Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 6: вступительный экзамен Краткие сведения: в прошлый раз: изуку совершил спасение и получил имя линчевателя Примечания: заранее приношу извинения, мне кажется, что здесь какой-то бардак кстати! я поняла, что в каноне они заканчивают среднюю школу только после того, как получат результаты экзаменов, но я уже написала последний день в этом фике... упс! извините за эту ошибку, она не должна сильно повлиять на сюжет в долгосрочной перспективе (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы Когда на следующее утро Изуку просыпается, он чувствует, как мама нежно трясет его за плечо. Он приоткрывает один глаз и с удивлением видит, что она нависает над ним, взволнованная. Разве у неё нет работы? «Изуку?» — тихо спрашивает она, и в её голосе слышится беспокойство . Изуку садится на кровати, но тут же жалеет об этом, потому что комната начинает кружиться и вертеться вокруг него. Его накрывает волна тошноты, и единственное, что он успевает сказать маме, — это сдавленный звук, прежде чем он наклоняется с кровати и его рвёт на пол. К счастью, это в основном вода, и его маме удаётся вовремя вскочить, но у него всё равно першит в горле, а голова раскалывается. Ну. Голова у него раскалывалась ещё с прошлой ночи, когда он вернулся из полицейского участка и рухнул в постель, даже не переодевшись. ... Постойте. Изуку смотрит на себя и в ужасе открывает рот, когда понимает, что да, он всё ещё в своём костюме, в тёмно-бордовой толстовке с капюшоном и обтягивающей чёрной рубашке. По крайней мере, у него хватило ума снять пояс с ножами, прежде чем броситься в постель, и он видит, что пояс, а также очки и маска аккуратно лежат на его столе, чего... Он точно не делал прошлой ночью. Честно говоря, он не очень помнит, но он почти уверен, что просто бросил их на пол. — Изуку, — снова пытается его мама, и когда он смотрит на неё, её улыбка кажется натянутой. — М-мама, — говорит он, и о его челюсть болит. Он поднимает руку и ощупывает опухший горячий синяк. — Что случилось, малыш? — спрашивает она дрожащим голосом, и Изуку сглатывает, потому что его мама многое может, но не глупость. Он не сможет отмахнуться от этого, не тогда, когда... — Мам, — говорит он, откидывая голову назад, чтобы провести рукой по волосам, и морщится, почувствовав, что краска всё ещё на них. — Эм. Ты смотрела новости в последнее время? Она кивает, затем вздыхает и подносит руку к переносице. Её бровь дёргается. «Изуку. Ты намекаешь, — она делает глубокий вдох, — что ты — Эйс?» Изуку на секунду теряется, а потом вспоминает, как вчера вечером назвал Ластик. — Эм. Может быть? — Он надеется, что мама подумает, что это шутка, хотя шансов на это почти нет. — Изуку! — говорит она, так внезапно обнимая его, что у него болит челюсть, но он просто удивлённо обнимает её в ответ. — Боже, ты мог умереть , а я бы даже не знала, где ты! Так вот из-за чего она злится? — отстранённо думает он. Он не может умереть, но... Она этого не знает. «Прости, мама». Он говорит это вместо того, чтобы возразить, погружаясь в её объятия и закрывая глаза. Он не знает, почему его глаза наполняются слезами, но какая-то часть его понимает, насколько это было неизбежно. Он живёт с ней, живёт один со своей мамой, с которой он так близок. Как она могла не узнать? Он утыкается лицом в ее плечо, не обращая внимания на боль, простреливающую челюсть и отдающую в виски. “ Я не хотел тебя беспокоить, ” говорит он приглушенным ее свитером голосом. Он знает, что красит волосы, плачет и, возможно, даже блюет на нее, но не может заставить себя обращать на это внимание. — О, Деку, — говорит она. — Ты можешь рассказать мне что угодно или ничего не рассказывать, но я всё равно буду волноваться. Это моя работа. — Она обнимает его. — Но я бы предпочла, чтобы ты рассказывал мне о таких вещах. — Деку слышит в её голосе всхлипы. — Я так испугалась, когда зашла проведать тебя и увидела этот ужасный синяк на твоём лице. Изуку кивает, уткнувшись в её рубашку. — Прости, — шепчет он. “Все в порядке, детка”, - отвечает она. В тот день она остаётся дома с работы, приносит ему суп и помогает смыть краску с волос. Ему удаётся отговорить её от похода к врачу из-за очевидного сотрясения мозга, но он ничего не может сделать, чтобы помешать ей держать его в постели, приносить ему конспекты и зачитывать их вслух, чтобы ему не приходилось читать и напрягать глаза, но он всё равно мог заниматься. Она помогает ему надеть чистую мягкую пижаму и аккуратно стирает его костюм, складывает его и кладёт на комод, когда он высыхает. Он обнаруживает, что сожалеет о том, что вообще скрыл это от нее. -- В следующий раз он выходит на патрулирование почти через неделю. Мама не хотела, чтобы он выходил из дома, пока не пройдёт сотрясение, но смягчилась, когда у него перестала болеть голова и перестало кружиться в глазах, когда он вставал. Она также дала ему маленькую аптечку первой помощи, которую можно прикрепить к поясу, и это было приятно. Изуку не может представить, что воспользуется ею сам, но она будет кстати, если ему придётся кого-то спасать. Этот патруль отличается от других тем, что люди постоянно останавливаются и окликают его. В первый раз это происходит, когда он просто идёт по тротуару, засунув руки в карманы толстовки, наслаждаясь прохладным ночным ветерком на лице, и слышит, как его окликают. — Эй, это Эйс? — Изуку поворачивается и видит неряшливого мужчину в жёлтой шапке. — Чувак, я видел тебя в новостях. Ты просто супер! — Он ударяет кулаком в воздух. — Ты спас того маленького ребёнка! Изуку чувствует, как краснеет, и на мгновение запинается, прежде чем выдавить: «С-спасибо!» Его голос звучит как писк, и мужчина усмехается. — Я знал, что они сказали, что ты ребёнок, но в это трудно поверить! Хорошего вечера, Эйс! — Он машет рукой, разворачивается и продолжает идти по тротуару, как и раньше. Изуку смотрит ему вслед. После этого он уже не так удивляется, когда слышит, как люди шепчутся, произнося его имя, и восхищённо окликают его. Он догадывается, что, несмотря на отсутствие СМИ, когда он сражался с тем парнем из портала, его описание в онлайн-статьях разошлось достаточно широко, чтобы люди его узнали. По крайней мере, отчасти это внимание было связано с тем, что он патрулировал именно эту территорию, конечно; это местная история. Он не думает, что люди узнали бы его в другом городе или даже в другой части Мусутафу. Он переходит дорогу и видит на другой стороне улицы девушку, которая, увидев его, расцветает, как на Рождество. Он стискивает зубы и заканчивает переход; он не может останавливать движение, даже если машин не так много, чтобы их можно было остановить. К счастью, она, кажется, не собирается задавать ему кучу вопросов или фотографировать его (это было бы хуже всего; он не хотел, чтобы какая-нибудь случайная фотография с телефона выдала его). Вместо этого она протягивает ему маленький листок бумаги. — Эм, привет, не знаю, помнишь ли ты меня? — Она краснеет. — Но ты спас меня пару месяцев назад, и я, эм, могу я взять у тебя автограф? Изуку удивлённо моргает, потому что узнаёт её. Это та самая девушка, которую он спас много ночей назад, та самая, с причудой «кусачки», на которую напали трое парней в переулке. В ту ночь он впервые встретил Сотриголова. Это сюрреалистично — снова видеть кого-то, кого он спас, улыбающейся и в безопасности, а не в ужасе, с чужой кровью на губах. Она, наверное, старше меня , — тихо замечает Изуку, кивая и беря листок бумаги. Это лист из блокнота. — Эм, кому я должен это передать? — смущённо спрашивает он. — Я тебя помню, но так и не узнал твоего имени... — О! — Она улыбается. — Хм, просто Хина — нормально! — У тебя есть ручка? — спрашивает Изуку, внезапно осознавая, что ему нечем расписаться. Он чувствует, как его лицо горит от смущения, и надеется, что это не видно под маской. — Д-да! — говорит она, доставая из своей ярко-жёлтой сумки одну из них. Она протягивает её ему, и когда он берёт её, их пальцы соприкасаются, и она краснеет. «Прости, я знаю, что это неловко, но ты просто мой любимый герой, — говорит она, теребя волосы, пока Изуку подписывает своё имя. — Я имею в виду, я знаю, что ты не формально герой, но ты такой крутой! И у тебя нет боевой причуды, так что это ещё более впечатляюще! И ты был единственным, кто пришёл и помог мне, так что... ты мой любимый!» Изуку возвращает ей ручку и записку, краснея. “С-Спасибо, Хина”, - говорит он, слегка кланяясь. “Я должен, эм”. Он машет рукой в том направлении, куда собирался идти. — Конечно! — Она отпрыгивает в сторону. — Удачи, Эйс! Он кивает ей и, помедлив, показывает большой палец вверх, а затем начинает идти по улице. Ему удается взять себя в руки настолько, чтобы свернуть в переулок, где он садится на землю и закрывает пылающее лицо руками. У него есть поклонники. У него есть поклонники, которые являются симпатичными девушками. У него есть поклонники , которые являются симпатичными девушками и хотят получить его автограф , потому что он их любимый герой . Он думает, что умрёт от волнения. -- — Изуку? — спрашивает его мама однажды вечером, нарезая морковь ритмичными движениями ножа. — Да? — отвечает он, отрываясь от своего блокнота, в котором заканчивал переписывать страницу с анализом Ластика. — Почему Эйс? Мне было интересно, почему ты выбрал это имя, — спрашивает она, беря разделочную доску и ножом перекладывая нарезанную морковь в кастрюлю с кипящим супом. — О, — отвечает Изуку, пожимая плечами. — На самом деле, это было спонтанное решение. Ластик спросил, как я назову себя, а у меня ещё не было имени, так что... — Это Ластик может отменять причуды? — спрашивает его мама, поворачиваясь к нему и опираясь на столешницу. — Да! — говорит Изуку, улыбаясь. — Он действительно классный. Честно говоря, сначала я хотел сказать «Деку», просто потому, что это единственное прозвище, которое у меня есть? Он видит, как дёргается мамина губа, и знает, что ей не нравится, что его единственное прозвище — это оскорбление. — Но потом я подумал, что это похоже на английское слово, обозначающее колоду карт, понимаешь? А выигрышная карта — это туз, а карты чёрные и красные, как мой костюм, так что... Его мама улыбается, а затем качает головой. «Это гениально, Изуку, правда. А я-то думала, что это имя какого-то героя, о котором я не слышала!» Изуку почувствовал, как краснеет. — Ты правда так думаешь? Что это гениально? — Конечно! — улыбается Инко. — Знаешь, — говорит она, задумчиво проведя рукой по лицу. — я могла бы сделать несколько нашивок с картами, чтобы пришить их к твоему костюму! — Правда? — спрашивает он, улыбаясь так широко, что у него болит уголок рта. -- Изуку стиснув зубы, выслушивает описание практической части экзамена. Его ругают за бормотание, но это лишь усиливает тревогу, которая и так уже зудит у него под кожей. Он знал, что будет трудно, но настолько? Он не знает, как с этим справиться. Письменная часть была довольно простой, но он знает, что не набрал 100%, и даже если бы набрал, провал на практическом экзамене — верный способ гарантировать, что он не поступит. В конце концов, для студентов без рекомендаций есть только 36 мест, и он уверен, что по крайней мере 36 студентов справятся с практическим экзаменом достаточно хорошо, чтобы компенсировать то, что Изуку справился с письменной частью лучше, чем они. Если он справился лучше, чем они, чего, скорее всего, не было. При мысли об этом у него сдавливает грудь, поэтому он отгоняет эту мысль и пытается сосредоточиться на том, что делает. Когда он добирается до центра сражения, то видит, как остальные говорят о нём. Высокий парень с синими волосами и толстыми икрами, который назвал его во время презентации, — это уже плохо, но что шепчутся другие ребята? Он изо всех сил старается не обращать внимания на их шепот и поворачивается, чтобы увидеть девушку, которая не дала ему споткнуться по пути на экзамен. Её короткие каштановые волосы скрывают лицо, когда он подходит к ней, сжимая руки в кулаки, чтобы отвлечься от нервов. Тяжёлая рука опускается ему на плечо, и, к его чести, он не вздрагивает так сильно, как это было бы до того, как он оказался на улице. Но он всё равно подпрыгивает и издаёт , к своему стыду, какой-то звук. Когда он оборачивается и видит синеволосого, то чуть не плачет. — Что ты делаешь? — спрашивает мальчик, возвышаясь над Изуку, несмотря на то, что они примерно одного возраста. — Разве ты не видишь, что она пытается сосредоточиться? — Д-да... — отвечает Изуку, опуская взгляд и отводя его в сторону. Его лицо горит от стыда, и он проклинает себя за то, что решил, что теперь у него всё будет по-другому в общении с людьми. Он думал, что ему стало лучше, ведь он уверенно сражался в своём костюме, но, похоже, это не распространяется на его повседневную жизнь. Он всё ещё чувствует знакомое биение сердца и сдавливание в груди, когда кто-то с ним разговаривает, этот страх, что его ударят или накричат. Однако парень опускает руку и продолжает игнорировать Изуку, так что, наверное, ему не придётся сейчас ввязываться в драку. Он начинает, когда Микрофон снова начинает объявлять. — Ладно, экзамен начинается! — он делает паузу, и Изуку задаётся вопросом, видит ли он потрясённые выражения на их лицах. — В мире героев нет обратного отсчёта! Изуку замирает, глядя на простирающиеся перед ним улицы, и, хотя он слышит, как все вокруг бегают и двигаются, он не делает ни шагу. Он понимает, что, несмотря на все свои тренировки, сражения и учёбу, он не знает, что здесь делать. Он не знает, как найти робота или как его обезвредить. Это не похоже на ночные улицы; здесь шумно со всех сторон, его окружают звуки сражений. Он разворачивается на каблуках, услышав позади себя скрежет металла, и видит, как светловолосый мальчик с фиолетовыми глазами стреляет лазером из живота, целясь в двойку. Изуку сглатывает, делает шаг назад, а затем начинает бежать в случайном направлении. Почему-то он думал, что экзамен будет проходить как-то иначе. Что-то, где будет достаточно знаний или сообразительности. Когда его ботинки шлёпают по бетону, слишком чистому, чтобы быть похожим на настоящий город, его накрывает волна тошнотворного отчаяния. Всё, чего он хочет, — это, чёрт возьми, убить себя , чтобы этот день закончился. Но он не может, не здесь. Повсюду наверняка есть камеры. Они не позволят никому умереть на экзамене. Он слышит скрип, раздавливающий звук и бросается туда. Его ботинки заскользили по рыхлому щебню, когда он поворачивает за угол, только для того, чтобы увидеть, как синеволосый парень раздавил робота точным ударом ноги. Изуку раздраженно шипит, разворачивается и бежит в другом направлении. На этот раз ему просто нужно собрать как можно больше информации и молиться, чтобы в следующий раз он сбросил ее до начала экзамена. Он начинает с того, что бежит к границе экзаменационной зоны, останавливается у высокой бетонной стены и поворачивает, чтобы бежать вдоль неё. Если он хорошо запомнит карту города, то будет лучше понимать, куда идти, чтобы победить роботов. По крайней мере, он на это надеется. Он слышит звуки боя, но, похоже, вокруг не так много студентов, и он поворачивает, когда добегает до угла зоны, чуть не врезаясь прямо в робота-одноручника. Он шипит, отшатываясь назад и хватаясь за стену, едва не теряя равновесие. Робот, весь из острого серого металла, поворачивает голову и смотрит на него. — Цель захвачена, — говорит он без каких-либо интонаций в голосе, затем поднимает металлическую руку и резко опускает её, промахиваясь мимо Изуку... на приличное расстояние. Тогда Изуку понимает, что у него действительно может быть шанс, если он будет сражаться с этими тварями. Он тянется рукой к своему поясу с инструментами и разочарованно шипит, не найдя его. Конечно, он не взял его с собой; сейчас он должен быть обычным подростком. Изуку отпрыгивает в сторону, уворачиваясь от очередного удара, затем наклоняется вперёд, подныривая под подбородок робота. Он выбрасывает руку вверх, ударяя ладонью по металлу и слегка приподнимая голову робота. Она дёргается, издавая металлический звук, и Изуку отскакивает назад, разминая руку. Металл твёрдый и неподатливый, и Изуку едва не промахивается, ударяя людей. Едва. Робот поворачивается, как будто собирается снова ударить его, но Изуку встречает его удар широким пинком, и, к его удивлению, это полностью отрывает роботу ногу. Он моргает, а затем вспоминает, что это должно быть легко; вот почему за это дают одно очко. Он ухмыляется, а затем наносит ещё один удар ногой в голову робота, на этот раз не заботясь о его конечностях. И действительно, голова отлетает и с лязгом падает на землю, а робот замирает на месте. «Один балл...» бормочет Изуку, а затем снова начинает бегать по периметру. Он знает, что одного балла недостаточно, но это всё равно что-то , и от этого Изуку чувствует себя намного лучше. “Осталось четыре минуты!” Раздается голос присутствующего микрофона, и Изуку морщится, ускоряя шаг. Сразу после этого ему придется найти что-нибудь высокое, чтобы спрыгнуть, так как больше шансов, что это отбросит его достаточно далеко назад, но он все равно должен использовать эти четыре минуты, чтобы сделать ... что-нибудь. Он слышит грохот, что-то более громкое и тяжёлое, чем другие роботы, и оборачивается, чтобы увидеть, что это, должно быть, нулевой указатель, чья голова торчит из центра макета города. Изук сглатывает, затем качает головой и бежит к нему. Периметр может подождать; ему нужна информация о нулевых указателях, если он хочет успешно избегать их в следующий раз. Несколько других детей пробегают мимо него в противоположном направлении. Он понимает, что никто не хочет замедляться из-за препятствия, и при обычных обстоятельствах Изуку поступил бы так же. Вместо этого он бежит, огибая сломанного робота и направляясь к нулевому указателю — огромному роботу, возвышающемуся над зданиями. Он слышит её раньше, чем видит, — тихий всхлип, который едва достигает его ушей. Наверное, он слышит его только потому, что другие дети уничтожили так много роботов низшего уровня, и он сосредотачивается на источнике звука — девочке с причудой гравитации, которая застряла под огромным куском обломков и смотрит на него, раскрасневшись и вспотев. Изуку даже не думает, он бежит вперёд, протянув руку. Он видит, как нулевая точка замахивается на него, чтобы атаковать, — это движение достаточно отчётливо даже на периферии его зрения, но ему всё равно. Он спасёт её, даже если это его убьёт. Вот только он не успевает. Робот бьёт его первым, нанося гигантский размашистый удар, который сбивает его с ног и отбрасывает, как игрушку, к стене одного из зданий, почти на два этажа вверх. Он задыхается, из него выбивают дух, на мгновение перед глазами всё белеет от вспышки боли в спине. Он чувствует, как скользит вниз по зданию, затем его ноги подкашиваются, когда он падает на землю, и он видит себя стоящим на четвереньках и дрожащим на месте. У него точно сотрясение мозга, потому что он не помнит, как закончился экзамен и как его отвезли в медпункт. Когда Медсестра Целительница целует его, чтобы исцелить, ему становится лучше, но разум остаётся затуманенным. Он благодарит её за помощь и выходит из медпункта и кампуса прямо к пожарной лестнице, которая, как он знает, достаточно высокая, чтобы прыжок убил его. Он взбирается на неё и прыгает, хотя сейчас день и кто-нибудь может его увидеть. Ему все равно; ему просто нужна еще одна попытка. -- — Разве ты не видишь, что она пытается сосредоточиться? — огрызается на него синеволосый парень, и Изуку лишь моргает в ответ, пытаясь сориентироваться. Он, должно быть, находится за пределами центра боевых действий, прямо перед началом экзамена. Это почти идеально, так как он может начать с полной версии теста. — Ты... в порядке? — Синеволосый складывает руки на груди. — Ты снова бормочешь. — Изуку смотрит на него и видит, что тот приподнял бровь в... неодобрительной тревоге? — Хм, — красноречиво отвечает Изуку, качая головой. — Я в порядке! Я просто бормочу, когда думаю, — отвечает он, и синеволосый мальчик просто вздыхает. Голос присутствующего микрофона заглушает все, что он говорит в ответ. “Хорошо, экзамен начинается прямо сейчас!” На этот раз Изуку не колеблется; он начинает спринт туда, где, как он помнит, есть одноочковый еще до того, как другие дети начинают двигаться. Ему кажется, что он слышит, как кто-то кричит ему вслед, но он игнорирует это, вместо этого разворачиваясь, чтобы сбить голову пойнтера с ног. Он подавляет желание глупо ухмыльнуться, вместо этого направляясь к единственному указателю, который он нашел на периметре в прошлый раз. Он знает, что у него есть около шести минут, пока они не появятся в нулевой точке, так что первые пять или около того минут он может потратить на сбор очков, а потом ему нужно будет пойти и попытаться спасти девушку с причудой гравитации и красивыми карими глазами. Он знает, что ему не нужно это делать, это всего лишь экзамен, они не позволят ей пострадать, но... он хочет это сделать. Минуты летят, он тяжело дышит, забивая второй и третий мяч. Он уже бежит обратно к центру, когда ведущий объявляет время, и на этот раз грохот мяча, влетающего на арену, не пугает его. Он бежит к центру, спокойный и собранный. Он чувствует себя героем. И тут он видит, как на девушку обрушивается камень, и знает, что должен делать. Он бежит вперед, к ней с протянутой рукой. Он резко останавливается перед ней, и она берет его за руку, ее лицо искажено болью, дыхание вырывается с хрипом. Он тянет, чувствуя, как напрягаются ее мышцы, когда она пытается использовать это движение, чтобы освободиться, но у нее ничего не получается. Он морщится. — Держись, — говорит он и обходит её сзади, туда, где её придавливает камень. Он опускается на колени, чтобы лучше рассмотреть, и о , её левая нога полностью придавлена. Она не выглядит сломанной, но... Он пытается поднять камень, но когда он это делает, окружающие её скалы угрожающе грохочут, и камень сдвигается не более чем на дюйм-два. — Работает? — спрашивает девушка, и он оглядывается и видит, что она вытягивается, чтобы посмотреть. Он прикусывает губу. — Хм. Я так не думаю, — отвечает он, и она хмурится. — Я могу попробовать использовать свою причуду? — говорит она, протягивая руку назад, но не может дотянуться до камня на своих ногах. Она стонет, потягиваясь, и Изуку слышит какой-то громкий звук над ними. Он поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как указатель нуля вот-вот врежется в них, и инстинктивно закрывает глаза, ожидая пробуждения. Но через мгновение, когда он открывает глаза, нулевая стрелка застывает в нескольких сантиметрах от его лица, и Презент Мик объявляет об окончании теста. Изуку всё ещё смотрит на нулевую стрелку. Ему приходит в голову, что у него всего три очка. — Ты в порядке? — спрашивает девушка, хотя она всё ещё лежит под обломками. Он видит несколько маленьких ботов, которые явно помогают вытащить девушку из-под обломков. — Да, — отвечает он и не понимает, какое у него выражение лица, но она хмурится. — Я в порядке. Он выходит прямо из кабинета, и его отпускают, потому что он не пострадал. На этот раз он идёт в среднюю школу Альдеры, а не на случайную пожарную лестницу. Он спрыгивает с неё и задаётся вопросом, стоит ли вообще пытаться в следующий раз. -- Он открывает глаза как раз в тот момент, когда этот парень говорит: «Разве ты не видишь, что она пытается сосредоточиться?» Изуку поворачивается к нему, внезапно раздражаясь. Он хочет, чтобы этот парень заткнулся и дал ему побыть одному. — Как тебя зовут? — спрашивает он вместо того, чтобы рявкнуть, как ему хочется, и заставляет себя сделать глубокий вдох. Парень моргает. “Тенья Иида”. — Изуку Мидория, — вежливо отвечает Изуку. Он поворачивается, чтобы посмотреть на город, и делает глубокий вдох. Как только начинает говорить Презент Мик, Изуку взлетает. Первые несколько минут теста проходят как в тумане. Он знает, что забросил те же три мяча, что и в прошлый раз, но не помнит, как получил синяк на внешней стороне руки, и не знает, забросил ли он мяч в корзину слева от себя или кто-то просто оставил его рядом с ним. Он внезапно приходит в себя, как будто просыпается после сна или делает вдох после пребывания под водой, и это сбивает с толку. Он никогда раньше не терял столько времени и не знает, как к этому относиться. У меня нет времени беспокоиться о своём психическом состоянии , — думает он, когда слышит, как Мик зачитывает четырёхминутное объявление. Он уже довольно близко к центру, но на этот раз останавливается у смятого тела двушки, прежде чем подбежать к девушке. Он видел, как Айда сбил её с ног в первый раз, и, подобрав длинный кусок металла, примерно в длину его ноги, достаточно толстый, чтобы быть прочным, но достаточно тонкий, чтобы использовать его как лом, он бежит к девушке. Он надеется, что это сработает, потому что он не будет повторять тест снова, потому что тест несправедлив . Он чувствует, как в груди поднимается горечь, горячая и удушающая, когда он бежит к грудам только что упавших обломков. Девушка видит, что он приближается, и кричит ему: «Как тебя зовут?» Он переводит дыхание. «Я вытащу тебя отсюда!» — Очако Урарака! — отвечает она. — И это было бы очень мило! Он ухмыляется, останавливаясь перед грудой обломков и засовывая конец металлического прута под неё. “Я попробую поднять камень”, - говорит он, засовывая его поглубже под камень. “Когда сможешь дотянуться”, - ворчит он, начиная разгребать обломки. “Используй свою причуду”. Его голос напряжен, и ему приходится зажмурить глаза, нажимая на импровизированный рычаг всем весом своего тела. Он слышит указатель нуля над ними, но не открывает глаза, потому что знает, что это отвлечет его. Внезапно вес камня исчезает, и он, спотыкаясь, идет вперед. “Понял!” Урарака кричит, и он открывает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она ловит его, не давая впечататься лицом в землю. “Второй раз я тебя поймала”, - говорит она, ухмыляясь, и он улыбается в ответ. — Давай уйдём отсюда! — говорит она, таща его за собой и убегая от нулевого указателя. По тому, как она бежит, Изуку понимает, что у неё болит лодыжка, и он прикусывает губу, а затем тащит её по узкому переулку. “У тебя болит лодыжка”, - кричит он сквозь шум указателя нуля. “Тест подходит к концу, так что он все равно скоро перестанет преследовать нас”. Он лезет в карман и достает единственную вещь, которую взял с пояса, - аптечку первой помощи, которую дала ему мама. — О! — говорит она, широко раскрыв глаза. — Ты такой умный! Я даже не подумала взять с собой аптечку! Изуку чувствует, как краснеет, доставая бинт. — Н-ничего особенного, правда... — говорит он, аккуратно перевязывая её лодыжку, как показывала ему мама. — Испытание окончено! — кричит Прист Мик, и Изуку вздыхает, прикусывая губу и заканчивая перевязывать её лодыжку. — Я набрала всего 28 баллов, — вздыхает она. — Не знаю, достаточно ли этого, чтобы поступить... — Н-не волнуйся, — говорит Изуку. — У тебя получилось намного лучше, чем у меня. Примечания: cw: рвота извините за низкое качество этой главы... я пишу этот фанфик (и все свои фанфики, на самом деле) чтобы выпустить пар и успокоиться, что действительно приятно и работает как механизм преодоления трудностей, но сегодня был довольно тяжёлый день, и мне было трудно долго концентрироваться на написании. по крайней мере, я чувствую себя лучше, когда всё написано! также я без ума от инко, она лучшая мама