Танго

Небеса. Рождественский бал

На Небесах снега нет. Это природное явление придумано исключительно для Земли. И сейчас он идет где-то там, над Лондоном. Например, в Сент-Джеймсском парке в данный момент темноволосая девушка в расклешенных джинсах, черном полупальто с нелепым ярко-полосатым шарфом делает снежного ангела в свежем сугробе. И все же одна снежинка садится на шляпу мужчины, который задумчиво стоит на антресольном этаже в большом белом зале. Терри небрежно смахивает ее кончиками пальцев и садится в белое кресло, скрываясь за балюстрадой. Оттуда прекрасно видно все, что происходит внизу. Азирафаэлю всегда нравились слойки. Хрустящее тесто, нежная начинка… Например, слойка с вишней. В меру сладкая, она все же имеет терпкий вкус. Ангел восточных врат сглатывает слюну. Кроули одет в белый облегающий костюм. Пожалуй, слишком облегающий. Ко всему прочему он ослепительно улыбается, готовый произнести речь. Переводя взгляд на всех присутствующих, Азирафаэль вспоминает, что они здесь не одни. Зал полон переговаривающихся друг с другом ангелов, которые звучат словно толпа китайских туристов на станции метро в Токио. Впрочем Глас Божий легко заглушает общий шум: — Дорогие мои! Прошу соблюдать тишину, сейчас занятие начнется. Разбейтесь на пары. Вот, например, Верховный архангел Михаил, вы… Кроули наклоняется к уху Азирафаэля и шипит: — Как она вс-с-сех назвала? — Да. Я тоже слышал, — смутившись, отзывается ангел. Отчасти его смущение связано с обращением Мюриэл, но также — с тем, что демон случайно задевает губами его ухо. — Мы слишком часто зовем ее в гости, — для виду возмущается Кроули. Азирафаэль не видит его лица, но предполагает, что под конец фразы демон закатывает глаза. Ангел произносит проницательное «тебе нравится» и завороженно смотрит на демона, замечая мимолетные изменения его мимики. Кажется, он уже видел каждую черточку на лице Кроули. Даже больше — целовал. Но этот едва заметный блеск в глазах, чуть дрогнувшие губы… Демон вот-вот улыбнется. Время словно замирает в этом «вот-вот». Ангела пробирает дрожь. Если Кроули сейчас улыбнется, потупив взгляд, Азирафаэль поцелует его прямо здесь, посреди зала. Но Кроули лишь слегка озадаченно смотрит в ответ. В зале раздается мелодичный звон — Глас Божий закончила говорить, и демону предстоит вести занятие прямо сейчас. Кроули прочищает горло и театрально произносит: — Аргентинское танго — полная импровизация. Партнеры двигаются под музыку, отзываясь на движения друг друга. Попробуйте почувствовать музыку и своего партнера. Ощутите его настроение, представьте, чего бы он хотел прямо сейчас. И тогда вы сможете предугадать и откликнуться на каждое его движение. Кроули ловит на себе один влюбленный взгляд. Он вспоминает, как с этим же выражением лица Азирафаэль слушал его пошлые стоны. Возможно, этот же взгляд ангел украдкой бросал на него после того, как демон совершил чудо, чтобы сохранить книги от пожара в церкви. Азирафаэль желает его, но вместе с тем словно обещает нечто неуловимо высокое. Смотрит долго, пристально. И демон тянется навстречу этому обещанию. Он берет ангела за руку так, как будто прикасается к нему впервые. Скользит пальцами по чужой ладони, мягко обхватывает кисть и тянет партнера на себя. Вспомнив об одной детали, щелкает пальцами и зажимает в зубах цветок — красную розу. Отклоняясь чуть назад, он манит ангела за собой, и тот обхватывает Кроули за поясницу. Азирафаэль прижимается сильнее, чем это предполагалось, и демон усмехается, наслаждаясь происходящим. Кроули слегка подается партнеру навстречу, едва касаясь носом его щеки. Демон предполагает, что сейчас ангел изящным и благопристойным движением заберет розу с его губ, и они приступят к классическим шагам. Единственное, что из этого происходит — движение. Азирафаэль закрывает глаза и обхватывает нижнюю губу демона своими. Проникает языком в рот, скользя по сомкнутым зубам, сжимающим цветок, а затем медленно проводит кончиком языка по деснам. Кроули удовлетворенно хмыкает, выпуская розу, которую ангел тут же ловит с сияющим и игривым видом, словно ему удался земной фокус. Демон поводит бровями, размышляя, можно ли все это списать на особенности танца с цветком. Азирафаэль улыбается и сжимает розу в зубах, совсем как пулю в тот раз в Лондоне 1941-го. Тогда только они двое знали, насколько все могло закончиться иначе. Кроули выстрелил и не развоплотил ангела. Он вынужден был отыгрывать роль случайного зрителя, но уже тогда ему хотелось… Кроули щелчком пальцев останавливает время, рассеивает розу и призывает из ниоткуда стену, чтобы вжать в нее Азирафаэля, ни на мгновенье не переставая его целовать. Он не встречает никакого сопротивления, лишь бесконечные «да» и «можно». Ангел не останавливает его и ничего не спрашивает. Больше никаких «Я же ангел, Кроули. Ангелы не…». Не друзья демонам, не падают в их объятья, не целуют взасос. Слишком рано для того дня в 1941, самое время для сейчас. Уже тогда хотелось почувствовать — теплый, не развоплотился. Положить руку на плечо Азирафаэля, и, поймав его растерянный взгляд, ткнуться сомкнутыми губами в губы. И услышать неотвратимое «что ты делаешь, Кроули?» лишь спустя несколько секунд. Демон уверен, что даже тогда у него были эти несколько секунд. Ангел может быть другим. Но сейчас, податливый, непривычно простой, откликается на прикосновения не из собственной жажды, а чтобы утолить чужую. Приятно изумляясь происходящему, Кроули упускает кое-что важное — когда он 6000 лет назад смотрел на Вселенную, Азирафаэль смотрел на него. В пространство возвращаются запахи — пахнет озоном, как при создании Вселенной, и немного — яблочными слойками, потому что Азирафаэль ел их пару часов назад. Время скоро продолжит свой ход. Демон чуть отстраняется, между лицами партнеров появляется пара сантиметров. Они обмениваются взглядами, но о произошедшем не говорят. Ангелы, как и демоны — бесполы. Однако человеческое тело, которое им выдают, определенно имеет пол. Сейчас Кроули ясно чувствует, что он мужчина. И видит мужчину напротив, которого он… Играет музыка. Они снова танцуют в белом зале, чудом теряясь среди других пар. Надо признать — у «других пар» не получается. Полька удавалась им куда лучше. Если бы «эти двое» не были так увлечены друг другом, они бы заметили несколько танцоров, споткнувшихся об ноги партнера, пару ангелов, врезавшихся друг в друга, и одного, упавшего на белоснежный пол. Впрочем, последний привлекает внимание всего зала. Кроули недовольно оборачивается. Упавший ангел неуклюже встает, отряхивая несуществующую пыль, будто забыв, что на Небесах предельно чисто. Другие ангелы продолжают шататься по залу, словно служат мессу. Кажется, они все это время танцевали танго именно так. — Жуть, — брезгливо морщится демон. — Да, весьма… плачевно. Я говорил, что танго — это слишком. Когда смотреть на разверчивающееся в зале действие становится невыносимо, Кроули выключает музыку щелчком пальцев. Он спрашивает, есть ли то, что ангелам по-настоящему нравится делать. Один из них, стоящий во втором ряду, отвечает, что любит читать священное писание. Он высокий и худой, говорит немного гнусаво и неразборчиво. — Вот. Замечательно. Представьте, что ваша партнерша — это священное писание. — Она не похожа на священное писание. — Чем он занимается? — Кроули обращается к Азирафаэлю шепотом. — Это архангел Иофиил. Он покровительствует ученым. — Предположу, что на Земле в ближайшие пару веков не ожидается научных открытий. — Архангел Иофиил, ангелы — это почти как книги! Это очень интересно! — восклицает Глас Божий. — У меня есть идея, — продолжает урок Кроули. — Мюриэл, Иофиил, встаньте в пару. — Ты уверен? — шепотом спрашивает Азирафаэль. — Он ужасный зануда, а наш новый Глас Божий переполнена жизненной энергией. Да она мертвого поднимет. Тем временем, Михаил с Уриил танцуют в паре. Это похоже на спор или борьбу. Сариил комментирует, как плохо у них получается. Закончив с инструкциями, Азирафаэль и Кроули возвращаются к их личному танго. Демон вспоминает, как в шутку говорил ангелу «marry me». Он хочет сказать это снова, и на этот раз — услышать ответ. — Marry me? — демон наклоняется ближе, чтобы прорваться сквозь шум. — Да, тебе тоже счастливого рождества, мой дорогой. — Я не это сказал. — Что-что? Я не слышу. Музыка слишком громкая. — Я спрашиваю, Marry me, ангел? В этот момент песня заканчивается, и в зале воцаряется полная тишина. Кроули повышает голос, чтобы перекричать музыку, поэтому его вопрос оглушительно разносится по пространству. Пары останавливаются, и теперь смотрят только на них. Слышен шепот: «человек просит ангела о замужестве», «это какой-то обряд?», «я слышала, что это демон». — Да. С радостью, мой дорогой. Нельзя обнимать, целовать, откровенно касаться, но можно — взять за руку под гомон любопытных «Как он его назвал?», «Они же еще не женаты», «Вот это вечер!». *** — Мюриэл, ты случайно не знаешь, где Иисус? — спрашивает Кроули, как только они проходят из танцевального зала в кабинет. — Он нужен нам для одного… личного дела. — Он… странствует. — Он не появится на Небесах даже в день рождения? — Азирафаэль хмурится, чувствуя неладное. — Никто не знает, где он, — виновато отвечает Глас Божий. — Как? Даже Она? — Кроули по привычке показывает пальцем вверх, полагая, что Богиня где-то выше. На этот раз ему стоило бы выбрать другой жест. — Она отсутствует. — Что? — ангел Восточных врат от неожиданности повышает голос. — Богини нет? — вкрадчиво интересуется Кроули, забавляясь формулировкой. — Не вообще нет, а временно нет, — неуверенно поясняет Мюриэл. — Она в отпуске. — У нее бывает отпуск? — демон переводит взгляд на Азирафаэля. — Я такого не помню. Метатрон ничего об этом не говорил. Но я был Верховным Архангелом всего пару дней. — Она не отдыхала несколько тысяч лет, и теперь взяла отпуск, — Глас Божий словно повторяет заученное объяснение. — И где же она его проводит? — Мне нельзя об этом говорить. — Она на Земле! Черт, ну и дела! — Кроули начинает энергично мерить шагами кабинет. — Возможно, она посещает храмы или… кладбища? — аккуратно предполагает Азирафаэль. — Я вам ничего не говорила. Демон, придя к какой-то мысли, останавливается посреди кабинета: — Если у тебя кто-то спросит, где Богиня, хотя это маловероятно, то отвечай, что она «то тут, то там, она же вездесуща» или «она везде и нигде». — Поняла. Спасибо, мистер Кроули. — Кроули, никто не будет спрашивать о Ней, все идет хорошо. — Этот темный коридор всегда здесь был? — с недоумением интересуется демон, показывая куда-то за спины собеседников. — На Небесах не существует «темных коридоров». Здесь все белоснежное. Ну или других оттенков белого, — чопорно поясняет ангел Восточных врат. — Этот. Темный. Коридор. Раздается щелчок, словно где-то вышибло пробки, и свет в кабинете гаснет. — О. И этот темный кабинет, я полагаю.