мерещится ли ему этот чистый страх. Айзава кряхтит, борясь с ним всего мгновение, а затем существо ударяет его головой о землю, разбивая и раскалывая бетон под ним. Изуку закрывает рот, чтобы заглушить крик, который рвётся наружу. Айзава не двигается, и Изуку видит, как из того места, где он лежит, всё ещё на земле, вытекает тёмная кровь. Он дышит, но едва-едва . Чёрный туман начинает материализовываться позади злодея, растекаясь в воздухе, как чернила, упавшие в воду. Злодей оборачивается. — Курогири, — говорит он. — Значит, Тринадцатый мёртв? «Я временно вывела её из строя», — отвечает Курогири, и Изуку задаётся вопросом, имеют ли они в виду Айзаву, когда говорят, что она выведена из строя, или что Тринадцатая в ещё худшем состоянии. «Но у одного из учеников есть причуда скорости, и он смог ускользнуть от меня. Другие ученики мешали мне его остановить, и поэтому он смог сбежать». Иида! Изуку думает, и в его груди вспыхивает яркая искра надежды, потому что он смутно вспоминает тот первый раз, когда Иида и Сёдзи нырнули в сторону. Если их вообще не перенесло, думает он, делая прерывистый вдох, это не случайно! Иида сбежал, так что нам просто нужно продержаться до прибытия помощи. Нам просто нужно продержаться. — Что? — шепчет Оджиро, растерянно оглядываясь на Изуку, и тот прикусывает губу, качая головой. — Ничего особенного, — шепчет он в ответ, проклиная свою привычку бормотать. Он смотрит на злодея, покрытого кровью, и видит, как едва заметная тень на его лице превращается во что-то мрачное и уродливое. — А? — говорит он, поднимая руку к шее, а другую — к щеке. Он слегка наклоняется, яростно почесываясь. Изуку видит один его глаз, широко раскрытый и злой. — Если бы ты не был нашим выходом, — шипит он, — я бы расправился с тобой прямо сейчас. Нет никаких сомнений, что если придут профессионалы, у нас будут проблемы. Он стонет, низко и протяжно, как от боли. — Игра окончена... На данный момент игра окончена. — Он убирает руки от шеи, и Изуку видит, как сквозь потрескавшуюся сухую кожу сочится красная кровь. — Тогда мы уйдём. — говорит он, выпрямляясь и опуская руки. Что-то в том, как он это говорит, так просто и ясно, заставляет Изуку насторожиться. — Они уходят? — спрашивает Одзиро, едва переводя дыхание. — Я надеюсь, что так, но... — Деку сглатывает. — Это немного странно, не так ли? — Одзиро кивает, и Деку видит, как его хвост плотнее обвивает плечи, словно он обнимает себя. Деку на мгновение жалеет, что не может сделать то же самое, но вместо этого делает глубокий успокаивающий вдох. — А до этого, — говорит злодей, поворачиваясь и глядя прямо на них, — почему бы нам не убить пару детишек? Он бросается на них, резко дёргаясь вперёд, но что-то, кажется, останавливает его, и штаны на его ногах странно сжимаются, когда он падает, потеряв равновесие. Он приземляется на четвереньки, и земля под его руками трескается и растворяется. Злодей резко поворачивает голову в сторону, оглядываясь вокруг горящими красными глазами, и Изуку точно понимает, что только что произошло. — Я слышал, что Иида сбежал, — говорит Хагакурэ, находясь где-то между Изуку и злодеем. — И я не мог просто убежать, поэтому... — Ному, — рычит злодей, сидя на земле и трясясь от ярости. — Убей её. Его голос звучит как хриплое, ужасное шипение, и Изуку, сам не осознавая, что делает, бросается вперёд. Он не видит Хагакуре, но он видит Ному, этого ужасного, похожего на птицу зверя, который бросает Айзаву и бросается вперёд, разбрызгивая густую слюну, которая стекает с его пасти, когда он яростно размахивает руками. Именно эта слюна подсказывает Изуку, где находится Хагакуре, когда брызги слюны странным образом замирают в воздухе, словно зацепившись за что-то невидимое. Изуку думает, что знает, где она, зажатая между злодеем-рукой на земле и Ному, который бросается на неё, и ему даже не нужно думать об этом, когда он отталкивает её в сторону, чтобы она не пострадала от атаки. Удар Ному приходится Изуку в рёбра, прямо под поднятой рукой, и он скорее слышит, чем чувствует, как они ломаются, — серия быстрых, влажных хрустов, отдающихся в его теле. Он чувствует, как из горла поднимается пенистая кровь, когда он падает на землю и пытается вдохнуть. Это не помогает, и его грудь кажется тяжёлой и полной, как будто кто-то стоит на ней. Он наблюдает полуприкрытыми глазами, как Айзава поднимается с земли, и его последняя мысль перед тем, как он теряет сознание, — слава богу, он может спасти Одзиро и Хагакуру. -- Изуку открывает глаза в чёрном тумане, голова раскалывается от боли, горячей, сухой и тягучей. Он опускается на колени и понимает, что вернулся в зону пожара, по окружавшему его жару, по горячему прикосновению огня к его коже. Он встряхивается и встаёт, щурясь от яркого света, пока его глаза привыкают. — Чувак, ты в порядке? — Изуку видит, что Каминари смотрит на него, стоя в паре метров от него на относительно неповреждённом куске бетона. Он держит руку на наушнике, и Изуку видит, как между устройством и его рукой мелькают яркие искры. — Д-да, — говорит он, выпрямляясь. — Нам нужно выбраться отсюда, здесь прячутся злодеи с причудами огня. Он вытирает руки о штаны, заставляя себя дышать ровно. У него болит голова, и он не знает, от яркого ли света вокруг или просто от стресса. “Вау, правда?” Говорит Каминари, оглядываясь по сторонам. “Тогда нам лучше бежать. Я не силен в бою”. Он поднимает руку и начинает обмахивать лицо. “К тому же, я думаю, что это место было бы опасным даже без злодеев”. — Что ты имеешь в виду, говоря, что ты не хорош в бою? — Изуку хватает его за рукав формы и тянет, отрывая длинную полоску ткани. Он не может сделать противогаз, как Яойорозу, но этого должно быть достаточно. — Оберни это вокруг носа и рта, чтобы не дышать дымом. — Он протягивает ему ткань. Свет от пламени рисует на лице Каминари странные узоры, как в кукольном представлении из красного и золотого. Каминари моргает, берет кусок ткани, оборачивает его вокруг головы и завязывает сзади. “ Спасибо, чувак, ” его голос немного приглушен тканью. “И я, типа, не могу контролировать свое электричество. Я могу либо надеть это на себя, либо просто разрядить куда угодно, чтобы и тебя задело. ” Изуку кивает, отрывая еще один кусок ткани от другого рукава и повязывая его на лицо. Она тесная и неудобная, совсем не похожа на его маску линчевателя, но всё равно кажется уютной и знакомой. — Тогда давай просто убежим, — говорит Изуку, направляясь в сторону центральной площади, которую он знает. — У злодеев здесь будет преимущество, так что лучше нам выбраться из огня. — Ладно, я согласен, но откуда ты всё это знаешь? — Каминари начинает идти за Изуку, обходя горящие обломки и слегка ускоряя шаг, чтобы не отставать. — Я просто так делаю, — говорит Изуку, качая головой. Он знает, что должен попытаться придумать более убедительное оправдание, но голова у него болит и кружится. Он думает, что это, должно быть, из-за дыма; разве при пожаре не выделяется угарный газ? Им нужно выбраться отсюда, пока не стало хуже. Изуку кажется, что он не спал несколько дней, что его голова вот-вот взорвётся. — Не знаю, я ничего такого не чувствую, — говорит Каминари, и Изуку понимает, что снова , он бормотал что-то вслух. — Ты ударился головой, когда тот парень телепортировал тебя? Ты тоже казался немного не в себе, когда мы только пришли сюда. — Я так не думаю, — говорит Изуку, но хмурится. Сейчас у него нет времени беспокоиться об этом, но он уже столько раз перезагружался подряд. Однако он не может думать об этом прямо сейчас, не зная, что Айзава уже борется за их жизни. “О, убегаешь?” Слева от Изуку раздается голос, молодой и женский, и он стискивает зубы и уклоняется, когда из горящего здания вырывается струя знакомого желтого огня. Злодейка, женщина лет двадцати с заплетенными в косички черными волосами и смуглой кожей, поднимает руку, окутанную тем же пламенем. — Каминари, — шипит Изуку, ускоряя шаг. — Не попади под удар. Этот огонь необычный, он липкий или что-то в этом роде. На бегу он наклоняется и хватает рукой кусок железной арматуры, торчащий из земли. Ему требуется мгновение, драгоценная секунда, но он вырывает его из обожжённого бетона, в который тот наполовину врос. От жара, исходящего от металла, у него обжигает ладони, но он не позволяет себе замедлиться. “Ух ты!” Каминари взвизгивает, и Изуку оглядывается, чтобы увидеть, как он перепрыгивает через огненный заряд, нацеленный ему в ноги. “Ты не шутил насчет злодеев, а?” “Не-а”, - рычит Изуку, поворачивается и швыряет в Каминари длинный кусок металлической арматуры. “Используй это!” Говорит он, поворачиваясь, чтобы снова убежать, в ту секунду, когда видит, что Каминари ловит его рукой в перчатке. “Умно!” Говорит Каминари, и Изуку не нужно оборачиваться, чтобы увидеть вспышку желтого света и услышать шипение энергии. Он может только молиться, чтобы это сразило злодея, и продолжает бежать, прислушиваясь к шагам Каминари позади себя. — Думаешь, их там больше? — спрашивает Каминари, и Изуку закусывает губу. — Я не знаю, — говорит он, продолжая бежать, когда Каминари догоняет его. — Но эта зона самая опасная, поэтому логично, что сюда отправили меньше всего людей. — Боже, может, нам стоит помочь всем в других зонах? — говорит Каминари, и его лицо искажается от беспокойства. — У них могут быть проблемы. Изуку качает головой. «Айзава-сенсей больше нуждается в нашей помощи. Он не сможет долго сдерживать такое количество врагов в одиночку». Он перепрыгивает через торчащий из земли обломок. — Ладно, — нерешительно говорит Каминари. — Не знаю, откуда ты берёшь всю эту информацию, но... Он пожимает плечами, и Изуку чувствует укол вины. — Я всё объясню, когда всё закончится, — говорит он, прекрасно понимая, что, скорее всего, не доживёт до конца, если всё будет как в прошлый раз. Мысленно он извиняется перед Каминари, молясь, чтобы в конце концов он смог всё ему объяснить. Изуку делает шаг вперёд, огибая небольшую груду обломков, и вздыхает с облегчением, когда видит, что зона пожара заканчивается, а перед ними простирается тротуар, разделяющий зоны. Изуку ступает на него, оборачивается и видит, как Каминари выбирается из огненного ада, снимает с лица самодельную маску и вытирает ею пот со лба. — Ого, по сравнению с этим здесь холодно, — говорит Каминари, и Изуку соглашается. Его кожа раздражена и горит от пламени, но воздух здесь кажется мягким и прохладным. — Так и есть, — говорит Изуку и начинает идти. — Пойдёмте! Айзава-сенсей рассчитывает на нас. — Верно! — говорит в ответ Каминари, догоняя Изуку и не отставая от него. Изуку видит сцену впереди, и она отличается от того, что было в прошлый раз, настолько, что на мгновение он не может понять, до или после этого они были. Затем он видит Айзаву в боевой стойке, в неповреждённых очках, который дёргает своё оружие захвата, и оно сжимается вокруг горла злодея, который поднимает руки, пытаясь освободиться. Мы успели до того, как он получил травму , — думает он, вздыхая с облегчением и ускоряя шаг. Он видит, как Айзава уклоняется от удара злодея, покрытого руками, и его оружие для захвата трепещет в воздухе. Изуку стискивает зубы, наблюдая за их боем. — Сэнсэй! — кричит Деку, подбегая к ним. — У него причуда распада. Не позволяй ему прикоснуться к тебе! Он не видит, как реагирует Айзава, но Деку уверен, что тот услышал, потому что, когда злодей снова бросается на него, он отступает ещё дальше, полностью уклоняясь от атаки, а не блокируя её, хотя это было бы проще. — О, а это кто? — спрашивает злодей, глядя на Каминари и Изуку. — Твои отпрыски, Ластик? — Кто ты? — кричит Деку, не обращая внимания на то, что Каминари нервно шепчет ему, чтобы он заткнулся. — Почему ты пытаешься убить Всемогущего? Деку останавливается в десяти метрах от злодея и Айзавы и стоит на месте. «Мы — Лига Злодеев, — говорит парень с рукой, поворачиваясь к нему. — А я — Шигараки Томура. Если вы раньше о нас не слышали, что ж, скоро все узнают нас как тех, кто уничтожил символ мира». Он смеётся и отпрыгивает в сторону, когда Айзава нападает на него с кулаками. «Осторожнее, Ластик. Ты довольно крут, но даже тебе когда-нибудь придётся моргнуть, да?» Шигараки молниеносно выбрасывает руку вперёд и касается плеча Айзавы. Ткань там начинает разрушаться и осыпаться, и Деку слышит, как Айзава шипит от боли, но разрушение заканчивается так же быстро, как и началось. Он стирает его, думает Деку с облегчением. У нас может быть шанс, благодаря причуде Айзавы. «И отвечая на твой предыдущий вопрос, Ластик, — говорит Шигараки, отпрыгивая назад с жуткой улыбкой на лице. — Я здесь не самый опасный. Нет, это он ». Ширагаки машет обеими руками. «Ному! Приди и убей Сотриголова за меня, ладно?» — кричит он, и тот ужасный гигантский зверь из прошлого забега поднимается на ноги из-за бессознательных тел нескольких злодеев, сваленных в кучу там, где их, должно быть, сбил с ног Айзава. Изуку сглатывает от страха, когда зверь встаёт на дыбы и бросается на Айзаву. Он двигается так, будто немного неустойчив, будто его конечности слишком тяжелы для его тела, но Изуку знает, что произойдёт, если Айзава сразится с ним. Он вспоминает своего учителя, окровавленного и сломленного, лежащего на земле. Он не может этого допустить. — Нет! — кричит он, бросаясь вперёд, наперерез атаке Ному. На этот раз он знает, что нужно блокировать удар конечностями, чтобы он не пришёлся в грудь, и поэтому он ловит удар предплечьями, как может, в прыжке. Он чувствует, как кости в его руках ломаются, как ветки, и прикусывает язык, чтобы не закричать, когда его отбрасывает на землю, и он скользит по тротуару, прежде чем остановиться всего в нескольких метрах от Айзавы. «Мидория, какого чёрта ты делаешь!?» — рычит Айзава, кладя руку ему на плечо. «Чёрт», — говорит он, увидев, что руки Изуку согнуты в неправильных местах и уже приобретают ярко-красный цвет. «Я вытащу тебя отсюда, просто лежи смирно и не делай так больше, — говорит он едва слышным шёпотом. Изуку моргает, превозмогая боль, и думает, что это довольно странно со стороны Айзавы, учитывая, что он ненавидит Изуку, но он отгоняет эти мысли. — Б-беги, — говорит Изуку. — У-убирайся отсюда... Он тебя убьёт. — Его голос хрипит от адреналина и боли, и он видит, как Айзава стискивает зубы и открывает рот, чтобы что-то сказать, но кулак Ному опускается между ними, и Айзава отпрыгивает в сторону, а его оружие захвата оттаскивает Изуку назад, подальше от опасности. Изуку наблюдает, как Ному делает выпад другой рукой, хватает Айзаву за локоть, дергает его высоко над головой и швыряет на землю. Айзава падает на землю со звуком, который заставляет Изуку поперхнуться собственным дыханием, бетон трескается при ударе. Изуку бормочет что-то, пытаясь подняться на ноги, когда Ному наступает огромной ногой на спину Айзавы, и по тому, как Айзава сгибается, Изуку понимает, что у него сломана спина в области груди. Он не видит, чтобы Айзава двигался, не видит, чтобы он боролся, дышал или делал что-то , и Изуку понимает, что кричит, издавая высокий, прерывистый звук. — Теперь он, — говорит Шигараки, словно ему скучно, и Ному шатается в сторону Изуку, спотыкаясь, как пьяный. Изуку смотрит ему в глаза и видит, что его широко раскрытые глаза никак не реагируют на его лицо, на то, что он плачет и кричит. Он не пытается уклониться от удара, который обрушивается на его лицо, и исчезает в ту же секунду, как получает его. -- На этот раз Изуку чувствует боль ещё до того, как его окутывает туман, жгучую, ноющую боль в животе и голове, которая усиливается с каждым ударом сердца, пронзая всё его тело. Он приземляется на четвереньки, земля здесь покрыта тонким слоем воды, в ушах стоит шум сильного дождя и ветра. Изуку поднимает руку, чтобы прикрыть рот, и закрывает глаза, его тошнит от боли, он чувствует, как его качает. Его глаза широко раскрываются, и он отдергивает руку как раз в тот момент, когда его рвёт на мокрый бетон, извергая желудочную кислоту с примесью чего-то тёмно-красного. Он кашляет, отплёвываясь, и вытирает рот тыльной стороной ладони. — Мидория! — он слышит громкий и встревоженный голос Яойорозу. — Ты в порядке? Что случилось? — Изуку поднимает взгляд и видит, что она и Тодороки стоят рядом с ним с встревоженными лицами. Изуку качает головой и встает, пошатываясь. — Меня укачивает, — говорит он, и они переглядываются. — Тебя только что стошнило кровью, — замечает Тодороки, и Изуку снова качает головой, подавляя тошноту, которая снова начинает подступать. — Я в порядке, — говорит он дрожащим голосом. — Правда. Он видит, как Яойорозу открывает рот, словно собираясь возразить, но её прерывает топот ног по мелководью. Изуку оборачивается и видит, как злодеи, по меньшей мере дюжина, выходят из-за макетов зданий и окружают их. — Вот они, — ухмыляясь, говорит один из них. — Давайте будем милыми и поделимся, а? Пусть все повеселятся. Он делает шаг вперёд, хрустнув костяшками пальцев, и Изуку слышит, как Тодороки вздыхает рядом с ним. — У меня нет времени разбираться с этим, — говорит он, поднимая правую руку. Серебристо-голубой лёд потрескивает на земле, поднимаясь к ногам злодеев и замораживая их на месте. Изуку моргает, когда дождь на мгновение превращается в град, который падает на тонкий слой воды на земле и слегка разбрызгивается. Тодороки, кажется, даже не замечает этого, снова вздыхая и выпуская тонкий туман изо рта. «Нам нужно добраться до выхода и помочь другим эвакуироваться», — говорит Тодороки, и Изук кивает. У него всё ещё болит голова и живот, и каждая часть его тела чувствует себя горячей и вялой, но теперь, когда он пришёл в себя, он может ясно мыслить. Кажется, я нашёл предел своей причуды , — думает он. Если я слишком часто возвращаюсь в одно и то же место, меня тошнит . Он не знает точно, что именно не так, но больше ничего не имеет смысла. У него будет время проанализировать себя позже. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Мидория? — Яойорозу пристально смотрит на него. — Ты ужасно бледный. Изуку кивает. «Я в порядке. Тодороки прав, нам нужно помочь Айзаве-сэнсэю». Она замолкает, затем кивает. Они втроём начинают двигаться вперёд, бегая по воде. Здесь громче, чем в других зонах, даже громче, чем в зоне возгорания, где потрескивает и ревет пламя. Здесь, в зоне ливня, ветер так сильно хлещет по зданиям, что они стонут, а дождь непрестанно шумит. Изуку чувствует каждый свой шаг, всё его тело болит. Ему приходится прикрывать рот рукой, чтобы его снова не стошнило, и он понимает по взглядам, которые бросает на него Яойорозу, что она тоже это чувствует. Они быстро добираются до выхода из зоны, приближаясь к большой двери, которая отмечает конец купола, окружающего территорию. Изуку на мгновение задумывается, заперта ли она, но Тодороки так легко открывает её пинком, что, должно быть, она не заперта. Они выбегают с территории на бетон, и яркий свет бьёт им в глаза. У Изуку слезятся глаза, и на этот раз он не может не остановиться, спотыкается и наклоняется, чтобы его снова стошнило. На этот раз это в основном просто сухой кашель, тонкая струйка липкой крови стекает изо рта на землю. Он сплёвывает, пытаясь избавиться от металлического привкуса во рту. Он поднимает взгляд и видит, что Яойорозу и Тодороки смотрят на него, остановившись в нескольких метрах от того места, где его стошнило. На лице Яойорозу легко читается тревога и беспокойство, но Тодороки просто выглядит мрачным, его губы сжаты в тонкую линию, которая может быть хмурой. Изуку снова вытирает рот рукой, затем вытирает руку о штаны своей формы. Он промок от дождя, как и все они, и с него на бетон капают тёмные капли. Изуку прерывисто вздыхает. «Теперь я в порядке», — говорит он и снова бежит вперёд, прежде чем они успевают что-то спросить. Изуку думает, что потом будет очень трудно объяснить, если он выживет. Он сосредотачивается на звуке своих шагов по бетону, проклиная то, что эта зона, кажется, находится дальше всего от центральной площади. Он надеется, что они успеют вовремя. Они добираются туда в тот момент, когда Шигараки и Айзава сражаются, и Изуку видит, как Айзава наносит удар локтем, который Шигараки блокирует рукой. Изуку вздрагивает, когда локоть Айзавы хрустит и ломается, распадаясь на мелкие кусочки. Он слышит, как Аояма ахает, и видит, как Шигараки что-то говорит. Мы почти на месте , — думает Изуку. “Ному”, - говорит Шигараки. “Убей его”. Изуку видит, как Ному поднимается на ноги, и он знает, что произойдет, еще до того, как это произойдет, конечно, знает. Но он также знает, что если он нападет на Ному, это не спасет Айзаву. Айзава будет слишком стараться защитить его, даже ценой собственной жизни. Если он ввяжется в драку, то его снова убьют, и он не знает, сможет ли выжить в следующий раз. Поэтому вместо того, чтобы встать между Ному и своим учителем, он выпрыгивает вперёд и бросается на Шигараки. Он чувствует, как от движения пульсирует его голова, когда он наносит удар Шигараки в голову. Злодей уклоняется от его удара, взмахнув волосами. Его лицо искажается в злобной гримасе, когда он тянется к Изуку, едва касаясь всеми пятью пальцами его плеча. Одежда на нём осыпается и растворяется, но Изук отстраняется, прежде чем гниение распространяется на его кожу. — Эй, Шигараки, — говорит он, выдавливая из себя ухмылку, хотя его чуть не стошнило, потому что это было слишком близко . — Злишься, что твоего последнего босса ещё нет? Глаза Шигараки слегка расширяются, и он издаёт скулящий звук, как рассерженный ребёнок, а затем делает шаг в сторону Изуку. Краем глаза Изуку видит, как Ному сбивает Айзаву с ног, ломая ему руку и прижимая лицом к бетону. Изуку сглатывает, понимая, что могло быть и хуже. Могло быть всегда хуже. Айзава всё ещё дышит, всё ещё двигается, его спина цела. Могло быть хуже. Изуку снова смотрит на Шигараки, не сопротивляясь, когда Шигараки хватает его за шею, сжимая горло всеми пальцами, кроме мизинца, который он держит подальше от кожи. Изуку чувствует, как у него стучит в висках, когда Шигараки сжимает его горло на несколько секунд, а затем ослабляет хватку, и его пальцы скользят по коже Изуку. — Откуда ты знаешь моё имя? — спрашивает Шигараки, и Деку пожимает плечами, преувеличивая этот жест. Он протягивает руку и обхватывает запястье Шигараки. Кожа тёплая и сухая, как бумага, и шелушится. Он смотрит Шигараки в глаза, красные и воспалённые. Деку слегка наклоняет голову, подставляя шею под хватку Шигараки. — Ты собираешься убить меня? — говорит он низким и ровным голосом. — Это не имеет значения. Он облизывает губы и смотрит, как Шигараки медленно моргает, словно ему больно. Изуку чувствует, как адреналин бурлит в его венах, и надеется, что Шигараки не чувствует его учащённого пульса. — Что ты имеешь в виду, говоря, что это не имеет значения? — спрашивает Шигараки, ухмыляясь. — Это навредит твоему драгоценному символу мира и твоему учителю, не так ли? Изуку пожимает плечами и делает шаг вперёд. Шигараки позволяет ему это, сгибая руку в локте, но продолжая держать Изуку за горло. Изуку сжимает руку Шигараки, впиваясь ногтями в кожу. — Они не будут возражать, если это буду я, — просто говорит Деку, бросив быстрый взгляд на Айзаву, который лежит, свернувшись калачиком, на земле, повернув окровавленное лицо к Деку. Один его глаз заплыл и покрылся запекшейся кровью, а другой, как обычно, чёрного цвета, его причуда не активирована. Деку знает, что он вернётся, если умрёт, но Айзава этого не знает, и Деку удивлённо видит страх в его глазах. — Почему бы и нет? — говорит Шигараки, протягивая руку, чтобы коснуться лица Изуку. Он кладёт большой палец и два других на щёку Изуку, мягко угрожая. — У меня нет причуд, — говорит Изуку, улыбаясь и прищуриваясь, легко встречая взгляд Шигараки. — Единственная причина, по которой я всё ещё учусь в этой школе, — это то, что я ещё не дал им достаточно веской причины, чтобы выгнать меня, — говорит он, зная, что это правда. Ему не приходится прилагать усилия, чтобы вложить горечь в свой голос, вспоминая тот первый день в классе, когда Айзава выгнал его, но не Минету. Как бы ни была UA его мечтой, это всё равно реальный мир. Его бы не хватились, и если Шигараки не знает, что это блеф, уловка, чтобы заставить его думать, что Изуку сочувствует его делу, что ж, это прекрасно. «Мне нравится этот», — говорит Шигараки, ухмыляясь и показывая белые, как кость, зубы, выглядывающие из-под потрескавшихся губ. — «Ты бы умер за них, даже если бы они тебя не любили?» — спрашивает он, убирая руку с лица Изуку. «Я бы умер за них сто раз», — легко отвечает Изуку, потому что это правда. Даже если они не заботятся о нём, даже если они не сделали бы того же, Изуку будет умирать за них, пока не найдёт способ дойти до конца и сохранить их всех в живых. «Я бы сделал это и ради незнакомцев. Вот почему я собираюсь стать героем». Шигараки фыркает, и на его лице появляется ухмылка. — Герой? Серьезно? — Он крепче сжимает шею Деку, и Деку чувствует, как в голове нарастает давление, усиливая головную боль и размывая очертания предметов. Деку судорожно вдыхает, его рука сжимает запястье Шигараки, и он начинает сопротивляться, его тело бьется и сопротивляется без его приказа. — Я собираюсь получить удовольствие, убивая тебя, — рычит Шигараки, и Изуку зажмуривается, пытаясь заставить себя успокоиться и перестать дёргаться в хватке Шигараки. Если он ударится о мизинец Шигараки, всё будет кончено. — Не бойся! — глубокий, раскатистый голос наполняет пространство, и Шигараки отпускает Изуку. — Я здесь! Изуку падает на землю и кашляет. Он слышит голос Всемогущего, слышит, как начинается какая-то битва, но не может даже поднять голову с земли, на которой лежит. Его голова раскалывается от неестественной боли, перед глазами всё плывёт с каждым бешеным ударом сердца, а дыхание по-прежнему прерывистое и хриплое, он пытается наполнить лёгкие воздухом. Он приоткрывает глаз и видит размытое пятно, а затем чувствует, как его поднимают с земли и быстро несут, как в тот раз, когда он схватился за ногу Всемогущего. Его осторожно кладут на землю на бок, а затем Всемогущий уходит. Изуку моргает, его зрение размывается, пока он дышит. Он видит знакомое лицо и копну коротких каштановых волос. — Деку, — говорит Урарака, и в её голосе слышится тревога. — Что случилось? Ты в порядке? — Изуку смотрит мимо неё и видит, что Цую сидит на корточках рядом с Айзавой, который, кажется, в сознании. Он сидит, обхватив правой рукой лицо, а Цую обматывает его локоть тканью. — Уведи отсюда Айзаву-сенсея, — говорит он, задыхаясь. Во рту у него скапливается слюна, но он сглатывает её и старается не вырвать. — Я в порядке. Он знает, что тяжело дышит, и Урарака хмурится. «Мы вытащим вас обоих отсюда, хорошо? Просто не спите», — говорит она, и Изуку смутно задумывается, почему она говорит это ему . У Айзавы рана на голове, его правый глаз опух и заплыл, кожа вокруг него красная, фиолетовая и чёрная. Изуку надеется, что это не повредит его глаз. Что, если Сотриголова потеряет свою причуду? Он видит, как Айзава кренится в сторону, как Цую ловит его, когда он теряет сознание, видит тревогу на её лице, и протягивает руку, замечая, как дрожат его собственные пальцы. — А-Асуи... — стонет он, моргая. — Он... Цую оглядывается на него с мрачным выражением лица. «Он жив, малыш. Просто без сознания. И ты можешь называть меня Цую, Мидория». Изуку мычит в знак согласия, опуская руку на землю. Он сделал это. Айзава жив, и помощь уже в пути. Они выберутся. Он вдруг надеется, что, если то, что не так с его телом, убьёт его, он не перезагрузится. Что он останется мёртвым, а остальные продолжат бежать. Он моргает, не в силах сфокусировать взгляд. — Ур...рарака, — говорит он и чувствует, как чья-то рука сжимает его ладонь. — Я сейчас... отключусь... — Постарайся не уснуть, — говорит Урарака, но её голос звучит отдалённо, как будто он находится под водой. — Деку! Он чувствует, как она сжимает его руку, и это помогает ему сосредоточиться ровно настолько, чтобы увидеть, как открываются ворота ЮСЖ и Снайп с Эктоплазмой входят внутрь. Он вздыхает с облегчением и закрывает глаза. -- Изуку открывает глаза, моргая от яркого света, который их ослепляет. Он чувствует, как у него стучит в голове, словно его ударили кувалдой, и, оглядывая комнату, видит капельницу и аппарат для измерения сердечного ритма рядом с собой. Он чувствует, как болит грудь и живот, как его слегка трясёт даже под бледно-голубым больничным одеялом. — Изуку! — голос его матери звучит тихо и отчаянно, и он моргает, поворачивая голову, чтобы увидеть, как она стоит у его кровати. Урарака и Иида стоят рядом с ней, и Изуку постепенно осознаёт гул голосов и движение вокруг себя. — Где?.. — пытается спросить он, его рот пересох и прилип к нёбу. — Мы в отделении неотложной помощи, — говорит Иида, крепко сжимая перила кровати Деку. Деку видит руку своей мамы поверх своей собственной, а Урарака сжимает перила рядом с Идой. Он моргает. — Кто-нибудь ещё ранен? — спрашивает он, глядя им в глаза и наблюдая, как Урарака качает головой, а на её глазах выступают слёзы. — Только ты, Айзава-сэнсэй и Тринадцатая серьёзно пострадали, — отвечает Иида за неё и смотрит на неё. — Айзава-сэнсэй в операционной, но они думают, что он полностью восстановится. Тринадцатая... — он заметно сглатывает, его кадык дёргается. — Они надеются, что она выживет, но не знают наверняка. Изуку кивает, и от этого движения у него болит голова. Он смотрит на маму, на её широко раскрытые глаза, на влажные дорожки слёз, стекающие по щекам, на покрасневший нос, как будто она плакала несколько часов. — Прости, мам, — говорит он, сжимая её руку, которой она держит его. — Теперь я в порядке. Она кивает, и плечи её вздрагивают от рыданий. — К-когда они сказали, что ты ранен, что они не знают почему, я-я просто... — Я в порядке, — он улыбается ей. — Прости, что напугал тебя. Она просто кивает, вытирая слёзы свободной рукой, и Изуку чувствует укол вины за то, что сделал это с ней. — Что случилось, Мидория? — спрашивает Урарака, и её голос дрожит. — Т-они сказали, что единственная видимая травма — это, э-э, удушение, но выглядело так, будто тебя ударила какая-то причуда. Она закусывает губу, её глаза влажны. — Не знаю, — отвечает Изуку, поднимая свободную руку, чтобы пощупать шею. — Сколько я был без сознания? — Около четырёх часов, — говорит Иида. — Ваши травмы шеи уже обработали, но у вас сильный ушиб. Изуку кивает, опуская руку. — Все в порядке? Правда? Мы выбрались? — Он смотрит на их лица, думает о том, сколько раз он видел, как другие чуть не умирали, и как он видел Айзаву, сломленного и окровавленного. Урарака кивает, на её губах появляется лёгкая улыбка. — Правда, — шепчет она. — Мы сделали это. Примечания: cw: рвота, больницы, временная смерть главного героя, удушение я надеюсь, вам понравилось!!!! спасибо вам всем за поддержку; комментарии подпитывают мою сильную потребность в положительном внимании. для всех, кто догадался, что причуда Изуку имеет какой-то предел, вы были правы!! я расскажу об этом подробнее позже, но :3