Жадность Гордеца

«Мне уже надоела эта комната» Субару открыл глаза и быстро поднялся на ноги. Он спокойно снял кристалл Ехидны и бросил его на свободную кровать. Посмотрев на часы, он подумал: «Если в доме этой ведьмы на фоне Windows XP время замедлилось, значит ли это, что она годами ждет, пока я снова надену ожерелье?» Он ухмыльнулся про себя:  «Честно говоря, я надеюсь, что так оно и есть, хотя это маловероятно. Проклятая ведьма знает все мои сокровенные мысли» Стук в дверь вывел его из состояния садистского раздумья: "Субару-сама, ужин готов!" На этот раз он подготовился лучше, прочистил горло и сказал своим самым спокойным, наименее безумным голосом: "Я буду через минуту, Петра. Иди вперед без меня". "Хорошоооо... То есть, поняла, Субару-сама!" - ответила она. Когда послышались ее шаги, удаляющиеся от двери, Субару сказал себе: «Милый ребенок. Конечно, Мейли - моя любимая лоли, но все же» Выходя из комнаты и направляясь в столовую, Субару подумал: «Интересно, живы ли Мейли и Эльза в этой временной шкале? Эльза очень сильная, так что я уверен, что с ней все в порядке, а вот насчет Мейли интересно. Что ж, вопросы на потом » Стоя перед боковым входом в столовую, Субару сделал глубокий вдох. Он выгнул спину дугой и сделал серию длинных неиспользованных растяжек. Затем он положил руки на лицо и стал растирать кожу, словно это была мокрая глина. Приняв нейтральное выражение лица, он вернулся к одному из немногих своих счастливых воспоминаний. Не смерть Эмилии, не сюрприз на день рождения Рейнхарда и не звук сгорающего заживо Регулуса. Он закрыл глаза, чтобы вспомнить по-настоящему, чисто, здраво, счастливо. Субару сидел один в своем импровизированном кабинете. Ну, офис - это слишком мягко сказано. Скорее, это была случайная лачуга в трущобах, которую он... присвоил у одного местного вора с хорошей репутацией. Никто не подходил к зданию этого человека, поэтому никто не подходил и к "офису" Субару, даже если не знал, что он теперь его. Да и сказать, что он был "один", тоже не совсем верно. С ним был его домашний кот Блу, который дремал на рваной подушке в нескольких футах от Субару. Пассивный звук тихого мурлыканья успокаивал Субару и помогал сосредоточиться. Над чем он работал - неважно. Скорее всего, он просто собирался с мыслями для следующей миссии. Придумывать обходные пути и планы для властей и авторитетов - трудная работа, в конце концов. Звук тихого всхлипывания. Субару отложил перо и внимательно прислушался, отгородившись от мурлыканья Блу. «Похоже, это доносится из другой комнаты. Это... странно. Либо у меня нежданный гость, либо у кого-то из моих знакомых эмоциональный срыв. Учитывая, то , с кем я знаком, первое гораздо вероятнее» Субару встал из-за стола и достал из левого нижнего ящика оранжевый нож. В каждом ящике лежал совершенно одинаковый оранжевый нож, но этот был особенным. Его звали Тодд.  Ему не нравилось имя Тодд. И он был уверен, что его гость тоже станет недолюбливать Тодда. Блу зашевелился от движения и посмотрел на Субару: "Миастер?" Субару подошел к Блу с Тоддом в левой руке, а правой нежно погладил его по голове. Он прошептал успокаивающим голосом:  "Тише, Блу. Засыпай. Я просто выведу Тодда на прогулку". С этими словами Блу снова погрузился в дремоту, пока Субару и Тодд пробирались в другую комнату. Точнее, пробирался Субару. Тодд, в конце концов, был ножом. Субару осторожно повернул голову за угол и заметил молодую девушку с зелеными волосами и зелеными глазами, которая сидела на полу, вся в крови, и плакала. Он подумал про себя, злорадно улыбаясь: «Тодд, я нашел тебе нового лучшего друга» Субару обнаружил свое присутствие легким покашливанием и уставился на окровавленную девушку перед собой. Она подняла голову и вместо того, чтобы закричать или сжаться от страха, лишь чуть тише всхлипнула. «Это... не совсем нормальная реакция» Он обратился к девушке строгим тоном: "Малышка?. Привет". Девушка посмотрела ему в глаза, слезы замедлились, но не остановились. "Кто ты? Почему ты здесь? И что я могу сделать, чтобы ты ушла?" - продолжил он. Девочка, заикаясь, ответила: "Меня... Меня зовут Плам. Я здесь потому, что мне больше некуда идти. Простите, что побеспокоила вас, господин вор". Она вежливо склонила голову перед Субару, все еще немного плача, что навело его на мысль: «Как же это уныло. Прости, Тодд, планы изменились» "Малышка, у тебя есть родители? Как их зовут? Чем они зарабатывают на жизнь?" сказала Субару, чуть менее сурово, чем раньше Казалось, ее не удивили его вопросы. Казалось, она вообще ничего не чувствует, кроме оцепеневшего горя. Поэтому она, не задумываясь, ответила ему: "Однажды мама исчезла, и я не знаю, кем она теперь работает. Но папу зовут Кадомон. Он продает фрукты" На мгновение на лице безумца появилась ностальгическая улыбка, и он подумал: «О-о-о-о. Парень с первой точки сохранения! Я помню его! Хорошие времена. Ну, вообще-то, это были ужасные времена, но все же» Субару опустился на колени на пол рядом с Плам и спросил ее легким тоном, похожим на тот, которым он обращался к своей кошке: "Где он сейчас?" Плам начала всхлипывать сильнее, вспоминая это воспоминание, и онемевшее горе снова ожило, когда она заговорила: "Его призвали в армию. Он собирался сражаться с плохими парнями. Он собирался привезти мне подарок из Валлахии. Но он... он...", - она замолчала, так как слезы стали неудержимыми. Субару с опаской посмотрел на нее: «Мои единственные два живых друга - психопатка и ребенок с глубоким эмоциональным расстройством. Оба - убийцы. Я ведь больше не умею утешать людей, верно?» Он вздохнул и принял решение: «Это будет неловко и лишено искренней теплоты, но это лучше, чем ничего» Он притянул ее к себе и крепко обнял - скорее всего, крепче, чем было удобно, - и постарался говорить приятные слова: "Все хорошо. Ты в порядке. Я здесь. Тодд тоже здесь, если тебе это важно". "Т-Тодд?" - спросила она. Ей было немного не по себе в жестких объятиях, но незнакомое имя послужило хорошим отвлекающим маневром. Частично высвободившись из объятий, Субару показал ей оранжевый нож, который держал в руках. Она инстинктивно потянулась, чтобы прикоснуться к нему, и сказала: "Тодд-сан очень холодный..." Не упуская ни секунды, Субару ответил: "Он хреново справляется с уходом за детьми". Субару взял выходной. Он носил Плам на плечах, бродя по городу, и зарабатывал странные взгляды. На нем все еще был черно-оранжевый плащ, подозрительно похожий на ведьмин, а она все еще была в крови.  Он показал ей оставшиеся достопримечательности: Фонтаны, мосты, далекий Королевский замок. Каждый из них немного улучшал ее настроение, и она быстро подружилась с Тоддом, даже если он вел себя с ней по-кудеснически. Как бы ему ни хотелось привести ее в переулок, где его грабили почти сотню раз, он старался не проходить мимо старого места, где когда-то был фруктовый киоск, даже если эта часть города была ему наиболее знакома. Даже архиепископ Греха Гордости знал, что это не пойдет на пользу эмоциональному состоянию маленькой девочки. В конце концов, после долгого пути, во время которого ему пришлось сопротивляться желанию выбросить Тодда и оставить его в сундуке какого-нибудь обитателя трущоб, он добрался до определенного здания в благородном районе города. Это было место, которое он презирал. Это был городской дом семьи Астрея. Он поднял капюшон плаща, чтобы активировать чары незнакомства, которые наложил на него проклятый клоун, и подошел к двери. Он постучал три раза. "Где мы, господин вор? Не думаю, что господину Тодду понравится это место..."пробормотала Плам. Ей было не по себе от того, что она приехала в этот богатый район, но бесстрастное отношение Субару принесло ей странное чувство комфорта. "Как мы уже выяснили, Тодд может идти в жопу", - спокойно ответил Субару. "Кто там?" - раздался третий, довольно напряженный голос по ту сторону двери. Субару напрягся при этих словах и вознес безмолвную молитву о том, чтобы у этого ублюдка не было Божественной защиты, которая видит его плащ. Дверь открылась, когда ответа не последовало, и взору предстал красивый рыжеволосый мужчина. Он производил впечатление элегантного и стильного человека, хотя и выглядел очень, очень усталым. "Кто вы... Вы в порядке, мисс?" сказал Рейнхард, резко оборвав себя и быстро опустившись на колени, чтобы проверить, в безопасности ли окровавленная девочка. К его облегчению, она была цела и невредима. Он повернулся к мужчине рядом с ней, довольно раздраженно спрашивая: "Почему она вся в крови?" В его вопросе было больше беспокойства и растерянности, чем гнева, но Субару все равно холодно ответил: "Это Тодд виноват". "Тодд?" ответил Рейнхард, смущенный незнакомым именем. Субару указала на оранжевый нож в своих руках. Поглядев на него с минуту, Рейнхард поднял голову и обратился к Субару в плаще: "Сэр... при всем уважении, этот нож чист и, похоже, не использовался". Святой Меч лишь пожал плечами, отмахнувшись от своих бесконечных познаний во всем, что связано с клинками, как от чего-то особенного: "Тодд просто сделан по-другому". Девочка с готовностью согласилась с плащом, и на ее лице появилась взволнованная и решительная улыбка, когда она продемонстрировала нож. Она с восторгом сказала: "Да! Господин Тодд действительно особенный!" Рейнхард выглядел так, словно растерялся. В последние месяцы подобные странности происходили слишком часто. В конце концов он решил сказать: "Так чем же я обязан?" Мгновенно, как будто ничего странного не происходило, ведьмин культист ответил: "Эта девушка потеряла семью и не может остаться со мной. Я надеялся, что вы сможете позаботиться о ней на некоторое время. Может быть, найдешь ей дом. Можете продать Тодда, если вам нужны деньги. Вообще-то, я настаиваю, чтобы вы продали его при первой же возможности. Будет трудно избавиться от такого бездельника, как он, но..." Маленькая девочка в конце концов уловила слова своего нового опекуна и прервала его с преданным выражением лица: "Господин вор! Но мой дом теперь с вами! И Тодд-сан!" Он посмотрел на девушку, слегка нахмурившись, и подумал: «Черт, я знал, что это произойдет, но... Я не ожидал, что это так на меня повлияет» Субару опустился на колени и снова обнял девушку. На этот раз объятия были не такими жесткими и принужденными. В них чувствовалась искренняя теплота и забота. На его лице появилось выражение вины и настоящей человеческой печали, хотя никто, кроме Рейнхарда, не мог этого видеть. "Я... Прости меня, Пламми. Позаботься о Тодде за меня. Господь знает, что он не может о себе позаботиться", - сказал Субару, отвлекаясь от искренности своих извинений шуткой. Когда она снова начала пытаться возражать, Субару обратился к рыжеволосому рыцарю: "Рейнхард, пожалуйста". Он вздохнул и с помощью магии усыпил ее. Он подхватил ее на руки и положил нож ей на живот:"Как рыцарь, я должен арестовать тебя за похищение, кражу ножа и другие преступления, которые ты мог совершить". Субару стоял и смотрел на Рейнхарда, скрестив руки и хмурясь. Может быть, это его старый оптимизм, умерший в недавнем прошлом, обрел второе дыхание, а может быть, это было странное выражение раскаяния, которое человек в капюшоне принимал всего мгновение назад, но... несмотря на его резкие слова, Рейнхард мягко улыбнулся и сказал: "Но у меня выходной. И, похоже, господин Тодд теперь в надежных руках". Субару попытался сказать спасибо, но не смог. Он не знал, потому ли это, что не мог поблагодарить своего заклятого врага, или потому, что по непонятной причине ему было грустно видеть, как она уходит. Вместо этого он просто развернулся и пошел прочь, по его лицу текли слезы. «Казалось бы, грустное воспоминание. Но оно было счастливым в совершенно особом смысле. Это был последний раз, когда я помню себя человеком. Нормальным. С чувством... сожаления» Субару одарил Рейнхарда такой же грустной, усталой улыбкой, как и в те времена и годы, и прошел в столовую.