Капитан Джон Прайс

И опять. Очередной день игнорирования. Будто бы не видит ее, а ведь она так старается. Изо дня в день, пытается превзойти саму себя. А смысл? Все равно ведь никто не заметит, и было бы не так обидно, но проблема в том, что _он_ этого не замечает. Никогда. Капитан хвалил всех членов своей команды, кроме нее. Был для них лидером, но для Валерии, Прайс стал отцовской фигурой. И эта отцовская фигура с каждым днём убивала своим безразличием. Всё развивалось так медленно и незаметно, что и нельзя было понять, когда именно началась эта пытка. Просто в один день ком осознания упал на голову и прояснил всю ситуацию. Вот только легче от этого не стало. Попытки сблизиться игнорировались, ее любые достижения тоже. Ведь они все блекли на фоне успехов остальной команды. Конечно, куда ей до Соупа, Гоуста или Газа? У них больше опыта, а она мало того что младше всех и иногда ощущается весомым грузом, так ещё и слишком жалкая в попытке привлечь чужое внимание. Никто из команды даже не подумал бы о таком. Никто кроме Валерии. Ее отношения с семьёй были ужасными, так что такое поведение не стало неожиданностью, только не делало его менее жалким. Ужасная нужда в родительской фигуре, привела к тому, что теперь каждый день, вместо нормальных тренировок, она пыталась впечатлить Прайса и каждый раз попытка проваливалась. Безумно больно и обидно, но упорство не давало сдаться, поэтому этот цирк продолжался уже больше полугода. И за это время никаких изменений в их отношениях. Все так же, солдат - капитан. Ощущение отвратительное, воротит от самой себя, но эта любовь была ей очень важна, необходима. Внутренний ребенок просто умолял о внимании и похвале родителя, пусть и не настоящего. Но все резко прекратилось в один день. Тогда, было сказано то, что разбило ей сердце даже больше, чем собственные родители… Джон разговаривал с Соупом, и вдруг, назвал его сыном. Они оба улыбнулись этому и продолжили беседовать, как ни в чем не бывало. Но Валерия, что краем уха услышала их разговор, застыла, не веря своим ушам. Она из кожи вон лезет, чтобы услышать от него доброе слово, в то время как МакТавиш даже не стараясь, получал любовь и внимание, которого ей так не хватало. Это было нечестно, горько и очень больно. Бросив рюкзак на пол, она развернулась и ушла как можно быстрее оттуда. Чтобы больше не видеть никого. Обида захлестнула с головой, а вместе с ней и злость. Хоть ей ничего и не обещали, но чувство предательства и брошенности не покидали. Хотя, если честно, это и не удивительно, что он ее не замечал, ведь даже родители этого никогда не делали