Ее герой

​Вся улица была затянута густым туманом, от которого мурашки бежали по телу. Люди, не зная почему, чувствовали опасность и старались не выходить без причины из дома. А окна покрылись легким инеем, что стало абсолютно привычным для здешних обитателей. То ли климат менялся, из-за плохой экологии, то ли это зима кралась слишком быстро, но такой тоски еще никогда не могла наводить природа. Даже у горящего камина нельзя было унять дрожь, которую все списывали на холод. ​В самом конце улицы Магнолий стоял, пожалуй, единственный дом, в котором еще осталось хоть немного тепла и уюта. В большой гостиной, у большого, в человеческий рост, камина друг напротив друга удобно расположились в креслах Миссис и Мистер Картер. Семья, при взгляде на которую приходит в голову только одно слово — аристократы. ​Миссис Картер была грациозной, с вечно прямой спиной, изящной женщиной. Ее круглое лицо она пыталась вытянуть с помощью косметики и как следует нарисовать скулы, ее целью всегда было стать как можно более благородной дамой. Она носила изысканные платья, а большим количеством пудры на лице она, как могла, старалась придать лицу знаменитую аристократическую бледность. Но румяные щеки выдавали чересчур доброе и чуткое ко всему сердце. ​Мистера Картера же природа наградила всем тем, чего так упорно добивалась Миссис Картер. Его скулы и четкие черты лица с небольшой, но аккуратно уложенной, бородой придавали в наивысшей степени надменный вид. Он всегда держал голову поднятой и чуть задирал нос. Со временем ему понадобились очки, так как он любил проводить свободное время за чтением вполне себе необычных для некоторых книг. Но даже это нисколько не придало чуткости его образу. Единственное что его выдавало — это доброе сердце и чистая любовь к своей супруге. ​Они часто проводили время вместе вот так, сидя у камина и обсуждая новости. Которые с каждым днем становились все печальнее. Так было и сегодня. ​ ​— Джон, ты слышал что-нибудь о поезде, что недалеко от Лондона сошел с рельс? Говорят, был пожар и пострадало много маглов, это правда? — Милая, ты сама прекрасно знаешь причины всех бед, видимо, кто-то из них решил повеселиться. Мистер Картер говорил все ровным тоном, как будто его вовсе не заботило, что произошло, и уж точно не вызывало жалость, но это точно было не так. — С каждым днем я все больше боюсь, мне страшно, что когда-то придут и в наш дом…ради веселья. — Им это ни к чему. Они знают, что мы не несем угрозы, к чему провоцировать нас на агрессию. — Не знаю, меня посещают мысли, что зря мы с тобой заняли нейтралитет. — Даже думать о таком не смей, — Мистер Картер повернул голову в сторону жены и грозно сказал. — Мы не идиоты, вот так в нелепом противостоянии идти на смерть. У нас своих проблем по горло. Нас не трогают, и мы тоже. Смирись другие — жертв было бы меньше. У Миссис Картер вдруг заслезились глаза, ей было тяжело сдерживать истинную причину своего беспокойства. Муж всегда мог её утешить, может, и сейчас от его слов переживания отступят. — Я очень переживаю за Амалию, почему от нее нет вестей. Уже почти год. Я даже не знаю жива ли она. Амалия была родной сестрой миссис Картер, но сбежала из дома сразу после смерти родителей. А позже, как оказалось, попала в очень плохую компанию. Что сейчас с ней, Миссис Картер могла только предполагать, и каждая мысль приводила в ужас. Ведь та компания звалась плохой отнюдь не просто так. — Гвен, милая, неужели ты не понимаешь, что свяжись она с нами — это принесло бы нам куда больше горя, чем неизвестность. — Да, но она моя сестра! Слезы уже залили все щеки Миссис Картер, а сердце с болью сжималось от правды, что твердил ее муж. — Именно поэтому она и молчит: не хочет втягивать нас в это. За что ей огромное спасибо. И как ты представляешь себе наше участие в играх Дамблдора, пойдешь против сестры? — Но ты же знаешь, что она не такая! Моя милая сестра не может творить подобное! Только подумай, во что ее втянул этот подонок, если увижу — просто разорву на куски. Как этот мальчишка посмел втягивать ее в свои интриги. Чертовы чистоплюи. Вся его семейка — ненормальные, помешанные на крови, изверги и садисты. Амалия, наивная, повелась на красивую мордашку и теперь вынуждена участвовать в этом. Мне необходимо ее спасти. Найти и запереть где-нибудь. Пусть лучше проклинает меня, чем умрет. Родители не простили бы мне мое бездействие. — Гвен, он ее не отпустит, пока она сама не захочет. Если уже не… . — Молчи! Она жива, она не могла умереть. Пусть она и наивна, но далеко не так слаба, как кажется. Ее успехам в ЗОТИ дивился сам Дамблдор. Ах, ты помнишь, как она одним взмахом обезоружила Малфоя, тот только и успел рот открыть? — Извини, конечно, но Малфой — совсем не показатель. Этот недоумок трясется от дуновения ветра. Мерлин его подери. Глупец и идиот. Мы с ним часто не ладили в Хогвартсе, но я надеялся, с возрастом он обуздает свой характер. Но нет, увы… . Мистер Картер улыбнулся каким-то своим воспоминаниям, но тревоги Миссис Картер не отпустили, она вдруг вспомнила слухи, которые услышала в Хогсмиде совсем недавно, когда пошла туда, чтобы узнать хоть какие-то новости. — Мерлин, как я могла забыть, ты слышал, кого ОН сейчас ищет! — Ты про Поттеров? — резко посерьезнев, спросил Мистер Картер. — Да, боюсь, долго скрываться у них не получится. — Поттеров? Вроде бы его интересовала семья Долгопупс. — Да нет же, вроде как это Поттеры стали новой целью, вот к чему приводит дружба с Дамблдором. Не думаю, что он их спасет. Чего он вообще тянет? Так же, как и с Гриндевальдом, будет сидеть в норе до последнего, пока уже мы все не начнем кидаться на колени перед ним и умолять. Как же… великий волшебник не может просто помочь. Надо, чтобы пострадало как можно больше людей, ведь только тогда подвиг оценят по достоинству. — Ты не прав, он же борется… Амалия всегда уважала его, помню, как пищала от восторга, когда он похвалил ее ветряной сглаз. — Милая, он борется руками детей, Поттеры, Долгопупсы и вся их компания в основном молодые и вспыльчивые гриффиндорцы, которым все это кажется игрой, экзамен…показать, на что я способен. Им наконец-то можно не сдерживаться и пользоваться любыми заклинаниями. Они все еще дети и не осознают в полной мере, что провал этого экзамена — их жизнь. Они же все учились вместе с ней, только вот ее занесло туда из-за любви, а их из-за гордости. Они думают, что на многое способны. Но каким бы талантливым не был волшебник, без опыта он лишь наживка. — Ты как всегда прав, знаешь, ведь у них уже есть дети, сейчас я даже благодарна, что у нас их не будет. Я не хочу трястись в страхе еще за чью-то жизнь. Миссис и Мистер Картер затронули очень больную тему. К сожалению, Миссис Картер была бесплодна и все лучшие колдомедики только и разводили руками, мол, не в наших силах. А в чьих тогда. Сначала она так отчаялась, что уже хотела бежать к маглам за помощью. Но муж строго запретил. Не то чтобы он не хотел детей, ему тоже было больно от этого, или он презирал маглов. Нет. Их семья относилась к ним — никак. Абсолютно все равно, есть они или нет. Как к мошкам: пока они не трогают тебя, ты абсолютно равнодушен к ним. Супруги замолчали и каждый погрузился в свои мысли. Неожиданно в дверь забарабанили, сигнальные чары завопили, предупреждая об опасности. Мистер Картер вытащил палочку из рукава и вскочил, Миссис Картер спряталась за спину мужа и тоже вскинула палочку в сторону двери. В ее глазах, красных от недавно пролитых слез, поселился первобытный ужас. Как будто прямо сейчас сама смерть стояла перед ними, а они только и ждали, на кого укажет её кисть. Мистер Картер медленно подошел к двери и потянулся к ручке, сзади послышался быстрый визг Миссис Картер. Его самого колотило от страха, но он не мог позволить эмоциям взять вверх. В дверь все более настойчиво стучали. «Но ОН же не будет стучать, — думала Миссис Картер. — Если бы это был ОН, за долгое бездействие они были бы уже казнены». Мистер Картер отворил дверь и взмахом палочки успокоил чары. На пороге стоял тот, кто не меньше Того-кого-нельзя-называть приводил в ужас. Родольфус Лейстрендж собственной персоной стоял перед ним в черной мантии с капюшоном, который закрывал почти все лицо. В одной руке он держал и прижимал к груди сверток белого одеяла, а другой нацелил палочку прямо в Мистера Картера. — Убери палочку, кретин, пока я не сделал это сам. Пожиратель, а именно так называлась организация, в которой состоял Родольфус, сверкнул хищной улыбкой и надавил древком на грудь Мистера Картера, тот и не думал сопротивляться, спрятал свою палочку в карман и отступил, пропуская незваного гостя. — К твоей жене это тоже относится, у меня нет времени на глупые пререкания. Мистер Картер обернулся к жене и кивнул ей, та все еще сжимала палочку в руке и тряслась как лист на ветру. — НУ! Рявкнул Пожиратель, от чего у Миссис Картер подкосились ноги, и она сразу выполнила просьбу. Медленно присев в кресло и боясь лишний раз вздохнуть, она мысленно уже начала просить пощады и не обратила никакого внимания на сверток в руках убийцы, который, к слову, что-то настойчиво начал кряхтеть своему спутнику. Мистеру Картеру удалось быстрее взять себя в руки, он опустил голову в приветствии и как можно вежливее спросил. — Чем обязаны такой честью? Пожиратель стрельнул в его сторону глазами и, похоже, собирался с мыслями, так как не спешил с ответом. — Умоляю вас, мы не знаем ничего, что могло вас как-то заинтересовать. Миссис Картер защебетала почти шёпотом и в голове перебирала весь прошлый разговор с мужем. Вдруг он подслушал что-то и теперь убьет их за длинный язык? — А ты подавал неплохие надежды, Джон. И как тебя только угораздило связаться с такой истеричкой, еще и грязнокровка, если я не ошибаюсь. Сердца у Картеров одновременно пропустили удар, неужели и до них добрались зачистители грязной крови. Но как же так, за что? Сидели тихо и молча. Не поднимали бунта, не ругали преступников. Только и мечтали о том, чтобы их не тронули. Неужели своим смирением они не заслужили пощады? — Полукровка, сэр, я полукровка, — Миссис Картер не смогла сдержать слез, и всхлипы стали еще громче. — Умоляю вас, прошу, пощадите… Свертку не понравились новые звуки от невидимого ему источника, и он захныкал еще громче, чем, похоже, разозлил Пожирателя сильнее. — Да успокой ты свою благоверную! — вскрикнул Пожиратель, а сверток захныкал сильнее. Миссис Картер была далеко не глупа и замолкла тут же. Ее рот закрылся как по заклинанию, не давая даже вздохнуть глубоко, чтобы успокоиться. Мистер Картер дернул плечом, что выражало его сильное волнение и страх, но лицо осталось беспристрастным. Родольфус Лейстрендж, наконец-то дождавшись тишины, в которой отчетливо было слышно лишь кряхтения одеяла, сказал тихим и несвойственным ему спокойным голосом: — Я сегодня не по вашу душу. У меня более серьезные причины. Видимо, слова ему давались не так легко, как могло показаться, так как он не спешил с объяснением, но Картеры покорно ждали и боялись, что же такое привело его к ним в дом. — Исчез мой близкий друг, оставив за собой маленькую проблему, которая, к слову, имеет к вам не меньшее отношение. Слово «друг» от Пожирателя звучало слишком чисто и искренне, без сарказма. Картеров это ввело еще в большее заблуждение. Они уж точно не причастны ни к чьим исчезновениям. Мистер Картер взглянул на сверток и тут же понял, что за «маленькая проблема», которая, по-видимому, стала их. Осознание в его голову пока не пришло, и он продолжал слушать. — Амалия Мэрион — ваша сестра? И тут у Миссис Картер страх отступил на задний план, вперед вырвалось ее беспокойство за родную глупую сестренку, которая увязла в грязной войне и оборвала все концы их связи. Она громче, чем могла позволить в данной ситуации, сказала: — Скажите, что с ней? Она жива? Мистер Картер же, удерживая холодный рассудок, взглянул еще раз на сверток и все понял. Это ее и, конечно же, раз он тут, значит, с ней все не так хорошо, как могло быть. — Нет, скончалась тут же после родов, около года назад. Миссис Картер вскрикнула и упала на колени, слезы и отчаянье заставили забыть, кто здесь. Боль разрывала её сердце, и ей так хотелось кричать, но из легких вырвался только стон. Муж подбежал к ней с намереньями успокоить, но сам же не мог отделаться от мысли, что ребенок на руках убийцы — ее. И принес он его не просто так. Сверток тем временем закричал в унисон с Миссис Картер и в конец разозлил Пожирателя. — Да тихо ты! Не слышишь, что ли, ее это пугает! Взмахнув палочкой, от этого действия зрачки у Мистера Картера расширились максимально, он заглушил безутешную сестру полностью. А той лишь осталось давиться слезами. Мистер Картер, сохранив всю свою надменность во взгляде, взглянул на Пожирателя и спокойно спросил, намереваясь выяснить все детали этого горя. — Кто же отец? — А это и есть причина моего присутствия. Он был моим хорошим другом, пару дней назад он исчез, что совершенно точно не входило в его планы. Последние полгода это…этот ребенок стал для него чересчур важным. Но так случилось. И пока я буду пытаться его отыскать, мне нужно найти пристанище для нее. Думаю ты, Джон, не откажешь позаботиться о единственной памяти о моем друге. ​У Джона сейчас не было слов. Хотел ли он ребенка? Да, очень. Но своего, этот хоть и был им близок по родству, но легче от этого не становилось. Он не знал, как к нему относиться и надолго ли это. Да и важно было, кто его отец и не убьет ли он их с женой после того, как найдется. К тому же вряд ли забота об отпрыске Пожирателя может быть такой же, как о своем. Все это не давало ему принять решение. Хотя он и понимал, что это вовсе не от него зависит. Хочет он того или нет, но ребенок останется здесь. — Что ж ты молчишь, не рад? Насколько я знаю, у вас с этим есть проблемы. А тут смотри как все хорошо складывается. Ваша родня, так еще и вперемешку с чистейшей благородной кровью. Ты должен благодарить меня. ​ У Мистера Картера язык прилип к небу, уж что-что, а слова благодарности не то, что хотелось ему сказать на тот момент. — Понятно, язык от счастья проглотил, а вы, Миссис Картер, рады будете приютить племянницу? — и взмахнул палочкой, снимая заклинание. ​Миссис Картер широко открытыми глазами уставилась на сверток. Ей не верилось, что сестра мертва, а это — то последнее, что от нее осталось. Она медленно встала и аккуратными несмелыми шагами стала приближаться к Пожирателю, он же внимательно следил. ​Миссис Картер заглянула в сверток, и слезы вновь покатились по её щекам. ​Там лежала маленькая девочка, с серыми глазами и круглым личиком, и внимательно разглядывала свою тетю. Надо сказать, Гвен и Амалия были довольно сильно похожи, только Амалия была более маленькой, ее круглое личико обрамляли прямые каштановые волосы, а в голубых глазах горела жажда жизни. Она была милой и обожала магических существ. Как их свела судьба с этим заносчивым и самовлюблённым кретином, Гвен никак не могла понять. И сейчас она хотела бы увидеть в малышке свою маленькую сестру, чье лицо так отчетливо всплыло в памяти, но видела лишь его. Убийцу, что отнял ее сокровище. Тем не менее она — это последнее, что осталось от сестры. Пусть она костьми ляжет, но не даст ей повторить судьбу матери. Нежными руками перехватила сверток у Пожирателя и, тихонько покачивая, стала убаюкивать девочку. — Думаю, вопрос решен. Мне пора, но я не забуду предупредить вас о том, что, если ребенок будет несчастлив здесь, я отомщу вам со всей ненавистью, которой смог бы ее отец. И, взглянув в глаза стоящего все еще у кресла Мистера Картера, повернулся в сторону двери и зашагал навстречу туману. Мистер Картер все еще прибывал в шоке и, не совсем отдавая себе отчет, подбежал к Пожирателю, схватил того за рукав, спросил: — Это он, он отец ребенка? Родольфус, несмотря на совершенно не четкий вопрос, усмехнулся, вырвал свою руку и, посмотрев в глаза Джону, сказал шепотом, от которого у его пленников пробегал табун мурашек: — О даа, маленькая Мисс Кассиопия Блэк И, развернувшись, вышел из дома, сильно хлопнув дверью. Идя по улице и не спеша трансгрессировать, Родольфус, которому было несвойственно совершать добрые поступки, был горд собой и дышал полной грудью за то, что смог позаботиться о важном для своего, возможно уже мертвого, лучшего друга. Пройдя еще пару домов, он исчез с характерным звуком на поиски того, кому доверил бы свою жизнь. Но абсолютно точно напрасно. В тот день произошло еще много событий, которые потрясли не только семью Картер, но и все магическое сообщество. Но несмотря на это, зная, что угрозы Картерам ждать более не от кого, они приняли Кассиопию как родную дочь, надеясь запрятать как можно глубже тайну ее появления в их доме.