Капитан Джон Прайс

Валерия смотрела на Прайса щенячьими глазами, сама того не осознавая. Она его любила до боли в рёбрах, до тошноты от осознания того, что не нужна ему, до головокружения от одного присутствия рядом. Ее чувства никогда не были взаимными, и это было очевидно. У него жена и дети, и он готов на все ради них. Невыносимо смотреть на то, как они разговаривают по телефону, слишком неприятно даже просто видеть эту улыбку, что предназначалась другой женщине. Настолько, что она с трудом сдерживала слезы. Приходилось прикусывать щеки изнутри, чтобы не выдать себя. Хотя эта скрытность казалась уже бессмысленной. О ее влюбленности не знал разве что сам Прайс. Вся остальная команда сочувствующе смотрела на Валерию. Им действительно было жаль, и они пытались помочь ей отвлечься. Пытались познакомить с другими людьми, вот только толку от этого не было. Все сны, мысли, мечты. Все только о нем. И от этого становилось тошно. Было и мерзко от самой себя. Влюбиться в женатого мужчину, да ещё и смотреть на него умоляющими глазами, было низко и тошнотворно, но она делала это совершенно не осознанно. Тяжело себя контролировать, когда предмет твоего воздыхания так близко, и так мягок с тобой. Тяжело еще и от того, что все это только в дружеской манере. Он так общался со всеми, и как бы мозг не пытался ее обмануть, избранной она не была. Прекрасно видела что никаких знаков внимания и в помине не было. И не будет. Валерия почти смирилась с этим фактом, но боль все равно никуда не ушла. Каждый вечер девушка, не в силах сдерживать эмоции, что копились целый день, проливала слезы на подушку. Но в последнее время даже он начал замечать то, что ее отношение к нему поменялось. На смену грустному взгляду пришла злость, которую на самом деле было легко контролировать, вот только она этого не замечала. Во время переговоров все больше язвила, пыхтела и фыркала почти на каждое его слово, закатывала глаза, плевалась ядом, демонстративно выходила из помещений, куда заходил Прайс. Капитан хоть и был не очень чуток к чужим эмоциям, наконец заметил, что что-то не так, и был бы рад поговорить, вот только его нагло избегли. Уже несколько недель. Возможно, ему и удалось бы поймать Валерию. Вот только на честный разговор он ее даже под пытками вывести не сможет. Потому что она боялась даже думать о том, какая она жалкая и в какой ужасной ситуации оказалась. Поэтому лучше уж будет хранить это под семью замками и всю жизнь проживет одна, чем постоянно натыкаться на его извиняющийся и сожалеющий взгляд. Так лучше... Ему не стоит знать.