Страсти под наркосолнцем...

—Ты что блядь себе позволяешь? — С грохотом захлопнув входную дверь, возмущенно крикнул Чонгук. —Не «блядь», а Тэхён. – Парировал омега, с невозмутимым спокойствием. Он размеренно пересёк гостиную и присел в мягкое кресло, которое сразу же обволокло его уютом.       Тэ медленно и с аристократичной грацией закинул ногу на ногу, вынимая портсигар из кармана. Он взял сигарету шоколадного оттенка, демонстративно поднося её к губам, и щёлкнул зажигалкой. Глубокая затяжка наполнила лёгкие, и медленный выдох создал облака дыма, вкус вишни и ментола мягко ощущались во рту. Снова затяжка, и Тэ уже смаковал вкус, перекатывая дым во рту. Он выпустил тонкую струйку едкого дыма, наслаждаясь моментом.       Чонгук в бешенстве, он яростными шагами ходил по гостиной взад вперёд, слегка ерошил себе волосы и снова обратился к Тэ: — Это что такое сегодня было? Ты совсем охуел? — Чонгук, — тихо произнёс Тэхён, стараясь успокоить его. — Нет я не понимаю… При всех… Это уму не постижимо… — Альфа по-прежнему бушевал. — Чонгук, — уже более настойчиво просил его Тэхён. — Ну, уж нет, если ты так себя ведёшь при всех, то хотя бы дома я имею права тебе всё высказать, — почти закипая, продолжил Чонгук. — Чонгук, — его тон был стальным, словно прижимая Чонгука к стене. На лице Тэ не дрогнула ни одна мышца, но голос звучал решительно. — Да знаю что я, Чонгук, — нервно снимая пиджак и бросая его на диван, альфа уселся сам.       Тэ в последний раз сделал глубокий вдох, вставая, он аккуратно потушил сигарету, выдыхая остатки дыма, который в воздухе оставил лёгкую дымку. Подходя близко к развалившемуся на диване Чонгуку, он одной рукой упёрся в спинку мебели, а другую, уверенно, поставил между разведенных ног альфы, приближаясь так, что его губы почти касались губ, сидящего напротив Чона. Его голос, низкий и твёрдый, заполнял пространство между ними. — Просто не нужно вести себя, словно омега в период течки, — произнёс Тэхён, мгновенно выпрямляясь. Он убрал руки в карманы и, с быстрым шагом, направился к спальне, легко перешагивая через две ступеньки лестницы.       Чонгук, если честно, охренел, и пока в его голове формировались слова, Тэ уже скрылся за дверями. Но он не мог оставить всё так. Последнее слово должно принадлежать ему, и этот охуевший омега переступил все границы дозволенного.       Альфа почти вскочил с дивана и также быстро начал подниматься, при этом расстегнул пару пуговиц на рубашке, словно она его душила, не давая глубоко вздохнуть. Он дернул ручку, но, как и следовало ожидать, она была закрыта. Эта абсолютная преграда лишь разжигала его решительность. Чонгук не мог позволить себе быть побежденным; на кону стояло его достоинство. — Тэхён, открой дверь! — Он с гневом стукнул кулаком по деревянной поверхности, добавляя весомости своим словам. Однако в ответ лишь воцарилась тишина, будто комната была пуста. — Открой, блять, эту дверь, или я её выбью к чертям, — прорычал Чонгук, его голос напоминал раскат грома, готовый разорвать молчание.       Дверь резко открылась, и на пороге появился невозмутимый омега. Его волосы тёмные у корней и осветлённые по длине ниспадали на обнаженные плечи, а чёлка грациозно обрамляла лицо, касаясь скул.       Тэ был полуобнажен только кремовые брюки, классического покроя, крепко держались на косточках таза. Медовая кожа, усыпанная татуировками, рассказывала свою историю. Узоры, начинающиеся от основания шеи, нежно обрамляли хрупкие ключицы, соединяясь в удивительное кружево чернильных линий на груди. Над пупком величественно располагалась голова льва в пятиконечной короне на гриве. В месте, где начинался пояс брюк, наполовину проступали витиеватые слова на испанском языке: El hijo de la mafia, а на руках татуировки стремительно стекали вниз по плечам, обвивая запястья. С внешней стороны одного запястья гордо расцвел прекрасный цветок лотоса, а на другом, словно шепот, осталась надпись la familia.       Чонгук с трудом сглотнул и перевёл взгляд на лицо Тэхёна, чуть задержавшись на его губах. Тот в свою очередь обратил внимание на то, как Чонгук остался неподвижным, как дрессированный зверь, застывший перед ним. Его глаза блестели от любопытства и восхищения, одновременно притягивая и отталкивая. — Ну, я тебя слушаю, — сказал Тэ, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Спокойствие его оставалось непоколебимым.       У Чонгука слова застряли в горле, как комок, а ярость, казалось, утихла. Он впервые встретил взглядом полуобнаженного Тэхёна, и, описать это чувство, означало бы преуменьшить его. Слегка подкаченное тело и рельефные кубики пресса красноречиво свидетельствовали о том, что омега не пропускал поход в спортзал.       Это, в сущности, совершенно не вяжется с теми омегами, что он имел возможность наблюдать. Нежные, утончённые, выполненные с изяществом и чуть меньшие по пропорциям, чем Тэхён, они напоминали ванильное мороженое — чувственные, изысканные и более уязвимые, чем альфы. Но весь этот образ не соответствовал Тэхёну. Он, безусловно, заслуживал равного внимания, как и альфы, обладая лидерскими качествами, целеустремлённостью, феноменальным упрямством и умом, который работал с удивительной эффективностью. Его присутствие излучало силу и уверенность, опровергая стереотипы о слабом и податливом омеге. Каждый его взгляд и жест утверждали, что он способен стоять рядом с альфами, не уступая в достоинстве. Эта непоколебимая уверенность и уникальное обаяние делали его выдающимся, и он сам обладал той мощью, о которой многие лишь мечтали. В его обличии таилось нечто колоссальное, выходящее за рамки привычных представлений о роли омега. — Если ещё раз так сделаешь, то… — Что, Чонгук? Я вовсе не обязан тебе подчиняться и, тем более, терпеть оскорбления в свой адрес на глазах у всего картеля. А уж твоё блядство — так и подавно. В следующий раз, я размажу мозги по стене выстрелом в голову, тому омеге, который к тебе прикоснется, ну или если ты к нему прикоснешься. Для меня это будет не особо важно. Не забывай о моих словах альфа,— произнес Тэ, и, не дождавшись ответа, демонстративно захлопнул дверь прямо перед ошеломленным лицом Чонгука.       Чонгук стоял, словно в оцепенении, его мысли путались в хаосе чувств. Он чувствовал, как адреналин бурлит в венах, и нарастающее волнение заставляло пульс биться быстрее. Уверенность Тэхёна раздражала и восхищала одновременно — тот знал себе цену и силу, и не боялся её показать. Но именно это спокойствие захватывало Чонгука, заставляя его осознавать, как сильно он хочет взять верх в этой игре. Но в глубине души разгоралось пламя, требующее ответной реакции.       Прошло несколько секунд, он сжал кулаки, решив, что не позволит никому, даже Тэ, подавить себя. Его статус альфы обязывал к действию. Взгляд в сторону закрытой двери был полон ярости и желания. Он шагнул вперёд, почти инстинктивно, но остановился, понимая, что нуждается в стратегии, а не в слепом убийственном порыве.       В голову пришла одна идея. Разве не был он мастером игры? Тэ не догадывался, что Чонгук может использовать его спокойствие против него самого. Улыбка прошла по лицу альфы, когда он обдумал свой четкий план. И пусть план был немного низок для альфы, однако, если он сейчас отступит, это будет значить, что он потерпел поражение — и кому? Омеге?       Его принудили разделить жизнь с омегой ради укрепления союза двух картелей, но это вовсе не значило, что они, как покорные будущие супруги, не станут бороться за главенство — ни в семье, ни в делах картеля. Он, всё-таки альфа с холодным взглядом и железной хваткой, не привык уступать. Каждый его шаг был продуман, каждое слово — оружие.       Чонгук глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Он понимал, что теперь у него есть преимущество. Тэ всегда доверял своим инстинктам, но Чонгук намеревался заставить его усомниться. Резкая смена стратегии могла бы повернуть ход противостояния в его пользу.       Собравшись, Чонгук подошёл к двери и медленно открыл её. Его голос звучал уверенно, когда он произнёс: — Ты думаешь, что знаешь меня, Тэ? — Омега, казалось, был удивлён появлением альфы. — Но ты не знаешь, на что я способен, — добавил он, подавляя улыбку. Теперь он — контролировал игру, и никто не мог отнять у него это ощущение власти.       Тэ, слегка прищурив глаза, ощутил, как его брови нахмурились в знак внутреннего напряжения и сопротивления, когда в воздухе начал нарастать поток феромонов альфы. Терпкий привкус цитрусовых в сочетании с корицей заполняли комнату.       Тэ, словно загнанный зверь, вытянулся и напряг мышцы. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на своём дыхании, но эффект феромонов был слишком сильным. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно успокоиться, но его инстинкты взывали к действию.       Каждый вдох оставлял сладковато-острый привкус на языке, забиваясь в ноздри и лёгкие. Он понимал, что это было не просто волнение — это плохое предвестие.       Тэ почувствовал, как его тело начинало реагировать вопреки его воле. Мускулы напряглись, сердце забилось быстрее, а в голове зазвучал навязчивый гул, словно предупреждение. Его ладони сжались в кулаки, ногти впились в кожу, но боль лишь на мгновение отвлекла его. Альфа приближался. Он знал, что сопротивление бесполезно, но сдаваться не собирался.       С каждой секундой феромоны перерастали в осязаемую волну, накрывающую его. Он пытался сохранить спокойствие, но внутри нарастало смятение, волнение, беспокойство и желание. Кровь стучала в висках, звуки вокруг растворялись, оставляя лишь его мысли и этот непередаваемый аромат силы, выжигающий все сомнения.       Чонгук отметил это выражение лица и почувствовал, как его силы возрастали. — Ты не сможешь победить! Природа всё равно берет своё, как бы ты не сопротивлялся, — продолжал он, делая шаг к омеге.       Альфа сосредоточился, его дыхание было ровным и спокойным. Он видел, как Тэ, вновь собравшийся с силами, попытался навести порядок в своих мыслях. Чонгук знал, что это как лазейка в обороне врага — достаточно одного решения, и он сможет провести свою атаку. — Сука, ты играешь не по правилам, это запрещённый приём, Чонгук. Это низко даже для тебя. Ты просто играешь в игры, я не поддамся на уловки. Всё-таки я не такой ванильный омежка, к которым ты привык, — проговорил Тэ, пытаясь вернуть утраченное преимущество, но в его голосе звучали нотки неуверенности.       Тот улыбнулся про себя. Он смог вывести его из равновесия и это придавало ему сил. — Пускай это так, но это и есть игра,— сказал Чонгук, его голос стал ещё более уверенным. — Игра, в которой выигрывает тот, кто окажется сильнее. — С этими словами он сделал ещё один шаг, зажимая пальцы в кулак, чтобы скрыть волнения.       Он сам не заметил, как омега стал на него действовать.       Тэ старался сосредоточиться, но давление, исходящее от альфы, вытесняло его мысли. Он знал, что должен взять себя в руки, но как можно сопротивляться природной силе, когда он так близко? — Ты думаешь, что всё контролируешь? — прошептал Тэ, но его голос дрожал, выдавая слабость. — Ты ошибаешься.       Альфа лишь усмехнулся, его глаза блестели от уверенности. Он сделал ещё шаг, и волна его энергии накрыла Тэ с головой. Он почувствовал, как его внутренний зверь начал пробуждаться, сопротивляясь под натиском. Он закрыл глаза, сосредоточив все силы на контроле над собой. Его внутренний зверь значительно усиливался, пытаясь вырваться на свободу. — Ты не знаешь, на что я способен, — произнёс он тихо, но с твердостью. Альфа почувствовал, как Тэ начал трансформироваться, его облик менялся, и в голосе раздавался резкий, уверенный отзвук. — Если ты думаешь, что я просто игрушка для твоих манипуляций, ты сильно ошибаешься, — произнёс Тэ более уверенно. Теперь он шагал навстречу, готовый к схватке, сжимая кулаки так сильно, что побелели костяшки на руках.       Чонгук почувствовал, как его азарт растёт с каждым шагом Тэхёна, и именно это привлекло альфу в омеге. То, что он мог противостоять его сильному, властному характеру и находиться на одном уровне с ним, было настоящим испытанием. Это будоражило, пробегая мелкими мурашками по коже, опьяняло и кружило голову.       Чонгук усмехнулся, его глаза сверкнули от возбуждения. Сердце колотилось, а тело наполняло адреналином, подстегивая инстинкты охотника. Кажется, настало время проверить границы, насколько далеко сможет зайти Тэ. — Я не собираюсь жалеть тебя, — произнёс Чонгук. — Давай, покажи мне, на что ты способен.       Тэ стиснул зубы. Ничего иного не имело значения; были только они вдвоём, их взгляды, переполненные неистовым вызовом, готовые к столкновению, в котором исход определит не только физическую, но и моральную победу.       Тэхён наступал, а Чонгук отступал, но не из-за страха; он лишь желал увидеть, как далеко зайдёт тот и какие возможности ему предоставит. У альфы кровь бурлила, распространяясь теплом по телу и заставляя её торопливо мчаться по венам.       Каждый шаг Тэхёна источал уверенность и силу. Чонгук не мог оторвать взгляд от его черт, от искры в его глазах, обещающих опасность и интригу. Тот всё приближался, а Чонгук, восхищённый и настороженный, продолжал отступать. Эта игра между ними становилась всё более напряженной.       Чонгук, охваченный внезапными эмоциями, видимо сам, заигравшись, поддался искушению, проявил слабость и без лишних слов прижал свои губы к губам Тэхёна.       Он слегка растерялся от неожиданного поступка Чонгука, тепло, исходившее от его губ, пробежалось по всему телу, вызывая смятение и тревогу. Это ощущение, нежно касаясь, едва не вселило страх, однако быстро приходя в себя, он схватил альфу за горло и с невероятной силой прижал к стене. В его глазах сверкали эмоции — смесь удивления и внутренней бурной борьбы. Состояние нежного тепла сменилось внезапным напряжением, создавая мгновение, полное противоречий: между влечением и агрессией, старой привычкой и новой реальностью. — Ещё раз такое себе позволишь, — прошипел омега, голос его пронзал воздух, как лезвие ножа. — Я разорву тебя.       Чонгук, не желая уступать, отобрал инициативу, прижав Тэ к стене: одной рукой он крепко удерживал его за горло, а другой обнял его за талию, притягивая к себе. В каком то моменте Чонгук даже потерял связь для чего началась эта игра, но действия омеги привели его в чувства. — Ещё раз поднимешь руку на меня.... — Прорычал альфа на ухо Тэ.       Он так близко оказался к нему, и внутри резко появилось желание почувствовать его природный аромат. Но Чон знал, что омега использует блокаторы и даже пользуется подавителями запаха, особенно в период течки, чтобы проще было находиться в компании с альфами. Его взор задержался на том участке кожи, где ему захотелось оставить свою метку. Испугавшись, он отпустил его и вышел из комнаты, выпуская тихий рык.       Альфа прислонился к стене коридора, его сердце колотилось от возбуждения и тревоги. Что же сейчас такое между ними произошло? Это же была игра, которую сам Чонгук начал, но его реакция на омегу была неожиданной даже для него.