Баскетбол

Вечер без тренировки – самое бесполезное время. То, что тренер называет отдыхом от тренировок, Кагами воспринимает буквально как отдых от тренировок… но не от баскетбола. Когда солнце, позолотив верхушки деревьев, лениво скрывается за горизонтом, он направлется туда, где может ощутить себя по-настоящему живым – на баскетбольную площадку. Найти свободную оказывается не так сложно. Кагами делает шаг за белую линию и расправляет плечи, чувствуя, как усталость, накопившаяся за день, уходит. Глухой удар мяча, привычно ложащегося в ладонь, пробуждает в сердце радость и необъяснимое предвкушение, хотя сейчас на площадке и нет ни противников, ни товарищей по команде… – Привет. Тихое приветствие, едва не теряется в шелесте листвы, но все же достигает ушей Кагами, заставая его врасплох. – Какого черта ты там прячешься?! – рычит он в ответ, настигая потерянный мяч. – Вообще-то я пришел сюда первым, – все так же тихо и ровно отвечает Куроко, обходя кольцо. – Мог бы хоть голос подать. Продолжишь так делать, и я в самом деле выполню свою угрозу повесить тебе колокольчик на шею! – Извини. Кагами молчит какое-то время, испытывающе глядя на друга. – Ты же откровенно развлекаешься, дурака кусок. Можешь попытаться обмануть Цучиду или Фурихату, но со мной такое не прокатит. – О, буду иметь ввиду, – отвечает Куроко, улыбаясь одними глазами. Светло-голубые, как у щенка-хаски, они кажутся гораздо более выразительными, чем у других людей. Или это из-за того, что у их обладателя слишком скудная мимика? – Раз пришел, давай сыграем. – Это мои слова, засранец. Может показаться, что Куроко не умеет провоцировать, но Кагами хорошо знает, что это не так. Пасс чуть более резкий, чем обычно – словно ответ на колкость. Это “чуть” со стороны Куроко ощущается как внезапный тычок, и ухмылка Кагами становится шире. Они пробуют свои связки, обходя воображаемых противников. Пассы всегда точны и появляются, словно из ниоткуда, даже если ты ждешь их. Пассы Куроко удобны... хотел бы Кагами так сказать, но в последнее время этот засранец вынуждает его попотеть, переходя сразу на более сильные передачи и более агрессивную игру, как будто воображаемый противник и в самом деле может в любую секунду вырасти из тени и отобрать мяч. – Слишком медленно! – рычит Кагами, обходя Куроко, однако мяч все равно оказывается там, где должен, несмотря на неожиданность маневра. Чертова наблюдательность… – Тебя вообще возможно застать врасплох? – вздыхает Кагами, устало потирая шею. – Ты застаешь меня врасплох постоянно. – А? Не дури, твои пассы все равно достигают цели. Разве это называется “застать врасплох”? – Я знаю, как ты двигаешься. Знаю твои особенности и привычки. Поэтому и могу следовать за твоими мыслями… хотя это все равно очень непросто. С этого момента сделать что-то действительно неожиданное становится для Кагами идеей-фикс. Он пробует снова и снова – на поле и вне его. Слишком уж хочется увидеть удивление на этом спокойном лице… Доходит до того, что он сам попробует повторить движения и даже шаг Куроко, чтобы лучше понять, как он думает. Это провоцирует приступ веселья у Кисе, умудрившегося случайно подловить его за этим занятием. – Его невозможно скопировать, Кагамушка, – качает он головой, отсмеявшись. – Даже я не могу! Хотя играл с Курокушкой гораздо больше тебя. – Да знаю я! – ворчит Кагами, искренне надеясь, что не краснеет. Он не собирается объяснять Кисе, о чем на самом деле думал, занимаясь этой ерундой. Впрочем, он действительно стал немного лучше чувствовать Куроко, хотя и потерпел полный провал в попытках повторения движений – слишком уж они с ним разные. “Чем ярче свет, тем гуще тень. Чем сильнее я становлюсь, тем больше открываю перед ним возможностей в игре. И наоборот – его пассы побуждают меня сделать еще один шаг, добежать быстрее, прыгнуть выше… Разве не достаточно такого взаимопонимания? Зачем мне узнавать его лучше? Только чтобы понять, как удивить? Что за бред…” – угрюмо размышляя над этим, Кагами доходит до излюбленной баскетбольной площадки. Асфальт еще хранит тепло дня, а легкий летний ветерок тихо ворочается в кронах деревьев. Проходит минут пять или десять, прежде чем слышится такое привычное тихое “привет”. Кагами вздрагивает и оборачивается. – Ну наконец-то. – Ты ждал меня? – на лице Куроко появляется какое-то странное выражение. – А? Нет, но… надеялся, что ты придешь. Сыграем? – тут же предлагает Кагами, желая скрыть смущение. В эти огромные выразительные глаза просто невозможно смотреть! Бесит. – Ты же знаешь, что нам не надо сегодня тренироваться? – отвечает Куроко, подходя ближе. – Если тренер узнает, что ты снова напрягал ногу… – Перестань, я просто хочу сыграть! С тобой. “Мог бы и не договаривать. Дурак” – кривится Кагами, но тут же осекается: на губах Куроко возникает едва различимая улыбка, производящая, тем не менее, эффект яркого солнечного луча, светящего прямо в глаз. – Да, я тоже хочу сыграть с тобой, – отвечает невидимка, подбирая выпавший из рук Кагами, мяч.