Баскетбол

– Дело не в победе. Не только в ней, – говорит Куроко. – Я просто снова хочу увидеть, как он играет с улыбкой на лице. Аомине. Дерзкий, ловкий, талантливый и абсолютно обнаглевший игрок, ни во что не ставящий ни команду, ни противника – таким он запомнился Кагами еще при первой встрече. Косая ухмылка, появляющаяся на его лице время от времени, явно не то, что имеет ввиду Куроко, погружаясь в свои воспоминания. Кагами всегда было интересно, каким он видит Аомине через призму их общего прошлого. В словах Куроко всегда сквозит что-то теплое, что-то темное, что-то, сотканное из света прожекторов баскетбольной площадке Тейко, оживающее на обратной стороне полуприкрытых век. – Этот паршивец Аомине не заслужил столько внимания, – фыркает Кагами, отправляя мяч в кольцо. Глухой удар о металлический обруч заставляет его скривиться. Промашка. – Если Аомине считает, что победить его может лишь он сам, – продолжает Кагами, – то пусть и дальше упивается своими заблуждениями. Мы одолеем его на Зимнем Кубке – это единственный довод, который он воспримет. Уж не знаю, заставит ли его это вернуться к тренировкам, но гонора поубавит точно. Кагами снова бросает мяч и на этот раз попадает точно в кольцо, замечая краем глаза улыбку Куроко. – Он настолько злит тебя? – Я всегда зол. Не понимаю, почему вы все так нянчитесь с ним. – Любимое дело должно исцелять, а не ломать. В прошлом Аомине поверил в меня, когда никто уже не верил... Меньшее, что я могу сделать, это отплатить ему тем же. – Мгм. Куроко идеалист, каких поискать. Кагами одновременно и восхищает, и выводит из себя эта его черта. По какой-то причине Куроко всегда видит чуть больше там, где другие видят лишь противостояние сильных… Оттого вдвойне бесит, что его мысли занимает такой наглец, как Аомине! Кагами невыносимо хочется размазать этого говнюка прямо сейчас хотябы по этой причине. Он наклоняется за мячом, однако в последний момент тот уходит из под ладони, а Куроко делает шаг назад, довольно раскручивая мяч на пальце. – Не уследил. – Ах ты зараза… Куроко не дает ему закончить, отдавая пасс. Сложный, быстрый, но не принять такой просто невозможно. Он точно знает, какие пассы способен принимать Кагами, поэтому подает, не жалея. Знает, какие пассы Кагами хочет принимать. Точно рассчитанная траектория, чуть в стороне от кольца, высокий прыжок – и мяч, схваченный широкой ладонью, опускается точно в цель. – Он все равно не заслуживает твоих пассов, – фыркает Кагами, возвращаясь на позицию. Баскетбол очищает эмоции. – Я хочу пасовать тебе, – отвечает Куроко, глядя прямо на него. – Перестань ревновать. – Это кто тут ревнует?! Куроко тут же срывается с места рассчитывая сделать невидимую обводку. Кагами ловит его… …его, а не мяч. – Ой, – вырывается у аса Сейрин. Кажется, он сам в шоке от того, что вышло. Куроко вдруг становится смешно. – Хороший прием, правда немного против правил. Самую малость. – Заткнись. Я… случайно. Кагами спешно отпускает его и отворачивается в поисках вылетевшего мяча и… желая скрыть смущение. По какой-то причине ему понравилось держать так Куроко. И это смущает еще больше! – Эй, Кагами. – Хм? – Знаешь… Каковы бы ни были мои надежды на счет будущего Аомине или беспокойство о нем… Я хочу победить вместе с тобой, – с последними словами Куроко внезапно кладет прохладную ладонь на грудь Кагами и тот замирает, не в силах пошевелиться. Не то, чтобы в этом жесте было что-то странное… В конце концов, они оба – мужчины и нет ничего такого в том, чтобы касаться друг друга вот так запросто. Они только что играли, вот сердце и сбилось. Чтоб тебя, Куроко… – Я… Хм… У тебя в волосах сухой лист запутался. – Колеблешься? Не похоже на тебя. Мне не нравится. – Мы победим, балбес! Просто… кхм, я отвлекся, – Кагами протягивает руку, выуживая лист акации из светлых волос Куроко. Обычный жест, но почему-то ощущается чем-то более личным. “Я хочу победить, хочу стать лучшим в Японии, но еще… я хочу играть с Куроко так долго, насколько это возможно. С ним – больше, чем с кем бы то ни было”.