Руководство: как избежать наказания за преступление

             Он видит, как какой-то парень с ней разговаривает и его это совсем не злит, нет-нет, он чувствует спокойствие, оно разливается по всему его телу — раз он видит, значит, может проконтролировать. Куда хуже было бы, если бы не видел.       В этом колледже столько разных парней: говорливые, весёлые, шутливые, талантливые, среди них столько увлечённых: кто творчеством, кто наукой. Сам Бертольд не такой, он не стремится выделиться, да и из увлечений у него только она. Его ангел.       Его ангелу все эти парни неинтересны, поэтому он совсем не волнуется из-за них — Анни в отличие от этих, красующихся своими талантами идиотов — сознательная и умная девушка, ей не запудрят мозги какие-то выскочки.       И всё же Бертольд довольно внимательно изучает человека рядом с ней, легко понимает кто он — глава музыкального кружка, выпускник из их старшей школы. В этом колледже половина студентов, ученики оттуда: этого зовут Борис Фойльнер, и возможно он представляет некую опасность. Крутился подле неё ещё в школе.        — Твой парень? — усмехается юноша с почти платиновыми волосами. Анни оглядывается, не услышала его приближения, несмотря на свой рост, Бертольд умеет подходить незаметно.        —  А…да.       — Я так и подумал.       — Мы закончили одну и ту же школу, — напоминает ему Бертольд.         Борис растерянно улыбается. Не помнит его. Много кто не помнил Бертольда. Но это и хорошо, ему это на руку — быть незаметным, не привлекать внимания. Ему нравится спокойствие, да и Анни тоже.       — А прости, наверно мы с тобой не пересекались, — приносит бесполезные извинения парень.       Когда Борис уходит, Бертольд спрашивает:       — Он тебе надоедал? — на самом деле хочет спросить: “Что ему от тебя нужно?”, но знает, такого вопроса его ангел не потерпит — у неё суровый нрав, и жёсткие личные границы. Бертольд об этом знает.       Анни поднимает глаза, обращая к нему взор, судя по выражению лица — на Бориса ей плевать.       — Да нет, просто...напомнил мне кое о чём.       Но о чём ей мог напомнить Борис? О музыкальном кружке? О её тайных встречах с Армином Алертом в кладовке для музыкальных инструментов? Бертольд не уверен, но догадывается.

***

      Ему было известно, что Арлерт вернулся из-за границы. Знал он и то, что Арлерт перевёлся в этот колледж.  А ещё он был в курсе, что Арлерт непременно явится сюда сегодня.       Анни пока этого не знала, и он не хотел отходить от неё ни на шаг, хотел держаться рядом, иметь возможность контролировать происходящее. Но в какой-то момент Райнер, прося об очередной дурацкой услуге, утягивает его прочь из аудитории.       А когда он возвращается, по его аккуратно выстроенному миру идёт трещина, первая из многих —  Армин Арлерт уже здесь.        Когда-то Армин Арлерт был ему даже симпатичен, когда-то давно, когда их ставили в пары на занятиях — этот невысокий нервный паренёк всегда помогал ему и умел объяснить даже то, что казалось ужасно сложным. Но потом Армин Арлерт перестал ему нравиться. Оказалось, что он хитрый, вертлявый манипулятор, и к тому же вор. Он и сейчас не отказывал себе в использовании этих мерзких качеств — стоял и таращился на его ангела.       Бертольд видит Анни насквозь — в её глазах появляется нечто, чего он никогда не получает по отношению к себе. 

***

      Кожа его девушки такая светлая, что кажется, будто она светится в темноте, он кладёт руку поверху — Анни не против. Её взгляд устремлён в экран, по лицу бегают отсветы. Картинка телевизора разрывается взрывом, и свет заливает всю комнату — но пропадает уже в следующую секунду, возвращая их во тьму. Так или иначе, Бертольд всё равно не видит происходящего на экране — он осторожно глядит на её профиль.       Огоньки телевизора забираются в ложбинку у её ключиц. Бертольд клонится и целует её прямо туда. Она вздрагивает, но не противится, касается ладонью его волос, зарывается во взъерошенный ёжик — ещё поцелуй, ещё один, он заваливает её на спину, целует в шею и подбородок, она упирается ладонью ему в грудь. Анни против.       — Давай фильм досмотрим, — говорит спокойно, но серьёзно и собранно.       — Да давай, — выпрямляется он, — Извини.       — Не обижайся, — кладёт она свою ладонь ему на руку, такая маленькая на фоне его, — Просто мои последние отношения закончились ужасно из-за того какая я дура. Не хочу никуда спешить.       — Ты вовсе не дура.       Она не отвечает.       Он будет лучше него — не позволит себе лишнего. Он будет обращаться с ней так, как она того заслуживает, как с настоящей драгоценностью, которую он заполучил с огромным трудом и запер за защитным стеклом. Ей там и место — чтобы не пылинки, не дуновения ветерка, ни чужого крамольного взгляда.       Армин Арлерт так с ней не обращался, вот почему она теперь его ненавидит. И Бертольд только укрепит это чувство. Он укрепит, усилит его.       Тем более, кажется, ей всё равно, что он вернулся. Так ведь?

***

      Райнер настоящий растяпа — проливает коктейль на футболку Арлерта. Он мог бы быть аккуратнее. Ему нужно было быть аккуратнее — из-за него Анни решила, что должна помочь своему бывшему парню. Ну конечно, она решила.       Она.       Ведь.       Хочет.       Его.              Хочет его одного. Иначе зачем вообще за ним пошла. Не хотела бы, не пошла.        Райнеру же…не до его волнений, он пускает пузыри через трубочку молочного напитка.       — Райнер… — говорит Бертольд осторожно, — как думаешь, то что они там так долго…это нормально?       Друг тут же перестаёт пускать пузыри, смотрит на него странно, на лице того борются два желания: одно — сказать правду, и другое — успокоить. Они друзья, так что Райнер скажет правду:       — Ревновать это нормально, главное — не загоняйся.       Верно, ревность бывает естественна, даже когда причин для неё нет.       Но у него они есть!       Бертольд сжимает губы в одну тонкую линию, решает признаться, хочет услышать от Райнера то, что избавит его от сомнений.       — Они с Арлертом встречались в школе.       — Анни?        — Да.       — Неужели? Я думал это всё дурацкие слухи, сплетня которую распускала Хистория, чтобы посмеяться.       Нет…Хистории об этом рассказал Бертольд. Он думал, это напугает Арлерта, оттолкнёт от Анни. Бертольд догадывался, что Арлерт не уверен, что заслуживает её. Нужен был лишь маленький толчок в нужную сторону и Арлерта поглотила бы неуверенность. Но не сработало. Почему?       — Так что ты думаешь?       — О чём?       — Ну, если они встречались раньше, то сейчас…       — Анни! — восклицает Райнер, и Бертольд тут же замолкает и оборачивается.              Оглядывает её с ног до головы —  заколка в волосах съехала…но в остальном, он не может сделать никаких выводов. Кажется, она в порядке, он мягко ей улыбается, но стандартную улыбку в ответ не получает. К столу подходит и Арлерт.       — Ты отстирал её? Прости дружище… — бубнит Райнер.       Анни смотрит на новоприбывшего взглядом, полным неприязни. Бертольда это волнует — неприязнь взялась не с пустого места, её не было до этого. Неприязнь — сильное чувство, почти такое же, как привязанность. От одного до другого маленький шаг.       Но ещё больше его волнует Арлерт — волосы лежат неаккуратно, на щеках остатки тлеющей красноты.       Они трахались, в том туалете — он в этом уверен, в его груди рождается что-то острое как нож и горячее словно огонь.

***

      — Хитч, — протягивает он.       — Бертото! — восклицает девушка радостно. Ей кажется эта кличка смешной, но Бертольду на неё всё равно.       Хитч только пришла, она оглядывается по сторонам в поисках знакомых и друзей, Бертольд мог бы сказать ей, что Анни отошла в туалет и скоро вернётся, но не скажет. Хитч — плохая компания.       — Думал ты не придёшь…       — Почему это я не должна приходить на вечеринку?       — Я...видел Марло в колледже, он говорил, что не пойдёт, потому что не хочет, чтобы ты шла. Думал…ты не придёшь…ну…ради него…       — Он так и сказал?       — Кажется, да, он не хотел, чтобы ты шла на вечеринку.        — Вот дурак.       Он протягивает ей стакан с виски и колой, газировки там куда меньше чем алкоголя.       — Не расстраивайся, выпей…       — Ещё как выпью!       — Тебя, кажется, Арлерт искал.       — Ха? Он тоже здесь?       — Да.       — Вот и отлично, — Хитч опустошает стакан залпом, разворачивается на каблуках и скрывается в толпе.       Позднее, этим же вечером, он чувствует настоящую панику когда не может найти свою девушку — её нет уже пятнадцать минут, стоило Райнеру его отвлечь, та как под землю провалилась. Бертольд потерял её из виду, и ещё…ещё он не видит на вечеринке Арлерта, хотя Хитч вот она, в зале.       Чёрт побери.        Хочет проверить телефон, но не успевает, Анни всё же появляется, как ангел в толпе — как его спасение.       “Где ты была?”

      “Где ты была?”

      “Где ты была?”

      — Я тебя потерял.       — Неважно, — её слова грубые, но поцелуй, что она ему дарит страстный. Это необычно.        Нет, не необычно. Странно. Это очень странно.

***

      Их отношения вдруг наладились, они и так были прекрасны, почти идеальны — ведь она каждый день мягко улыбалась ему и порой засыпала, уткнувшись в плечо. Иногда оставалась ночевать — он мог смотреть на неё до утра, а утром делать ей завтрак…хоть между ними и не бывало близости.       Между ними никогда не бывало близости.       Их отношения прекрасны, но они никуда не двигались. А тут…тут она сама дарит ему свои объятья, сокращает дистанцию, позволяет то, чего раньше не позволяла. Но как бы Бертольда ни радовало тепло её рук, у такого необычного поведения должна быть причина.       Он знает причину…он ведь не глупый…Армин Арлерт…Армин Арлерт…тут нет смысла раздумывать.       Бертольд знает отличный способ показать ей, что он не такой, как Армин Арлерт, он лучше него, ему не нужно её тело, ему нужна только её любовь — в ответ он будет дарить ей свою, до конца жизни.       Но, что нужно сделать, чтобы быть вместе до конца жизни, не лучше ли всего пожениться? Разве не это самая верная демонстрация его к ней отношения? Она поймёт, непременно поймёт, что другие парни слишком боятся такого шага, потому что они необязательные…они такие, как Арлерт кто поиграл с ней и бросил.       Он купит кольцо.        Кольцо всё исправит.

***

      — Прости Бертольд…для меня это слишком рано…       Она растеряна его предложением — ни больше, ни меньше, попросту не ожидала. Он видит это. Бертольд поднимается с песка, на котором стоял, облокотившись на колено.       Почему она отказывается? Сама говорила, как ценит его серьёзное к ней отношение…говорила, улыбалась, благодарила. Разве кольцо в его руке не доказывает, насколько он её ценит, не доказывает, что он совсем не такой, как Арлерт.       Она бы согласилась, если бы не Арлерт…Он вернулся и всё испортил, всё пошло под откос. Он им мешает.       — Я понимаю, — говорит Бертольд.       — Давай…просто погуляем по побережью.       Бертольд отвечает ей молчаливым кивком и они идут дальше, холодно...ветер завывает, скрипит песок под ногами. Идут и молчат. Он хочет взять её за руку, но она словно невзначай прячет ладонь.       Он всё понял. Бертольд всё понял.

***

      И хоть Арлерт отрицает свою причастность — он врёт. Он лживый подонок который обвёл его вокруг носа. Он и Анни обманул, его ангела. Того самого которого по-настоящему знает один только Бертольд. Только Бертольд знает, как она плакала, когда её матушка её бросила, тогда в младшей школе. Только он видел её чувства, запрятанные глубоко внутри её прекрасной, доброй души. Он один знает какая она. 

***

      Анни:       прости Бертольд я сегодня прогуляю

Бертольд:

Что-то случилось?

      Анни:       подвернула ногу на концерте

Бертольд:

Почему вчера мне не сказала?

      Анни:       устала

Бертольд:

Хочешь я приеду?

      Анни:       нет, иди в колледж, кто-то должен записать эту лекцию

      Бертольд:

      Хорошо.

      Бертольд:

      Хитч, привет.

      Хитч:       Бертольд? Что случилось?

Бертольд:

Ты вчера ведь ходила с Анни на концерт?

      Хитч:       Да, было очень классно, а что?

Бертольд:

Анни случайно вчера не подвернула ногу?

             Хитч Дрейсс печатает…       Хитч Дрейсс печатает…       Хитч Дрейсс печатает…       Хитч Дрейсс не печатает.       Он видит, как Анни появляется в сети, пока находится в сети и Хитч. Они переписываются. О чём таком они могут переписываться если вместе были на концерте?       Девушка всё же отвечает ему, но лишь спустя несколько долгих минут.       Хитч:       Подвернула! Ужасная была давка вчера,       проследи чтобы она не напряглась там. А то я её знаю!       Лгунья.   

***

      Бертольд листает аккаунт Микасы Аккерман, той странной девчонки, что вечно пугала его своим появлением в коридорах школы. Чёрные одежды, балахоны, чёлка, закрывающая глаза. Это не то, что ему нравилось в девушках. Микаса Аккерман до чёртиков пугала.        “Девичник” — так называется это мероприятие? Но если это девичник, то почему на фотографиях оттуда, он видит белокурого паренька, один вид которого его так раздражает. Стоит отдать должное Арлерту, он больше не походил на того нелепого задрота, к которому Бертольд привык в школе. Скорее всего в этом клубе на него будут вешаться все пьяные девушки. Но он ведь пошёл туда за его девушкой, верно?       К его счастью, в профиле Хитч есть отметка клуба, в котором они находятся. Он немедленно едет туда.       “Я у выхода” — набирает он Анни сообщение.       “У выхода?”       “У клуба. Подумал может тебя нужно забрать?”       “Я сейчас буду”       Она выходит спустя каких-то пару минут, совсем не заставляет его ждать, это вызывает облегчение. Неоновая вывеска бежит фиолетовыми линиями по её лицу, ему кажется она одета слишком уж откровенно, юбка коротковата, сетчатая кофта тоже не делает ситуацию лучше. Анни хмурится, смотрит на него исподлобья, обдумывает что-то, но потом складка между её бровями выравнивается и она расслабляется.        — Ты как будто прочитал мои мысли, я и правда хочу свалить.       — Я же знаю, что ты не любишь такие сборища.       — Не люблю? Ну да наверно...       — Ну хоть было весело?       — Не особо.       — Там ведь были Хитч, Микаса, Имир…и…кто ещё?       — Хистория, Саша и Мина.       — Понятно.

***

      Следить за чужими сообщениями довольно просто, если человек тебе доверяет. Если никогда не подумает, что ты будешь таким заниматься. Бертольд заботливый и добрый, услужливый и хороший —  он идеальный, разве можно уличить его в чём-то таком?       У него доступ ко всем её аккаунтам. Авторизованный и незаметный. Очень давно. Ещё до того как на его робкую просьбу: “Не хочешь попробовать встречаться…?” она ответила короткое: “Я…наверно…не против”.       Он бы обратил на это “наверно” больше внимания если бы Алерт был поблизости, но Арлерт исполнил своё обещание и исчез с радаров, а Бертольд расслабился и потерял бдительность.       И вот теперь он снова здесь.        Пишет ей.       Сообщение за сообщением.       А она отвечает. Потому что хочет отвечать — никто её не заставляет. Она не думает о нём. Не думает о Бертольде, о его доброте и любви которой он её окружил, о заботе, защите, об их совместном будущем. Не ценит этого…не ценит, водит шашни за его спиной. Флиртует и ни в чём себе не отказывает.

***

      Он ехидничал, сидя перед ним, смеялся, издевался, усмехался, и всё потому что знал, что спит с его девушкой за его спиной.        Да он даже сейчас, когда Бертольд прижал его к стенке, веселится. Бертольду хочется сломать ему шею, свернуть как цыплёнку.        — Эй, парни, вы чего тут? — слышит он голос Конни издалека.       Бертольд отворачивается от издевательского ехидного взгляда.       — Мы уже идём, — отзывается он.                    Он хочет сначала поговорить с Анни. Если она не соврёт ему всё будет в порядке.

***

      — Анни, — произносит Бертольд, следя за дорогой.       — Чего?       На ней такое красивое голубое платье. Она в нём как ангел. Он вздыхает.       — Я возможно придумываю, но…мне кажется, ты хочешь порвать со мной.       Она не отвечает. Тишина. Что это как не подтверждение его слов?       — Почему ты так решил? — спрашивает девушка спустя бесконечные секунды полные тягостного молчания.       — В последнее время ты…какая-то, отстранённая.       — Да…наверно...у меня дурное настроение последнее время.       — Что-то случилось?       — Что же случилось… — протягивает Анни так, словно и сама не знает ответа.       Снова молчит —  так и не дала ему внятного объяснения, не сказала короткое: “Нет”, не сказала длинное: “Я не хочу с тобой порвать, ты всё придумываешь”.       — Ну так, что? — он слышит, как собственный голос немного срывается. Как так вышло, что он себя не контролирует? Он всегда себя контролирует. Анни ведёт головой в его сторону, оглядывает его профиль, устремлённый на дорогу, по которой они едут.       — Нет, я не думала об этом…о расставании.       — Да? — он чувствует радость, но робкую, скорее надежду.       — Да. Лучше давай вернёмся к этому разговору после свадьбы.       — Конечно.       Но, постойте...зачем им возвращаться к этому разговору…зачем, раз она сказала уже своё короткое “Нет”?       Или это было не оно, она снова соврала, снова?       Она врёт ему слишком много.       Скрипят половицы старого дома под его ногами. Нож, взятый им со стола, лежит во внутреннем кармане пиджака. Всё просто — всё решается очень просто. Избавиться от проблемы и нет её. Это решение очень простое. Странно, что он раньше об этом не подумал. Всё искал способы как расположить её к себе. Как привязать.       У его проблемы есть имя и имя это: “Анни Леонхарт”. Он долгое время думал, что проблема в Арлерте, но это не так, за Арлертом ведь придёт кто-то другой…какой-нибудь Борис, а за ним и ещё один и ещё...может быть даже Райнер...каждый попробует забрать его ангела.       Проблема в ней —  в её непокорном характере. И в том, что ей на него плевать, настолько, что она врёт без конца.       Когда он оказывается, у высокой лестницы эти двое уже его заметили — Арлерт поспешно убирает пальцы с подола её платья. А она судя по лицу, и вовсе не против, что эти бессовестные пальцы там находились. Чем они тут занимались?       Но это неважно, всё что ему нужно сделать это увести её отсюда. Не сорваться и увести её в тихое спокойное место. Лезвие ножа холодит грудь даже сквозь рубашку. Он взял его не просто так — нужно увести её в тихое место, и там она уж точно станет только его.