Руководство: как избежать наказания за преступление

      

Настоящее время

      Зайди сюда кто-то случайный, этому человеку непременно бы показалось, что у него если не галлюцинации, так точно не всё в порядке с головой, а может, он подумал бы, что попал на съёмки какого-то странного детективного шоу. "Убийство на свадьбе" — так бы называлась эта серия.       На самом деле Армин не уверен чтобы именно подумал такой человек, он не мог этого знать, Армин просто молился, чтобы никто сюда не зашёл.       — Надо вызвать полицию… — слышит он голос Анни, который пробивается к нему сквозь пелену шока и ужаса.       Девушка успела прийти в себя — собралась с духом так быстро, как он сам никогда бы в жизни не смог. Армин с трудом отрывает взгляд от пустых глаз Бертольда, выныривает из них, поглотивших его с головой. Обращает внимание на Анни — девушка неспешно достаёт свой смартфон, он быстро шагает к ней и ни капли не раздумывая, забирает телефон из её рук.       — Нет… — отзывается он, удивляясь спокойствию в своём голосе, — Нас посадят.       Анни без труда выдёргивает свой гаджет из его ладоней, но совсем не стремится набрать: “911”.       — Это несчастный случай. Он упал и шею свернул, — убеждает она то ли себя, то ли его.       Армин на секунду прикрывает глаза. Ему сложно вспомнить, что вообще произошло. Всё случилось слишком быстро. Так быстро, в голове остался один лишь кавардак. Но одно он знает точно — Бертольд потерял равновесие из-за него, и если бы не Армин, парень бы не упал. А если бы не Анни, они бы упали вместе: либо никто из них бы не пострадал, либо оба свернули шеи. Хотя возможным было и то, что исход оказался бы точно таким же как и сейчас. Армин поднимает ладонь и смотрит на неглубокий порез. Оглядывается на нож, на рану на боку Бертольда. Поверит ли им полиция? Поверит, если сказать правду.       — Да кто вообще умирает, падая с лестницы! — возмущается абсурдностью произошедшего Эрен. Он держит руки в карманах своего свадебного костюма, и выглядит, как человек, который оказался в каком-то странном ситкоме, не хватает только закадрового смеха.       Армину не до него, он должен объяснить Анни, почему звонить в полицию плохая идея.       — Да, это несчастный случай, но это не выглядит как несчастный случай! — всё же, его голос не так спокоен, как ему казалось.       — Это не нам решать, а копам, — противится девушка.       — Так, стойте! — поднимает ладони вверх Микаса, — Никакой спешки. Знаете, сколько людей глупо попадались, просто не подумав своей головой.       — Попадались на чём? — спрашивает Армин.       — Попадались на убийстве, конечно!       — Микаса…почему ты говоришь так, будто это плохо, что их арестовали…если они кого-то убили, их должны были арестовать... — неуверенно заявляет Эрен.         — Конечно, но это не отменяет их глупости!       — Ты слушаешь слишком много подкастов про убийства…       — А вот и нет, я много чем ещё занимаюсь!       — Давайте без семейных драм, — устало останавливает их Анни.       Микаса хмыкает, складывает руки на груди и произносит вполне командным тоном:       — Эрен, иди в зал, отвлекай гостей на себя.       — Э-э-э-э почему я?       — А кто?       — Ну не знаю…       — Эрен, во всём этом, твоя роль — отвлекать гостей, — говорит ему Микаса уверенно.       Неохотно, но парень соглашается и в комнате их остаётся трое. Четверо, если считать и Бертольда лежащего на деревянном полу. Армина Микаса даже немного пугает, то с каким внимательным видом она рассматривает тело.       Анни, стоявшая всё это время в углу поодаль, словно забирается ему в голову:       — Тебе надо было стать детективом, а не дизайнером, Микаса.       Девушка отвечает почти не отвлекаясь от своего занятия:       — Может, когда-нибудь…       Ему не по себе, мысли блуждают в голове, самые разные. Он натыкается глазами на сверлящую его взглядом Анни, спотыкается о её хмурый вид да так и замирает без возможности отвернуться — кажется, у неё тоже в голове беспорядок.        — Давай, Арлерт, — говорит она, замечая его внимание,  — Говори уже, что у тебя на душе. Ты думаешь, что это ты его убил?       Он вздыхает. “Думает ли?”       — Хоть у меня и не было мотива, но это точно моя вина.       — Самозащита… — только и протягивает Микаса, отрывая взгляд от Бертольда.       Но вот только его подруга не понимает, что они с Анни говорят совсем о другом. Они говорят о чувствах Армина — о том, как он сам видит эту ситуацию. Анни вздыхает и роняет короткое:       — Я тоже виновата…        Армин не понимает.       — У меня был выбор, кого из вас удержать на лестнице. Я могла схватить либо тебя, либо его, да что там, возможно, вас обоих. Не знаю специально ли я, это сделала…но думаю у меня был выбор.       — Всё ещё самозащита. Спаси его, он бы тебя убил, — повторяется Микаса.       И её слова, конечно же, правдивы, но ни Анни, ни Армин не расследуют дело, они пытаются понять, как им с этим жить.       — Убил бы? Мы не можем этого знать, и уже никогда не узнаем, — заключает Анни.

Два года назад

      Она толкает дверь туалета, оглядывается по сторонам, пробегает пальцами по створкам кабинок. Армин тоже осматривается, он смеялся весь путь сюда (не очень громко, всё-таки шёл урок), но сейчас, оказавшись здесь, в душе затаились сомнения. Неужели она это серьёзно предложила?       — Ты же не серьёзно?       — Почему нет, ты мне проспорил. Ты сказал, что я никогда не назову всех этих чёртовых покемонов которых ты мне показывал. Я назвала. Мьюту...чаризадр...бластойз...       — Да. Да. Но не кажется ли тебе…это немного странным?       — Я сказала…хочу сделать это, в самом безрассудном месте.       К щекам приливает кровь. Место и правда безрассудное.       — И что, вот прямо здесь? — усмехается он несколько нервно.       — Нет, конечно…это будет слишком уж безрассудно.       Она подходит, берёт его за запястье и тянет к последней кабинке в ряду остальных. Ему ничего не остаётся, как запереть дверь изнутри. Когда он оборачивается, видит, что её зубы скользят по квадратику пластиковой упаковки презерватива.       — И всё-таки это немного странно, тебе не кажется?       — Нет, мне кажется, это забавным, — наконец получается у неё надорвать упаковку, она сплёвывает кусочек пластика на пол.       — Что в этом забавного?        — Потому что это не скучно.       — Так то, что мы у меня дома делаем, это скучно?       — С переменным успехом.       — Значит, нам надо попробовать у тебя дома, — шутит он.       В ответ он ловит на себе очень серьёзный взгляд.       — Хочешь чтобы мой отчим пристрелил тебя как дикую свинью?       Ох, он, скорее всего, мог бы так сделать. Без сомнения, он бы пристрелил его как дикую свинью.        Анни прижимается к стене, передаёт ему вскрытый презерватив и кивком указывает на ширинку его брюк. Армин чувствует, как кровь снова приливает к щекам, он теряется на долю секунды, но потом возвращает себе всё своё самообладание.       — Ещё мне нравится, когда ты краснеешь, — самообладание снова улетучивается, а жар накрывает с новой силой, — Да, именно так.       От её ладоней коснувшихся его щёк ощущается спасительная прохлада. Она притягивает его к себе, целует. Время ускоряется, хотя нет, не так — оно становится не настолько быстрым, насколько резким и приобрело хаотичный порядок, точно отражающую их юношескую страсть, беспорядочную, отчаянную. Ему сложно уследить за всем: за поцелуями, касаниями, задранной одеждой и собственным дыханием. В какой-то момент она приподнимает юбку, помогает ему стянуть мешающую им обоим одежду. Среди всего этого хаоса, хотя бы с презервативом Армин справляется довольно ловко — не первый раз всё же. Армин упирается ладонью в стенку кабинки, поддерживая одно из её бёдер на весу.       — А-а-а-х... — выдыхает она, когда его член оказывается внутри.       Но вместо того, чтобы качнуть бёдрами снова и снова, и затем ещё раз и не останавливаться до самого конца, он замирает, ему кажется, что где-то посреди её тихого вздоха был и другой посторонний звук. Почудилось? Почудилось же? Он даже накрывает ладонью её рот, мешая говорить. Глупость какая. Он слишком нервничает.       Анни не даёт ему отвлекаться, кусает его за палец. Требовательно обращает на себя внимание, кладёт руку на его шею, двигается навстречу. Он успокаивается, подхватывает её за бедро, и с каждым новым движением ему всё меньше важны посторонние звуки.        Коридор после отгремевшего звонка стремительно заполняется школьниками — те наполняют его словно буйный поток, который резво спешит по своим делам. Уроки закончились даже для тех, кто прогулял последний, занимаясь вовсе не тем, чем подросткам стоило заниматься. Думает об этом и шея покрывается алыми пятнами.             В толпе наполненной шумом и гамом Армин немного теряется, позволяет ей утянуть себя за собой, и так до самого островка спокойствия — доски со школьными объявлениями. Этот пятачок коридора всегда пустует, словно школьники боятся прочитать там, что-то, что им не понравится. Инициативу или объявление ставящее крест на их планах.       Анни нагоняет его, кладёт руку ему на плечо, он отшатывается, ловя её задумчивый взгляд. Да, тут не так много людей, но, что если их кто-то увидит вместе? Почему она об этом не думает?       Но он не может задать ей этот вопрос, да и она уже скользит глазами по объявлениям, посередине пёстрое и яркое, о школьном выпускном балу. Рядом, голосование о короле и королеве школы.       Он раздумывает: раз уж это выпускной год, должен ли он побывать на чём-то таком, как выпускной бал? Ни в прошлом году, не в позапрошлом Армин туда не ходил, предпочитая сидеть дома, есть чипсы и играть в игры. Он никогда на это не жаловался — дома объективно было куда веселее.        А вот Микаса всегда хотела сходить, но делала вид, что не хочет. Он видел её насквозь. В этом году она сможет сходить с Эреном. Армин, правда, за неё рад.       Так, или иначе, он отворачивается от постера и бредёт дальше по коридору, к выходу из школы. Обычно они с Анни просто расходятся в разные стороны, он на автобусную остановку, а она предпочитает идти пешком. Она напишет ему, если захочет увидеться.       Но сегодня всё немного не так, он осознаёт это вместе с жутким ужасом, что возникает в нём как реакция, на резкий толчок в спину. На него наваливается тяжесть и ноги подгибаются. Из-за давления Армин неловко упирается коленом в асфальтированную дорожку. Он пытается смахнуть с себя сиюминутный страх, видит ноги Анни — это она напрыгнула на него сзади, теперь выпрямилась и встала перед ним.       — Думала ты меня подхватишь.       — О таком предупреждают, — он встаёт и оглядывается.        Все идут со школы. Народу тут слишком много. Ловит на себе косые взгляды. Армин сворачивает на дорожку, что ведёт в частный район, там вряд ли можно встретить одноклассников. Никого там быть не должно.       — Извини.       — Хочешь прогуляться?       — Почему бы и нет.       — Могла просто написать.       — Зачем, раз уж мы на одной улице.       — Анни…       — Чего?       Он хотел спросить её, почему она ведёт себя так безрассудно, но это вылетело из головы. Пока шли, успели достигнуть детской площадки частного района — там он видит Микасу и Эрена, они целуются, ласково держась за руки.       Анни заглядывает ему в лицо.       — Как будто случайно увидел, как целуются родители, да?       Это её сравнение очень меткое. Точно в цель.       — Ага-а-а.       — Мерзость.       Странно такое говорить, учитывая, чем они сами занимались меньше часа назад. Странно. Но это так — мерзость.       — Если подумать… это всё и правда выглядит гадким, — соглашается он отворачиваясь.       Они двигаются дальше. Молчат какое-то время, но затем Анни решает продолжить диалог, который они вели.       — Да и не со стороны тоже. По крайней мере, я так когда-то думала. Поцелуи, объятья, секс, всё это нужно чтобы манипулировать и получать то чего хочешь. Люди занимаются этим для этого, но на деле...мерзость.       “Что она имеет в виду?”       — А потом что случилось?       — В смысле?       — Ты так думала, а потом что-то случилось.       Она поворачивает к нему лицо, смиряет его взглядом.        — Не понимаешь?       "Откуда ему знать?"       — Не очень.              Она не даёт ему объяснений, переводит тему разговора, но хотя бы не замолкает.       — Кажется, ты меня стыдишься, Армин.       — Чего? — путается он.       — По школе уже даже слухи о нас ходят, а ты всё боишься кого-то.       Точно, те дурацкие слухи его крайне волнуют. Он видел, как кто-то доставал Анни из-за этого, какие-то девчонки. Он их не знает, но они явно над ней насмехались. Ему жаль, что он такой, какой есть, и, что их отношения это причина для чужого смеха. Если бы он был лучше: выше, сильнее, чуть менее умным, и чуть более дерзким, возможно, другие завидовали, а не смеялись. Иногда он хотел бы родиться Райнером Брауном.       — Хорошо, что почти никто в них не верит, — вздыхает он.       — Что в этом хорошего?       — Ну…хорошо, что тебе не придётся объясняться из-за такого, как я.       — Стой.       Она останавливается на месте как вкопанная, он же, делает пару шагов, прежде чем понять, что тоже должен остановиться.       — Что?       — До меня дошло. Вся эта секретность…Господи, я надеюсь, ты сейчас скажешь, что я ошиблась. Но…ты что, серьёзно думаешь, что мне как-то навредят наши с тобой отношения?       — Ну-у-у-у…а разве нет? Ты же в курсе, что я в школьной иерархии груша для битья. Это очень не круто.       — Армин, у тебя такая большая голова и такие хорошие оценки, но иногда ты открываешь рот и говоришь сплошные глупости. Иерархия, да кого она волнует?       — Я тоже считаю её глупой, просто идиотской, но признай она работает. Мы те кто мы есть.       — Ты настолько в себе не уверен? Ты должен быть увереннее в себе...       — Я…ну…       — Армин, я в этой чёртовой иерархии, — она делает кавычки в воздухе, — я тоже не черлидерша, и точно не стану королевой школы, так какого чёрта?       — Ты не права, — крутит он головой отрицательно, — ты довольно популярна, многие хотят дружить с тобой, просто они…       — Просто они мне неинтересны, мне ты интересен.       Она пытается убедить его так отчаянно, что он видит на её лице неприкрытую печаль. Ему стыдно за всё, что творится и творилось у него на душе. Он старательно пытается не прятать лицо, хоть очень хочется.       — Я…я…рад что ты так говоришь, я очень рад. На самом деле, ничего лучше знакомства с тобой, со мной не случалось со времён, как я познакомился с Эреном.       Анни делает шаг ему навстречу.       — Ну так давай…не будем ни от кого скрываться. Эти шпионские игры мне порядком надоели. Раздражает хоть было и весело поначалу. Даже если бы кто-то нас сегодня застукал было бы только лучше.       — Что?       — Разве нет? Ты бы не смог отвертеться застукай нас кто-нибудь.       "В этом что ли был её план?"       — Анни, я не уверен, что тебе понравится реакция окружающих.       Девушка складывает руки на груди, вскидывает подбородок и отводит взгляд.       — Хорошо, тогда мы расстаёмся.       Говорит так решительно, что его сердце обрывается.       — Чего?       — Расстаёмся, если ты хочешь продолжать прятаться.       — Я не хочу расставаться.       Она делает шаг вперёд, один, второй, уверенно от него уходит. Армин нагоняет её моментально.       — Правда, не хочу.       — У тебя есть выход.       — То есть…вести себя как парочка на людях?       — Фу…я не прошу тебя вести себя как дурацкая парочка, просто не игнорируй меня. Ты делаешь вид, что я пустое место. Это неприятно.       — Я думал так лучше...я правда думал.       — Ты слишком много думаешь, перестань решать за меня.       — Я…я…хорошо, ладно.       Он отчего-то очень счастлив. Очень-очень счастлив, так сильно, как представить себе не мог. Ещё пару минут назад он не имел представления о таком огромном счастье. Его перспективы на школьную жизнь только что перевернулись с ног на голову.       — Но ведь…иногда можно и вести себя как парочка?       — Перегнёшь палку, получишь по голове.       — Ты иногда слишком груба.       — И что с того?       — Нет, ничего…не хочешь пойти чего-нибудь перекусить?       — В “Пончики и Пончики”?       Армин вздыхает, ну конечно, она хочет туда. Куда же ещё.        — Да пойдём, и ещё…       — Что?       — Пойдёшь на выпускной бал со мной?       Она снова останавливается. Её взгляд больше не суровый, скорее слегка удивлённый и насмешливый.       — Выпускной бал это для идиотов…       — То есть нет?       — Да почему нет, пойдём вместе.       Всё верно, для идиотов, но если они пойдут вместе, идиотов они и не заметят. Армин цепляется взглядом за противоположную сторону улицы. Это что, Бертольд Хувер забрёл в частный район?

Настоящее время

      Армин наматывает круги по комнате. Раздумывает, что можно сделать, что ему предпринять. Его останавливает только голос Микасы:       — У тебя кровь из носа идёт.        После её слов понимает, это правда, липкая жижа катится по лицу, он обращает внимание на свою рубашку, она и без того в крови, но теперь на ней свежие капли крови. Какие-то из них падают на пол и впитываются в деревянные доски. Микаса спешит к другу, чтобы помочь, но он отшатывается, вытирая нос рукавом.       — Не надо, платье испачкаешь.        Какая же глупая ситуация, просто идиотская. Никому бы не пожелал в такой оказаться. Даже Бертольду. Даже Жану в их школьные совместные годы. Даже Райнеру который однажды усадил его в баскетбольное кольцо.       К сожалению опыт Микасы в просмотре тру-крайм шоу им не помогает, она очень старается, но этого недостаточно. Армин украдкой оглядывается на Бертольда. Хотел ведь, чтобы он исчез, но он мёртвый принёс ему в сотню раз больше головной боли чем живой. Он хотел сделать что-то с ним, но не это.       Точно. В голове молнией проносятся мысли о Имир — она-то им и нужна. Они повязаны другим преступлением, девушка их не сдаст.        Он достаёт телефон, набирает Эрена. Друг поднимает трубку молниеносно, голос взволнованный, Эрен со своей тайной ролью справляется неважно.       — Армин!       — Эрен, можешь найти Имир и привести…к нам?       — Что? Постой, Имир? Ты уверен?       — Да, более чем.       — Хорошо…       — Только её одну, ладно?       — Понял.       Армин убирает телефон и ловит на себе вопросительные взгляды обеих девушек. Один только Бертольд не смотрит на него вопросительно, он то, всё знает.       — Имир? — переспрашивает Микаса.       — Я объясню…потом.       Анни вздыхает.       — Наверно она нам поможет хоть как-нибудь.       Эрен и девушка усыпанная веснушками, появляются очень скоро, проходит не больше десяти минут, до того как в дверь постучали.       — Куда ты меня ведёшь Йегер? Я дураками не интересуюсь, а у тебя жена есть, забыл? — ехидничает она, под раздражённый взгляд Эрена. Но стоит ей заприметить Хувера, её настроение тут же улетучивается.       — Твою мать… — присвистывая говорит Имир, — Арлерт, это ты сделал?       И почему она думает на него? Хотя, скорее всего, знай он всё об их отношениях, и видя эту странную картину, и сам бы на себя подумал.       — Нет, это случайность.       Имир подходит ближе. Обращается к Микасе.       — Тебя там все обыскались.       — Микаса, нам и правда надо обратно, — говорит Эрен нахмурившись.        Девушка бросает последний взгляд на несчастного Хувера, кивает и исчезает в проходе. Когда они затворяют за ней дверь, Имир говорит:       — Поздравляю тебя Арлерт, плакали наши денежки.       Анни хмурится и наконец выходит из тёмного угла комнаты.       — О чём вы?       — О том, что твой парень украл наши деньги.       — Он этого не делал.       Армин очень хочет вымученно ухмыльнуться, изображая лицом всю иронию произошедшего, но из-за разбитого носа не может этого сделать. Вместо этого спрашивает:       — Уверена?       Анни смотрит на тело у своих ног. На нож валяющейся неподалёку.       — Нет, не уверена.       — Так зачем ты меня позвал, Армин? Смело, конечно, признаться мне, что ты прикончил моего друга, но стоило тогда позвать Райнера, они с ним куда ближе.       У Армина будто электрический разряд проносится по телу. Их впереди ждёт уйма проблем, и одна из них — Райнер.       — Я позвал тебя потому что ты…       — Потому что я убийца, ты это хочешь сказать?       — Меня скорее волнует не твой опыт, а знание перспектив…       — Перспективы сокрытия или перспективы ареста?       Он разминает плечи.       — И то и другое.       — С ума сошёл? — повышает голос Анни, — Хватит пороть чушь, нам надо вызвать копов.       Имир смеётся.       — В школе ты была другой, Леонхарт.       Анни определённо злится, хоть голос её и кажется спокойным и совсем не едким.       — А ты осталась такая же, как была, совсем не думаешь о последствиях.       — Я то как раз думаю, иначе бы и ты, и я, и очкарик, сидели бы сейчас. Я подумала о последствиях. А вот вы, два абсолютных олуха.       Тут вряд ли кто-то может с ней спорить, хоть Имир и втянула их, она сделала всё, чтобы спасти их задницы. А они — два абсолютных олуха.       — Я обозначу тебе перспективы Арлерт, — заговаривает вновь Имир, — Вы можете вызвать копов, как того и хочет примерная девочка Леонхарт, вы расскажете им правду, и судя по тому, что я вижу, тебя, так или иначе, посадят, но вряд ли надолго. Непреднамеренное, того и гляди трагическая случайность. Ты, может, даже выйдешь досрочно. Ты же возьмёшь всю вину на себя, чтобы оказаться настоящем джентльменом, и не подставлять девушку? От конкурента избавился, теперь нужно вести себя хорошо, чтобы растопить её сердце.       Она издевается над ним, над ними обоими. Её всё это забавляет. Но она права, конечно, он возьмёт всю вину на себя. Не только потому, что хочет её защитить — её вины тут попросту не было. Анни ни в чём не виновата.       — Но это в том случае если копы уверуют в ваш рассказ, если копы не задумаются: какова у тебя, настоящего джентльмена, выгода от этой смерти? Какова выгода у подружки умершего? Не задумаются о ваших мотивах, причинах и тайном сговоре, который принёс вам лишь выгоду. Ах да, ну и, конечно, не посчитают странным, что ты весь в крови.       Армин хмурится, всему этому есть объяснение. И главное они с Анни скажут одно и то же, что сразу расположит к ним следствие. Есть и свидетели того, что происходило ранее, почему разбит его нос. Все будут на их стороне, и правда тоже на их стороне. Всё будет нормально.       — Так вот…если они вам не поверят, а обвинение будет настаивать на том, что Леонхарт крутила шашни за спиной своего парня, а потом вы сговорились и убили его, скинув с лестницы, сидеть вы будете оба…хотя я не думаю, что это займёт много времени. Будете себя хорошо вести — выйдете раньше положенного. Конечно же, вас все будут считать убийцами. И некоторое время вы друг друга не увидите. Зато потом, у вас будет трагическое воссоединение.       У него сердце пропустило удар. Отчего-то, из всего произошедшего и сказанного, хуже всего мысль о том, что они не увидятся. Проведут много лет вдали друг от друга, а когда всё закончится станут один другому чужими.       — Нет, такой вариант нам не подходит… — говорит он поспешно.       — Ты не понял, Арлерт, это не вариант, это бросок монетки, орёл — копы вам поверят, решка — они вас засудят.        Армин никогда не был в восторге от правоохранительной системы, но доверие к ней, доверие к ней было, не абсолютное, но вера в правду была сильна. Не может быть так, чтобы им не поверили. Он переводит глаза на Анни и замечает, что её лицо изменилось. Слова, произнесённые Имир, смыли оттуда всю уверенность в том, что прямо сейчас и здесь им надо вызывать полицию.       — И какая у нас альтернатива?  — говорит девушка недовольно.       Имир ухмыляется. Армину кажется, что именно этого она и добивалась. Кажется здесь творится какая-то манипуляция. Ему только надо решить готов ли он на неё повестись.       — Избавиться от тела, придумать стройную историю о том, что случилось, и придерживаться её. Вы даже не представляете, сколько людей пропадает каждый год и никто их не находит. Главное — не паниковать.       Нет, так не пойдёт, Армина эта мысль до чёртиков пугает.       — У нас ничего не получится, это всё только усугубит, и только.       — Да, и так может случиться. Тогда рискните и подбросьте монетку. Возможно повезёт, и какие-то несколько лет в тюрьме только прибавят тебе уверенности, и ты наконец перестанешь быть таким мямлей. Леонхарт же, будет приходить к тебе на свидания…одни плюсы.       Армин сглатывает, слишком уж явственно ему представляется стекло между ними и трубка в её руках. Она не придёт это точно. Ни разу. После того, что сегодня случилось, она не придёт; между ними абсолютно точно всё кончено. Словно в подтверждение его слов Анни говорит.       — Ещё чего.       Его это злит, злит всё произошедшее и труп Бертольда Хувера тоже злит. Тот только, и делает, что приносит ему проблемы. Это должно прекратиться. Бертольду необходимо было исчезнуть насовсем, но он всё ещё здесь.       — Имир…ты же будешь молчать, если мы решим избавиться от него? — проговаривает Армин.       — Если вы выясните где он спрятал наши чёртовы деньги, конечно.       Он так и думал, всё, чего Имир хочет, это деньги. Всё всегда упиралось в них.       — Как мы узнаем, он же мёртв.       Анни прикрывает глаза на секунду, вздыхает, клонит голову набок, затем говорит:       — У меня есть ключи от его квартиры.