Руководство: как избежать наказания за преступление

Настоящее время

      — Анни… — предательски обрывает его голос.       Студентка перед ним оборачивается с таким скучающим видом, что ему становится не по себе — хочется думать, что обознался. Но нет, это правда она — её золотистого цвета волосы свободно покоятся на плечах, и это кажется ему странным, в школе она собирала их кверху. Чёлка слегка зачёсана набок, а холодные голубые глаза видят его насквозь. Вот она перед ним — Анни Леонхарт, сидит здесь как ни в чём не бывало и будто бы даже не узнаёт его поначалу. Он два года делал вид, что её не существует, но, глупо было думать, что это хоть как-то поможет.       — Арлерт? — касается её лица удивление. Называет его по фамилии, так, будто они друг другу всегда были чужими.       — А…ты…ты тоже ходишь на биохимию? — теряется он. Глупый вопрос. Конечно, она может ходить на биохимию, это предмет на выбор и группа объединяет в себе студентов с множества факультетов. Но как так вышло, что она учится именно здесь? Он идиот, он должен был спросить об этом Эрена или Микасу, но он признаться честно думал, что, она не свяжет свою жизнь с каким-то скучным колледжем.       — Ага, — протягивает она, — выбор был между биохимией, прикладной физикой и чем-то, в чём замешаны логарифмы.       Она изучает его глазами, но ничего больше не говорит. От напряжения Армин нервно поправляет чёлку, что прилипла к вспотевшему лбу. Он прикрывает глаза, выдыхает, хмурится, зол сам на себя из-за этих глупых чувств. Когда, наконец, справляется с эмоциями, говорит:       — Я думал ты, поступишь куда-то, где будешь заниматься музыкой…       Она смотрит на него с досадой.       — Армин, мы уже взрослые...детские мечты должны оставаться в детстве.       Он отчего-то не верит ей, не думает, что она искренна, но кто он такой, чтобы лезть ей в душу, два года прошло, он не знает о ней ничего.       — Арлерт, — снова раздаётся его фамилия, глухой мужской голос, что проносится в ушах словно электрический разряд, он оборачивается, видит перед собой Бертольда Хувера, — Наконец-то ты избавился от этой девчачьей стрижки.       Вместе с парнем и другой его бывший одноклассник — Райнер Браун. На мгновение Армину кажется, что он снова вернулся в школьные времена, где всем заправляла компашка Райнера. Но как Анни и сказала, теперь они взрослые, теперь Армину не стоит бояться получить подзатыльник или быть осмеянным.       — Ха-ха, — смеётся Армин напряжённо, — да, не хотелось, чтобы меня шпыняли в колледже.       — Это правильное решение, — говорит Браун весело, — Не в обиду тебе, Арлерт, но та причёска была кошмарной. У тебя словно табличка на груди висела: “Пни меня”.       — Д-а-а-а, — нервно касается Армин шеи, ему хочется закончить этот разговор прямо сейчас, развернуться, уйти и, возможно, перевестись, — Я был той ещё мишенью.       Но Райнер не замечает смятения на лице Армина, ему всё равно, он наверно и не помнит, как вёл себя в школе, здоровяк просто продолжает вести непринуждённую беседу:       — Как там заграница? Эрен не говорил мне, что ты скоро вернёшься.       Он просил Эрена никому не говорить. Сам признался только Хитч и то, потому что они с девушкой, к его собственному удивлению эти два года общались в мессенджере. Хоть общение это и состояло из бесконечных жалоб Хитч на своих парней.       Впрочем, Армину совсем не до его вопроса Райнера, он может и не видел ребят с выпускного класса старшей школы, но вспоминать былое и рассказывать про свою жизнь, ему не только не хочется, но и не представляется возможным. Он прямо сейчас видит, как Бертольд Хувер садится рядом с Анни, касается её ладони, лежащей возле тетради с конспектами, наклоняется и шепчет ей что-то на ухо, слов ему не разобрать. Но он видит мягкую улыбку на её лице и чувствует себя как дерьмо.

Два года назад

      — А-а-а-а-ай, — вскрикнул Армин, он хотел страдать более мужественно, но в конечном счёте сорвался почти на девчачий писк, — Хватит! Хватит, я сделаю твою домашку!       Кирштейн вроде как принимает эту капитуляцию и, наконец, убирает, с его ноги, ступню, обутую в тяжёлый ботинок. Армин вздыхает с облегчением.       Задира плюёт рядом на асфальт и говорит:       — С этого и стоило начинать, очкастый придурок.       Армин видит, как Жан передёргивает плечами, отстраняется на два шага. Армину обидно за себя. Ему очень обидно. Пальцы на ноге ноют, а белые кроссовки теперь совсем не белые.       — От умственно отсталого австралопитека слышу, — бурчит он себе под нос. Но зря, очень зря — этим он вырыл себе могилу.       — Чего ты сказал? — Кирштейн поправляет воротник так, будто этот жест, может продемонстрировать его маскулинное превосходство. Армину кажется это глупым, но и страшным в тоже время.       — Да ничего я не говорил, — ещё более невнятно оправдывался Армин. Сейчас он сделает несколько аккуратных шагов в сторону и ринется бежать. Один…второй…Жан хватает его за футболку, притягивая к себе.       — Что ты сказал, гадёныш?       Его лицо слишком близко, он чувствует, как от Кирштейна пахнет мятной зубной пастой, свежестью дезодоранта и цветочным кондиционером, разве так должно пахнуть от хулиганов? От Кирштейна пахнет материнской заботой, отчего же он такой злой? Когда всё это началось?       Сквозь стёклышки сползающих очков он видит, как мимо идёт эта девчонка…как её…Леонхарт? Ей плевать на происходящее. Она всегда выглядит так, будто ей на всё и всегда плевать, впрочем, разве не каждая вторая девчонка семнадцати лет так себя ведёт. Она ведь бунтарка противопоставляющая себя обществу.       Леонхарт бросает на Кирштейна взгляд полный презрения, и держит свой путь дальше. Армин смотрит на неё умоляюще, но это бесполезно. А вот хулиган перед ним будто цепляется за направление его глаз, оглядывается и тоже замечает девчонку. Леонхарт только поспешно отворачивается, не желая смотреть на Кирштейна. Задиру это почему-то злит.       — Эй ты! Сильно большого о себе мнения?       Ей всё равно. Даже не оборачивается.       — Слыш, я с тобой говорю, придурочная!       Он выкрикивает это и трясёт Армина за футболку из стороны в сторону, совсем как тряпичную куклу. Армин настолько к этому привык, что просто думает о том, что Жан походит на бешеную собаку, которая кидается на колёса проезжающих мимо машин.       — Тьфу, неудачница! — кидает ей вслед Кирштейн своё последнее оскорбление и переключает внимание обратно на Армина, — а ты что, расслабился, неудачник?!       Жан этого уже не видит, а вот Армину даже без очков, что успели свалиться наземь всё отлично видно. Леонхарт подходит к ним, встаёт прямо за спиной их общего обидчика, и затем неожиданно крепкие пальцы отпускают футболку Армина. Кирштейн хватается за ногу, воет от боли, кажется, только что — Леонхарт неслабо его ударила. Армину сложно понять, как именно всё случилось, он и сам резко повалился на землю и ударился копчиком о бетонную кладку.       — Атататата, — приговаривает он от боли.       Кирштейн приходит в себя очень быстро, разворачивается и тут же нависает над девчонкой, но Леонхарт вроде как всё нипочём. Она ниже его будто бы в целых два раза, но на лице ни капли страха. Одно лишь безграничное презрение.       — Ах ты тварь, — шипит хулиган.       Она слегка дёргает головой, словно разминая шею, а дальше Армин совсем не понимает, что произошло — тело Жана просто взмыло куда-то вверх, перевернулось кругом и оказалось на земле. Последнее, что он видит, так то, как Леонхарт ловит чуть не свалившуюся с её спины гитару.       Кирштейн приподнимается, оперевшись на руки. Хочет встать, с ненавистью сплёвывает сгусток крови — у него разбита губа. Сзади слышатся смешки, группа ребят из других классов, во главе с Флоком Форстером, двигается мимо. Жан вскидывает голову, направляя на них свой взгляд, щурится недовольно, затем вскакивает и говорит:       — Я с вами ещё не закончил.       Задира уносится прочь, и Армину ясно, тот испугался быть опозоренным у всех на виду. Глупость какая, вот с ним такое происходит чуть ли не каждый день, и что же? Быть крутым, это не главное в жизни. Хотя, эта девчонка, Анни, довольно крутая. И очень красива...       Он отворачивает взгляд от уходящего вдаль Кирштейна, и видит удаляющуюся спину Леонхарт. Армин вскакивает, так поспешно, как только можно с разливающейся болью в копчике, хватает упавший рядом рюкзак, запихивает внутрь разлетевшиеся тетради и бежит за ней.       — Эй…Леонха…Анни…верно…Анни?       Она оборачивается на него с таким видом, будто он надоедливое насекомое. Это тоже для него привычно.       — Слушай спасибо, я теперь твой должник!       — Не за что, — говорит она и тут же отворачивается.       “Ха, короткий вышел разговор”.       — Может я могу тебе чем-то помочь, — не сдаётся он, — Могу сделать за тебя домашку, я хорош в логарифмах и во всём, что касается цифр.       Он на самом деле хочет выразить свою признательность, но и ещё один союзник ему бы не помешал. Особенно такой сильный. Особенно если Эрен и Микаса наконец начнут встречаться. Но ещё Армину кажется, что девушка перед ним довольно славная. Она ведь просто могла пройти мимо.       — Отвали, — только и слышит он в ответ.       — Как грубо, — говорит скорее, поддразнивая её, нежели, правда, чувствуя обиду, — Не зря вас с Кирштейном считаю одного поля ягодами.       Леонхарт резко останавливается, разворачивается и смотрит в ответ, теперь он меньше чем насекомое в её глазах — он жалкий червь.       — Прости…погорячился.       — Мы с Кирштейном вообще непохожи, — почему-то обозначается она это вслух. Ей это важно.       — Понял, понял.       Она покачиваясь, отстраняется, он видит, как её ступня готовится провернуться на каблуках.       — Н-н-н-о-о! — восклицает он, — Может быть, я хоть чем-то могу тебе помочь?       — Слушай, Арлерт, — она знает его фамилию. “Она знает его фамилию!!” — проносится яркими алыми буквами мысль в его голове, сверкающая неоновая табличка сигнализирующая о чём-то невероятном, — отцепись, я не собираюсь подменять твоего дружка, на посту верного защитника обиженных.       Она прочла его как открытую книгу.       Его плечи разочарованно опускаются, он поправляет лямку рюкзака, почти стыдливо, последнее его оружие — сделать максимально невинный вид. Микаса говорит, что с таким лицом он похож то ли на девчонку, то ли на щенка или котёнка.       Но на Леонхарт это не работает, она лишь хмурится, и ничего не говоря делает шаг прочь.       — ПУРИ-ПУРИ-ПУРИ АНГЕЛЫ КУРИ-КУРИ АНГЕЛЫ ЛЕТС ГООО!!! — неожиданно раздаётся посреди улицы.       Армин удивляется, вертит головой в поисках своего смартфона, неужели он нажал куда-то не туда, и у него врубилась музыка. Немного стыдно, но ничего страшного, такое уже случалось.       Но как ни странно, спустя пару секунд он понимает, что песня вырывается из смартфона девчонки, что стоит напротив.       Он явственно видит, как к её щекам приливает краска, а брови съезжаются вместе в оборонительную позицию. Она выхватывает телефон из кармана и обрывает поступившей звонок. К его удивлению, на её смартфоне он замечает брелок и это не что иное, как пури-пури ангел, из того аниме-шоу, которому он, честно сказать, поставил всего шестёрку. Но это то и странно, с чего бы Анни Леонхарт знать о чём-то настолько не мейнстримном.       Она отворачивается от него, и быстрыми шагами уходит прочь. Но, нет, он не даст ей уйти, у Армина в голове уже сложился прекрасный план.       — Анни! — бежит он за ней, — Возможно, моя помощь тебе не нужна, но я знаю, где достать лимитированный брелок пури-пури ангела, из голографической коллекции! Почти бесплатно!       Секунду он думает, что не сработало, Леонхарт не интересуется такими глупостями. Но нет, он был прав — она у него на крючке. В который раз её спина замирает, Леонхарт немного мнётся на месте, но затем оборачивается, и демонстративно вскидывая подбородок вверх, говорит:       — И что с того?       — Разве не каждый фанат пури-пури ангелов, хочет такой? Я сам не очень интересуюсь этим тайтлом…у него такая запутанная история и сезоны идут будто не по порядку…       — Мне неинтересно чем ты интересуешься.       — А, ну да…я подумал тебе интересно…раз у тебя…       Пока он строит из себя невинность, она подходит ближе, останавливается перед ним и говорит:       — Но я тебе ничего за это не буду должна.       — Конечно, нет, это ведь я твой должник!

Настоящее время

      — Так вы двое получается вместе? — спрашивает он, хоть и не собирался. Слова вырываются бесконтрольно. И лицо у него наверно дурацкое. Анни смотрит на него с явным непониманием.       — Какое тебе дел… — начинает девушка, но её мгновенно перебивает Хувер. Приобнимает девушку за плечи, и отчего-то получает в ответ её недовольный взгляд. Анни наверно смущает вся эта ситуация. Два дурака воспринимают её как предмет, за который, стоит побороться в правах. Он знает это, знает, как сильно её это может раздражать. Он знал её очень хорошо, по крайней мере когда-то.       — Да, мы встречаемся, — улыбается Бертольд.       — История со счастливым концом, — усмехается Браун, — Мало кто всё-таки может добиться девушки. Эх, Криста я ве…       — Заткнись, Райнер, — обрываете его на полуслове Анни.