Бумажные кольца/Paper rings

      – Я всё ещё не могу понять, почему нам просто необходимо было поехать в Джерико в эти выходные, – проворчала Уэнсдей с пассажирского сиденья.       Тайлер закатил глаза, когда он старательно выруливал очередной крутой поворот на извилистой дороге, по которой они ехали, пересекая сельскую местность Вермонта.       – Я же говорил тебе, мой отец обижается на меня из-за того, что мы не навещали его, и мне надоело, что он звонит и жалуется на это.       – Но мы только недавно виделись с ним на Эостре, не так ли? Это было всего несколько недель назад, – возразила она.       – Э-э, ты, наверное, имеешь в виду Пасху , и...       – Пасха была заимствована из язычества, как и почти любой другой крупный христианский праздник, – перебила она его, заставив Тайлера улыбнуться – он попал под один из фирменных "информационных потоков" от Уэнсдей. – Символ в виде кролика, роспись яиц и охота, даже концепция праздника возрождения – всё это было заимствовано христианами из языческого празднования Эостре. Единственное, что отличает Пасху от других праздников, – это привязка её к чрезвычайно ужасной смерти человека и пресловутому воскрешению вместо богини плодородия.       – Ну, если не уходить полностью в культуру, – усмехнулся Тайлер, – это было в апреле, а сейчас сентябрь. Определённо, прошло больше нескольких недель с тех пор, как мы его видели.       Уэнсдей фыркнула и скрестила руки на груди, отвернувшись, смотря в окно на проплывающие мимо деревья.       – Тогда я не понимаю, почему он не может просто подождать до декабря, когда мы навестим его на Йоль .       Несмотря на то, что Тайлер и Донован зарыли топор войны много лет назад и сумели построить некое подобие приемлемых отношений между отцом и сыном, Уэнсдей всё ещё не простила его за то, что он так пренебрежительно относился к своему сыну, что Лорел Гейтс умудрилась запустить в него свои когти, когда ему было 16. Каждый раз, когда Тайлер предлагал поехать в Джерико навестить его, Уэнсдей сопротивлялась, соглашаясь ехать к нему только на большие праздники. По её мнению, обычная поездка на выходные в сентябре была гораздо бо́льшим, чем заслуживал Донован.       Тайлер нервно барабанил пальцами по рулю.       – Я просто... не хотел продолжать отбиваться от него ещё три месяца.       – Раньше у тебя никогда не было проблем с игнорированием его требований, – пробормотала Уэнсдей.       – Нам всё равно нечем было заняться в эти выходные, поэтому я подумал, почему бы просто не прокатиться и не провести два дня в городе? Это простой способ отделаться от него до Рождества. – Тайлер взглянул в её сторону и убрал руку с руля, чтобы коснуться кончиками пальцев её всё ещё скрещённой руки. Она слегка расслабилась от его прикосновения, позволяя ему переплести свои пальцы с её. – Я обещаю, что заглажу свою вину перед тобой, хорошо?       Уэнсдей снова фыркнула, но с меньшим ядом, чем в прошлый раз.       – Мы ещё посмотрим, – сказала она, смягчаясь.       Тайлер вздохнул с облегчением. Хотя Донован постоянно спрашивал его, когда они с Уэнсдей приедут в следующий раз, этот визит был не для его отца — это была просто маленькая ложь во спасение, чтобы добраться до Джерико. Именно в эти выходные отмечалась десятая годовщина того дня, когда они с Уэнсдей встретились во "Флюгере".       Он знал, что она не помнит точного дня, когда их жизни переплелись. Он и не ожидал, что она вспомнит, но зато он помнил прекрасно. Когда он спонтанно согласился поменяться сменами с коллегой в тот день после школы, он никак не мог знать, что кофеварка для приготовления эспрессо взорвётся у него перед носом, и что именно в этот момент в клубах пара, словно привидение, появится девушка его мечты, потребовав квад со льдом и поездку за город.       Так что было вполне уместно, что годовщина того дня, когда они встретились, дня, когда его жизнь изменилась к лучшему, будет днём, когда он попросит Уэнсдей выйти за него замуж.       Обручальное кольцо, которое Энид и Мортиша помогли ему выбрать – уникальный черный бриллиант геометрической огранки на простом ободке из белого золота, при виде которого Энид завизжала, что это “ТОЧНО для Уэнсдей”, – в настоящее время прожигало дыру в кармане его пиджака. После того, как он каким-то образом скрывал кольцо от её любопытных глаз в течение нескольких недель, ему оставалось продержаться всего ещё один день, прежде чем оно (будем надеяться) навсегда поселится на изящной левой ручке Уэнсдей.       Он немного беспокоился, что категорически независимая сторона её натуры взбунтуется в ту же секунду, как он опустится на одно колено, и что она рассмеется ему в лицо при мысли о том, что она совершит с ним такой устаревший и переоценённый обряд, как брак. Однако некоторое время назад они обсуждали, что, если он когда-нибудь захочет поклясться ей таким образом в верности, она, скорее всего, согласится.       – Мы уже связаны сверхъестественным образом, – сказала она тогда, имея в виду свою роль хозяйки по отношению к его Хайду, – но если когда-нибудь ты почувствуешь необходимость быть связанным законно, я полагаю, меня можно убедить.       Хотя это точно не было восторженным одобрением будущего брака, Тайлер знал, что она любит его, и было гораздо более вероятным услышать "да", чем "нет". Он знал, что они были преданы друг другу, но эта формальная преданность, эти слова "я согласна" были важны для него. Она была важна для него, была для него всем, и он хотел, чтобы мир знал об этом.       И он предположил, что узнает об этом завтра, если она согласится.